— Через семьдесят два часа, — сказал он, не дав ей открыть рта, — я уберусь отсюда к чертовой матери!
Тьфу! Проклятие, она совсем забыла, что Финн собирался в отпуск…
— Может, выкроишь время для персонального поиска, а уж потом возьмешь под мышку зонтик от солнца и наденешь соломенную шляпу?
— Не могу сказать, что сижу без работы. Но если тебе нужен персональный поиск, я могу поручить это дело кому-нибудь из моих мальчиков. — Всех сотрудников своего отдела Финн называл мальчиками. Даже если это были девочки.
— Я уже по горло сыта одним из твоих мальчиков. И именно поэтому прошу тебя провести поиск лично.
— Тогда объясни, почему я должен все бросить и заниматься твоим делом.
— Потому что полвека тому назад произошло несколько убийств, кража чертовой уймы бриллиантов и исчезновение их части. И из-за этих бриллиантов до сих пор продолжают убивать.
Финн шумно выдохнул через нос.
— Полвека, говоришь?
— Даже немного больше. В десять у меня совещание.
— То самое, на которое ты вызвала Макнаба?
— То самое.
Финн тяжело вздохнул:
— Я приду.
— Спасибо. — Ева дала отбой, просмотрела дискету Рорка, скопировала ее, добавила к стопкам дискет, предназначенных для участников совещания, подготовила еще одну копию для Финн. И с тоской подумала о днях, когда всю эту работу делала Пибоди.
В результате лейтенант пришла в комнату для совещаний последней.
— Детектив Пибоди, введите в курс дела капитана Финн.
Делия заморгала.
— Что?
— У тебя что, уши заложило? Суммируй данные и быстро передай их капитану Финн.
— Есть, лейтенант.
Голос Делии звучал хрипловато, сначала она спотыкалась, но в конце концов изложила все очень толково. Ева была ею довольна.
— Бакстер, в клубе есть что-нибудь на Джекобс?
— Ровным счетом ничего. Она была там постоянной посетительницей. Приходила одна или с мужчинами. В интересующий нас вечер она пришла одна и ушла то же. Танцевала, выпила несколько коктейлей, поболтала с парой мужчин. Бармен знает, что она ушла одна, потому что как раз перед этим наливал ей последнюю порцию. Она жаловалась, что простаивает. Никто из тех, с кем она встречалась в последнее время, не при шел. Мол, проклятая жара виновата. У нас есть не сколько имен. Сегодня мы их проверим, но, похоже, это дохлый номер.
— Ладно, все не так уж плохо. Я собрала кое-какую информацию о Кобб и показала ее фотографию в ресторане «Сиприони». Выяснилось, что она встречалась там с человеком, которого мы знаем под именем Бобби Смит.
— Вы ходили к «Сиприони»? — воскликнула Пибоди.
— Мне нужно было поесть. И заодно потянуть ни точку. Я убила сразу двух зайцев.
— Другие тоже любят итальянскую кухню… — обиженно заметила Пибоди.
Ева пропустила ее слова мимо ушей.
— Я нашла официантку, которая обслуживала их столик в июле. Она вспомнила Кобб, и я отправила ее к видеотехнику, чтобы тот слегка освежил ей память и составил фоторобот спутника Тины. Нужно обойти музеи, галереи, театры, которые, как нам известно, они посещали. Кто-нибудь мог запомнить их.
— Сделаем, — сказал ей Бакстер. — Не в первый раз.
— Договорились. Сейчас, когда средства массовой информации сообщили о возможной связи между двумя убийствами, наш подопечный наверняка знает, что мы взяли его след. Думаю, следствию это только на пользу. — Ева сделала паузу. — В дискетах вы найдете данные, относящиеся к Алексу Крю — одному из тех, кто украл бриллианты. Единственному из четверых, который был склонен к насильственным действиям. Мой источник сообщил, что у Крю имелись бывшая жена и сын. Оба исчезли в период между разводом и кражей. Я хочу найти их.
— Крю мог их убить, — предположила Пибоди.
— Да, я тоже думала об этом. Он без всяких угрызений совести убил одного из своих подельников и пытался убить дочь другого. Этот человек убивал и раньше, человеческая жизнь для него ничего не значила. Так что он был вполне способен убить бывшую жену и причинить вред ребенку. Собственному ребенку.
«Отцы на такое способны, — подумала она. — Отцы могут быть такими же чудовищами, как и все прочие».
— Я хочу найти их, живых или мертвых. У нас есть имена обоих и сведения о месте жительства до исчез новения. Сегодня утром мы поговорим с Гэннон… — Она посмотрела на Пибоди и подняла бровь. — Ты до говорилась?
— Да, мэм. В одиннадцать ноль-ноль в «Рембрандте».
