— Хорошо, дарственную на этот дом получите завтра. Хотя нет, зачем вам заниматься оформлением? Свидетельство на право собственности вам подвезут в течение недели.
— Все будет хорошо, Лариса, все будет хорошо, — поднимаясь со своего места, лукаво улыбнулся Ларионов.
Он должен понимать, что произойдет, если условия договора не будут выполнены. Ларисе достаточно поднять волну, чтобы его вымели с работы из-за этого дома. И он понимал, поэтому за Никиту можно не беспокоиться. Не осади она Ларионова, он бы и Прокопову дожал, и Сашу на признание раскрутил, а это для Никиты — пожизненный срок. А так дело будет спущено на тормозах…
Лариса проводила следователя до машины, вернулась в дом, но не прошло и часа, как появился Годовиков.
Он уже спокойно жил в своей квартире, не опасаясь за свою жизнь. Пережогова больше нет, его место занял новый руководитель, который безапелляционно осудил своего предшественника и признал сделку с акциями недействительной, не дожидаясь суда. При этом предложил Ларисе вернуть полученные за сделку деньги, и ей ничего не оставалось, как пойти ему навстречу и сделать это еще до суда. Через суд пришлось пройти Саше, чтобы доказать свое право на акции, но для нее это было чистой воды формальностью, потому как у Ларисы шансов против нее не было никаких. Вот если бы Никита дал показания, что наследство из Макса выбивалось силой, но Саша вовремя забрала заявление, поэтому до этого дело не дошло.
Судебный процесс оказался для Саши быстрой и легкой прогулкой, и акции теперь принадлежат ей. Лариса же получила подтверждение дарственной от нее, и теперь ей принадлежит остальная часть от наследства Фогана. Принадлежит безраздельно, и она сделает все, чтобы не лишиться этого.
И Саша могла торжествовать успех, и она, только радости особой что-то не было. Справедливость хоть и восторжествовала, но не в полной мере. Вот если бы Лариса получила и акции… Саша могла рассуждать в том же ключе, но жало свое из норы она больше не высовывала, и Лариса должна забыть о ней. В данном случае худой мир лучше доброй ссоры, которая могла отправить за решетку их обеих…
— Как прошла встреча? — спросил Годовиков.
Он умел владеть собой, но все-таки Лариса уловила беспокойство в его взгляде.
Гудвин ему больше не угрожал, следствие сняло с него все обвинения, и все-таки он еще не совсем успокоился.
— Все, можешь спать спокойно, — снисходительно усмехнулась она.
— С кем? — нахально сощурил он правый глаз.
— А с кем бы ты хотел? — Лариса тоже умела владеть собой, поэтому, нисколько не смутившись, приняла вызов.
— Есть женщины прекрасные на свете…
Он хоть и переживал за ход следствия, но уже расправил крылья. К нему вернулся былой лоск, а его выдержке мог позавидовать всякий, но ведь Лариса знала истинную цену этому человеку. В плане надежности до того же Никиты ему далеко, как до луны.
Но в то же время Михаил очень интересный мужчина, видный, стильный, и, главное, большой профессионал в своем деле. Правда, как специалист, Ларису он интересовал меньше всего. Она смогла удержать обстоятельства в своих руках, поэтому Годовиков с ней заодно. И то не бескорыстно. Стоит ее кораблю дать серьезную течь, как он первым сбежит с него, и никакие деньги его не удержат… Такому человеку она свой бизнес доверить не могла.
Да он, в общем-то, и не напрашивался к ней в команду. Он получил свои деньги за молчание и содействие, и отработал их сполна. Это большие деньги, к тому же у него были свои личные сбережения. Он уже нашел, в какое дело их вложить, и живет только своим проектом.
Лариса ненавидела Мишу за то, что он сумел раскрутить ее на два миллиона долларов, но в то же время не осуждала его за это. В этой жизни каждый крутится как может. К тому же он все еще был ей нужен. Враждебные вихри пока до конца не утихли, и Годовиков должен оставаться у нее на виду.
— Желаю удачи!
— С тобой? — Михаил не сводил с нее глаз.
— А ты хочешь быть со мной?
— Ты этого разве не поняла?
— Главное, чтобы Никита не понял. Ты ведь знаешь, какой он в гневе.
Годовиков сохранял невозмутимость, но все же ему стало не по себе, Никита по-прежнему наводил на него ужас.
— Жаль, что ты не свободна. Что там с Никитой?
— Ничего. Через полгода выйдет.
— Точно выйдет?
— Точно. А ты против?
— Я против? Да нет. Но если честно… из нас вышла бы отличная пара.
— Забудь. Против Никиты у тебя нет шансов.
— Шансы есть всегда.
