— Сами же спрашиваете, — пробубнил Темыч. — А потом кричите.
По классу пронесся сдавленный смех.
— Кому сказано, тихо! — взвизгнула практикантка. — А ты пиши!
— Пишу, — застыл возле доски Тема.
— Не вижу, — свирепо уставилась на него практикантка.
— А я не слышу, чего писать, — отбил выпад Темыч.
Практикантка явно смутилась, но, быстро взяв себя в руки, проговорила:
— Итак, Мартынов, пиши: икс квадрат плюс…
— Не пишет, Валерия Григорьевна! — с искренним восхищением произнес Темыч. Мел и впрямь скользил по доске, не оставляя сколько-нибудь видимых следов.
— Ах, не пишет? — угрожающе покачала головой Лерка. — Тогда садись. Два.
Темыч разинул рот. Такого исхода он никак ожидать не мог. Лишняя двойка в конце последней четверти его совсем не устраивала.
— За что два? — принялся конючить он. — Это у вас мел не пишет. При чем тут я?
— Разговорчики! — пронзительно крикнула практикантка.
«Никогда раньше не думал, что такие злые студентки бывают, — пронеслось в голове у Темы. — Ей бы не учительницей, а старшиной куда-нибудь в армию».
— Не надо двойку, — еще раз попытался воззвать к совести практикантки он.
— Садись. Два, — сухо откликнулась та и стала искать фамилию Темы в журнале.
— Ну, погоди, Пашков, — мстительно пробормотал Тема.
Класс с большим сочувствием наблюдал за драмой, которая разворачивалась возле доски.
— Иди на место, Мартынов. Ты мне больше не нужен, — уже достала ручку из сумочки Валерия Григорьевна.
До сих пор Тема стоял у доски. В нем еще теплилась надежда на справедливость. Теперь надеяться было не на что. Практикантка уже поднесла ручку к журналу. Мальчик вздохнул и поплелся на место.
— Не пишет! — отбросила в это время ручку Валерия Григорьевна.
— Вот! Возьмите, пожалуйста! — с редкостной для себя услужливостью кинулся от предпоследней парты к учительскому столу Пашков.
— Спасибо, мальчик, — взяла у него ручку Валерия Григорьевна.
— Не за что, — вернулся на место Пашков. «Вот скотина!» — заклокотало в душе у
Темы.
Остальных тоже поступок Пашкова порядком удивил. Прежде Лешка подлостью не отличался. Обернувшись, Тема показал Пашкову кулак. Тот, похоже, угрызений совести не чувствовал. Наоборот, с довольным видом ухмылялся. Это вконец возмутило Тему, и он начал вынашивать разнообразные планы мести.
— Так, — выведя жирную двойку в журнале, оглядела класс практикантка. — Теперь к доске пойдет…
Она умолкла, скользя задумчивым взглядом по колонке фамилий в журнале.
— Васильев! — разнесся по классу ее пронзительный голос.
Женька пошел к доске.
— Может, я лучше устно? — предложил он практикантке.
— Послушай-ка, мальчик, преподаватель тут я, а не ты, — отсекла тут же возможность для вариантов учительница.
Женька с трагическим видом взял мел.
— Икс квадрат, — вновь начала практикантка.
«Нажму-ка я посильней, — решил Женька. — Вдруг получится?»
Он надавил со всей силой на мел. Брусок треснул. Одна половина его осталась у Женьки в руках. Вторая, взмыв в воздух, шлепнулась на журнал, едва на задев нос Валерии Григорьевны.
— Двойка, Васильев, — тут же последовал приговор.
Возвращаясь на место, Женька с большим осуждением поглядел на Пашкова. Тот спокойно себе ухмылялся.
— Давай врежем Лешке на перемене? — поравнявшись с Темкиной партой, шепотом предложил Женька.
— Идет, — легко согласился Темыч.
Он был убежден, что Пашкова следует наказать. Однако идти одному на активные действия против Лешки не хотелось. Тот значительно превосходил мелкого щуплого Те-мыча и ростом и физической силой.
За ближайшие пять минут количество оппозиционеров прибавилось. Двояков по очереди удостоились Мишка Сидоров, Катька, Марат Ахметов, Боря Савушкин и Моя Длина.
— Во дает! Ну, темпы! — забыв о собственной двойке, вовсю восторгался Женька. — По двойке в минуту!
— Исправлять куда дольше придется, — мрачно ответил на его выразительный шепот Тема. — Чуяло мое сердце: не надо с Пашковым связываться.
— Пашков еще пожалеет, — достало на этот раз даже Марата Ахметова, который обычно был заодно с Лешкой.
Практикантка тем временем сама подошла к доске.
— Запишите новую тему, — распорядилась она.
