– Мне? Парня? Нет… Я вроде сама выбирала и…
– И выбрала? – Он не мог удержаться от неприличного выражения, и Верочка снова ему попеняла. – Ладно, ладно, молчу! И что твой парень? На свидание не пришел?
– Так не было еще свидания-то, Сашок. Он, может, обо мне еще и не знает. Там все так серьезно засекречено. И деньги берут за услуги серьезные, – она помолчала, а потом вдруг напомнила ему: – Но наша с тобой договоренность в силе. Помнишь?
– Последняя пятница этого года, Верунь!
– Умница!
– Еще бы!
Они начали болтать о каких-то пустяках. Кто что купил, кто куда ехать собирается. Вышло, что кроме Евы путешественников таких ярых среди их знакомых больше и нет. Они сами из их числа. И вдруг в самом конце разговора, перед тем, как проститься, она и говорит:
– Ты помни обо мне, Сашок, ладно?
– Так я никогда и не забывал, Верунь, ты чего?
У него прорезался звонок на второй линии, а он очень ждал этого звонка, это было важно в тот момент. Это касалось информации об одном из его клиентов, поэтому ее финальных слов он почти не слышал. Он пропустил их мимо ушей – а потом и про звонок ее забыл напрочь. Бегал, суетился несколько утомительных недель. За кем-то следил, кого-то закладывал, кого-то искал. Зарабатывал деньги, одним словом. Заработал за месяц неплохо. Даже смог позволить себе выкроить из семейного бюджета на путевку на рождественские каникулы. Не абы куда, но все же лыжня и приличный сервис там имелись.
И вот за неделю до сборов, перебирая в памяти, что еще надо бы купить к путешествию, он вдруг вспомнил про тот их утренний разговор. Вспомнил, что Верочка жаловалась, что давным-давно нигде не была и никуда не ездила. И даже размечтался ее пригласить с собой, и даже за свой счет. А чего? Имеет он право сделать подарок своей хорошей знакомой или нет, в конце концов?! Она, может, и не приняла его и сама оплатила бы тур, но все равно поехала бы. За такие-то смешные деньги!
И он позвонил. Но Верочка вдруг оказалась вне зоны. И домашний ее телефон молчал. Он звонил ей снова и снова, но ничего не менялось. И вот тогда он заволновался. И как-то так само собой получилось у него вспомнить название брачной конторы, будь она неладна.
«Встреча» – вот как звалась та контора. И Власов начал ее искать. Срамно признаться, но нашел он ее не сразу. Желающих совокуплять страждущих оказалось аж целых четыре штуки в их городе. И одна солиднее другой. И одна другой засекреченнее. Пришлось попотеть, прежде чем он вышел, наконец, на ту «Встречу», возле которой, как высказался этот глистоподобный юрист, отиралась долгое время Верочка.
Он сразу туда не пошел. Он сначала пошел в юридическую контору. И заговорил этого самого юриста до обморока. Да, он поклясться мог, что парень чего-то боится.
Чего? Того, что пришел к нему с вопросами касательно брачной конторы? Или того, что спросил конкретно про Верочку Белову?
Ладно, этого скользкого юриста Власов решил оставить на потом. Он теперь разговаривать станет толстуху в шелках, которая тоже перепугалась от его визита. Или от его вопросов? Да так, что крупное тело под облаком ткани зашлось мелкой противной дрожью. Обладай Власов воображением, сравнил бы эту телесную рябь с каким-нибудь ритуальным танцем. А так…
А так он насторожился. И начал приставать. Но толстуха молчала как рыба – лишь время от времени мыча что-то нечленораздельное.
– Так! – повысил Власов голос, выдохшись от ее мычания и трясучки. – Мне совершенно не нравится ваше молчание, Кристина Леопольдовна!
– Я не молчу, – слабым голосом возразила она и потянула из-под себя крупный кусок шелка, пытаясь укутать им пухлые ноги. – Я просто не знаю, что могу вам сказать!
