— Пока нет. Пока что у нас есть только предположения и косвенные улики. Предположения основательные, но этого недостаточно, чтобы окружной прокурор выдал ордер на обыск. Тем более на арест преступника. Нужно собрать неопровержимые доказательства.
— Мы с Трухартом можем взять фотографии, добавить к ним пару-тройку других и показать официантке, — предложил Бакстер. — Если она опознает одного из этих парней, доказательства будут.
— Договорились. Макнаб, постарайся найти в клубе людей, которые видели этих мужчин или хотя бы одного из них. Финн, мне нужно, чтобы ты копнул глубже и выяснил, какие имена и фамилии носили подозреваемые перед тем, как стать Дженин и Стивеном Уиттьер.
— Выясню, — сказал Финн с набитым ртом.
— Мы с Пибоди сейчас отправимся на стройплощадку, поищем след и возьмем пробу. Если Кобб убили там, то должна быть кровь. Мне нужны свидетели. Нужны вещественные доказательства. Когда все это у нас будет, тогда возьмемся за Уиттьеров… Рорк, я надеюсь, что до окончания дела твои телохранители сумеют обеспечить безопасность Саманте Гэннон и ее родным.
— В этом можешь не сомневаться.
— Лейтенант… — Трухарт поднял руку, как дисциплинированный школьник. — Мы с детективом Бакстером можем сходить в гостиницу и показать эти фотографии мисс Гэннон. А вдруг она опознает их? Если так, у нас будет еще одно доказательство.
— Хорошая мысль, Трухарт. Берите ноги в руки. Постараемся, чтобы дело не развалилось. — Она посмотрела на доску с фотографиями жертв. — Я не хочу, чтобы кого-нибудь еще убили из-за горстки камней.
Когда бригада начала рассасываться, Рорк провел пальцем по плечу Евы:
— Лейтенант, можно вас на минутку?
— На полминутки.
Думая только о том, как скрепить дело, Ева прошла в кабинет мужа. Он закрыл дверь, взял Еву за локти, заставил встать на цыпочки и крепко поцеловал.
— Ой! — Когда Рорк отпустил ее, каблуки Евы громко стукнулись о пол. — Что это с тобой?
— Другого выхода не было. Когда я виску, как ты командуешь, это меня возбуждает.
— Тебя возбуждает даже вид растущей травы. — Она повернулась к двери, но Рорк положил ладонь на фи ленку. — Тебе ничего не говорят слова «сопротивление полиции»?
— Кое-что говорят. Оказать небольшое сопротивление представителю закона было бы забавно, но я думал о другом. На это утро у меня запланированы кое-какие дела, но потом я смог бы освободиться.
— Если Фини согласен принять твою помощь, договаривайся с ним.
— Он уже вцепился в этот кусок зубами и сумеет прожевать его в одиночку. А вот тебе я могу пригодиться. Во время беседы со Стивеном Уиттьером.
— Почему?
— Потому что он знает меня, а я знаю его. И думаю, что этот человек не мог участвовать в убийстве двух женщин. Во всяком случае, сознательно.
— Люди, ослепленные блестящими камнями, часто делают то, что противоречит их характеру.
— Согласен. Я могу понадобиться тебе по еще одной причине. Потому что я немного разбираюсь в таких предметах. — Рорк потянул за цепочку на шее Евы, и от сверкнувшего бриллианта в форме слезы в комнате сразу стало светлее. — Я знал людей, которые ради это го шли на убийство. И пойму, если он из их числа. А для тебя это просто-напросто вещь. Ты носишь ее ради меня. Она представляет для тебя ценность только потому, что это мой подарок. — Рорк улыбнулся и за правил камень обратно. — С таким же успехом я мог подарить тебе друзу кварца.
Ева пожала плечами:
— Уиттьер мог сделать это не из-за бриллиантов, а чтобы защитить себя и свою семью. Саманта Гэннон знает о нем слишком много. И не обо всем написала в книге. Она знает, кто он такой и кем был его отец. Ради сохранения тайны люди порой готовы на все. Даже на убийство.
