Олег махнул друзьям рукой и медленно двинулся по направлению к магазину. Ребята последовали за ним. Мужчина тем временем закурил, но с места так и не тронулся. Теперь ребята могли как следует разглядеть его. Среднего роста. Коренастый. Широкое лицо словно бы выдубил ветер. Такие лица чаще всего бывают у моряков.
— Это же мясник, — вдруг выдохнул Тема. Ребята остолбенели.
— Какой мясник? — прошептал Олег.
— Какой-какой. Из магазина, — тоже шепотом отозвался Темыч.
— А говорил, здоровый! — заржал вдруг Женька.
— Сдурел так орать? — шикнул Олег.
— Чего он стоит? — не сводя глаз с мясника, тихо спросила Таня.
— Не знаю, — пожал плечами Олег.
— На фиг ты, Темыч, нас с толку сбивал? — не унимался Женька.
— И не думал, — смущенно произнес Тема. — Мне он в фартуке и с топором как-то больше казался.
— Если кажется, креститься надо, — сказала Катя.
— Лучше давайте решать, как дальше поступим, — продолжал Олег наблюдение за мужчиной в кожаной куртке.
В следующее мгновение выяснилось, что времени для каких-либо решений не остается. Выпустив струю дыма, мужчина метким щелчком отправил окурок в урну. И тут же следом за этим произошло что-то совсем уж странное. Из Живарева переулка всего лишь на миг вынырнул мелкий, щупленькии мужичонка. Кожаный шагнул к нему. На миг они вроде коснулись друг друга плечами. Затем мужичонка исчез с той же поспешностью, как и возник. Ребята даже его разглядеть не успели.
— Чего это они? — посмотрел Женька на Олега.
Впрочем, Женька и сам тут же все понял. До этого руки у кожаного были пусты. Теперь он держал черный солидных размеров кейс. Еще раз внимательно оглядевшись, мужчина деловито двинулся в сторону Грохольского переулка.
— Точно. Это тот самый, — увидав его со спины, прошептала Катя. — Если бы его голос еще услышать…
— Ты еще паспорт его попроси показать, — хмыкнул Темыч.
— За ним! — махнул рукой Олег. — Ведь уйдет!
Вульф, уже изрядно затосковавший, тявкнул и с удовольствием рванул вместе с ребятами. Те уже знали: несмотря на короткие ноги, бегает он замечательно.
Достигнув Грохольского, мужчина пересек его и зашагал вдоль длинного желтого дома сталинской архитектуры, который растянулся на добрую половину Астраханского переулка.
— Свернул бы он, что ли, куда-нибудь, — проворчал на ходу Тема.
Друзья молча кивнули. Всем хотелось бы того же самого. Астраханский, пожалуй, был самым безлюдным переулком в этом квартале. Для слежки хуже места не придумаешь. Все просматривается как на ладони.
Мужчина в куртке, по счастью, не оборачивался. Судя по деловитой походке, он сильно спешил. Вот наконец Астраханский пройден. Незнакомец взял резко налево.
— «Удачный выбор — счастливый малыш», — прокомментировал его действия Олег засевшими в памяти словами из телерекламы детских бумажных подгузников.
Теперь они шагали вверх по Протопоповскому. Тут следить одно удовольствие. Людей уйма. Хвоста и не приметишь. Пусть даже с таксой.
— Не упустите, — бросил Олег на ходу друзьям.
Тротуар был узкий. Пешеходы двигались в два потока. Ребята пошли гуськом. Кожаный, как назло, прибавил шаг. Вот он дошел до проспекта Мира.
— Сейчас в метро войдет, — первым заметил Женька, куда свернул незнакомец.
— Ничего. У меня жетонов в кармане полно, — успокоил друзей Олег.
Они тоже быстро вошли в павильон. Теперь Олег с Вульфом возглавляли шествие.
— А ну, стой! — вдруг преградила путь контролерша. — Маленьких собак только в специальных сумках!
— В каких еще сумках? — переспросил Олег. — Пустите!
— Указ вышел, — не сдвинулась контролерша с места. — Провоз собак меньше одного метра на метрополитене дозволяется только в сумках. Иначе у них лапы в гребенку могут попасть.
Незнакомец уже вошел на эскалатор. Олег видел, как он бежит вниз.
— Держи! — протянул мальчик поводок Тане. — Ждите меня во дворе.
Кинув жетон в турникет, Олег бросился следом за мужчиной. Того уже не было видно. Олег пулей понесся вниз.
