— А Регина Никонова? — напомнил Стас.
— А Регина была их соседкой по площадке там, в Дедовске. Веселая такая дамочка, ужасно общительная, правда, любит выпить.
Стас хотел поправить — любила, но не рискнул. Вот уж чего ему не хотелось, так это запугать Настю до смерти.
Она и так вся на нервах.
— Как только у Степы со Светланой компания, Регина тут как тут. То ей соли надо, то полстаканчика масла. А уж, раз зашла, ее всегда угощали.
— А кто с ней больше дружил — Степан или твоя подруга?
— Не могу сказать. Они оба ее привечали.
— А Степан бывал у Регины дома?
— Вот уж не знаю. Думаю, если вы спросите у него про Регину, он вам выложит все в лучшем виде. И Светка все в подробностях может рассказать.
Стас, если честно, в этом сильно сомневался, но Насте опять же ничего говорить не стал. Дальнейшее изучение бумажек не принесло ничего нового. Но и того, что удалось обнаружить, было более чем достаточно. Доставив Настю к бабушкам и велев ей никуда не отлучаться, Стас вернулся в агентство и протрубил общий сбор. И выложил все в лучшем виде.
— Телефон Светланы Прохоровой в записной книжке моей жены! Это не просто интригующе, это подозрительно и тревожно. Надо срочно допросить Вику!
— Кстати, — вмешался Пучков. — Оперативники, проверявшие мужчин, зарегистрировавшихся в гостинице «Северная» примерно в то же время, что и Воробьев, пока никого не зацепили.
— Еще одно очко в пользу нашей версии. То, что мужчины здесь ни при чем. И в гостинице с Воробьевым встречалась именно женщина, — сказал Таганов.
— Или не встречалась с ним, а выслеживала его, — возразил Стас. — Если допустить, что он не врет и не знает, как исчез пистолет.
— Кое-что новое есть и у меня. По убийству Никоновой, — сообщил Пучков. — В ее квартире обнаружили тайничок в посудной полке. В тайничке лежали триста баксов и визитка — чья бы вы думали?
— Чья? — оживилась Вероника Матвеевна.
— Степана Фокина!
— А чьи на ней отпечатки пальцев?
— Самой Никоновой и еще чьи-то. Невыясненного лица.
Таганов присвистнул.
— Степан Фокин уверяет, что с Никоновой не виделся лет сто и уж точно не давал ей свою визитку, — продолжал Пучков.
— Я ему верю, — сказал Таганов.
— Минутку! — воскликнул Стас. — Мне надо сделать один звонок.
Он придвинул к себе телефон и набрал номер Насти.
Поинтересовавшись, все ли у нее в порядке, спросил:
— Слушай, когда ты звонила Фокину, чтобы пригласить его к себе, откуда ты взяла его телефон?
— У меня есть его визитная карточка, — ответила Настя. — А что?
— Когда он тебе ее дал?
— Я уже не помню. Давно. Пару лет назад.
— И где ты ее все это время хранила?
— В визитнице, — сообщила та. — А визитницу — в письменном столе.
— Надо посмотреть, на месте ли визитка Фокина. Мы сегодня сможем это проверить?
— Конечно. Когда скажешь. Я ведь сижу тут по твоему распоряжению! А ты что, Степу проверяешь?
— Я всех проверяю, — серьезно ответил Стас. — Я сегодня еще позвоню.
Вероника Матвеевна, дождавшись окончания разговора, тотчас же спросила:
— Думаешь, визитку стащили у Шороховой? И отпечатки пальцев принадлежат ей?
— Я не верю, что Степан Фокин вместе с деньгами за прокат паспорта дал Регине Никоновой и свою визитку, — покачал головой Стас. — Зачем же ему так светиться? Впрочем, откуда он мог знать, что она спрячет ее вместе с деньгами? Кроме того, на деньгах ничего не написано. Кто заплатил и за что.
— Да уж, — пробормотал Таганов. — Не забудь, что у Фокина полно визиток. И он их, возможно, раздает направо и налево. У него ведь бизнес! А ты сразу почему-то Шороховой позвонил.
— В первую очередь надо проверить то, что мы можем проверить, верно?
— Обратите внимание, что приметы отравителя Никоновой не сходятся с приметами предполагаемого убийцы.
У отравителя не было рыжей бороды и очков, — заметил Пучков.
— Хотите сказать, борода и очки — детали маскарада? — немедленно уточнила Вероника Матвеевна.
— Почему бы нет? В противном случае преступников получается слишком много. Не двое, а трое. Человек с рыжей бородой, стрелявший в Фадеева и пустивший газ в квартире Насти Шороховой, женщина, проживавшая в гостинице с паспортом Регины Никоновой, и отравитель.
— А может быть, дело гораздо серьезнее и масштабнее, чем мы думаем, — предположил Таганов.