— Гм-м… Интересная мысль. Не в ней ли причина твоих кошмаров?
— Не знаю. Может быть, все наоборот. Может быть, именно кошмары заставили меня так думать. Уиттьер кажется вполне достойным человеком. Но в глубине души он может быть чудовищем. Ему есть что терять: если правда выплывет наружу, вся его жизнь пойдет прахом. Окажется, что Стивен Уиттьер — это фикция.
— Ты так думаешь? — Рорк коснулся ее щеки, бледной после бессонной ночи. — По-твоему, если человек меняет имя, данное ему при рождении, он превращается в призрак?
— Я так не думаю. Но так может думать он. Он взял ее лицо в ладони.
— Ева, ты не призрак.
— Большую часть времени. — Она положила ладонь на запястье Рорка. — Я все понимаю. Ты хочешь пойти со мной на встречу с Уиттьером из-за моих ночных кошмаров. Ты уже понял, что я отождествляю себя с этим человеком. Не стану отрицать, отождествляю, но к моей работе это отношения не имеет.
— А я и не говорил, что имеет.
— Ладно, я подумаю. Потом позвоню тебе и сообщу. — Она пошла к двери, но обернулась. — Спасибо.
— Пожалуйста.
Дом на авеню Б был красивым. Точнее, красивыми были все три дома, которые предстояло превратить в один многоцелевой комплекс. Во всяком случае, так сказал Еве словоохотливый десятник. Старый кирпич был очищен от грязи, копоти и надписей и сиял первозданным розовым светом.
Но Ева сомневалась, что это надолго.
— Просто позор, до чего его довели, — сказал десятник Хинки, проведя их в парадное среднего дома. — Стены и фундамент еще ничего. Но видели бы вы, что творится внутри… Придется ломать все. Деревянные перекрытия сгнили, полы просели, трубы не меняли со времен Всемирного потопа. Штукатурка на стенах потрескалась, рамы перекошены. Кое-кто относится к зданиям без всякого уважения, верно?
— Могу себе представить. Вы запираете помещение, когда рабочие заканчивают смену?
— Конечно, черт побери. Вандалы, воры, бродяги и подонки спят и видят, как бы забраться сюда, что-нибудь стибрить и нагадить. — Он покачал головой, на которой красовалась пыльная фирменная шапочка. — Здесь много оборудования, не говоря о строительных материалах. Стив… мистер Уиттьер не скупится на ох рану. Босс у нас классный.
Но Еву заботил не столько класс, сколько шум. А его здесь было предостаточно.
— Просторно тут, — заметила она. — Три здания, множество входов и выходов… Как вы их перекрываете?
— У нас есть центральная охранная система и дублирующие системы в каждом здании.
— Кто знает коды?
— Кто? Стив, я, главный плотник, помощник десятника… ну, и еще компания — производитель системы.
— Назовете фамилии моей напарнице. Мы хотим осмотреть помещение.
— Тогда вам придется надеть каски и очки. Таков закон.
— Нет проблем. — Ева взяла строительную каску канареечного цвета и защитные очки. — Вы можете показать мне, где используется огнеупорный герметик?
— Черт побери, всюду, где настилают полы. — Он поскреб подбородок. — Если хотите, можем начать отсюда и пройти через все здание.
Ева вынула из полевого набора карманный сканер и провела стандартный поиск следов крови. Потом вспомнила общую площадь здания, прикинула, сколь ко времени уйдет на сканирование, и тяжело вздохнула.
— Хинки, не могли бы вы оказать мне услугу? Пусть кто-нибудь проведет мою напарницу по соседнему зданию, пока мы с вами прочешем это. А потом перейдем к третьему. Это сэкономит время и усилия.
— Как скажете. — Он снял с пояса рацию. — Эй, Кармин, подойди на первый этаж здания номер два.