Вот и станция. Кожаный будто сгинул. Хотя попробуй его найти, когда столько людей кругом. В это время в сторону «Новослободской» отошел поезд. Остается надежда лишь на другую платформу. Расталкивая пассажиров, скопившихся в середине, Олег стал пробиваться к поездам в сторону «Комсомольской». Состав уже подошел. Где же Кожаный? Олег поглядел налево и вдруг увидел его. Сжимая в руке чемоданчик, незнакомец прыгнул в вагон. Мальчик хотел последовать его примеру. Но, как назло, его торпедировала толстенная женщина с сумкой на колесиках.
— Пустите! — взмолился Олег.
Тут двери вагонов захлопнулись. Олег, избавившись наконец от колесной женщины, по инерции пробивался вперед. Но поздно. Состав уже уходил в темный тоннель.
Глава III НЕКОТОРЫЕ ПОДРОБНОСТИ ИЗ ЖИЗНИ ВОСЬМОГО «В»
Олег успел подняться наверх, пока друзья еще не ушли. — Ну как? — уставился на него Женька.
— Никак, — вяло ответил мальчик в очках. — Кожаный отбыл куда-то в сторону «Комсомольской».
И Олег рассказал, что произошло внизу.
— Не день, а игра в прятки, — проворчал Темыч.
Но даже ему теперь было ясно: история подозрительная. Чего стоила одна передача кейса Кожаному. Такое ребята раньше только в кино видели.
Друзья двинулись вперед по проспекту Мира. Миновав старый Ботанический сад, они свернули в Грохольский и пошли по направлению к Большой Спасской.
— Жаль, конечно, что мы его упустили, — сказал Олег. — Зато теперь по крайней мере ясно…
— Что ничего не ясно, — с унылым видом подхватил Женька.
— Вот тут ты как раз не прав, — принялся ему возражать Олег. — Во-первых, теперь лично я окончательно убедился, что дело темное. Все складывается одно к одному. И разговор этот странный в кафе. И поведение Клетчатого. И Кожаный со своим кейсом…
Мальчик умолк и задумчиво посмотрел на Тему.
— Кстати, мясник каким голосом говорит?
— Да я как-то… — растерянно отозвался Темыч. — Ну, в общем, неприятный у него голос, — добавил он.
— Приятный, неприятный, — досадливо поморщился Олег. — Меня интересует, бас у него или нет?
— Не помню, — признался Тема. — Я же вам говорил: бас вроде откуда-то издали доносился. А мясник… Вроде особенного баса у него не было.
— А не особенного? — ехидно взглянула на него Катя.
— Кто его знает? — покачал головой Темыч. — Нормальный, по-моему, голос. Я, вообще, в тот момент о другом думал.
— Значит, скорей всего басом говорит второй, в клетчатом пиджаке, — подвел итог Олег.
— Получается, что он мясника от имени Мастера нанимал на работу? — спросила Катя.
— Видимо, так, — глядел Олег себе под ноги.
— Зачем же им, интересно, мясник понадобился? — захохотал Женька. — Кого-нибудь зарубить, что ли, нужно?
— Этот может, — вспомнилось Теме, как мясник поигрывал топором возле его головы.
— А вдруг у мясника есть какая-нибудь вторая специальность? — предположила Таня.
— Молодец! Я о том же самом подумал, — похвалил Олег светловолосую девочку. — В наше время очень много людей работает не по специальности. У моего предка, например, есть друг. Отличный биолог. Так он устроился продавцом в один фирменный магазин. Днем торгует ботинками. А по ночам пишет какой-то очень серьезный научный
труд.
— Естественно, — с бывалым видом проговорил Темыч. — Наукой фиг теперь заработаешь.
— Вот и я говорю, — продолжал Олег. — Наш мясник кем угодно на самом деле оказаться может. В таком случае он очень удобно устроился. Работает себе тихо мясником в магазине.
— Он вообще-то не очень тихий, — напомнил Темыч.
— Ну, громко, значит, работает, — усмехнулся Олег. — Важно, что основная его профессия оказалась нужна преступникам. И, вероятно, они уже не первый раз прибегают к его услугам.
— Вроде бы он нарасхват у них, — подтвердила Катя. — Иначе бы не говорил, что мелочевка его не интересует.
— Видите, — многозначительно произнес Олег.
Они перешли Грохольский и выбрались через Глухарев переулок на родную БольшуюСпасскую. Олег остановился. Теперь уже и впрямь было пора возвращаться домой.
— Думаю, мы прямо завтра после уроков продолжим, — сказал он друзьям на прощание. — Действовать нужно в двух направлениях. Первое — кафе и официантка Лидуся. Ты, Катька, точно запомнила, что ее подзывал мужик с басом?
— Совершенно точно, — так энергично тряхнула головой девочка, что длинные черные волосы на мгновение скрыли ее лицо.
— Значит, это был Клетчатый, — продолжал Олег. — Попробуем через Лидусю выйти на его след. Ну а второе направление — магазин. Тут нужно быть особенно аккуратным.
