Больше мне ничего не было нужно - только тепло и покой.
Потом я крепко уснул. А когда проснулся, костер прогорел, в нем остались угли, жарко рдевшие в полумраке.
Я поднялся - почти сухой и отдохнувший. И пошел туда, где было круглое пятно света.
Оно становилось все больше и ярче. И я понял, что нахожусь в колодце. Точнее - в одном из его боковых ходов.
Сейчас я высуну из него голову и стану орать на весь белый свет, пока не доорусь до кого-нибудь.
Я так и сделал. Лег на живот у самого края, заглянул вниз, где плавали дрова, пожалел, что никак не смогу их достать, и поднял голову наверх, чтобы осуществить свое намерение - заорать так, чтобы бандиты разбежались, а добрые люди и мои родные и близкие - сбежались.
Но я не успел. Заорал кто-то другой, наверху:
– Дима!
На самом краю стояли рядышком папа, мама, Алешка и участковый.
И орали как сумасшедшие.
Потом вдруг папа и участковый куда-то исчезли, а мама и Алешка остались орать.
И я тоже стал орать в ответ на их вопросы типа: что, где, когда? И как я себя чувствую?
Но в самый разгар нашего ора снова появились участковый и папа, и настала тишина. И сверху стала спускаться толстая веревка с привязанной на конце палкой, вроде цирковой трапеции.
Она спустилась и повисла перед моим носом.
– Садись на палку, - крикнул папа, - и держись покрепче.
Я поймал ее, втянул в отверстие, сел на нее верхом и вцепился в веревку. И крикнул:
– Вира помалу!
Веревка натянулась, и я повис над пропастью. Не хватало еще сорваться напоследок. После всех испытаний.
Веревка, перекинутая наверху через здоровый сук, медленно и осторожно поползла вверх. Я сидел на палке и видел над собой крайне заинтересованные лица. А вниз не смотрел. Как же - семиэтажный дом.
У самого края колодца меня подхватили сильные руки, рванули наверх и поставили на ноги.
И тут все набросились на меня и стали душить и ломать ребра в своих объятиях.
Это тоже было опасно.
И на меня сыпались вопросы. Но я врубился только на Лешкином:
– Золото нашел? Делим по-честному.
И все захохотали. Только мама заплакала. Очень логично. По-женски.
Потом мы сели вокруг костра, папа отдал мне свои сапоги. И меня стали кормить и опять расспрашивать. Но сначала я от души напился - выдул целую флягу воды.
И стал рассказывать.
Когда я рассказывал про подводную дверь, Алешка вдруг сказал:
– Дим, ты чем-то белым голову испачкал.
Мама пригляделась, ахнула и прижала меня к себе, а папа и участковый переглянулись.
И участковый тихонько сказал папе:
– Когда я его задержу, то сначала набью ему морду. Пусть меня разжалуют.
Забегая вперед, скажу, что через несколько дней эта седая прядь бесследно исчезла.
Но появилась у мамы. Навсегда…
Глава XIX
Золото!
После еды и разговоров меня неудержимо повалило в сон. Мне соорудили постель, укрыли куртками - и как же сладко я заснул. Я, наверное, даже в самом раннем детстве так хорошо и спокойно не спал.
Когда я проснулся, уже стемнело. Посоветовавшись, папа и участковый решили переночевать здесь. Папа вместе с участковым соорудили шалаш, а мама приготовила ужин.
За ужином я продолжил свой рассказ.
– Постой, постой, - перебил меня участковый, - что за камень?
Я показал руками: вот такой.
– Я его еле сдвинул с места. Тяжелый, как железный.
Папа с участковым опять переглянулись. И больше меня не перебивали. Только, когда я стал рассказывать, как меня вытаскивали из колодца, все засмеялись…
Луна уже поднялась над лесом, а мы все сидели. Теперь Алешка рассказывал, как он разделался с бандитами и как им удалось удрать.