— Возможно, Гэннон что-то знает о них. Из рассказов родных или информации, собранной в процессе работы над романом. Если так, то я хочу знать, почему она ничего не написала о семье Крю в своей книге, хотя все остальные имена привела. Ну что, Фини, проведешь поиск?
— Проведу.
— Ах да… Рорк предлагает свои услуги в качестве гражданского консультанта. Он собрал для меня первоначальные данные и хочет продолжить эту работу.
— Нет проблем. Я свяжусь с ним.
— Макнаб, мне нужны данные, хранящиеся в компьютере и телефоне Кобб. Аппаратура Гэннон и Дже кобе уже в управлении. Свяжись с дежурным и проверь ее.
— Будет сделано.
— Я убеждала Гэннон подумать о частном телохранителе. Кажется, она вняла. Мы будем держать ее под охраной, пока позволит бюджет. У этого преступника есть четкая цель, и выбор жертв не случаен. Обе женщины связаны с Гэннон. Если он решит, что Гэннон владеет необходимой ему информацией, то не мешкая примется за нее. В данный момент единственная ни точка, которая ведет к убийце, — это преступление пятидесятилетней давности. Постараемся узнать о личности нашего подопечного как можно больше. Пибоди, в кабинет!
Когда Ева плотно закрыла дверь, сбитая с толку Делия уставилась на напарницу во все глаза. Ева налила из термоса две чашки кофе и молча показала Пибоди на стул.
— Я что-то сделала не так? Признаться, во время совещания я слегка растерялась. Понадобилась целая минута, чтобы я поняла, что от меня требуется. Я…
— Ты все сделала правильно. Но рассеянные копы не годятся для работы в команде. Как и копы, которые каждые две минуты сомневаются в себе. Пибоди, ты заслужила свой значок и теперь носишь его по праву. А позвала я тебя вовсе не поэтому.
— Тогда почему же?
— Давай говорить начистоту. Мне кажется, ты обижаешься, что я не каждый раз привлекаю тебя к делу.
— Да нет… Просто я пытаюсь научиться соблюдать общий ритм. Мне хочется стать хорошим копом.
— Пибоди, я сплошь и рядом работаю сверхурочно. Причем постоянно. Таскаюсь по городу, тяну очередную ниточку, выдвигаю новые гипотезы или торчу за компьютером в своем домашнем кабинете. Использую Рорка. Таков мой стиль. Понимаешь, я живу этой работой. Дышу ею, ем ее, сплю с ней. А тебе не советую. У меня есть для этого свои причины. А у тебя их нет.
Ева мрачно смотрела в чашку, вспоминала длинную вереницу жертв и думала, что эта вереница началась с нее самой. С окровавленного ребенка, замерзающего в холодном номере далласской гостиницы.
— Я не могу делать это по-другому. И не буду. Иначе мне не прожить. Но ты — другое дело. Это не значит, что ты плохой коп. Если я что-то делаю в одиночку, то вовсе не потому, что считаю тебя плохим копом.
— Я тоже не всегда могу забыть о работе.
— Этого не может никто из нас. Но тот, кто не находит способа, позволяющего жить в ладу с собственной совестью, сжигает себя. Сходит с ума, спивается или кончает с собой. Ты можешь найти этот способ. У тебя есть семья, есть другие интересы. И, если уж на то пошло, Макнаб.
У Пибоди задрожали губы.
— Я люблю его. Как ни странно.
Ева заглянула ей в глаза, и этого оказалось вполне достаточно.
— Да вижу.
— И в этом все дело! Я понимаю, о чем вы говорите. Я тоже не всегда могу забыть о работе, но временами мне это удается. Я не прокручиваю все в голове, как это делаете вы. Но таких, как вы, больше нет. А у нас в полиции все равно не так уж мало хороших копов.
— Вот именно. Ну что, мир?
— Мир.
— Тогда марш отсюда. До встречи с Гэннон мне нужно кое-что сделать.
Ева заказала консультацию с Мирой. После долгого торга секретарша доктора выделила ей тридцать минут во время перерыва на ленч. Встреча должна была со стояться в печально известной Харчевне. Ева не пони мала, какие причины заставляют столь светскую даму пользоваться низкопробной столовой управления, но спорить не стала.
Потом она позвонила секретарю полковника Уитни и с большим трудом договорилась о переносе отчета на вторую половину дня.
В следующем разговоре упоминались билеты на игру «Янки» с «Мете» с местами в ложе. В результате главный эксперт пообещал представить полный отчет об обоих случаях к четырнадцати ноль-ноль.
Довольная Ева собрала вещи, дала сигнал Пибоди, и они отправились в город.
Пибоди, подбоченившись, разглядывала здание Биржи.
— Это называется «возвращение на место преступления после его совершения».
— Преступление совершили не мы, так что называть это возвращением нельзя, — возразила Ева. — Мне просто хотелось взглянуть на дом.