— И без Темыча, — подхватила Катя.
— Правильно, — тут же согласился Тема. Ему совсем не хотелось больше беседовать с мясником.
— Ладно. Завтра сообразим, кто куда пойдет, — ответил Олег. — Домой, Вульф!
И они с псом повернули направо к Портняжному переулку…
Наутро все пятеро столкнулись у входа в школу. Ее здание из красного кирпича пряталось во дворе, сразу за домом Олега. Что же касается восьмого «В», в котором учились друзья, то он еще с той поры, когда был первым «В», завоевал стойкую репутацию самого дружного и самого неуправляемого класса во всей 2001-й школе. С ними боялись связываться даже десятиклассники. Почти каждый учебный год директор школы Михаил Петрович грозился, что «еще одна проделка, и класс будет расформирован». Но тучи как-то рассеивались, и бурное сообщество «В» продолжало победное шествие к аттестату зрелости.
— Значит, сегодня после уроков, как договорились, — напомнил друзьям Олег. — Только с Вульфом сперва погуляю. С собой его брать не будем.
— Естественно, — хором откликнулись остальные. — В кафе нас вообще с ним не пустят.
— Секреты-секретики! — раздалось за их спинами. — Опять что-то задумали?
Друзья обернулись и увидали Лешку Пашкова. Он во весь рот ухмылялся. Глаза у него блестели.
— Отстань, — поглядел на него исподлобья маленький Темыч.
Все пятеро уже давно знали: с Лешкой связываться опасно. Непременно влипнешь в какую-нибудь историю.
— Да я что. Не хотите, не надо, — легко согласился Пашков и, оттеснив какого-то старшеклассника, первым проник в здание школы.
— Только бы он не пронюхал, что мы опять преступников ищем, — шепнул Олег. — Все ведь испортит, если за нами увяжется.
— Это уж точно, — кивнул головой Женька.
— Катя! — приблизился к девочке Мишка Клыков. — Можно тебя на минутку?
Катя отошла в сторонку.
— Не задерживайся! — с мрачным видом крикнул ей Темыч. — Скоро звонок.
— Конкурирующая фирма! — ткнул его пальцем в бок Женька.
Темыч надулся и ничего не ответил.
— Пошли, что ли? — поторопил Олег.
Но Тема с места не двигался. Делая вид, что его заинтересовало воронье гнездо на тополе, он наблюдал украдкой за Катей и Мишкой.
— О! — воскликнул Женька. — Моя Длина идет!
Моей Длиной ребята называли пухлую блондинку Машу Школьникову. Однажды она пришла в класс в ярко-красной юбке из какой-то очень блестящей синтетики. Впрочем, юбкой это можно было назвать лишь символически. Ребята изумленно охнули. Нижняя часть Маши Школьниковой особым изяществом не отличалась.
— Ну ты, Машка, даешь! — вырвалось тогда у непосредственного Пашкова. — Все прямо наружу!
— Много ты понимаешь! — подбоченилась Школьникова. — Это просто теперь моя длина и мой стиль.
С той поры прозвище Моя Длина прочно прилипло к Маше. Правда, сегодня она была одета, по ее представлениям, неброско: голубые джинсы-стрейч, оранжевый топик, из-под которого виднеется полоска голого живота, и небрежно накинутая на массивные плечи красная виниловая куртка.
— Салют, мальчики-девочки! — картинно взмахнула рукою Моя Длина. — Так, — немедленно оценила она ситуацию. — Катька Мишку кадрит.
— Не твое дело! — скрипнул зубами Тема.
— Зря ревнуешь, Мартынов! — грянула на весь школьный двор Моя Длина. — Катька для Мишки мала еще!
Темыч побагровел. У Мишки с Катей беседа тоже разладилась. Мишка немедленно кинулся в школу. Катя вернулась к друзьям.
— Птенчики разбежались по гнездышкам! — тут же последовал комментарий Моей Длины.
— Потише нельзя? — сердито уставилась на нее Катя.
— Дети вы еще все-таки, — фыркнула Маша Школьникова и, виляя крутыми бедрами, тоже скрылась за школьной дверью.
— Сегодня на дискотеку поход отменяется, — объяснила Катя. — Мишкин брат простудился. А без него не пройдешь. Кстати, Мишка потом вас всех тоже приглашает.
— Отлично! — воскликнул Женька. — Попрыгаем!
— Обойдемся без их дискотеки, — пробубнил тихо Темыч.
— Ты чего там бормочешь? — посмотрела на него Катя.
— Не твое дело! — окрысился он. — Лучше поторопилась бы.
— Вообще, не мешает, — сказала Таня. — Десять минут до звонка.
— Успеем, — махнул рукой Женька. — Хорошо, что весна. Раздеваться не надо, — уже протискиваясь в дверь, добавил он.