– Ничего, - сказал участковый, - завтра я их возьму. Как миленьких. Все море обойду, а достану.
Потом мы забрались в шалаш и улеглись спать. А Лешка успел мне шепнуть:
– Давай не проспим. Они завтра хотят зачем-то в колодец лезть. И мы с ними.
– Я не полезу, - твердо сказал я. - Ни за какие деньги. Ни за золото, ни за брильянты. Я лучше просплю…
Но не проспал. Проснулся я от того, что рядом с шалашом громким шепотом спорили папа и участковый дядя Андрей.
– Полезу я, - сказал участковый, - как представитель власти.
– Нет я, - не согласился папа, - ты должен охранять моих людей…
Я не дослушал и опять уснул. Но ненадолго, Лешка меня растолкал:
– Пошли скорей, самое интересное проспишь. Начинается. Сейчас кто-нибудь в колодец шлепнется.
И мы пошли к колодцу. У его края стояли наши взрослые и опять спорили:
– Нет - я, - стучал себя в грудь участковый.
– А вот и я, - наступал на него папа.
– Никто не полезет, - сказала мама. - Хватит с нас подземелий.
Мы подошли поближе. Оказывается, они уже поработали: ввязали в веревку палки - получилось что-то вроде лестницы, - опустили ее в колодец, а верхний конец накрепко привязали к стволу дерева. На нижнем конце веревки болталась толстая короткая доска - как полочка.
– Боишься, что тебя в долю не возьмем? - кричал папа. - Возьмем. По-честному.
– Нужна мне твоя доля, стыдись!
Тут мама бросилась к колодцу и успела перехватить Алешку, который уже вцепился в лестницу.
Папа и дядя Андрей бросились к ней на помощь.
– Ну, семейка, - выдохнул участковый. - Лезь, - сказал он папе. - С вами не совладаешь.
И папа полез. Мы все легли на край колодца и свесили головы. Папа переступал со ступеньки на ступеньку босыми ногами, веревка дрожала и моталась, а дядя Андрей вцепился в нее и старался, чтобы она не очень раскачивалась.
Вот папа добрался до места, оттолкнулся ногой от стенки колодца и, когда его понесло обратно, выпустил веревку и влетел в дыру.
Его долго не было. Наконец, из дыры высунулась его рука, поймала полочку и втянула ее внутрь.
Через некоторое время она появилась, а на ней лежал мой булыжник.
Папа махнул рукой - дядя Андрей начал вытягивать лестницу, а мы стали ему помогать.
Как только полочка поравнялась с краем колодца, он ухватил камень, поднатужился и сбросил его на землю. И тут же снова спустил лестницу.
Алешка подошел к камню, пнул его ногой и хмыкнул. Я его понял: надо было так стараться, вон кругом таких камней - хоть в грузовик набирай.
Папа поднялся наверх, и они сели на корточки, стали рассматривать камень. Папа вынул из чехла нож и царапнул его. На камне блеснула ярко-желтая полоска.
– Вот это да! - сказал дядя Андрей.
Папа поскреб бороду:
– Пожалуй, не только Лешке на пароход хватит, но и нам с тобой по зажигалке достанется.
– Что это вы говорите? - подозрительно спросил Алешка.
– Это золото, - просто сказал папа, вставая и убирая нож.
И вдруг раздался оглушительный треск. И с дерева грохнулось что-то тяжелое. Охнуло, встало на четвереньки, выпрямилось и бросилось в лес.
– Стой! - грозно закричал участковый и бросился в погоню, на бегу расстегивая кобуру и вытаскивая пистолет. - Стой! Стрелять буду!
В ответ - только оголтелый треск сучьев под ногами.
Дядя Андрей, как лось, вломился в чащу, и там загремели выстрелы. Вскоре он вернулся, разочарованный. И, тяжело дыша, хмуро сообщил:
– Ушел… Филин… Бегает, как заяц… И, как волк, каждую тропку тут знает.
– Это плохо, - сказал папа.