Класс разом уставился на доску. Теперь, кажется, начиналось самое интересное. Практикантка взяла в руки мел и попыталась что-то написать.
— Ну, а теперь кому двойка? — злорадно пробормотала Моя Длина.
Валерия Григорьевна, невозмутимо отложив мел, взяла губку и, смочив ее над раковиной, тщательно протерла часть доски. Затем, скользнув победоносным взглядом по классу, начала преспокойно писать длинную формулу. К моменту, когда Валерия Григорьевна объяснила порядок действий, раздался звонок.
— Попрошу к завтрашнему дню выучить, — бросила напоследок студентка. — Спрашивать буду всех.
И, подхватив журнал, она чеканной походкой покинула класс.
— Ну, Лешка! — мигом кинулись в жажде реванша к предпоследней парте все двоечники.
— Чего вы! Чего вы! — птицей взлетел с ногами на стол Пашков.
— Сейчас узнаешь чего! — первым выступил маленький Тема.
— Скальп с тебя мало снять! — кровожадно потянулась Моя Длина к Лешкиной шевелюре.
— Сам-то обошелся без двойки! — подлил масла в огонь Марат Ахметов.
Все грозно затихли. Буря готова была вот-вот разразиться.
— Я для них… — взглянул с упреком на нападавших Пашков.
— Ну да, — фыркнула Катя. — Ты всегда для людей.
— И ручку услужливо подал, — злобно произнес Темыч.
— Скажи спасибо, что подал, — к полному удивлению остальных, ничуть не смутился Пашков. — Я ее на особый какой-нибудь случай берег, а теперь вот пришлось пожертвовать. Лерка, наверное, вашими двойками половину чернил исписала.
— Он еще хвастается, — сжал кулаки Марат Ахметов.
— Конечно, — с обидою отозвался Пашков. — Эта ручка мне обошлась в целых пятьдесят тысяч.
— Зато теперь на лекарства больше истратишь, — шагнул вперед здоровяк Сидоров.
— Ты чего? — перепрыгнул с парты на подоконник Пашков. — Совсем тупой? Ручка-то со специальными чернилами! Они через час начисто выцветают. Считайте, что ваших двоек как бы и не было. А Светлана раньше большой перемены в школе не появится.
Ребята разинули рты. Жажда мести их мигом оставила. Только Темыч проворчал:
— Мог бы сразу предупредить. Нервничай из-за тебя тут!
— При Лерке не мог, — резонно заметил Пашков.
Почувствовав себя в безопасности, он спрыгнул в проход и, подбежав к учительскому столу, схватил ручку. Затем он вернулся к собственной парте и начертил на тетрадном листке какие-то каракули.
— Так, — принялся комментировать он свои действия. — Сейчас химия. Потом биология. Во время нее листок станет чистым.
— Ну да? — в полном восхищении спросил Женька.
— В. магазине «Веселые гадости» туфты не держат, — подмигнул ему Лешка. — Там все только фирменное.
Лешка часто пользовался этим магазином на Сухаревке, где продавались самые разнообразные приспособления для розыгрышей.
— Ну, Лешка! Вот это ум! — забыв о недавних своих кровожадных намерениях, воскликнул Марат Ахметов.
— А если не сойдет? — засомневался вдруг Темыч.
— Не боись! — хлопнул его по плечу Пашков.
Остальные немедленно представили себе лицо практикантки, когда она будет отчитываться с журналом в руках перед Светланой Сергеевной. Восьмой «В» сотряс дружный смех.
— Ладно. Пойду покурю, — понял Пашков, что полностью оправдал доверие класса.
И, достав из кармана пачку «Мальборо», он направился в туалет.
— Я тоже пойду. Такие волнения, — двинулась Моя Длина с сигаретой и зажигалкой во двор.
Остальная часть класса, разбившись на группы, бродила по коридору.
— По-моему, так даже интересней, чем если бы просто доска и мыло! — доказывал Женька друзьям. — По крайней мере, главный эффект еще впереди.
— Это уж точно, — усмехнулся Олег. Следующие два урока прошли в большом
волнении. Особенно накалились страсти после химии. Каракули на листке Пашкова по-прежнему отчетливо чернели. Мнения разделились. Часть класса считала, что чернила немного блекнут. Другие уже начали сомневаться в чудодейственных свойствах пашковской ручки. Особенно рвал и метал Сидоров.
— Смотри, Лешка, — прижал он к стене Пашкова. — Если к следующей перемене не выцветет, пойдешь мою двойку вручную стирать.
— И чего ты такой недоверчивый, — упрекнул его тот. — Неужели еще не понял: у меня всегда четко.