– Все!
– Что – все?!
– Все, что знаете про Верочку Белову.
– Но я совсем, совсем ничего про нее не знаю! – вякнула она, как квакнула.
– Но она же была у вас! Я точно знаю, что была, – с напором произнес Власов, хотя и не знал.
– Была. Да, была.
Ее взгляд судорожно заметался по комнате, прыгая, как блоха со стола на полку, с полки на шкаф, со шкафа на люстру и обратно.
– Когда была?
– Сейчас…
Кристина Леопольдовна сползла со своего внушительного, будто трон, кресла. Тяжелой, слоновьей поступью дошла до стола, пересела на стул и уставилась в компьютер.
– Включите, – подсказал Власов, углядев черный квадрат монитора.
– Что? – Она вздрогнула, недоуменно моргнула раз-другой, потом нервно улыбнулась. – Ах да, простите. Задумалась!
Она включила монитор. И принялась ерзать мышью по столу, а взгляд ее сделался нервным и даже злым.
– Ну вот, нашла, – нехотя призналась она спустя минут пять. – Да, была. Один раз.
– Один раз?
– Д-да, один.
Ее крупная голова с объемной прической вдруг начала втягиваться в плечи, и Власов понял, что тетка врет. Ладно, что будет дальше?
– Подробнее, если можно, – попросил он как можно мягче. – Меня интересует все-все. Вплоть до того, во что она была одета.
– О как?
Ее глаза без устали метались по экрану, а настроение вдруг полезло вверх. И это Власов счел не очень хорошим признаком. Если тетка перестанет бояться, она обретет уверенность, а обретя уверенность, либо удачно соврет, либо вообще ничего не скажет.
– Ну что же… – Она оттолкнулась от стола, но стул не отъехал, утонув колесиками под весом ее тела в ворсе мягкого ковра. – Пришла она как-то поздно вечером. Уже под самое закрытие. Одета? Одета была прилично, подробностей не помню, уж увольте. Но выглядела шикарно. Мне она сразу понравилась. И я сочла ее…
– Кем же?
Ему было интересно, сто процентов. Верочку еще никто и никогда не называл шикарной. Привлекательной, симпатичной, одухотворенной, дамой с шармом и еще много как. Но чтобы шикарной! Ей, видимо, пришлось над собой сделать усилие и невероятно постараться, чтобы иметь такой-то шик. И тем более сразить эту толстую сваху, наглядевшуюся на обеспеченных и одиноких.
– Я сочла ее перспективной невестой, – с вызовом ответила Кристина Леопольдовна. – У меня на это дело глаз наметан… И выбор она сделала приличный.
– Да? И кого же она выбрала? – он пытался сделать над собой усилие, но голос предательски дрогнул. – Можно взглянуть?
– Вообще-то… Вообще-то, он уже не в числе моих клиентов, – поморщилась она досадливо, и лицо ее сделалось похожим на лопнувший футбольный мяч.
– А что так?
– А так! Явился как-то и снял свою кандидатуру. Сказал, что передумал.
– А такое возможно?
– Господи, ну мы же не мафия! – фыркнула она с озорством.
И Власову это тоже не понравилось. Тетка окончательно уверовала в свои силы и теперь твердо стояла на ногах, как ее массивный дубовый стол.
– А как же неустойка?
– О, так он все оплатил, – махнула она беспечно руками, послав в его сторону воздушную волну из смеси приторных духов и какого-то цветочного крема. – Он приличный человек, так что…
– Так что же с Верочкой?
– Так она тоже не пришла больше! – нервно дернув подбородком, отозвалась, правда, не сразу, Кристина Леопольдовна. – Вечером мы с ней поговорили. Назначили встречу на утро. А она не пришла. А зря! Я бы ей и помимо Лагутина нашла еще кого-нибудь.