— Да, но не у тебя, — покачала головой Лариса.
Что ни говори, а Миша нравился ей, только ничего у них не выйдет. Во-первых, она не собиралась изменять Никите. А во-вторых, Годовиков не тот человек, которому она могла бы довериться. Так что шансов у него действительно нет.
— Ты в этом уверена?
— А вот коней гнать не надо. — Лариса мягко положила руку ему на плечо и тут же убрала ее.
Она должна была дать ему надежду. Как ни крути, а Годовиков птица вольная, и не хотелось бы, чтобы он переметнулся на сторону Саши. Нужен он ей или нет — это уже другой вопрос. Главное, чтобы он не предпочел лютого врага…
Дивиденды — хорошо, а спокойствие дороже. Именно так рассуждала Саша, подписывая договор с «Совгоснефтью». Ей никто не угрожал, но все-таки новый директор компании дал понять, что из-за этих акций она снова может попасть в передрягу. К тому же за этот злосчастный пакет ей предложили цену, выше рыночной почти на тридцать процентов.
Договор подписан, и деньги уже поступили на банковский счет, который она указала. Более того, скоро эти деньги затеряются в непроходимых джунглях мировой банковской системы. Никто и никогда не доберется до них.
Из банка она выходила в сопровождении Аркаши. Он хоть и сидел на игле, но при этом усердно держал себя в тонусе. Хотя надеяться на него глупо. А охрану Саша усиливать не стала. Зачем? Она прибрала к рукам такие деньги, ради которых по мелкому играть никто не будет. А если вдруг игра пойдет по-крупному, то ее ничто уже не спасет. Какая охрана была у Фогана, любой олигарх мог ей позавидовать, и где он сейчас? Один точный снайперский выстрел, и Саша осталась вдовой, брошенной на произвол судьбы… Но сейчас она богатая вдова, и скоро ее ноги не будет в этой стране.
Аркаша осознавал, чем для него может закончиться «дружба» с наркотиками, поэтому по совету врача перешел на метадон, с тем чтобы со временем отказаться и от него. Саша поощряла это его стремление избавиться от страшной зависимости, но, в принципе, ей было все равно. С собой за границу она его брать не собиралась.
Аркаша открыл дверь, и она села за руль, хотя ей сейчас не особенно хотелось вести машину. Впрочем, это не повод для расстройства, ведь уже завтра у нее в кармане будет загранпаспорт с открытой визой. Дня через три деньги поступят на засекреченный со всех сторон счет, Лариса получит ключ от него, и в тот же день она вылетит во Францию, а там уже будет видно, куда ехать дальше. Ей бы и самой не мешало бы затеряться в лабиринтах земного шара…
Машина тронулась с места, и Аркаша какое-то время смотрел назад и по сторонам, пытаясь засечь возможную слежку. Саша лишь усмехнулась, глянув на него. Под машиной могла находиться бомба, но ведь он даже не догадался заглянуть под днище… Ничего, скоро ей ничего не будет угрожать.
Хвоста за ними не было, и Аркаша вскоре успокоился. Достал сигарету, закурил. Саша последовала его примеру. Курить, конечно, вредно для здоровья, но ничего, спокойная жизнь сама по себе избавит ее от этой привычки.
Денег у нее невероятное множество, и она с легкостью может позволить себе особняк на берегу моря. Нет, необитаемый остров ей не нужен, потому что там она умрет со скуки. Особняк должен находиться где-нибудь в тихом живописном месте, но неподалеку от крупного города с отличным шопингом… Может, ей остановить выбор на Италии с ее знаменитыми на весь мир брендами? Там ведь и мужчины интересные…
— Паспорт уже сегодня можно забрать, — как бы невзначай сказал вдруг Аркаша.
— Паспорт? — не сразу поняла она.
— Да, заграничный. Звонили, сказали, что можно забрать. Если сегодня не заберешь, завтра домой привезут… За границу собралась?
— Собралась. На неделю. Проконтролирую поступление денег и вернусь.
— И деньги за кордон? Понятно.
— Что тебе понятно?
— Не вернешься ты. Но зря это затеяла. Думаешь, если скрылась за границей, то не найдут? Может, и не найдут, если ты без паспорта через кордон, контрабандой. Ты готова лететь в чемодане в багажном отделении? — начал Аркаша спокойно, но с каждым следующим словом его голос наливался злобой.
— Не говори ерунду, не собираюсь я прятаться.
— И деньги контрабандой надо, тогда не найдут. А контрабандой опасно, чуть что не так, и ты банкрот. Тебе это нужно? — продолжал нагнетать он.
— Я же говорю, что не собираюсь прятаться…
— Ларка тебя везде найдет, — не унимался Аркашка. — Наймет людей, они тебя из-под земли достанут, и никакая полиция не защитит, еще и поможет тебя найти, когда тебя в розыск объявят.