Они разбились на две бригады, и Ева начала по очереди сканировать помещения первого этажа. Тем временем Хинки неторопливо рассказывал о том, как про двигается строительство, и вскоре у Евы ум зашел за разум от бесконечных подробностей о кондиционерах, инспекциях, электроснабжении, стенах, отделке, тру бах…
— Вы давно работаете у Стива Уиттьера? — спросила она.
— В октябре будет семнадцать лет. Он ценит старые кадры. И знает свои дома. Работает с нами рука об руку. — Ева обнаружила несколько пятен крови, но забраковала их. Слишком мало. Когда люди возятся с инструментами, пораниться ничего не стоит.
— Он уделяет работе много времени?
— О да! Второго такого нет. Сражался за этот заказ как лев и с тех пор бывает здесь каждый день.
Они выбрались из квартиры и пошли по коридору.
— А его сын?
— Что — его сын?
— Много времени уделяет работе?
Хинки насмешливо фыркнул, но тут же опомнился.
— Он в основном сидит в кабинете. Ева выдержала паузу.
— Кажется, он вам не слишком нравится.
— Да не то чтобы… — Десятник пожал мясистым плечом. — Могу сказать только одно: насколько я знаю, он не собирается идти по стопам своего старика.
— Значит, здесь он не бывает?
— Пару раз заходил. Но смотрел на все без интереса. Костюмчик, галстучек, то да се… Ну, сами знаете.
— Угу. Знаю. — Она переступила через штабель каких-то деревяшек. — А у него есть коды доступа?
— Зачем они ему?
— Ну, все-таки сын босса.
В ответ Хинки только пожал плечами.
Когда они поднялись на четвертый этаж, у Евы звенело в ушах и гудело в голове. Если бы она знала заранее, чем это обернется, то попросила бы дать ей наушники. Инструменты завывали на разные голоса. Ева с невольным уважением посмотрела на огромную циркулярную пилу, которой управлял маленький человечек, весивший не больше пятидесяти килограммов. Обойдя ее подальше, она включила сканер… и наконец обнаружила то, что искала.
Когда они поднялись на четвертый этаж, у Евы звенело в ушах и гудело в голове. Если бы она знала заранее, чем это обернется, то попросила бы дать ей наушники. Инструменты завывали на разные голоса. Ева с невольным уважением посмотрела на огромную циркулярную пилу, которой управлял маленький человечек, весивший не больше пятидесяти килограммов. Обойдя ее подальше, она включила сканер… и наконец обнаружила то, что искала.
— Это еще что за дерьмо? Ох, прошу прощения…
— Это целое море крови, Хинки. — Ева провела сканером над полом, после чего длинный след на полу и пятна на стене засветились ярко-синим. — Похоже, кто-то из ваших рабочих вырезал себе аппендицит циркулярной пилой.
— Черт возьми, лейтенант, я ничего не понимаю… Откуда здесь взялась кровь?
Ева это понимала. Ей даже казалось, что она ощущает запах следа, тянувшегося по коридору. Здесь ползла Тина Кобб. Она пыталась подняться, хваталась за стену и оставляла то тут, то там отпечатки окровавленных ладоней.
— Это не может быть кровь. — Хинки смотрел на ярко-синий след и медленно качал головой из стороны в сторону. — Мы бы увидели. Разрази меня гром, разве такое пропустишь?
— Нужно очистить помещение. Пожалуйста, отзови те рабочих из этого здания. Это место преступления. — Она вынула видеорацию. — Пибоди? Я нашла ее. Четвертый этаж.
— Я должен… я должен позвонить боссу.
— Позвоните, Хинки. И передайте, чтобы через час он был у себя дома. Я хочу поговорить с ним. — Ева повернулась к десятнику, увидела в его глазах ужас и по сочувствовала бедняге.
Через час на смену строительному шуму пришел шум сугубо полицейский. Ева не слишком надеялась найти новые следы, но все же велела «чистильщикам» осмотреть все здание. Парни из бригады первичного осмотра места преступления сняли отпечатки рук и ног и с помощью своей чудо-техники взяли микроскопические образцы крови для анализа на ДНК.
