– Правду и только правду, – утешал его неуверенно Воинов, с интересом рассматривая медленно плывущий за окнами город. – Мы по делу…
– По делу, которого нет! – фыркал Сева. – Ты такой наивный! Стуканет кто-нибудь.
– Ты не стуканешь, и никто не стуканет.
– А Гришка?! – цеплялся Сева, он бы с радостью, конечно, свалил в первый попавшийся на пути проулок и вернулся в контору.
– Гришка станет молчать, поверь.
– Чего это?
– Потому что пальцы сейчас держит, чтобы подруга Евы на его участке в самом деле не исчезла. Это же гемор какой, Сева! Станут искать, копать, дознаваться. А вдруг что-то и про его дела всплывет?!
– Думаешь, у него что-то там?.. – Сева выразительно крутнул пальцами в воздухе.
– Я думаю, что у всех где-то да что-то там. Даже вон у нас с тобой.
– А чё сразу у нас-то?
– Ну… Мы же смылись со службы.
Сева надулся, но тут же увидал брешь в машинном потоке. Резво вильнул влево, потом вправо, потом резво вперед, и через десять минут они дворами добрались, наконец, до нужного им магазинчика. Для начала Воинов потребовал, чтобы Сева провез его мимо той самой брачной конторы под названием «Встреча». Сева послушно провез его туда-обратно. А потом он уже и в магазин пошел.
– И чего катался взад-вперед? – проворчал Сева, вытаскивая из бардачка затертый до дыр кроссворд. – Чего сразу в магазин не пошел? Шерлок Холмс, блин!
Саша не ответил, пообещал, что быстро, и вошел в магазин.
Там было очень чисто, славно пахло ванильно-кофейной отдушкой. Прилавки ломились от продуктов. Только что завезли хлеб, и крупных размеров продавщица, затянутая в нейлоновый синий халат, аккуратно раскладывала буханки, натянув на руки прозрачные целлофановые перчатки.
– Добрый день, – вежливо поздоровался Саша, озираясь. Грузчика нигде не было видно. – Добрый день. Я хотел спросить…
Продавщица не повернулась и на его приветствие никак не отреагировала, приступив укладывать ровными рядами батон «Столичный».
– Как мне найти Ивана Семеновича Мокрова? – обратился он к широченной спине, обтянутой нейлоном. – Он мне очень нужен.
– Он всем нужен, – трубным голосом ответила продавщица, ткнула последний батон в узкую щель на лотке, стянула с огромных ладоней тонкие шелестящие перчатки и повернулась наконец. – А зачем он тебе, парень?
Воинов полез в карман куртки, достал временное удостоверение, врученное ему сразу по приезде, мотнул им у нее перед глазами.
– И чё? – фыркнула она. – Корочками своими будешь, знаешь, где мотать?
– Где? – спокойно спросил Воинов, стекленея взглядом.
Наглых баб он терпеть не мог так же люто, как плейбоев типа Гарика, который раньше постоянно отирался подле Евы. Бабы эти казались ему неуправляемой стихийной силой, справиться с которой если и можно, то ценой невероятных усилий. А силы терять ему вовсе не хотелось, тем более с этой громадиной.
– Где хочешь! – снова фыркнула бабища, уложив громадные, будто ласты, ладони на прилавок. – У нас все чисто и прозрачно. У нас тут копать нечего, понял, парень? К тому же наш участковый…
– Хватит молоть, Нинка! – раздалось вдруг властное откуда-то из-за стеллажей с журналами и школьными тетрадями. – Рот закрыла!
Продавщица, оказавшаяся Нинкой, вздрогнула, вспыхнула и тут же плотно сжала губы. На Воинова она смотрела теперь не пренебрежительно, а воинственно и гневно. Ясно: он явился виновником ее конфуза. Это теперь ему не простится ни за что.
– Чем могу помочь, гражданин начальник?