— Не забывайте, у нас есть «горячий» свидетель, — напомнил Стас. — Моя жена. Телефон Светланы Прохоровой в ее записной книжке — факт сам по себе чрезвычайный.
— А у тебя уже появились какие-нибудь соображения на этот счет? — спросил Пучков.
— Появились. Моя жена и Светлана Прохорова будто созданы друг для друга. Они как две половинки одного яблока. Не удивлюсь, если весь замысел — их рук дело. Возможно, они все придумывают, а кто-то из мужчин — это может быть кто угодно — исполняет.
— Какие-то странные у нас подозрения: сначала — две старухи, теперь — две красивые молодые женщины, — пробормотал Таганов.
— Ерунда, — отмахнулся Пучков. — Жена Стаса и Светлана Прохорова не могли действовать вдвоем. Это означало бы, что они подружки. Иначе не стали бы сообщницами.
— Может, так оно и есть, — сказал Стас. — Может, они подружки?
— Тогда зачем твоей жене второпях рисовать телефон Прохоровой в своей записной книжке? Если они давно знакомы?
— Да, действительно, не сходится.
— Значит, все-таки Прохорова и есть та таинственная женщина, которая жила в гостинице под именем Регины Никоновой? — подумала вслух Вероника Матвеевна.
— У нее алиби, я же проверял, — проворчал Таганов.
— И у моей жены тоже алиби, — вздохнул Стас. — Не получается ничего.
— Вы, оба, — насупив брови, спросил Пучков, — отвечаете за свои слова? Стас, ты же говорил, что вы с женой спите в разных комнатах? Не могла она улизнуть ночью так, чтобы ты не заметил?
— Вряд ли. Прихожу домой я поздно, когда двери в гостинице «Северная» уже заперты. Если Вика даже и смогла обмануть мою бдительность, у нас есть двое служащих гостиницы, которые настаивают, что ни одна собака позже одиннадцати в гостиницу не возвращалась.
— А если служащих подкупили? — воодушевилась Вероника Матвеевна.
— Сомневаюсь. В конце концов, их допрашивали не мы, а оперативники из милиции.
— Получается, милиции свидетели не врут? — усмехнулся Таганов.
— Кстати, Саня, что там с алиби Прохоровой? — спросил Пучков.
— Ну, ее алиби, в сущности, довольно хиленькое. Но вы же знаете — железным оно на первый взгляд бывает только у убийц.
— Ты не разглагольствуй, а говори толком. Я ведь верю вам на слово, мужики, — покачал головой Пучков. — И если получится, что зря, будет чертовски обидно.
— Накануне покушения на Фадеева, в предыдущую ночь, я имею в виду, Светлану Прохорову видела соседка по подъезду. Она утверждает, что еще не было одиннадцати, когда та подъехала к дому на машине. Расплатилась с шофером и взбежала по ступенькам. Соседка утверждает, что время запомнила хорошо, потому что ждала программы новостей с Ревенко, которая вот-вот должна была начаться.
— Как она узнала, что на машине подъехала именно Прохорова?
— Ну… — сказал Таганов. — По плащу… Да и вообще.
— Короче, ей показалось, что это Прохорова, — констатировал Пучков. — Соседка молодая?
— Достаточно.
— Достаточно для того, чтобы ей захотелось обратить на себя твое пристальное внимание. Саня, ты всерьез веришь подобным, с позволения сказать, свидетельствам?
— Есть еще муж Прохоровой, — запальчиво сказал Таганов. — Никита. Он утверждает, что Светлана была дома примерно с двадцати двух сорока пяти. Таким образом, показания соседки и мужа совпадают.
— Если Светлана замешана в преступлении, они соответствуют в первую очередь ее замыслу, — возразил Пучков. — Она могла чем-то купить мужа, а вместо себя отправить в нужное время в подъезд кого-то другого. В своей одежде, только и всего. Около одиннадцати какая-то женщина в плаще и с зонтом Светланы Прохоровой вошла в ее подъезд. А через пятнадцать минут, когда соседка уже наслаждалась новостями в исполнении Ревенко и не смотрела в окно, она вышла из подъезда. Или она вышла сразу же, переодевшись в другую одежду прямо на лестнице.
— Думаете, преступники так просто плодят свидетелей? Попросить некую женщину сыграть твою роль — не чревато ли это лишними вопросами, шантажом в конце концов?
— Не думаю. Сочинить простенькую байку о ревнивом муже, который уехал в командировку и оставил своих ребят следить за квартирой, чтобы они доложили ему потом, в какое время его милая женушка возвращается домой, — проще простого. Можно попросить подругу или знакомую сыграть роль примерной женушки, чтобы самой спокойно встретиться с «любовью всей жизни». Какая женщина не откликнется на подобный призыв?