Биология прошла совсем уж сумбурно. Пожилая учительница Екатерина Алексеевна никак не могла завладеть вниманием класса. Весь урок ребята передавали друг другу лист бумаги. Звонок совпал с восторженным воплем. Чернила наконец испарились. Биологичка вздохнула и покинула класс. Ей оставался всего год до пенсии, и она не собиралась понапрасну трепать себе нервы.
— Я говорю ведь: вещь! — с гордостью посмотрел Лешка на одноклассников.
— Ну да, — вновь охватили сомнения Темку. — На воздухе эти чернила испаряются. А в закрытом журнале?
Лешка задумчиво почесал затылок.
— В закрытом я еще не испытывал, — признался он.
— Видишь, — укоризненно покачал головой Сидоров. — А нас такому риску подверг.
— Сейчас сбегаю, — двинулся к двери Пашков. — Посмотрим, что там, в учительской. Лерка обычно как раз после третьего урока перед Светланой отчитывается.
— Откуда ты знаешь? — удивились ребята.
— Пашков все знает, — ответил Лешка и убежал.
Одноклассники поджидали его в коридоре. Пашков появился лишь под конец перемены.
— Порядок! — объявил он. — Ее там поят.
— Чем? Кого? — не поняли одноклассники.
— Лерку! Валокордином! Светлана! — с ликованием триумфатора выкрикнул Лешка. — Я заглянул, а они сидят за столом. И валокордином на всю учительскую воняет!
— Кончай про валокордин! — перебила Катя. — С двойками что?
— Ну, я точно, конечно, не знаю, — ответил Пашков. — Я только в дверь заглянул, а Лерка сразу как заорет: «Ой! Ой!» В меня пальцем тыкает, и вся позеленела. Тут Светлана ей снова валокордин в чашку накапала. А я смылся.
— Тише! Светлана идет! — первой заметила математичку Моя Длина.
— Все отрицаем, — быстро проговорил Лешка.
— Ну? — приблизилась к ним стройная молодая учительница. — Что вы мне там с практиканткой устроили? Ни на секунду оставить нельзя.
— Светлана Сергеевна, мы ничего, — уставился на нее с простодушным видом Пашков.
— Ничего? — ответила подозрительным взглядом математичка.
— Случилось что-нибудь? — разыграла беспокойство Катя.
— А вы не знаете? — усмехнулась Светлана Сергеевна.
— Нет, — с пылкостью подтвердил весь восьмой «В».
— Мы без вас новую тему прошли! — воскликнул радостно Женька.
— Ас доской что случилось? — полюбопытствовала учительница.
— С доской? — отозвался Пашков. — Все нормально.
— А кого из вас вызывали?
— Никого! — торопливо выкрикнул Темыч. — Валерия Григорьевна только успела нам объяснить новую тему, а тут звонок.
— Разве она нас спрашивать собиралась, Светлана Сергеевна? — вмешалась в беседу Моя Длина.
Учительница покачала головой. Затем, стуча каблучками, удалилась в сторону учительской.
Глава IV ЗАМАНЧИВОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ
До последнего урока жизнь восьмого «В» шла вполне обычно. Последней была история. Ее вел классный руководитель Андрей Станиславович.
Моя Длина уселась на первой парте, возле учительского стола. Она уже два года была безумно влюблена в классного. И не упускала ни единой возможности привлечь его внимание.
В свои тридцать четыре года Андрей Станиславович был моложав, строен, носил длинную пышную шевелюру и одевался всегда не
иначе как в джинсы. Кроме того, он ездил на мотоцикле. Покупал постоянно модные диски, которые с удовольствием давал переписывать всему классу. И обладал множеством других замечательных качеств, которые позволили Лешке Пашкову еще в пятом классе сказать, что Андрей у них — «крутой мужик».
Учителем Андрей Станиславович стал тоже не совсем обычным путем. После десятого класса он мечтал заняться классической филологией, но на вступительных экзаменах в университет провалился. Зато попал в армию. И не просто, а прямиком в Афганистан. Там как раз тогда только что началась война. Андрей Станиславович умудрился пройти ее без единого ранения. Впечатлений, однако, у него оказалось достаточно.
Вернувшись в Москву, бывший десантник Андрей Пирогов твердо решил: если и есть смысл что-то делать дальше, то он должен учить детей. И не чему-нибудь, а истории. Поэтому, окончив педагогический институт, он пришел работать в школу № 2001, где сам учился.
В его выборе скрывалась еще одна тайная цель. Здесь же преподавала математику бывшая одноклассница Андрея Станиславовича — Светлана. К концу десятого класса у них начался бурный роман. Когда же Андрей попал в армию, Светлана неожиданно вышла замуж. Теперь роман у них возник снова. Продвигался он трудно. За его развитием следила вся школа, а особенно девочки из восьмого «В», которые с самого начала взяли любимого классного руководителя под свою опеку.