— Преступление совершили не мы, так что называть это возвращением нельзя, — возразила Ева. — Мне просто хотелось взглянуть на дом.
Они подошли к витрине.
— Сколько блеска! — воскликнула Пибоди. — Поразительно: в одном квартале города собраны товары на миллионы долларов. Просто чудо, что эти магазины грабили не каждый день.
— Три человека входят, здороваются за ручку с четвертым и выходят обратно с карманами, полными бриллиантов. Никто ничего не заподозрил, поскольку наводчик много лет был здесь своим человеком, пользовался авторитетом и доверием.
Ева изучала витрину и людей, которые останавливались полюбоваться выставленной там сверкающей мишурой. Золото и серебро — металлы; рубины, изумруды и яркие, как солнце, бриллианты — минералы. Поскольку источником энергии эти вещи не были и согреть зимой не могли, Еву они не привлекали.
И все же она носила на пальце золотое кольцо, а на цепочке под рубашкой — яркий искрящийся бриллиант. Подарки Рорка. «Символы, — думала Ева. — Про сто символы. Но пусть только кто-нибудь попробует отнять их у меня! «
— Наводчик тоже должен был удрать, — продолжила она. — Практически следом за ними. И уйти в подполье. Он знал, что подозрение сразу падет на него, но соблазн был слишком велик. Однако воспользоваться украденным он не успел: его убил Крю.
Ева подняла глаза и, как туристка, посмотрела на верхние этажи. Здание с тех пор не раз перестраивалось, но в основном его исторический облик сохранился.
— Вошли, вышли — и все, — задумчиво сказала она. — Конечно, в конце концов копы выяснили бы их личность, но не сразу: у каждого из них имелись фальшивые документы. А вот наводчик был карточным игроком и рано или поздно обратил бы на себя внимание полиции. Поэтому им нужно было уйти в подполье, спрятать камни и подождать, пока не утихнет шум. А потом — раз и в дамки. Ты знаешь, почему это могло выгореть?
— Следствие сосредоточилось бы на наводчике. По крайней мере, на первых порах. Решили бы, что он спланировал и совершил преступление в одиночку, а потом исчез, забрав с собой бриллианты. И погнались бы за ним.
— Да. А остальные тем временем разбежались бы в разные стороны и затаились. Крю совершил большую ошибку, не избавившись от трупа. Куда умнее было бы бросить его в воду, чтобы копы теряли время, разыскивая мертвеца. Это не пришло Крю в голову, потому что он думал о другом. Жадность… Как только этот человек получил то, чего желал, он захотел большего. И именно поэтому умер в тюрьме. Наш подопечный куда умнее.
Она следила за тремя женщинами, которые остановились у витрины и начали ахать и охать. Да, мишура была яркая и сверкающая. Ева не понимала, зачем людям сверкать, но они всегда хотели этого. Наверное, со времен сотворения мира.
— Крю был маньяком, — откликнулась Пибоди. — У него была мания бриллиантов. Я поняла это, прочитав книгу Гэннон. Он хотел владеть всем. Не мог согласиться лишь на часть добычи, какой бы она ни была. Думаю, наш малый из той же оперы. Маньяк. Иными словами, психически больной. Похоже, эти бриллианты были прокляты.
— Пибоди, это всего лишь минералы, основу которых составляет углерод. Неодушевленные предметы. — Ева инстинктивно потрогала пальцем бриллиант в форме слезы, который она носила на золотой цепочке под рубашкой. — Они ничего не могут. Могут только лежать здесь.
Пибоди снова посмотрела на витрину.
— И блестеть, — пробормотала она, глядя на бриллианты как зачарованная.
Ева невольно рассмеялась.
— Дышать нечем. Пошли отсюда. Нас ждет Гэннон.
24.
Ева выяснила, что «Рембрандт» — одна из маленьких роскошных гостиниц, о существовании которых в Нью-Йорке мало кто знал. Никаких вонзающихся в небо башен или вестибюля шириной в километр, никаких позолоченных дверей. Просто красивое старое здание, видимо, когда-то служившее домом богатому человеку и говорившее о его тонком вкусе.
Она привыкла рычать на швейцаров, но человек в скромной темно-синей форме и шапочке, вышедший навстречу, не стал ни лебезить, ни хамить, а приветствовал ее учтивым кивком.
— Добро пожаловать в «Рембрандт». Вы хотите у нас остановиться, мадам?
— Нет. — Она вынула свой значок, но вежливые манеры швейцара уже сделали свое дело. — Я хочу встретиться с вашей постоялицей.
— Припарковать вашу машину?
— Нет. Пусть стоит там, где я ее оставила.
— Конечно, — не моргнув глазом, ответил швейцар, чем окончательно выбил почву у нее из-под ног. — Приятного визита, лейтенант. Если понадобится по мощь, обратитесь ко мне. Меня зовут Малкольм.