– Чего ж хорошего, - согласился дядя Андрей. - Давайте собираться. Путь неблизкий да опасный. - Кивнул на самородок: - Как мы его потащим?
– Волокушу сделаем, - сказал папа. - Или носилки.
– Носилки нельзя. Один из нас должен быть свободен. Для охраны. Ради этого золота они на любую крайность пойдут.
– У нас два ружья и пистолет, - многозначительно сказал папа.
Они как-то по-особому переглянулись, и дядя Андрей, посмотрев на меня, кивнул папе.
– Дима, держи, - и папа протянул мне трофейную берданку. - Вводим тебя в состав группы охраны, - он улыбнулся.
Вот это да!
Я схватил ружье, как пьяница бутылку. Передернул затвор и поставил на предохранитель. Дядя Андрей, внимательно наблюдая за моими действиями, снова одобрительно кивнул.
Потом они закатили самородок в рюкзак, уложили его на две жерди и привязали к ним, а на других концах сделали лямку из веревки.
– Вроде все, - папа оглядел стоянку.
– Нет, не все, - сказал дядя Андрей. - Босиком пойдешь? Надо опорки тебе сладить.
Они надрали бересты, папа обернул ею ноги поверх носков и обвязал веревками. И стал хвалиться своей новой обувью.
Первой не выдержала мама и незаметно улыбнулась. А дядя Андрей откровенно захохотал, согнувшись и хлопая себя по коленям.
Не смеялись только мы с Алешкой. Я тактично сдержался, потому что на мне были папины сапоги, а Лешка просто остолбенел. Он не сводил с этих опорок глаз и, по-моему, даже их побаивался.
– Все, - отсмеявшись, сказал дядя Андрей. - Пора в путь. Всем быть до предела внимательными, особо не рассредоточиваться, держаться в пределах зрительной и слуховой связи. Порядок следования определяет старший по званию.
– Спасибо за доверие, - гордо сказал папа.
– А при чем здесь ты? - удивился дядя Андрей. - Я - капитан милиции. А ты кто такой?
– Я - капитан запаса! Будем голосовать?
Дядя Андрей посмотрел на нас, не сомневаясь, видимо, за кого мы отдадим свои голоса, и безнадежно махнул рукой.
И мы вышли в путь. Так и не договорившись, кто у нас старший по званию. А порядок следования определился сам собой.
Вначале впереди шел папа, поглядывая по сторонам, с ружьем наперевес. За ним - Алешка, не отрывая глаз от его ног. За Алешкой пыхтел участковый, впряженный в волокушу. А потом мы с мамой.
Конвой сопровождения золотого запаса получился внушительный. Все с оружием, даже Алешка повесил на пояс свой револьвер. Только у мамы оружия не было, оно поломалось в бою при непосредственном контакте с головой противника.
Мы шли ровно, быстро, без привалов. Только папа с дядей Андреем время от времени менялись обязанностями. И тогда дядя Андрей шел впереди, поглядывая по сторонам, положив руку на клапан кобуры. А папа пыхтел сзади.
А я, сжимая ружье, заряженное дробовым патроном, мечтал только об одном: чтобы где-нибудь в кустах мелькнула капитанская задница. Не сомневайтесь - рука моя не дрогнула бы.
(Но я, конечно, не догадывался, что мой капитан в составе преступной группировки Голландца идет по нашему следу на «расстоянии слуховой и зрительной связи». И более того, участвует в разработке операции по нападению на наш отряд с целью захвата золотого самородка. Представляющего для бандитов огромную ценность.
– Главное, - сказал капитан, - мента отвлечь. В лес заманить.
– Вот ты и сделаешь. Ты у нас артист, гудеть умеешь.
– Придумал. Орать начну, на помощь звать - он прибежит…
– Подумай лучше, - отрезал Голландец, - твое дело. Но чтоб, как мента в лес уведешь, сразу к нам. Сделаешь пацана с ружьем, а я - папашку. Вот два ствола и есть. Мент обратно прибежит, его положим - тут и третий будет. А ты, Филя, золото берешь - и в чащу.