– Значит, фамилия претендента Лагутин? – поиграл бровями Власов, чиркнув в крохотный блокнотик в замшевом переплете фамилию. – Лагутин, Лагутин… Это не тот самый Лагутин, что… Как же его?
Она молчала и не помогала ему. Значит, тетка тертая и на его уловки не купится.
– Так как его, Кристина Леопольдовна?
– А вам зачем?
Она поставила локоть на стол и утопила в массивном кулаке толстый подбородок. Глаза сделались отвратительно беспечными. И Власов занервничал.
– Надо, – выразительно выгнул он левую бровь. – Вам же не хочется, чтобы я шастал к вам вечно? К тому же человек снял свою кандидатуру, а вы его фотографию тиражируете. Еще вопросы есть?
– Нет! – почти крикнула она, отпрянув и уронив кулак на стол.
– Тогда откровение в обмен на услугу. Вы мне все, все, все – я к вам больше ни ногой. Идет?
– Ладно, – послала она ему кислую ухмылку. Побарабанила пальцами по столу, подумала. – Пишите. Лагутин Сергей Иванович. Одинок. Женат никогда не был, хотя и мог бы при его-то обеспеченности.
– Возраст?
– Сорок пять лет. Хотя выглядит, мерзавец, много моложе. Женщины его боготворят. Я отношусь к нему с осторожностью.
– Почему?
– Есть в нем, понимаете… Что-то настораживающее… Что-то отталкивающее. Когда он смотрит на человека, то будто готовится сожрать. Если честно, я не очень расстроилась, когда он снял свою кандидатуру. Не очень.
– Но расстроились?
– Да так. Немного. Собиралась устроить ему смотрины с одной из девушек, а он вдруг на попятную. Несерьезно! Да и надеялась, что Белова вернется. Одумается и вернется.
– Откуда? – как-то случайно вырвалось у него.
И с Кристиной Леопольдовной вдруг снова стали происходить странные вещи. Она вдруг ужалась в размерах, уронила голову, вздохнула, почти всхлипнула. И замерла!
И с Кристиной Леопольдовной вдруг снова стали происходить странные вещи. Она вдруг ужалась в размерах, уронила голову, вздохнула, почти всхлипнула. И замерла!
– Откуда?! – повысил голос Власов, учуяв, что пахнет паленым.
Но нет. Тетка быстро взяла себя в руки. Встряхнулась, выдернула из-под зада шелк и принялась заматывать себя в него почти до носа.
– Откуда я знаю, откуда! – неожиданно возмутилась она. – Просто сказала так, и все. Она ушла – стало быть, должна вернуться. А не вернется, значит, где-то ей сделали куда более выгодное предложение.
– Где? – продолжал напирать Власов.
– Ой, да откуда я знаю! Вон пойдите и у юриста этого спросите, – огрызнулась она вдруг тоном базарной торговки, того гляди мешок с семечками из-под стола выдвинет и станет зазывать покупателей.
– У какого юриста?! – вытаращился Власов.
– У Горелова. У того, что по соседству обретает.
– У того, что в юридической конторе служит?
– Служит он! – фыркнула толстая сваха. – Он сам себе служит. Это его частная лавочка. Правда, дела там идут не очень-то. Клиентов у меня куда больше. Он от зависти зеленеет просто. Идиот, малахольный!
Власову он тоже не понравился. Тут он был солидарен.
– И что я должен у него спросить, Кристина Леопольдовна?
– А то! Куда он в тот вечер вашу Белову поволок?!
– Как поволок, когда? В какой вечер? Я что-то не понял!
Власов замотал головой, как конь в жаркий полдень, пытающийся отогнать слепней. Его мысли сейчас были похлеще слепней. Они не просто жалили его, они жгли, путались, сбивались.
– Верочка ушла от меня, так?
– Так.
– Мы с ней договорились утром встретиться, так?
– Возможно.
