У меня не было никакого желания разговаривать с Анатолием Сергеевичем. Я молча вела машину по направлению к Ложкино, для порядка петляла в центре города. Первые вечерние сумерки спустились на город, по радио передавали прогноз погоды на завтра, обещали кратковременные дожди.
Мы уже были на подъезде к Ложкино, когда у меня в кармане запрыгал мобильник. Я вытащила телефон и по определителю поняла, что это звонил Каменев.
— Извини, старуха, что долго не звонил, — он сразу начал оправдываться. — Пришлось попотеть с этим заводом плитки, да тут еще неожиданно новость появилась, минут пять назад по радио слушал. Владельца завода, Лапина, обвиняют в убийстве пианистки Тарасовской филармонии Ветровой. Представляешь? — Каменев усмехнулся. — Так что готов доложить тебе первые результаты проделанной работы. Потом, если понадобится, посмотрю, что нового по этому делу с убийством есть.
— Олег, давай я тебе перезвоню минут через десять, и ты мне все доложишь.
— Ну, как хочешь, старуха, звони, когда время будет.
Мы вернулись на дачу, старик сразу понял, что что-то случилось, занервничал.
— Неприятности? — Единственное слово, которое он сумел произнести, глядя на трясущегося сына.
— В засаду попали, — коротко ответила я.
— Я так и знал, олух ты, — Сергей Сергеевич отвесил звучную оплеуху сыну.
Я аж подпрыгнула от неожиданности, но на этот раз вмешиваться не стала. Анатолий действительно заслужил эту оплеуху. Ему бы и порка не помешала.
— От «хвоста» оторвались? — по-деловому спросил Лапин-старший.
— Да не было «хвоста», мы чердаками ушли.
— Меня убить хотели, — со слезами на глазах жаловался Лапин-младший, — а тут ты еще.
— Его убить хотели? — встревожился отец, переводя взгляд на меня.
— Нет, не думаю. Его подставить хотели.
— Убить, — продолжал настаивать Анатолий.
— Хотели бы убить, не стали бы вызывать милицию к дому вашей знакомой. — У меня язык не повернулся назвать пианистку Тарасовской филармонии любовницей.
— Так ты в такой опасный для всех момент по бабам побегать решил? — возмутился Сергей Сергеевич. Его ладонь сжалась в кулак, я испугалась, что сейчас начнется настоящая драка, потому поспешила встать между Лапиными.
— Прекратите эту склоку, — обратилась я к Лапину-старшему, а потом повернулась к Анатолию: — А вы скулить прекратите. Поздно уже. Теперь за нами будут гоняться не только охотники за заводом, но еще и правоохранительные органы.
— Да уж, заварил ты кашу, сынок, — старик сел на табурет и обреченно склонил голову над столом. — Устроил мне праздник на старости лет.
— Я не виноват, — снова начал оправдываться Анатолий. — Я не виноват, они хотели отобрать у меня завод. Я не собираюсь отдавать им свой завод, поэтому они меня решили убить.
— Не будут они вас убивать, вы им живой нужны, чтоб передать контрольный пакет акций завода, — спокойно ответила я, а потом спросила: — А вот интересно, если вас действительно убьют, что станет с заводом?
Анатолий вздрогнул, услышав мой вопрос, но сразу ответил:
— Я же не единственный акционер, есть и другие. Если у них будет возможность, часть акций они скупят для себя, если нет, все отойдет городу.
— Городу? — задумалась я. — Городу…
Свои мысли озвучивать я не стала, это только напугает Лапина. Пусть живет иллюзиями и думает, что от него живого толку больше и пока убивать его никто не станет. На самом деле теперь я думала иначе. Если завод и так может перейти городу, значит, руководству Тарасова выгодна смерть Лапина. Мазепе же он нужен именно живым, чтоб передать акции. Похоже, в это дело вмешался кто-то со стороны…
В голове крутилось слово «город», город, город. Почему я зацепилась за это слово? Как будто за ниточку ухватилась, но сил не хватает натянуть ее и посмотреть, куда она ведет. Тут же всплыло знакомое лицо парня возле дома на Бульваре роз. Какая-то связь между ним и городом явно была. Но какая? Так, стоп. Где там мой блокнотик, в который я переписала номера телефонов из записной книжки водителя «Скорой помощи»?
Я достала из кармана блокнот и внимательно посмотрела на пять записанных номеров. Под номером «три» значился мобильный телефон некоего Александра Пет. Петрович, наверное. Этот номер я выписала по одной причине, сочетание цифр показалось мне знакомым, хотя распространенное имя Александр никак не наводило на мысль, кому принадлежит этот номер. Теперь все встало на свои места, мне удалось дернуть за ниточку, и клубок прикатился. А клубок — это наш дорогой депутат Александр Петрович Масленников. Сидит он в Думе и головой Мазепы думает, как нам улучшить жизнь в городе и в области. А парнишка, что курил у дома на Бульваре роз, это его подручный. Боюсь, узнал меня парнишка, и скоро до Масленникова дойдет информация, что в деле завода замешана Охотникова. Значит, надо ждать звонка от любезного друга Александра Петровича. Как пить дать, он скоро мне позвонит.