Из-за стеллажей выдвинулся высокий пожилой мужчина, очень худой и абсолютно седой. Одет он был в старый военный китель без погон, армейские штаны с лампасами, кроссовки. На голове красовалась бейсболка.
– Вы Иван Семенович Мокров?
Саша снова полез за удостоверением, но был остановлен.
– Не стоит, я Севу знаю. Вы ведь с ним подъехали? – проговорил Мокров, рассматривая Воинова с головы до ног. – Новенький?
– Так точно, – вдруг почему-то именно так ответил Саша.
– Ясно… – пожилой вояка пожевал бесцветными губами, кивком указал продавщице на вошедшего покупателя, а Саше взглядом велел следовать за собой.
Они прошли за стеллажи, за которыми оказалась узкая белая дверь. За дверью обнаружился длинный коридор, заставленный ящиками и коробками с продуктами, и крохотная каморка со стареньким компьютером, горой накладных на столе и старомодными счетами. Мокров сел на старый стул возле стола. Воинову пришлось стоять. Больше сидячих мест не было, не вместились.
– И чем могу помочь, гражданин начальник? – Мокров надел очки, снова осмотрел гостя с головы до ног. – Новая метла, что ли? Под Воронова копаете? Так нечего копать. Чист он!
– Упаси меня бог! – выдохнул с облегчением Саша, поняв истинную причину общей недружелюбности.
Наверняка участковый охранял их покой и порядок, они ему платили благодарностью и верностью. И это всех устраивало. Так не собирается он вторгаться на их территорию! Совершенно не собирается! Все, что ему нужно, это… это начать наконец нормально спокойно сосуществовать рядом с Евой. Чтобы она не томилась тревогами, не рвалась, не металась. Не пыталась самодеятельничать. Чтобы просто тихо-мирно жила рядом с ним.
Получится, нет? Не станет ли она искать новых приключений и новых пропавших подруг?
– Иван Семенович, у вас тут по соседству располагается брачное агентство, – начал издалека Саша.
– «Встреча», что ли? – перебил его тут же Мокров. – Ну, имеется такое. И что?
– Дело в том, что одна моя хорошая знакомая обратилась туда.
– За женихом? – вдруг с чего-то развеселился Мокров и смерил Сашу взглядом, как убогого. – А ты что же, нет, никак, да?
– Это не моя девушка, Иван Семенович, – чуть не скрипнул зубами он. – Это подруга моей девушки.
Ему сделалось душно в этом тесном пространстве, вмещающем стол, стул, счеты, компьютер и противного отставного вояку. И говорить сделалось тошно с этим воякой, понимающим будто бы все про всех. Что вообще он тут делает, господи? Каких приключений ищет на свой зад, едва обретший новое кресло? Погонят вот со службы…
– Понял. И? – Мокров вдруг отложил в десятичном разряде одну костяшку на счетах.
– И эта девушка вдруг пропала.
– Как это?! Пришла за женихом и пропала?! – Мокров вернул костяшку на место. – Не понял! Что, прямо за дверями этой конторы пропала? Или как?
– Или как… Понимаете, ее нигде нет уже более трех недель. Никто ничего не знает о ее местонахождении.
– Так объявите в розыск, – подсказал умник.
– Прежде чем объявлять в розыск, нужно быть уверенным, что она действительно пропала, а не отдыхает где-нибудь на курортах с нареченным.
– Позвоните ей!
– Не отвечает. Телефон вне зоны доступа, – Воинов заводился потихоньку. – И ее подруга, то есть моя девушка, начала бить тревогу. Но прежде чем подавать заявление о ее исчезновении, мне бы хотелось убедиться, что…
– Что она не греет жопу где-то на островах? – Его сухой палец отложил сразу четыре сотни на счетах. – Что она просто-напросто не забила на всех и не решила, наконец, жить так, как хочется? Без друзей и подруг. Без обязательств. Это на нее похоже?