— Да. Хорошо. Благодарю вас. — Обезоруженная, Ева, вопреки собственному обыкновению, вынула бумажку в десять долларов и протянула ему.
— Большое спасибо. — Он распахнул дверь и при держал ее, пропуская Еву и Пибоди.
Маленький вестибюль был обставлен как роскошная гостиная: мягкие кресла, полированное дерево, сверкающий мрамор, картины на стенах — скорее всего, подлинники. На столах стояли не огромные цветочные вазы, всегда пугавшие Еву, а маленькие привлекательные букеты.
Ева обвела помещение привычным взглядом копа и заметила четыре камеры слежения, установленные в разных местах. Уже что-то…
— Добро пожаловать в «Рембрандт». — Им навстречу из-за старинного письменного стола поднялась стройная молодая женщина в платье бледно-персикового цвета.
— Я к Саманте Гэннон. В каком она номере?
— Минутку. — Женщина снова села и посмотрела на экран монитора. Потом подняла взгляд и с улыбкой из винилась: — Прошу прощения, но такая у нас не значится.
Как только она это произнесла, из боковой двери вышли двое мужчин. Ева сразу поняла, что это местные охранники и что они вооружены.
— Хорошо, — сказала она, обращаясь к мужчинам, и продемонстрировала им значок. — Лейтенант Ева Даллас, отдел убийств. Мой напарник, детектив Пибоди. Ваши меры предосторожности лучше, чем кажутся на первый взгляд.
— Мы стремимся как можно лучше защищать наших гостей, — ответила женщина. — Мисс Гэннон ждет вас. Сейчас я позвоню в ее номер и скажу, что вы здесь. Она на четвертом этаже. Ваш сержант дежурит в нише у лифта. Он покажет вам ее номер.
— Саманта сделала хороший выбор, — заметила Ева, когда они с Пибоди вошли в лифт. — Охрана серьезная; видимо, и обслуживание не хуже. Похоже, тут человеку принесут все еще за пять минут до того, как он что-нибудь попросит.
У лифта на четвертом этаже ждал полицейский.
— Лейтенант… — Бедняга замялся. Он явно чувство вал себя неуютно.
— Что, сержант, стесняетесь потребовать у меня удостоверение личности? А вдруг я вошла на втором этаже, врезала Даллас и Пибоди между глаз, выбросила их бесчувственные тела, затем поднялась, собираясь сделать то же самое с вами, а потом пройти к вашей подопечной?
— Да, мэм. — Он взял их удостоверения и проверил с помощью ручного сканера. — Лейтенант, она в четыреста четвертом.
— Кто-нибудь пытался войти к ней во время вашей смены?
— Только коридорный и горничная. Обоих вызвала мисс Гэннон. Оба прошли предварительную проверку. А также Рорк, личность которого проверили на первом этаже, потом я и, наконец, сама подопечная.
— Рорк?
— Да, сэр. Он находится в номере уже пятнадцать минут.
— Угу. Вольно, сержант.
— Вы злитесь на него? — с любопытством спросила Пибоди. — В смысле, на Рорка.
— Еще не знаю. — Ева подошла к двери номера, на жала на кнопку звонка и обрадовалась, что открыли не сразу. Видимо, Саманта заглядывала в «глазок».
Круги под глазами Саманты говорили о бессонной ночи. Впрочем, одета она была тщательно: темные брюки и белая блузка. В ее ушах были маленькие прямоугольные серьги, запястье украшал такой же брас лет.
— Здравствуйте, лейтенант. Здравствуйте, детектив. Думаю, представлять вас не требуется, — сказала она, показав на Рорка, который сидел и пил отличный кофе. — Мне не пришло в голову, что вы и мой издатель… Впрочем, теперь я вспоминаю, что слышала об этом, но… случившееся заставило меня забыть обо всем на свете.
— Я вижу, ты времени даром не тратишь, — хмуро сказала Ева Рорку.
— Стараюсь. Я хотел встретиться с самым ценным из наших авторов и убедить ее воспользоваться мерами безопасности. Лейтенант, вы ведь наверняка поддержите меня и тоже порекомендуете мисс Гэннон нанять телохранителя.
— Да, — кивнула Ева. — Хорошая мысль. Если этим займется он сам, — сказала она Саманте, — вы получи те все самое лучшее.
— Меня не надо убеждать. Я хочу прожить долгую счастливую жизнь и ради этого приму любую помощь. Хотите кофе? Или, может быть, поедите?
— Кофе — ее слабость. — Рорк улыбнулся. — Имен но эта слабость заставила ее выйти за меня.
На щеки Саманты вернулся румянец.
— Я могла бы написать о вас книгу. Роскошь, секс, убийство… Коп и мультимиллиардер.
— Нет! — хором ответили оба, и Рорк рассмеялся.