– Так вот, она ушла. И я за ней следом засобиралась. Поздно уже было… – воспоминания пустили по ее лбу жирные складки. – Открываю дверь, а они топчутся.
– Кто они?
– Горелов и Белова ваша. Она как-то так пятится, а он ее ухватил за рукав пальто… Пальто, кстати, дорогое, очень красивое, и очень шло ей.
– Дальше! – взвыл Власов, изо всех сил сейчас желая побыстрее выбраться отсюда и побыстрее ухватить за хлипкий загривок этого скользкого юриста.
– А что дальше? Так он ее и повел мимо моего крыльца в сторону проспекта.
– И?
– И никаких больше «и», уважаемый! Больше я ее не видела. Все вопросы к Горелову.
Кристина Леопольдовна тяжело полезла из-за стола, тяжело посмотрела на него, а потом проложила ему взглядом невидимую дорогу до двери.
Понятно, ему пора.
– И, как мы с вами условились, больше никаких встреч, – предостерегла она, когда он уже выходил из ее кабинета. – Так ведь?
«Как карта ляжет», – решил Власов, мстительно промолчав. Пусть старая ведьма помучается. Он закрыл за собой дверь и тут же вытер ладонью лоб. Выдохнул, вдохнул, досадливо поморщился. Снова надо идти в юридическую контору. Горелов этот – белобрысый хлыщ, – может так оказаться, последним видел Верочку. Не просто же так он дергался, нервничал, врал поначалу. Ладно, его прижать труда не составит, хоть он и юрист. Вернее, тем более, что он юрист. Ему даже объяснять особо не надо будет, в какой он, пардон, жопе.
Александр расправил на себе одежду, поудобнее схватился за портфель, которым очень гордился, и вышел на улицу. И только-только он ступил под вывеску, как навстречу ему подалась – ни за что не догадаетесь – Ева! Власов оторопел настолько, что встал столбом и загородил тем самым ей проход. А то, что она собиралась войти в брачное агентство, сомнений не было. Не дверь же она по ступенькам поднялась поцеловать!
– Здрасте! – склонил он чуть голову набок, скептически ее рассматривая с головы до ног.
– И вам не хворать, – фыркнула идиотка прямо ему в лоб.
Она была выше его, и теперь ее невозможно красиво накрашенный рот находился прямо у его лба.
– Чего это ты сюда?
Власов задрал голову, что его, несомненно, унижало. И будь другая ситуация, он сто процентов ни минуты не стал бы с ней разговаривать. Но эта дура не просто так сюда пришла. Не за женихом и не за мужем. И он сюда пришел не просто так. Ему вдруг стало интересно: что может удасться ей, что не удалось ему? И что вообще ей известно?
– Не ваше дело, мужчина, разрешите пройти!
Конечно! А как еще могла себя повести эта размалеванная идиотка?! Только таким вот отвратительным образом.
– Ева, ты чего буксуешь? Не узнаешь меня, что ли?
Он заискивающе улыбнулся и стал от этого себе противен еще больше.
– Я вас прекрасно узнала, Александр, – понизив голос до свирепого шепота, прошипела она. – Именно поэтому отвали!
– Не отвалю, пока не скажешь, чего сюда притащилась! – Мало того, что он ей загораживал проход, он еще и спиной к двери привалился. – В жизни не поверю, что нареченного искать.
– Не твое дело! – рявкнула красавица и вдруг вцепилась в воротник его пальто. – Сам-то зачем сюда? Бабу захотел? Что, супруга уже не прокатывает? Отвали, или сейчас морду расцарапаю!
– Идиотка, – проворчал Власов, без труда отцепляя ее длинные наманикюренные пальцы и отступая чуть в сторону.
Ева схватилась за дверную ручку, и он вдруг решился.
– Веры нигде нет, – произнес он с тихой печалью.