«Подобное безрассудство скорее могла себе позволить Ева», – вдруг подумал Воинов, и мысль эта ему совсем не понравилась.
Горя хватишь, горя хватишь…
Вот Белов, паскуда, заронил в его душу смятение. Ходи теперь и осматривайся, чтобы не оступиться.
– Нет, непохоже. Она серьезный человек.
– Серьезный человек и поперлась в брачную контору? – недоверчиво хмыкнул Мокров, продолжая туда-сюда гонять костяшки счет.
– Она серьезный, одинокий человек, – подчеркнул Воинов.
– А-аа, это меняет дело, – насмешливо произнес грузчик без погон. – И если я правильно понял, следы этого одинокого серьезного человека обрываются на крыльце Кристины?
– Да.
– И тебе хотелось бы знать, парень, не видел ли я ее? Не шла ли она с кем-нибудь рука об руку? Не садилась ли в лимузин? Знаешь, тут такие тузы подъезжают к этой «Встрече»… Столько сумасшедших, желающих выложить кругленькую сумму за знакомство! У Кристины расценки – будь здоров! Ладно, понял. Фото есть?
– Есть, – обрадовался Воинов возникшему, наконец, пониманию.
Он достал фотографию, которую Ева сочла наиболее удачной. На фото Вера была снята в полный рост возле дома подруги.
– Смотри, какая красавица, – с благоговейным трепетом вложила в его руки Ева портрет подруги.
Он посмотрел, кивнул, но не умилился. Ну, хорошенькая, ну сложена хорошо. Ноги, кажется, ничего. Но без блеска, без жизни, без куража дамочка. Он бы такую точно пропустил.
Мокров рассматривал достаточно долго, чмокал языком. То ли одобрительно, то ли укоризненно, то ли с жалостью. Потом протянул фотографию Александру.
– Видел, – изрек он после минутного молчания, схватил счеты, повернул их ребром, возвращая все костяшки на место. – Видел эту красотку. И не раз.
– Как это?
– О-оо, она долго тут бродила, прежде чем решилась войти. Чуть не с месяц. Все взад-вперед ходит, ходит, потом остановится, вывеску читает. Потом уходит. Я аж забеспокоился, Кристине говорю: нет у тебя никакого женатика? Может, мужа своего караулит?
– И что Кристина?
– Нет, говорит. Моя, говорит, база чиста в этом смысле. Все кандидаты проходят тщательную проверку, любой намек на адюльтер исключает сотрудничество.
– О как! – Воинов покачал головой, что-то приблизительно такое же ему про это заведение и Ева рассказывала.
– Да, она мастер высокопарного слога, – понял его немного не так Мокров, и тут же снова продолжил терзать счеты. – Так вот Кристина мне говорит, девушка просто никак не решится переступить порог, вот и все. Дело времени, и она войдет.
– Вошла? – насторожился Воинов.
– Откуда же я знаю? Я больше ее не видел и думать забыл.
– И Кристина ничего не говорила?
– Делать нам с ней больше нечего, как только о чудачках говорить! – усмехнулся Мокров, но как-то нервно усмехнулся, нехорошо. – Она иногда заходит за продуктами. Пришла, купила и ушла. Говорить-то, бывает, некогда. То она торопится, то я.
– Значит, больше про эту девушку вы с хозяйкой брачного агентства не говорили? – подвел итог Воинов.
– Нет, не говорили, – Мокров принялся вдруг совершенно некстати перебирать накладные на своем столе. – Печали мне нет! Ты уж извини, парень, но мне бы поработать. Товар принял, а еще ничего не занес в базу. У тебя все, надеюсь?
– Да почти.
Саша взялся за ручку узкой двери. Ему не терпелось на воздух, подальше от затхлого запаха слежавшихся мешков и хлебных крошек. И Сева наверняка издергался – и у него стаж пока никудышный, чтобы откровенно использовать рабочее время в личных целях.