— Я бы не откликнулась, — поспешила сообщить Вероника Матвеевна.
— Я бы не откликнулась, — поспешила сообщить Вероника Матвеевна.
Все посмотрели на нее. Вероника Матвеевна потрогала свой синяк и немедленно стушевалась.
— А муж, — напомнил Стас, — который подтверждает время прибытия жены?
— Мужа можно обмануть или умаслить.
— Фигня все это. Как его можно обмануть? А как умаслить? — не согласился Таганов.
— Саня, ты не знаешь эту женщину, — пробормотал Стас. — А я знаю. Поэтому я сам виноват. Мне надо было лично проверять ее алиби.
Таганов был уязвлен:
— Что, она умеет гипнотизировать людей? Все так и пляшут под ее дудку!
— Она умеет людьми манипулировать.
— Короче, так, — подвел итог дискуссии Пучков. — У нас на повестке дня Никита Прохоров и проверка алиби, которое он дал своей жене. А также Воробьев и жена Стаса.
Бессонов сказал с видимой неохотой:
— Есть у меня одна идея. Не нужно ждать, когда Вика заявится домой, а надо взять ее на месте преступления.
— Пока оба голубка еще в квартире Воробьева в Тушине, — кивнул Пучков. — За квартирой следят, мне с докладами звонят каждый час. Если хочешь, можем отправиться туда.
— Вика сегодня позвонила мне и сказала, что возвращается «из клиники» раньше, чем рассчитывала.
— Странно, — засомневалась Вероника Матвеевна. — Отпроситься у мужа на целых три дня и прервать свои короткие каникулы? Наверное, они с Воробьевым из-за чего-то поссорились.
— Если моя версия верна, то я знаю из-за чего, — заявил Стас.
— Думаю, тебе стоит рассказать нам о своей версии прежде, чем мы отправимся в Тушино, — сказал Пучков. — Согласись, в жизни всякое бывает. Может сложиться ситуация, когда у тебя просто не будет времени на объяснения.
Стас вздохнул и согласился:
" — Что ж. Раз вы настаиваете… Я считаю, что у Воробьева было две любовницы. — Он обвел всех присутствующих усталым взглядом. — Вика — первая. В какой-то момент она ему надоела, и он завел вторую. Именно с ней он провел веселенькую ночку в гостинице «Северная». Эта вторая любовница и вытащила у него пистолет.
— Круто, — пробормотал Таганов, схватившись за подбородок.
— Стас, а ты уверен? — осторожно спросила Вероника Матвеевна. — Из чего ты вывел эту теорию?
— Воробьев себя странно ведет. А почему? Я думаю, он знает, куда делся пистолет. Место, где он исчез, я имею в виду гостиницу, идеально подходит для свидания с женщиной. Милиция быстро выяснила, что именно моя жена — любовница Воробьева, но в ту ночь, когда пропал пистолет, в гостинице ее не было.
— Предположительно, — заметил Таганов.
— Да не было, не было. Там находилась незнакомка в черном пальто и косынке, в дымчатых очках. Вторая любовница. Которую Воробьев ни за что не выдаст, потому что если он это сделает, то его сживет со свету первая.
— Материалы следствия не разглашаются. Откуда бы твоя жена могла узнать о первой любовнице? — спросил Пучков.
— Ну, это уже чистая психология. Мало ли откуда? Воробьеву кажется, если только он раскроет рот — все, тайны никакой нет.
— Слушай, а ведь в этом что-то есть! — обрадовался Пучков. — Твоя версия отлично объясняет причины молчания Воробьева. Поставь себя на его место! Он заводит вторую любовницу…
— Не он! — наставила на них палец Вероника Матвеевна. — Я убеждена, что было все наоборот! Что неизвестная нам дамочка решила стать второй любовницей Воробьева.
Это она его захомутала! Смотрите: некая женщина участвует в заговоре против Анастасии Шороховой. Когда Фадеев начинает свое расследование, немедленно встает вопрос о его устранении. Не знаю, как насчет Торопцева, но то, что Фадеев — не Локтев и не Самсонов, — это факт.
И даже не Чекмарев. Он и сам не лыком шит, и у него есть мальчики на подхвате. Кроме того, Фадеев настороже. То есть несчастный случай здесь никак не пройдет. Подстроить его трудновато.
— Логично, — сказал Стас. — Несчастный случай с Фадеевым действительно вряд ли прошел бы.
— Значит, отправить Фадеева на тот свет можно только с наскока, — продолжала Вероника Матвеевна. — То есть с помощью оружия. А где его взять? Где его достать обычному человеку, не связанному с криминальными структурами и не имеющему определенного рода связей?