Ева сразу замерла. Не повернулась к нему, нет. Не спросила ни о чем. Просто как стояла с прямой спиной к нему вполоборота, ухватившись одной рукой за ручку двери, так и осталась стоять. Будто кто жизненный кадр остановил мощной волевой рукой.
– Старая ведьма ничего про нее не знает, – продолжил тихим голосом Власов, испытывая странное удовлетворение.
Может, то, что Ева наконец удостоила его вниманием, ему понравилось. Может, то, что с ее лица, которое он видел теперь в профиль, исчезло надменное скотское выражение.
– Последний раз она видела Веру с Гореловым.
– Это кто? – выдохнула Ева задушенным голосом.
– Это вон тот чел, – Власов махнул портфелем в сторону юридической конторы. – Я туда. Ты со мной?
Она покосилась на него. Потом снова уставилась на красивую вывеску брачной конторы. Вздохнула.
– Нет, я все же попытаю счастья здесь.
– Зачем? Ты что, дура совершенная? – изумился Власов и попытался оторвать ее руку от дверной ручки.
– Затем, что это я ее сюда послала! – Тут же снова озверела бешеная подруга Верочки Беловой. Скинула его пальцы со своей кисти, как нечто отвратительное и осклизлое, распахнула дверь и шагнула внутрь.
Власов еще какое-то время постоял, рассматривая дорогую тяжелую дверь, громко хлопнувшую ему едва не по уху. Все еще лелеял надежду, что Ева одумается и вернется. И они вместе двинут трясти юриста. Но нет. Не одумалась. Да и тяжело ждать позитивной мыслительной активности от человека, которого он давно уже считал безнадежным.
Власов сбежал со ступенек и в два шага очутился у двери юридической конторы. А та оказалась закрытой, вот так! То настежь постоянно, поскрипывает, а тут на замочке.
Почему? Что случилось, господин Горелов? Чего это вы в разгар рабочего дня решились устроить себе перерыв? Или выходной? Или вообще каникулы?
Власову это жутко не понравилось. Он достал телефон, сделал пару звонков, зачитав абоненту точные реквизиты, выписанные на вывеске.
– Наведи справки о нем, прошу! – выразительно приплюснул руку к груди Власов, будто там его могли видеть.
– Что? От жены загулял? – хихикнули ему в ухо. – Завел себе интрижку на стороне? Любовница несовершеннолетняя?
– Если бы! – Власов пошел к своей машине, на ходу отпирая ее. – Он не женат, как мне кажется. Просто… Просто порядочная сволочь этот парень. И мне надо знать его координаты.
– Как срочно? – осведомились уже деловито. – За срочность, сам понимаешь…
– Не вопрос! И очень, очень срочно!
– Сделаю…
Абонент отключился, пообещав позвонить самое большее через пару часов, а так минут через тридцать.
Александр полез в машину и еще какое-то время не уезжал. Он все надеялся, что Ева провалила свою шпионскую вылазку, и ее вот-вот с позором выставят прочь. Ему бы очень хотелось застать этот момент. Рассмотреть и отметить для себя изъяны в ее безупречной холеной красоте. Похихикать про себя над скомканной ее самонадеянностью.
Ишь, красотка! Думает, то, что не вышло у него, у нее непременно случится? И Кристина Леопольдовна сочтет ее перспективной и тут же начнет сыпать информацией?
Дура! Ева такая самонадеянная дура! Но…
Тут Власов откашлялся и нервно поерзал задом на сиденье. Не признать он не мог: хоть она и дура, но дура очень, очень красивая. И высокомерная. Как она дышала надменно ему в лоб, а! Как уничижительно смотрела! Вот бы ему теперь посмотреть на ее поникшую голову и согбенную спину!
Но Ева не появилась ни через десять минут, ни через двадцать. И внимательно вслушавшись в нарастающее урчание в собственном желудке, Власов решил уехать. Ему пора пообедать. На голодный желудок даже унижение этой красивой идиотки ему не доставит удовольствия.