– Сделаю! - заверил Филя. - Унесу!
– Унесу… Простоват ты, Филя, ох, простоват. На дерево влезть догадался, а мента в колодец свалить ума не хватило. Ведь на самом краю стоял. Такой момент упустил. Смотри, сейчас не ошибись: обижусь.
– Возьмем золото, а дальше что? - спросил капитан.
– Дальше-то просто. Катер есть, лодка есть, харчишки заберем - и за кордон. Поймаем лесовоз попутный - и в дамках. А уж за кордоном, с пудом золота…
– Поболе будет, - сказал Филя. - Я видел, как они его тягали…
– Все, - перебил его Голландец, - начали).
Мы шли себе и шли. Болтали по дороге, несмотря на строгости участкового, который все время напоминал нам о бдительности. Он почти был уверен в предстоящей попытке бандитов отбить золото. Даже кобуру расстегнул.
Но Алешка оказался бдительнее всех, несмотря на то что его внимание отвлекали чудовищные папины опорки.
– Дятел стучит, - сказал Алешка.
– Нет здесь дятлов, - машинально поправил его папа. - Не водятся.
А дядя Андрей вдруг прислушался. И мы тоже, глядя на него.
Дятел стучал как-то странно. И что-то знакомое почудилось мне в этом однообразно повторяющемся стуке. SOS! - вот это что. Сигнал бедствия. Услышав который, все честные люди должны спешить на помощь.
Мы остановились. Переглянулись.
– Ловушка? - спросил папа.
– А если нет? - спросил дядя Андрей. - Если они напали в лесу на мирных людей? Или что-то еще случилось? - И он принял ошибочное решение: - Занимайте оборону, а я посмотрю. Сигнал - два выстрела подряд. - И, бросив волокушу, дядя Андрей исчез в лесу. Профессионально - ни одна веточка за ним не дрогнула, ни один сучок под ногой не треснул.
Сперва мы послушно окружили золото, выставив ружья, и долго ждали сигнала. А потом расслабились, и оборона наша непростительно расползлась. Особенно в лице мамы и Алешки, в буквальном смысле. Они стали клевать чернику и все больше удалялись от нас. Я, честно говоря, тоже соблазнился ягодами и, забросив ружье за спину, нагнулся над кустом. Только папа остался на посту.
И тут в лесу раздались два выстрела - сигнал тревоги. Это дядя Андрей о чем-то предупреждал нас. О чем - ясно стало в ту же секунду, когда на нас с трех сторон ринулись из чащи бандиты.
Капитан, размахивая дубинкой, бросился на меня. Я стал лихорадочно сдергивать ружье, оглянулся и увидел, что на папу напал Голландец, тоже с дубинкой в руках.
Дальше все произошло в одно мгновение. Папа не стал стрелять, а бросил свое ружье под ноги Голландцу, будто сдавал оружие без боя.
Этот дурак Голландец выпустил дубинку и, нагнувшись, жадно схватил ружье. В тот же момент ему на голову обрушилось его бывшее оружие в папиной руке. И почти в тот же момент раздался папин выстрел, который расщепил и вырвал дубинку из руки капитана.
Филя же, не обращая внимания на происходящее, подхватил оглобли волокуши и, как конь в упряжке, помчался в лес.
На самом его пути встал из-за черничного куста Алешка и, показывая ему под ноги, в ужасе завизжал:
– Змея!
Филя, как ужаленный, подскочил на месте, бросил оглобли и отпрыгнул в сторону.
Явление третье: те же и участковый инспектор дядя Андрей. Он вылетел из леса, как камень из рогатки. Врезал капитану ногой в пах, снова уложил приподнявшегося было Голландца и бросился к Алешке:
– Она не укусила тебя? - встревоженно спросил он.
– Кто? - невинно хлопнул Алеша глазками.