– Последний вопрос, – он глянул на Мокрова пристально, с подковыркой, такой взгляд в его рабочем арсенале всегда был припасен напоследок. – Когда вы видели ее в последний раз?
– Так это… надо подумать… – Мокров стащил с головы бейсболку и принялся расчесывать пятерней густые седые волосы. Глаза его тревожно метались по узкому пространству. – Как раз чуть больше трех недель назад и видел.
– При каких обстоятельствах? Она так и топталась на тротуаре?
– Да нет, знаете. Она вроде входила в контору – потому что я сначала видел, как она шла по тротуару. Она пустырем всегда ходила, напрямую, а не в обход. Так вот, нам хлеб привезли, я водителю отдавал накладные, на улицу вышел, а она как раз напротив крыльца Кристины стояла. Потом с юристом о чем-то говорила.
– С каким юристом?
Воинов мысленно чертыхнулся. Еще и юриста небеса послали на его голову!
– Там чуть дальше брачного агентства имеется юридическая конторка. Может, видали?
– Да, видел.
Не зря же он гонял Севу туда-обратно. Видел, видел он скромную вывеску и плотно закрытую дверь. И еще кое-что видел, о чем участковый умолчал. Но это, тсс, на потом.
– Там хозяйствует Юрка Горелов, юрист среднего пошиба. Он с ней и говорил о чем-то.
– Слышно, конечно, не было? – со слабой надеждой спросил Саша.
– Смеетесь? Он из форточки орал! – хмыкнул Мокров и натянул на голову бейсболку. – Это вы у него лучше спросите, о чем он с ней говорил, когда она в контору шла. О чем говорил, когда она оттуда вышла.
– То есть?! Вы видели, как она из агентства вышла?
– Я как раз домой собрался. Из магазина вышел, в проулок заглянул. Зачем – и сам не знаю. Хотя, знаю! – Он погладил себя по груди, будто нахваливал. – Кристину я высматривал. Иногда нам с ней по пути. Кристины не было. Свет на ее крыльце горел, а Горелов как раз волок под руку вашу даму.
– Куда волок?
– На остановку, видимо. Пустырем-то в такую темень дураки одни ходят, хотя фонарь там горел в тот вечер. Но Горелов точно тащил ее в сторону проспекта. Мимо меня и прошел. Она что-то лопотала.
– Что?!
– Не знаю, слышно не было. Показалось, что просит ее отпустить. А он твердо и с нажимом: я вас провожу. Потом я пошел домой. И все. Больше я этой дамы не видел.
– А Горелова? Его видели?
– А чего ему станет? Он тут каждый день сидит в своей келье. Все клиентов дожидается. Только зря ждет.
– Что, так плох?
– Почему плох? Я этого не говорил. Просто место не бойкое. О его адвокатской конторе мало кто знает.
Мокров медленно поднялся, и пространства сразу стало еще меньше. Воинов мог поклясться, что чувствует на лице его дыхание.
– У меня все! – нетерпеливо развел тот руками. – Я вас больше не задерживаю. До свидания…
Сева дремал, накрыв лицо потрепанным кроссвордом. От звука хлопнувшей дверцы он вздрогнул, завозился. Протяжно зевнул и тут же взглянул на Воинова со злостью.
– Ты бы еще до утра там проторчал!
– Что? Нас искали? – Саша улыбнулся, хлопнул Севу по плечу. – Вот видишь, не искали. Мы с тобой при деле. Так что… Едем на службу, брат.
Обратная дорога заняла куда меньше времени. Сева миновал загруженный проспект, мастерски повиляв дворами, оставил машину за квартал до управления, решив, что глаза мозолить ни к чему. Потом они проскочили незамеченными мимо дежурной части – дежурный Василий как раз нагнулся зашнуровать ботинки. И через десять минут влились в рабочий процесс, будто весь день только этим и занимались. Уже под самый вечер, когда Ева уже трижды позвонила ему со стоянки и нетерпеливым голосом спросила, когда же он наконец выйдет, Сева спросил:
– Ну, ты хоть что-нибудь узнал у этого вояки?