Сейчас, по общему мнению класса, отношения Светланы и Андрея находились в обнадеживающей стадии. Любимый учитель был весел и ухожен.
— Так. Что у нас сегодня? — оглядел сквозь модные круглые очки в металлической оправе Андрей Станиславович своих подопечных.
— Павел Первый! — картинно распахивая красную лаковую куртку, выкрикнула Моя
Длина.
— Правильно, — постарался не встречаться с ней взглядом учитель. Натиск Моей Длины его неизменно смущал.
— Андрей Станиславович! Я обожаю про Павла Первого! — продолжала Моя Длина. — У Вики Венгерской про его маму Екатерину Вторую отличная песня есть. Если хотите, могу вам ее новый диск подарить.
— Екатерины Второй? — усмехнулся в пшеничные усы Андрей Станиславович.
— Нет, Вики Венгерской, — на полном серьезе объяснила девочка. Вика Венгерская была ее самой любимой певицей. Моя Длина неизменно выучивала наизусть все ее шлягеры.
— Вики Венгерской? — запутался окончательно Андрей Станиславович. — А при чем тут Павел Первый?
— Так у нее же песня про маму Павла — царицу Екатерину Вторую, — продолжала Моя Длина. — Хотите послушать?
— Потом как-нибудь, — пробормотал учитель. — Кстати, — перевел он взгляд на Пашкова. — Что вы там вытворили с практиканткой?
— Мы ничего! — тут же откликнулся Пашков. — Это она все сама!
— А чего же тогда мне Светка… то есть Светлана Сергеевна, — спохватился классный руководитель. — Ну, хорошо, — махнул он рукой. — Лучше сейчас урок проведем. А после обсудим.
Он разложил на столе тетради и книги, но не успел еще рта раскрыть, как дверь класса широко распахнулась.
— Ребята! — вихрем влетела в нее молодая женщина с растрепанными длинными волосами. — Важная новость! Вы не возражаете, Андрей Станиславович?
— Ну, ты же уже вошла, — произнес обреченно тот.
— Вот и отлично! — горя глазами, воскликнула Елена Викторовна. — Я привела наших шефов, то есть, конечно, спонсоров.
— Накрылся урок, — тихо пробормотал Андрей Станиславович. — Теперь еще лишений час для Павла выкраивай.
— Не волнуйтесь, Андрей Станиславович, мы нагоним, — расслышала слова учителя Моя Длина.
— Там разберемся. — Учитель смотрел в это время, как в класс следом за Еленой Викторовной вошли трое здоровых мужчин, а с ними женщина неопределенного возраста, сильно смахивающая на перевернутую вверх швабру.
— Приспичило Ленке сегодня, — перегнувшись через проход к парте Темыча, прошептал Женька. — Пропустим же нужное время в кафе.
— Ленка всегда не вовремя, — обобщил Тема.
Раньше Елена Викторовна была пионервожатой. Когда же пионерская организация приказала долго жить, бывшая активистка движения «юных ленинцев» тут же вошла в контакт с Российским демократическим фондом помощи престарелым, одиноким и обездоленным. Елена Викторовна не успокаивалась до тех пор, пока наконец-то не основала на базе школы 2001 филиал этой организации. Ленка вечно чем-то горела. И пыталась вовлечь в свой костер как можно больше участников. Поэтому, завидев ее в коридоре, ребята старались изо всех сил не попасться ей на глаза.
— Андрей Станиславович! Вы уж меня простите! — нервно потирала ладони Елена Викторовна. — Но это очень важно для нормального функционирования нашей школы.
— Ну, если важно, — втянув голову в плечи, покорно ответил классный руководитель восьмого «В».
— Вам, ребята, конечно, уже известно, что над родной нашей школой взяли шефство замечательные люди, то есть спонсоры! — срывающимся от волнения голосом начала Елена Викторовна.
«Замечательные спонсоры» тем временем выстроились вдоль доски и, скромно потупив взоры, внимали активистке Российского демократического фонда.
— Благодаря их стараниям, — звонко восклицала та, — мы будем жить и учиться в нормальных условиях.
Весь восьмой «В» знал, что она имеет в виду. Перекрытия школы были в аварийном состоянии. Директор Михаил Петрович никак не мог изыскать средств на ремонт. И вот сразу же после зимних каникул к нему явились неожиданные благотворители в лице религиозной Общины золотого креста. Они взяли ремонт на себя. Пообещали за летние каникулы привести школу в полный порядок.
— В связи с предстоящим ремонтом у наших дорогих шефов новое интересное предложение, — продолжала Елена Викторовна. — И я считаю, ваш долг помочь им в этом!