Сама Ева уже идентифицировала отпечаток указа тельного пальца на стене, сравнив его с отпечатками, хранившимися в досье Тины Кобб.
— Даллас, я знаю, что вы скажете. Обычная полицейская работа. Но это просто чудо, что мы сумели найти место преступления. — Пибоди изучала следы крови, казавшиеся в лучах передвижных сканеров ослепительно синими. — Через несколько недель, а то и дней они бы настелили полы и оклеили стены. Он вы брал для этого хорошее место.
— Никто ничего не видел и не слышал, — согласилась Ева. — Для того чтобы привести ее сюда, он мог придумать тысячу причин. Здесь валяется куча труб, которые можно использовать как орудие убийства. Лежит брезент, в который можно завернуть тело. Стоят бочки с бензином — тем самым бензином, которым он облил труп. Мы, конечно, проверим это. Должны существовать списки товаров, которые приобретала и оплачивала компания.
— Я займусь этим.
— Займешься по дороге. Мы едем к Уиттьеру.
Она не хотела, чтобы Уиттьер приходил на место преступления. Пока не хотела. Хотела сначала встретиться с ним в его доме, где человек чувствует себя в максимальной безопасности. И где человеку — как виновному, так и невиновному — становится очень не ловко, когда он сталкивается с представителем закона.
Она не хотела, чтобы эта встреча произошла в окружении его служащих и друзей.
Хозяин сам открыл дверь, и Ева сразу увидела на его лице следы бессонной ночи, к которым добавились по трясение и тревога.
— Лейтенант Даллас? Стив Уиттьер. Я не знаю, что и думать. Не знаю, что говорить. Ничего не понимаю. Хинки думает, что это какая-то ошибка, и я склонен согласиться с ним. Мне бы хотелось самому съездить на стройплощадку и…
— В данный момент я не могу разрешить это. Можно войти?
— Что? Ах да. Прошу прощения. Извините. — Стив сделал приглашающий жест и отступил в сторону. — Давайте сядем где-нибудь. Наверно, лучше всего пройти ко мне, в малую гостиную. Жены нет, но я надеюсь, что она скоро вернется. Я не хочу, чтобы это коснулось ее. Лучше я сам расскажу ей. — Он привел их в свою «пещеру» и показал на кресла. — Выпьете что-нибудь?
— Нет, мистер Уиттьер. Я хочу записать наш разговор. И предоставить вам возможность воспользоваться вашими правами.
— Моими… — Он грузно опустился в кресло. — Подождите минутку. Вы в чем-то подозреваете меня? По-вашему, мне нужен адвокат?
— Вы имеете право на адвоката или другое лицо, представляющее ваши интересы во время этого процесса. Я хочу, чтобы вы ответили на мои вопросы, мистер Уиттьер. — Она положила на стол диктофон. — Зачитать вам ваши права и обязанности?
— Думаю, не стоит. Они мне известны. Но это, кажется, единственное, что я понимаю.
— Можете сказать, где вы были вечером двадцать третьего августа?
— Не помню. Скорее всего, здесь, в доме. Нужно проверить.
Он поднялся, подошел к письменному столу и взял маленький глянцевый ежедневник.
— Нет, я ошибся. Мы обедали с друзьями. Теперь вспомнил. Мы встретились в половине восьмого в «Русалке». Это рыбный ресторан на Первой авеню, между Семьдесят первой улицей и Второй. Вернулись домой около полуночи.
— Назовите имена людей, с которыми вы встречались.
— Джеймс и Кира Сазерленд.
— А после полуночи?
— Простите?
— Мистер Уиттьер, что вы делали после полуночи?
— Лег спать. Мы с женой легли спать. — Сказав это, Стив покраснел, и Ева тут же вспомнила, как смутился Финн, когда понял, чем Рорк и Ева занимались во время перерыва на отдых.
— А как насчет вечера двадцать первого августа?