— Так, нам надо уезжать отсюда, — сообщила я Лапиным не самую приятную новость.
— Как уезжать? Почему? — недоумевал старик. — Хорошее место, никто нас тут не найдет. Вы же говорили, что «хвоста» за вами не было. — Он с подозрением посмотрел на меня.
— «Хвоста» не было, но я неосмотрительно воспользовалась машиной наших соседей по даче. А у дома, где произошло убийство, меня заприметил парнишка, и думаю, узнал. И номер машины, на которой мы сбежали, наверняка запомнил. Но поскольку они не знают, где нас искать, то будут цепляться за любую возможность. По номеру машины могут и сюда добраться.
— А вдруг не догадаются? Может, лучше в подвале отсидимся? — насторожился Анатолий. Ему после сегодняшнего испытания не хотелось показывать нос на улицу, его вполне устраивал подпольный образ жизни на этой даче.
— Куда мы поедем? — Сергей Сергеевич проигнорировал гениальную идею сына и задал вопрос по делу.
— Есть одно хорошее место. Не такое роскошное, как эта дача, конечно, но нам выбирать не приходится, — ответила я, забрасывая свои скромные пожитки в спортивную сумку.
Я неосторожно повернулась, задела свою сумку, и она с грохотом повалилась на пол, часть вещей при этом выпала. Я немедленно присела и стала забрасывать вещи в сумку. Сергей Сергеевич подошел ко мне и начал помогать. В руках у него оказалась упаковка «Олвейз». Он с любопытством повертел упаковкой, я же удивленно смотрела на его странный интерес к такой сугубо женской вещице.
— О, я смотрю, вы решили воспользоваться методом Луизы? — Лапин-старший припомнил свой вчерашний рассказ о разведчице Луизе. — Только упаковка какая-то маленькая, надо было побольше брать, здесь сложно будет утаить что-либо.
— Сергей Сергеевич, что вы делаете, — возмутилась я, — немедленно положите это обратно.
— Пожалуйста, — Лапин был искренне удивлен моей реакции.
— Вообще-то у меня были несколько иные планы на эту упаковку. Не забывайте, я все-таки женщина. — Я кинула «Олвейз» обратно в сумку и решительно застегнула «молнию».
— Ой, — засмущался старик, — простите. Я действительно упустил этот момент, извините.
— Вы закрывайте дом и ждите меня во дворе. — Я проигнорировала очередной поток извинений от Лапина-старшего.
— Я надеюсь, вы не собираетесь снова воспользоваться машиной наших соседей? — Сергей Сергеевич продолжал рассматривать меня как дилетантку.
Я ему отвечать не стала, только одарила укоризненным взглядом и вышла на улицу. Когда я ездила в Тарасов предыдущей ночью, то заметила через три дома от нас очень интересное средство передвижения — мотоцикл с коляской. Стоял он прямо на дороге, возле старой бесцветной дачи. Хозяева, уверенные в том, что такая рухлядь, как этот мотоцикл, никому не понадобится, оставляли свое транспортное средство без присмотра. Я подошла к мотоциклу, заводить его не стала, чтоб шум от работающего двигателя не разбудил хозяев раньше времени, сняла машину с тормозов и покатила его по направлению к нашей даче. Хорошо, что дорога была покатая, мотоцикл легко катился под горку, и мне не приходилось прикладывать много сил. Лапины наше новое средство передвижения приняли без особого энтузиазма.
— Вы с ума сошли? — вежливо поинтересовался Анатолий.
— Так, шлем у нас один. Сергей Сергеевич, вы его наденьте и садитесь в коляску. — Я не намерена была препираться с Лапиным-младшим, быстро закинула в коляску наши сумки и придавила их к стенке, чтоб пассажиру было куда поставить ноги.
— Шлем наденете вы, — строго ответил Сергей Сергеевич, — а в коляске поедет Анатолий. Так надежнее, а то, чего доброго, потеряем его где-нибудь на дороге.
— Папа, — обиженно отреагировал Анатолий, но от коляски отказываться не стал, быстро забрался в нее, поджав колени, и ревностно посмотрел на шлем в моих руках. От него бы он тоже не отказался.
Я завела мотор, и мы потряслись по ухабистой проселочной дороге. Мы быстро добрались до трассы и поехали в сторону Тарасова. На ровной дороге мотоцикл шел получше. Нас не так трясло, хотя ветер и придорожная пыль несколько омрачали вечернюю прогулку на мотоцикле. Сергей Сергеевич сидел позади меня, скрестив руки на моем животе, Анатолий в шлеме, обхватив колени руками, притаился в коляске.