— За что в розыск? — покосилась на него Саша.
— А кто меня в подвале держал? Кто меня на иглу посадил?
— Ты что, идиот? Я сама под арестом была!
— Скажи еще, что Годовиков тебя изнасиловал, — хмыкнул Аркаша.
— Не насиловал он меня.
— Сама дала?
— Это не твое дело!
— Почему не мое? Ты моя невеста, я обязан тебя ревновать…
— Вот только не надо!
— Как это не надо? Я тебя от смерти спас, а ты меня как последнего кидаешь? Нет, родная, или вместе до конца, или не доставайся ты никому. Я ведь тебя от себя не отпущу, и не надейся. Если кинешь меня, сам к Ларке пойду, помощь ей свою предложу…
— И кто ты после этого?
— Как ты, так и я. Баш на баш, дашь на дашь…
— Сволочь ты!
— Да нет, это ты сволочь, родная. Сволочь родная, — усмехнулся Аркаша. — Я в беду попал, а ты меня кидаешь. Ну да, наркоман тебе не нужен. И все равно, что я пытаюсь с этого дела слезть? Все равно, что я тебя не предавал? Лелик от тебя отказался, Боб на тебя забил, а я нет, я тебя не предавал, можешь у Годовикова спросить.
— Не надо спрашивать, — покачала головой Саша. — Он говорил…
Действительно, Аркаша не предавал ее, когда попал в лапы Ковшова. Единственный, кто от нее не отказался.
— С ним за кордон уходишь? — обиженно спросил Аркаша.
— С чего ты взял?
— Ну, мало ли. Я ведь на все пойду, чтобы вас из-за бугра достать!
— Не надо меня доставать! И с Годовиковым не надо! И вообще!
— Достану, обязательно достану! На все пойду!
Еще немного, и его, казалось, накроет психоз. Этого Саша допустить не могла. Хоть он и не самый лучший кандидат на ее руку и сердце, но все-таки лучше с ним, чем без него. И от смерти Аркаша действительно ее спас.
— Успокойся, пожалуйста. Не собираюсь я никуда уезжать без тебя. И визу на всякий случай открыла.
— Ну да, — усмехнулся он. — Так я тебе и поверил.
Он смог взять себя в руки, успокоился и всю дорогу молчал. А дома снова сел на своего конька, но уже без намека на истерику.
— За границу нам, конечно, надо. Только долго мы там не сможем, мы русские люди, нас обратно потянет.
— Ну, это вряд ли, — покачала головой Саша.
— Помяни мое слово. Я фамилию матери возьму, и ты эту фамилию возьмешь, когда замуж за меня выйдешь.
— И что нам это даст?
— Ты, главное, старый паспорт сохрани, а по новым паспортам мы за границу выедем. Нас тогда точно никто не найдет. А через годик-другой обратно вернемся. Про нас уже здесь и забудут…
— Не забудут.
— Забудут, забудут.
— Ну, поживем — увидим.
Саша вдруг поймала себя на мысли, что она всерьез собралась за границу вместе с Аркашей. И даже замуж за него мысленно вышла… В конце концов, они действительно могли бы расписаться. Но через брачный контракт, чтобы он не претендовал на ее миллионы. А заодно можно будет проверить, чего он стоит.
Но Аркаша даже слова против не сказал, когда она предложила ему брачный контракт. Хотя обиду выразил. Как она могла подумать, что ему нужны ее деньги? Но ведь ее не обманешь. Ему действительно нужна только Саша, но только с ее миллионами…
Глава 21
Мороз щиплет за нос, тающая снежинка щекочет ресницу, но это совсем не раздражает. Кого не лишали свободы, тот не знает цену вольного воздуха. Хоть дикая жара, хоть лютый мороз — все равно. Главное, чтобы любимая женщина ждала…
Только вот нет любимой женщины, а ведь Лариса должна была знать, что Никиту выпускают именно сегодня. Суд был еще в прошлом году, его оправдали, но, увы, заставили досиживать свой первый срок. На зону, правда, не вернули, перевели в камеру к осужденным, там для него и прозвенел звонок.
Все, тюремные ворота за спиной, а впереди — свобода. Только без любимой женщины…
Никита поставил сумку на землю, достал сигарету, нервно закурил, пытаясь успокоиться. Лариса ведь не бросала его в беде, она сделала все, чтобы ему вынесли оправдательный приговор. А то, что пришлось досиживать срок, так это потому, что слишком уж много у него было недоброжелателей. Лариса не забывала его в тюрьме — и камеру ему хорошую купила, и передачи поступали чуть ли не каждый день. И на свидание к нему по два-три раза в месяц приезжала, хотя и не положено было так часто.