– Змея!
– Какая змея? - хитренько улыбнулся мой младший братец. - Никакой змеи не было.
– Молодец, - восхитился дядя Андрей и вернулся к своим обязанностям.
Но задерживать было некого - все участники неудавшегося нападения снова исчезли в лесу - зализывать раны и строить новые козни.
Папа подбежал к маме:
– Испугалась?
– Что ты! - сказала мама. - Так интересно было. Да я уже и привыкла.
– Ну семейка, - покрутил головой дядя Андрей, впрягаясь в волокушу.
И мы пошли дальше.
Дядя Андрей провел нас более коротким путем, и к середине дня мы вышли к морю.
Все наши корабли спокойно стояли на рейде рядышком, борт о борт. Охрана судов в лице Акимыча беззаботно дрыхла в катере на сиденье, укрывшись с головой милицейским полушубком.
– Шкилетов-то много видал? - спросил дед меня, когда его разбудили.
– Одного, - сказал я.
– О! Что я говорил? Боязно было?
– Не очень, - ответил я. - Он на цепи сидел.
– То-то! - откомментировал дед. - А как же!
Поговорили, в общем. Глубоко и содержательно.
После обеда мы погрузились, и наша боевая флотилия взяла курс на Дикой.
Когда мы туда пришли, парни все еще разбирали завал, пол-острова загромоздили камнями.
– Отбой воздушной тревоги! - пошутил дядя Андрей. - Всем по чарке водки жалую.
Парни окружили меня, стали расспрашивать, один даже попытался погладить меня по голове, но я увернулся. А потом вдруг все разом смолкли. Потому что к нам подошел папа… в новой обуви. Которая немного поистрепалась в дороге. И мне показалось, что теперь у всех троих парней возникло безотчетное желание погладить по голове не меня, а папу.
Один из них не выдержал, горько заплакал и стал разуваться. Другой остановил его, сбегал к катеру и разыскал под сиденьем пару запасных сапог.
Когда папа благодарно переобулся, Алешка опасливо собрал все остатки опорок и сбросил их в яму на месте раскопок.
А я к этой яме вообще не подходил. Меня даже тошнило от воспоминаний.
– Что ж, - сказал дядя Андрей, - пора прощаться.
– А как же! - встрял неугомонный дед Акимыч. - Меня моя Лоухи уж заждалась.
– Чтобы ухи надрать, - прошептал Алешка в сторону.
– Берданку я вам пока оставлю, - сказал участковый, - потом сдадите. А лодку «Чайку» заберу, обрадую владельца.
– А как же! - снова влез дед. - Она моего «Богатыря» на буксир возьмет.
– Сдам золото, - продолжил участковый, - и вернусь сюда, пиратов отлавливать. Они далеко не уйдут, солярки им надолго не хватит.
– А я, пожалуй, с вами схожу, - сказала мама и взяла папин рюкзак из-под золота. - Нам продукты нужны. Хлеба давно ни крошки, мука подмокла и гречка кончается.
– А как же! - поторопился Акимыч. - Бабка пирогов напечет - мужиков своих побалуешь.
Удачный сегодня день, подумал я, и золото нашли, и гречка кончилась.
Дядя Андрей еще о чем-то пошептался с папой, составил какую-то бумагу о найденном кладе и велел всем на ней расписаться. И мы пожали друг другу руки и разошлись по своим судам.
Катер (с самородком и мамой) в сопровождении «Чайки» взял курс на Лесозавод, а наша лодка - к месту прежней дислокации.
Когда мы поставили палатку, разожгли костер и уселись вокруг него, я понял, что наконец-то вернулся домой…
Глава XX
За жемчугом
Утром на море пал туман - белый, густой, как сметана, - хоть ложкой набирай.
И мы полдня провели в лагере - пили чай и болтали у костра.
А перед обедом Алешка отправился на море - форт строить, как он объяснил. Чтобы пираты на МРБ к нам не сунулись.