За пять километров до города я свернула налево. Благо встречных машин не было, и я, игнорируя двойную сплошную на асфальте, съехала на старую разбитую дорогу, которой давно никто не пользовался, потому что вела она практически в никуда.
— Что вы делаете? — Лапин-старший наклонился к моему уху и громко прокричал свой вопрос.
— Впереди пост ГАИ, а я знаю дорогу, по которой в город можно въехать, минуя пост. Нам сейчас совсем ни к чему встреча с доблестными блюстителями порядка, — ответила я.
Асфальтированная часть дороги закончилась, мы съехали на глинистую тропу, и нас снова затрясло, как на американских горках. Анатолий одной рукой вцепился в ручку коляски, второй придерживал свой шлем, как будто тот мог свалиться. Тропа сужалась, мы приближались к редколесью, издалека казалось, что тропинка там просто заканчивается. Но я знала, что на мотоцикле мы сможем проехать сквозь редкие посадки деревьев. По траве техника шла помягче, но когда мы наезжали на корень какого-нибудь массивного дерева, то подпрыгивали от удара, а потом болезненно приземлялись на место. Больше всего не повезло Лапину-младшему, его мотало со страшной силой, вероятность выпасть из коляски увеличивалась с каждым наездом на препятствие. Наконец-то мы выбрались из узкой полоски леса, и я остановилась. Перед нами, как на карте, открылся весь город Тарасов. Мигающие огоньки, как маленькие светлячки, опутали весь город, придавая ему восхитительный, сказочный вид.
— Что теперь? — Сергей Сергеевич проигнорировал всю прелесть ночного Тарасова и вопросительно посмотрел на меня.
— Теперь спустимся с горки, там внизу автостоянка, подберем себе транспорт поприличнее и поедем дальше.
Мы скатились с горки и притормозили у ворот автостоянки.
— Ждите здесь, — скомандовала я и пролезла в щель в заборе.
На стоянке было машин пятьдесят, все они освещались светом от одного-единственного фонарного столба, стоящего в центре. Охранник смотрел телевизор в своей сторожке, я хорошо видела его лысый затылок через освещенное стекло. Я прошла вдоль забора, скрываемая капотами машин, и добралась до нужного места. Это место я облюбовала давно, правый угол вообще не освещается, поскольку массивное дерево, стоящее за периметром автостоянки, раскидистыми ветвями загораживает единственный фонарь. Когда-то въезд на территорию был именно с этой стороны, здесь сохранились металлические ворота, которыми давно никто не пользовался. Они превратились в часть забора, за исключением одной маленькой, но полезной для меня детали: эти старые ворота по-прежнему закрывались на обычный замок. Ржавый, тяжелый замок. А если есть замок, значит, к нему можно подобрать ключ.
Минут пять я потратила на то, чтоб справиться с замком. Потом аккуратно открыла одну створку ворот, вторая давно ушла в землю и заросла высокой травой. Чтобы ее открыть, надо сначала поработать лопатой, а у меня не было времени заниматься такой ерундой. Облюбованная мной «восьмерка» темно-зеленого цвета замечательно протиснется в узкие ворота.
С «восьмеркой» я справилась довольно быстро, сразу заводить машину не стала, сняла ее с ручника, включила заднюю передачу и бесшумно покатилась вниз. Оказавшись снаружи, я остановилась, закрыла ворота, ржавый замок повесила на прежнее место и даже закрыла его. Потом вернулась обратно, завела машину старым дедовским способом — соединив два проводка — и покатила к Лапиным.
Анатолий немного осмелел, выбрался из коляски, снял шлем и закурил. Его отец сидел на бордюре и оглядывался по сторонам.
Я остановилась напротив них, открыла окно со стороны пассажирского места и скомандовала:
— В машину.
Анатолий, не раздумывая, устроился на заднем сиденье, старик сел рядом со мной, и мы поехали дальше.
Нашим новым убежищем стала неухоженная однокомнатная квартира на окраине города.
— Ее я сняла месяц назад, — пояснила я Лапиным. — Охраняла одного клиента, дело обещало быть долгим, так что квартиру я сняла на два месяца. Теперь она пустует, но мы можем смело использовать ее. Место не засвеченное.
— Да, — вздохнул Анатолий после беглого осмотра своего нового пристанища. — Это вам не дача.
— Не поехал бы ты по бабам шляться, так и сидели бы на одном месте, — отреагировал Сергей Сергеевич.
Лапин-младший вознамерился принять душ с дороги, он брезгливо осмотрел ржавую ванну и не решился ступать в нее босой ногой.