— Вы хотите сказать, — подхватил ее мысль Таганов, — что некая женщина придумала оригинальный способ обзавестись оружием — вытащить у какого-нибудь знакомого мужчины. Она выбрала Воробьева и стала подбивать клинья. Это свидание в гостинице она сама спровоцировала, причем с единственной целью — достать пистолет, не так ли?
— Именно так! — с победным видом кивнула Вероника Матвеевна. — И из этого можно сделать очень важный вывод…
— Если эта женщина выбрала Воробьева из своего окружения, у нас есть шанс ее вычислить, — перебил ее Пучков.
— Если эта дама выбрала Воробьева из своего окружения, — подключился Стас, — то у нас есть шанс получить на руки его труп.
— За домом следят, — неуверенно заметил шеф. — Мне докладывают постоянно.
— Погляди, который час, — вмешался Таганов. — Даже самые пылкие любовники уже должны были слегка поостыть.
— Или проголодаться, — добавила Вероника Матвеевна с тревогой в голосе.
— Нет, ну вы что, ребята, не гоните волну, — сказал Стас. — Что с ними могло случиться?
— Вероника, возьмите трубку, — распорядился Пучков и попросил Таганова:
— Дай ей номер телефона в Тушине.
Вероника Матвеевна, тревожно поглядывая на Стаса, принялась старательно нажимать на кнопки.
— Длинные гудки, — сообщила она через несколько минут, хотя все и так поняли, что к телефону никто не подходит.
— Это еще ни о чем не говорит, — попытался успокоить всех Таганов. — Они могли просто отключить аппарат.
Или не хотят подходить. В конце концов, у парочки неделовое настроение.
— Действительно, — пробормотал Пучков. — И все-таки мне как-то неспокойно. Думаю, стоит поехать туда.
Если все нормально, мы разъединим любовничков и устроим показательный допрос. Стас займется обработкой своей жены, а мы насядем на Воробьева. Будет весело.
Однако повеселиться им в тот день не довелось. Приехав в Тушино и переговорив с теми, кто вел наружное наблюдение, трое мужчин поднялись по лестнице к квартире Воробьева.
— Странный запах, — повел носом Таганов. — Не из-под нашей ли двери?
— Газ! — воскликнул Стас, мгновенно облившись потом. — Опять! Как в тот раз с Настей!
Пучков позвонил в милицию, а Стас с Тагановым, упросив соседей с верхнего этажа открыть дверь, попытались проникнуть на балкон Воробьева с помощью ловких рук и крепких ругательств. Пока они показывали чудеса эквилибристики, подъехал наряд. Дверь взломали.
В квартире было нечем дышать. Воробьев уже задохнулся, Вика была еще жива. Стас вытащил ее на воздух и с рук на руки передал врачам. Никто не мог сказать, выживет ли она.
На кухне все было в точности так, как у Насти в день визита неизвестного. Покрытая густой коричневой жижей турка, сбежавший кофе, заливший конфорку, открытая пачка «Арабики» на разделочном столе. Кофе был другого сорта — вот и вся разница.
— Вика не пьет кофе, она его терпеть не может, — сообщил Стас Таганову, который со страдальческим лицом поддерживал его под локоть.
— Ее откачают! — пообещал тот таким уверенным тоном, словно отлично разбирался в медицине.
— За ними же следили! — недоумевал Стас. — Как так получилось?
— Стас, тебе не в чем себя упрекнуть!
— Я должен был догадаться! Ведь когда я вам рассказывал о своих подозрениях, я сам пришел к выводу, что Воробьева могут убить. Почему же я ничего не предпринял раньше? Идиот!
— Как ты думаешь, — спросил Таганов, — когда она придет в себя, расскажет что-нибудь?
— Я не знаю. Вика такая дурочка! — растерянно ответил Стас. — Уверен, ей просто заморочили голову. Если она вообще виновата и знала хоть что-нибудь. А скорее всего. Вику убили просто заодно с Воробьевым.
— Почему? Если, например, она узнала, кто такая вторая любовница Воробьева, то тоже попала в категорию неудобных свидетелей.
— Убито слишком много людей! Слишком много, — говорил Стас, разрывая упаковку сигаретной пачки и отшвыривая ее прямо на Таганова, которого он, кажется, даже не замечал. Создавалось впечатление, что он беседует сам с собой. — Что может потянуть за собой столько убийств?
Только потрясающая жестокость или потрясающая трусость.
— Убийца закусил удила. Он идет по трупам к цели, которой, кажется, уже не существует. Чем сильнее его желание остаться безнаказанным, тем больше следов он оставляет после себя. Мы его найдем очень скоро, Стас.
— Надо охранять Настю, — встрепенулся тот. — Послать на улицу Яблочкова людей. — Он схватил Таганова за руку. — Как ты думаешь, Пучков согласится потратиться?
— Конечно, согласится. Ведь Руслан Фадеев жив, по-прежнему кредитоспособен и по-прежнему напуган до смерти.