Ребята взбежали на четвертый этаж. Вот и родной восьмой «В». Они вошли. Весь класс почему-то чинно сидел за партами. Лишь Пашков возился сосредоточенно возле доски.
— Ты чего? — спросили ребята.
— Светланы сегодня не будет! — усиленно вытирая доску, сообщил Пашков. — Урок вместо нее проведет Лерка. Вот я и решил подготовиться. Не мешайте. А то не успею.
Лешка вновь принялся тереть доску. Остальные с большим интересом за ним наблюдали.
— Эй, Сидоров! — не отрываясь от работы, крикнул Пашков. — Постой на атасе за дверью! Если Лерка появится прежде, чем я тебе крикну, займешь ее разговором.
Мишка Сидоров послушно кинулся к двери.
— Не понимаю, с каких это пор у нас на атасе стоят, чтобы доску перед уроком вытереть? — посмотрела Катя внимательно на Пашкова.
— Смотря как и чем вытираешь, — ухмыльнулся Лешка.
Тут только пятеро друзей разглядели: в руках у Пашкова была не тряпка. Он натирал доску куском мыла.
— Сдурел, что ли? — покрутил пальцем у виска Олег.
— Сам ты сдурел! — обиделся Лешка. — Надо же Лерку как следует обкатать.
— Скоро, по-моему, тебя самого обкатают, — тоном пророка проговорил Темыч.
Пашков и впрямь был генератором почти всех «гениальных идей» восьмого «В». Роман Иванович после одной из Лешкиных шуточек вообще входил в этот класс с таким видом, будто боялся, что потолок или стены обвалятся. И вот теперь Лешка избрал практикантку Лерку, или, точнее, Валерию Григорьевну, которая уже неделю вела в их классе математику.
Восьмому «В» студентка как-то сразу не пришлась. Она показалась им существом агрессивным и недоброжелательным. Колкости и каверзные вопросы из нее так и сыпались. Класс затаился, но смолчал. На всех Лерки-ных уроках сидела математичка Светлана Сергеевна, а ее ребята любили. И вот наконец представился великолепный случай для мести.
— Может, не стоит, Лешка? — предостерег Темыч. — Лерка и так злобная.
— Как это не стоит? — дотер окончательно мылом доску Пашков. — Я, значит, работал, старался, а теперь все насмарку? Ты мне бы, Темка, еще сказал, что я должен эту доску теперь вымыть.
— И вообще, ей можно, а нам нельзя? — вскочил с места Марат Ахметов.
— Если не мы, то кто же? — передалось общее настроение класса Кате.
— Ну, если все, то ладно, — смутился Тема. — Но, вообще, это может добром не кончиться.
— Жить вообще вредно, — бодро ответил Пашков. — Но тут никакой опасности. Я все досконально продумал.
Пашков все свои трюки продумывал досконально. Жизнь, правда, частенько вмешивалась в его замыслы с неожиданными коррективами, но Лешка от этого не унывал.
— Трюк, конечно, не новый, — принялся объяснять он. — Но о нем обычно знают только опытные педагоги. А эта… Куда ей, — махнул он рукой. — Еще в институте учится. В общем, должно получиться классно.
— Она после такого вообще профессию сменит! — оглушительно захохотала Моя Длина.
— На то и практика, — серьезно заметил Пашков. — Их зачем посылают в школу? Чтобы они поняли, есть у них призвание или нет. Поэтому Лерке наше испытание только на пользу. Должна же она врубиться, что учитель — профессия трудная.
Класс внимательно слушал. После такого теоретического обоснования эксперимент с натертой мылом доской показался всему восьмому «В» не только желательным, но и вообще необходимым.
— А если она сразу поймет, в чем дело? — заволновался Марат Ахметов.
— Не каркай. Еще накличешь, — испугался Лешка. — Вдруг она больше без Светланы к нам никогда не явится. Столько сил зря пропадет.
— Лерка на горизонте! — влетел в класс со звонком Сидоров.
Все расселись по местам. Тотчас же после этого в класс широкой походкой вошла сухощавая Валерия Григорьевна. Класс разом поднялся в приветствии.
— Садитесь, — скомандовала она. Устроившись за столом, практикантка раскрыла журнал.
— Мартынов. К доске, — сказала она минутою позже.
Темыч встал с места и послушно пошел вперед.
— Не робей! — услышал он за спиной вдохновенный шепот Пашкова.
Он подошел к доске.
— Почему мел не берешь? — посмотрела на него практикантка.
— Я беру, — схватил палочку мела Тема.
— Не болтать! — крикнула Валерия Григорьевна.
— Сами же спрашиваете, — пробубнил Темыч. — А потом кричите.
По классу пронесся сдавленный смех.