— А тапочек резиновых нет? — поинтересовался он.
— Нет, — усмехнулась я. — Могу предложить полиэтиленовый пакет.
— Давайте, — нехотя согласился Анатолий.
Пока Анатолий плескался в ванне, повизгивая то ли от удовольствия, то ли от боязни при встрече с тараканами, коих в квартире было предостаточно, мы с Сергеем Сергеичем осматривали скромные запасы провизии на кухне. Я предварительно завезла сюда кое-какие продукты, не требующие особых условий хранения: гречку, макароны, крекеры и пару пятилитровых бутылей с питьевой водой. Трубы в этом доме были такие ржавые, что зачастую вода из них лилась подкрашенная в характерный рыжий цвет.
— Квартира жуткая, — отметил Лапин-старший.
— В нашем деле сгодится. Во-первых, хозяева нелюбопытные, во-вторых, найти нас тут непросто. Я прежде осматривала этот район, дворы тут сплошные лабиринты, двадцать домов значатся под номером семнадцать, только корпуса разные, — усмехнулась я. — И, в-третьих, уходить отсюда легко. Пожарная лестница рядом, чердак с выходом на крышу. Кстати, я там лесенку приготовила, при желании можно на крышу соседнего дома перебраться.
— Хорошее место вы подобрали. — Наконец-то Сергей Сергеевич нашел повод похвалить меня. — Не ожидал.
Я поставила чайник, Анатолий вышел к столу, утираясь рукавом рубашки.
— Мне бы переодеться, а то в трубочиста превратился.
— Возьмите в комнате халат. Он чистый, не волнуйтесь, я сама его покупала недели две назад.
Лапин-младший ушел в комнату и через минуту вернулся в симпатичном клетчатом халате с розочкой на кармане.
— Так гораздо лучше. — Он, довольный собой, сел с нами за стол. — Чай с печеньями? И все?
— И все. — Мы со стариком одарили Анатолия такими взглядами, что он не решился требовать чего-нибудь повкуснее.
— Нормальный ужин, а могли ведь вообще без еды остаться.
— Вот именно, — ответил Сергей Сергеевич.
Лапин-младший ушел спать, мы со стариком остались на кухне. Я поняла, что у него накопилось ко мне несколько вопросов, и он ждал удобного момента, чтобы задать их мне.
— Женя, — начал Сергей Сергеевич, — вы можете доверять мне, я такой же профессионал, как вы. Объясните, что происходит?
— Пока я владею недостаточной информацией.
— Скажите хоть что-нибудь, мне тяжело находиться в неведении. Я хочу быть вам полезным, а не сидеть возле этого охламона. — Он кивнул в сторону комнаты.
— Один человек разузнал для меня кое-что. Думаю, завтра утром он все расскажет.
— А сейчас? Что известно на данный момент?
— Что кто-то очень хочет заполучить завод. Подозреваю, что охотников за легкой добычей двое. Имя одного мне известно, кто второй, пока не знаю.
— Назовите мне имя хотя бы одного, — попросил Лапин.
— Это имя вам ни о чем не скажет.
— Не думайте, у меня тоже достаточно большие связи, я могу быть полезен.
— Ну, хорошо, — согласилась я. — Имя этого человека Спирин Илья Борисович, он же Мазепа. Вам знаком этот человек?
— Нет, — старик отрицательно покачал головой.
— Вот видите, я же говорила, это имя вам вряд ли что-то скажет.
— Женя, если вам понадобится какая-то помощь, я помогу. Сделаю все, что вы скажете.
— Спасибо, Сергей Сергеевич, за предложение. Обещаю, если у меня возникнут сложности, я в первую очередь обращусь к вам.
Лапин-старший все больше нравился мне.
— Женя, а почему вы стали телохранителем? — полюбопытствовал Сергей Сергеевич.
— Не знаю даже, как вам ответить. Просто это мое. Мне это интересно, и другой жизни для себя я даже не представляю. А как вы стали разведчиком, Сергей Сергеевич? Вас завербовали?
— Нет, — добродушно улыбнулся он. — У нас это семейное.
Я вопросительно посмотрела на старика, а он тут же пояснил:
— Мой отец тоже был разведчиком. Я был еще ребенком, когда его по заданию разведки отправили в Иран. Свое первое задание от отца я получил в двенадцать лет, именно тогда началась моя карьера. Я подобрал группу сообразительных мальчишек, вместе мы гоняли на велосипедах целыми днями, нас в шутку называли «эскадрон велосипедов». Мы действовали как группа наружного наблюдения, наш юный возраст сбивал с толку тех, за кем мы следили, никому и в голову не приходило, что какие-то мальчишки-велосипедисты могут за кем-то следить. Не скрою, с нашей помощью советской разведке удалось рассекретить немало лиц, связанных с германской разведкой в годы войны.