— Сейчас, — пробормотал Стив и снова заглянул в ежедневник. — Тут ничего не написано. Четверг, четверг… — Он закрыл глаза. — Думаю, мы были дома, но нужно спросить Пат. Она лучше помнит такие вещи. В августе большинство вечеров мы проводим дома. Слишком жарко, чтобы куда-нибудь ездить.
«Агнец, — подумала Ева. — Невинный агнец. Такой же, каким был в семь лет. Можно держать пари».
— Вы знаете Тину Кобб?
— Не думаю. А впрочем… Это имя кажется мне смутно знакомым. Кажется, я где-то его слышал. Прошу прощения, лейтенант Даллас, но если бы вы прямо сказали мне, что происходит, я… — Он осекся.
Все это время Ева не сводила глаз с его лица. И убедилась, что не ошиблась. Пари было беспроигрышным: этот человек не мог никого убить.
— О боже… Девушка, которую сожгли! Убили и сожгли на автостоянке в нескольких кварталах от стройплощадки. Вы пришли из-за нее?..
В этот момент раздался звонок в дверь. «Рорк», — подумала Ева. В конце концов она позвонила ему. И правильно сделала. Ей самой помощь не требовалась, но было ясно: когда речь зайдет о Треворе, Стиву понадобится, чтобы рядом с ним был кто-то знакомый.
— Дверь откроет моя напарница, — сказала она и вынула из сумки фотографию Тины. — Вы узнаете эту женщину, мистер Уиттьер?
— О господи… Да. О господи… Я видел ее по телевизору. Она была совсем девочкой. Вы думаете, что ее убили на моей стройплощадке? Но я не понимаю… Ее обугленный труп нашли на заброшенной автостоянке.
— Ее убили не там.
— Я ни за что не поверю, что это сделал кто-то из моих рабочих… — Он поднял взгляд, недоуменно захлопал глазами и поднялся. — Рорк?
— Здравствуйте, Стив.
— Рорк принимает участие в этом следствии как гражданский консультант, — объяснила Ева. — Вы не возражаете против его присутствия здесь?
— Нет. Я не…
— Кто имеет доступ к кодам охранной системы вашего здания на авеню Б?
— О боже… — На мгновение Стив прижал руку ко лбу. — Я сам. Конечно, компания-производитель. Хинки и… Ничего не соображаю. Юл и Гейнер. Кажется, все.
— А ваша жена?
— Пат? — Он слабо улыбнулся. — Нет. Ей они ни к чему.
— Ваш сын?
— Нет, — быстро ответил Стив, но Ева заметила, что в его глазах мелькнула настороженность. — Нет. Тревор не работает на стройках.
— Но в этом здании он бывал?
— Да… Лейтенант, мне не нравится ваш намек. Очень не нравится.
— Ваш сын знает, что его дедом был Алекс Крю? От щек Стива мгновенно отхлынула кровь.
— Думаю, мне все же понадобится адвокат.
— Выбирать вам. — «Инстинкт, — подумала Ева. — Отец защищает сына» — Правда, если в дело вмешаются адвокаты, скрыть некоторые факты от средств массовой информации будет чрезвычайно трудно. На пример, вашу родственную связь с Алексом Крю и причастность к событиям, которые пятьдесят с лишним лет назад наделали много шума. Мистер Уиттьер, я думаю, вы предпочтете, чтобы некоторые подробности вашего прошлого остались в тайне.
— Какое отношение это убийство имеет к Алексу Крю? Мне все равно, но моя мать жизнь положила на то, чтобы скрыть мое происхождение. Страх, что это когда-нибудь откроется, подорвал ее здоровье. А если люди узнают, кто мой отец, это ее убьет.
— Книга Саманты Гэннон слегка приоткрыла завесу над этой тайной, — заметила Ева.
— О нашей связи там нет ни слова. Кроме того, моя мать не знает об этой книге. Я имею возможность сор тировать поступающую к ней информацию. Лейтенант, ее нужно защитить от этих воспоминаний! Моя мать никому не причинила зла и не заслужила, чтобы ее вы ставили на всеобщее обозрение. Она очень больна.