– Что-нибудь узнал, – кивнул Воинов, пропуская вперед Севу и выключая в кабинете свет.
– Ценная информация?
– Как посмотреть, – он задумался на минуту. – Но появилось одно лицо, с которым просто необходимо встретиться.
И он не Горелова имел в виду, с которым Мокров видел Верочку поздним зимним вечером. Этот никуда не денется. Так и станет дальше сидеть под своей вывеской и терпеливо ждать клиентов. Он имел в виду того, кто наблюдал за их передвижениями на машине из окна второго этажа.
Жил, все же жил в том доме какой-то любознательный человек, жадный до сенсаций, существование которого Воронов тщательно пытался скрыть. Ну не могло же так случиться, что в доме, населенном десятками, а то и сотней с лишним людей, не нашлось ни одного такого! Воинов так сразу и подумал. Почему только участковый промолчал? Враждуют?
Кто именно мелькал в том окне, Саша не рассмотрел. Но тонкая тюлевая занавеска трепетала и подергивалась – и за ней точно угадывался силуэт человека. Причем силуэт этот, появившийся, когда они с Севой ехали туда, не исчез, когда они поехали обратно. Человек стоял, наблюдал, ждал развития. И если он наблюдал в этот раз, мог наблюдать и прежде, так ведь?
– И что, нам теперь туда метаться? – Ева недовольно надула губы, обернулась на заднее сиденье. – Я утку «по-пекински» купила, овощной гарнир замысловатый.
– Успеем, скушаем, малыш, – голода он не чувствовал сегодня вовсе, да с Севой перед уходом слопали полкило пряников и выдули двухлитровый чайник чая. – Но чела мне этого очень хочется увидеть. А ты чем вообще весь день занималась?
– Ничем, – буркнула Ева и завела машину.
Она не соврала. Остаток дня у нее прошел бездарно. Сашку Власова она не нашла. Вернее, она нашла и контору его детективную с красивым дорогим ремонтом и юной тупой секретаршей. И его самого видела, когда дверь кабинета открывалась и закрывалась. Но господин Власов не пожелал или в самом деле не смог уделить ей время.
– Вам придется подождать! – агрессивно сверкая бельмами глаз, приказала секретарша, указывая небрежным кивком на удобное кресло для посетителей. – Господин Власов занят.
– Так вы хотя бы доложите обо мне!
Ева уселась в кресло, наивно полагая, что Сашка тут же после доклада секретарши выскочит к ней с улыбкой на рыхлой полной физиономии. Она ошиблась. К Власову без конца заходили какие-то люди. Слышался из-за двери разговор, смех, дважды плакала женщина, проскользнувшая мимо Евы тенью.
Ее так и не вызвали.
– Позвони мне, – Власов кивнул на секретаря. – Она снабдит тебя всеми моими контактами. Мне, правда, дико некогда. Кстати, что в агентстве?
– Так вот прямо здесь на ходу я тебе и стану рассказывать! – всплеснула Ева руками. – Как найдешь время, так и поговорим.
– Понял, понял.
Власов суетливо потоптался на месте, поулыбался неуверенно, а потом и вовсе умчался куда-то. И пришлось ей убивать остаток дня ходьбой по магазинам. Накупила кучу продуктов, забив багажник. Какие-то футболки, сорочки для Сашки купила на распродаже. Потом решила, что с готовкой дома она сегодня, измотавшись, точно не справится – и, заехав в знакомый ресторан, заказала утку с овощным гарниром. Пока нетерпеливо напевала, поджидая Сашку, все мечтала о сладко-острой подливке и об утиной грудке, и еще о бокале красного вина. И о Сашкиных глазах мечтала чуть-чуть. Чтобы он сидел напротив и смотрел на нее именно так, как всегда смотрит: с затаенной нежностью и тревогой. Ей это очень нравилось.