Может, она просто замоталась, заработалась и забыла, что его сегодня освобождают? А может, просто опаздывает. Но тогда почему не звонит?
А может, с ней что-то случилось? Этот вопрос высоковольтной дугой прострелил сознание, Никита нервно бросил сигарету и вышел на дорогу. Деньги у него были, поэтому проблема с транспортом решилась в два счета. И дорога на удивление была свободной. Уже через полчаса он выходил у ворот проклятого фоганского особняка.
Не хотел он здесь жить, но если Ларисе что-то въелось в голову, переубедить ее невозможно. Да и не противился он особо, не до того было.
Зато сейчас вдруг накатило. Сколько крови пролито из-за этого чертового дома, сколько копий сломано. То одна змея на другую наскочит, то наоборот, они кусаются, а Никита в их яде с ног до головы. Чуть на пожизненный срок не влетел…
Сейчас вроде бы все спокойно, но Лариса как была змеей, так ею и осталась. Все-таки вырвала наследство из пасти у Саши. И сейчас этим вовсю пользуется. Проекты у нее многомиллионные, и она жонглирует ими, как профессиональный циркач — блюдцами. Хотя, может, и падает что-то, разбивается, если так, то Ларисе гордости не хватит об этом сказать. А ведь должна понимать, что его совсем не радует ее богатство.
Но, может, из-за этого богатства Лариса снова попала в беду? Почему за воротами не видно охранников? Почему никто не выходит его встречать?
Никита вспомнил, как однажды держали здесь взаперти Сашу, тогда ее и охранять было некому. Может, сейчас такая же ситуация и с Ларисой?
Пользуясь моментом, Никита ушел в сторону, лесом подкрался к забору, где у видеокамер была мертвая зона. Объемный датчик здесь почему-то совсем не реагировал на движущуюся фигуру. Больше года прошло с тех пор, как он вместе с Макаром перебрался в этом месте на территорию особняка, отсюда они прокрались к сторожке…
Лариса хитрая бестия, поэтому прикормила Макара еще до того, как Никита убил Пережогова, он-то и пропустил ее к лодочному гаражу вместе с Годовиковым. Считай, должностное преступление он совершил, но Лариса его за это наградила. Он теперь у нее начальник личной охраны и, если верить ей, неплохо справляется со своими обязанностями. Только камеры почему-то не переустановлены, и мертвая зона никуда не делась…
Хороший кокаин, забористый, мозги прочищает начисто. «Припудрила» носик, и вся хандра проходит как с белых яблонь дым… Белые яблони, белый дым, белый кокаин.
Лариса хмыкнула себе под нос.
— Что такое? — нахмурился Миша.
Он не часто бывал у нее. Смирился с тем, что не нужен ей, и перестал осаждать ее крепость.
Не сдается ее крепость, держится твердо, непоколебимо. Не смог Миша взять ее штурмом, и Лариса этим гордится. А то, что нет-нет да пробирается он к ней в замок через подземный ход, как бы и не в счет. Ведь она не соглашается выходить за него замуж. Да он и не особо настаивает…
Лариса подозрительно покосилась на него.
— Слушай, мне, наверное, уже пора, — чуть виновато проговорил он.
— Скажи, я тебе нужна? — резко спросила она.
— Очень.
— Да? Ну, тогда иди…
Может, он и не часто давал о себе знать, но каждая их встреча превращалась в праздник. Кокаином Лариса вроде бы не увлекалась, но с Мишей отказать себе в этом удовольствии не могла, тем более что сегодня почему-то снова приперло.
Миша поднялся с дивана, повернулся к ней спиной. Классный мужик, богатый, успешный и одет всегда с иголочки.
— Стоять! — осадила его Лариса, и он резко остановился. — А чего приходил, так и не скажешь? — хихикнула она, вспомнив старый бородатый анекдот.
Зашел к бабе сосед, выпили они, закусили, он ее трахнул, ушел, а зачем приходил, так и не сказал…
Нет, Лариса не изменяла Никите. То, что была с Мишей, это не в счет. Во-первых, спала она с ним редко. Во-вторых, без любви. В-третьих, замуж за него не собиралась. И в-четвертых, никто о них не знает, разве что Макар в курсе, но ведь он никому и ничего…
— Может, он приходил сказать тебе, что Никита сегодня выходит?
Лариса сорвалась с места так, будто ее снизу током ударило. Эти слова произнес не Миша, а сам Никита, входивший в зал со стороны столовой. На щеке свежая ссадина, куртка порвана. Грозный, внушительный, взгляд такой, что мурашки по коже.
Лариса моментально протрезвела, глядя на него. И Миша вдруг стал белым как мел.