– А я, может быть, найду? – задорно улыбнулась Лариса и пошла в комнату, в которой располагалась спальня Елены. – Свежий глаз, он всегда вернее!
– Дай-то бог, – пробормотала Света и поплелась вслед за сыщицей.
Лариса тщательно осмотрела кровать и шкаф, а затем вышла на балкон. Отодвинув все коробки и вытащив их из ниши, она подняла зажигалку и показала ее Светлане.
– Это принадлежит Лене? – спросила она.
– Не знаю, – пожала та плечами. – Я у нее такой никогда не видела. Может, и ее.
– Ладно, возьмем с собой и спросим у самой Лены, – сказала Лариса и сунула зажигалку в карман.
– Ну что, кроме этой безделушки, ничего интересного не увидела? – задала Света вопрос.
– Трудно сказать, здесь нужно, чтобы сама Лена смотрела. Ей же лучше знать, что как стояло, что где лежало, – неопределенно ответила Лариса. – Думаю, что пора моего Володьку к этому делу приобщать.
– А я что тебе говорила? Я сразу же хотела все ему рассказать, – обрадовалась Света. – Он как-никак специалист, да к тому же мужчина.
– Подождем еще пару дней, если этот призрак не явится в твою деревню снова, тогда все вместе приедем сюда, в город, и все расскажем Володе, – решила Лариса. – А сейчас можно ехать обратно, здесь нам делать больше нечего.
Девушки вышли из квартиры и спустились во двор, где оставили машину Ларисы. Усаживаясь в салон роскошного джипа, Света спросила:
– Домой-то не хочешь заехать, пока мы здесь, в городе?
– Хочу, но не буду. Вдруг Володя окажется дома? Будет допытываться, почему я приехала. Он у меня классный психолог, как только я начинаю врать, сразу же видит. Я же сказала, что поехала к тебе в деревню отдохнуть и порисовать, а раз уж я на второй день обратно сюда приперлась, он моментально сообразит, что я засунула нос в какой-нибудь криминал, – объясняла Лариса, выруливая на проезжую часть.
– Ты же все равно решила его подключить, вот и рассказали бы сразу. Чего тянуть-то? – посоветовала Света.
– Нет, Свет, пока рано, нужно немного подождать, – возразила Лариса.
– Чего ждать-то? У моря погоды? – проворчала девушка.
– Нет, не погоды, а гостя на твою дачу. Я почему-то уверена, что он обязательно явится.
– Может, и явится, если Ленке все это не приснилось.
– Ты все же ей не веришь?
– Верю… наполовину.
– Это как? – не поняла Лариса.
– Я верю всему, что она рассказала мне про покойника у нее в квартире. А вот насчет призрака – что-то сомневаюсь.
– Почему?
– Да потому! Нервы у нее после такого стресса расшатаны, вот и пригрезилась всякая ерунда, – пожала девушка плечами. – Не знаю, может, я и не права, но мне почему-то кажется, что никакого привидения и в помине не было.
– А как же следы? – напомнила Лариса.
– Лар, но ты-то хоть не будь ребенком, – вздохнула Света. – Эти следы кто угодно мог оставить. Пока меня неделю не было, там кто угодно мог ходить из соседей. У нас в деревне это запросто. Сараи, где инвентарь всякий лежит, мы никогда не закрываем, так что заходи и бери спокойно, если что-то нужно. У меня очень часто шланг соседи берут, или им то лопата понадобится, то грабли. Да мало ли, – махнула девушка рукой. – Даже мальчишки могли за клубникой залезть.
– Хороши мальчишки, в обуви сорок третьего размера, – хмыкнула Лариса.
– Я тебя умоляю, Ларчик! Вот что значит – ты коренной городской житель. Любой мальчишка мог натянуть сапоги своего папаши, специально чтобы замести свои собственные следы, – засмеялась Света.
– А ты смотрела грядки с клубникой?
– Я там была, клубнику собирала, но есть там следы или нет, как-то не присматривалась.
– Очень плохо, нужно было посмотреть. Сейчас, я думаю, уже бесполезно, ночью дождик прошел, даже если что-то и было, все уже смыто, – посетовала Лариса. – Нельзя быть такой невнимательной, Светлана! Уж коли взялись за гуж, нельзя говорить, что не дюж. Не важно, что ты думаешь насчет призрака. Веришь ты или нет, это твое дело, но проверить и убедиться – необходимо!
– Да я и сама не знаю, во что я верю, а во что не верю, – вздохнула Светлана. – Побыстрее бы все это закончилось!
– Что за утопическое у тебя сегодня настроение, Светка? – улыбнулась Лариса. – Случилось что-то в эту ночь?
– Что случилось в эту ночь, тебе самой прекрасно известно. А вот то, что произошло утром, мне совсем не понравилось. Вера с Леной перегрызлись, как собаки. У обеих нервы на пределе, аж искры летят. Вот я и переживаю за них, – снова тяжело вздохнула девушка. – Я и сама чувствую, что еще немного… ай, да что там говорить, неприятно все это до тошноты, – махнула она рукой. – А милиция вообще нас за идиоток принимает.
– Согласна, приятного мало, но и руки опускать тоже нельзя. Ты хочешь помочь своим подругам? – строго спросила Лариса.
– Естественно. Что за глупые вопросы? – удивленно посмотрев на Ларису, с вызовом ответила Светлана.
– Вот и не ной тогда, – отбрила ее девушка.
– Хорошо, больше не буду, – покладисто согласилась Света и, отвернувшись к окну, стала наблюдать за дорогой.
– Вот и отлично, – улыбнулась Лариса. – Выше нос, Светик! Я тебя совсем не узнаю, ты же всегда была в первых рядах и соглашалась на самые авантюрные проделки. Что с тобой случилось?
– Если не считать того, что я немного «подросла» со школьных времен, ничего со мной не случилось, Ларис. Просто тяжесть у меня на душе, будто булыжником ее придавили. Я раньше, когда люди говорили – «душа болит», всегда думала: как это – «душа болит»? А вот теперь я это понимаю и могу сказать точно. У меня болит душа. Все так неожиданно свалилось, сразу и в одну кучу. Не знаю каким, но каким-то десятым или, может быть, пятнадцатым чувством, я ощущаю надвигающуюся опасность. И ты знаешь, Лар, я это так реально чувствую, что мне становится очень страшно!
– Это плохо. И когда ты это почувствовала?
– Сегодня утром. Помнишь, когда ты вошла ко мне в комнату и начала говорить про рукомойник, а я сидела на кровати?
– Конечно, помню. И что?
– Я проснулась от дикого страха, мне приснился кошмар. Перед твоим приходом я как раз вскочила и никак не могла осознать, что это всего лишь сон.
– И что же тебе приснилось?
– Не буду говорить. Я слышала, что, если рассказать о кошмаре, он может сбыться. Брр, не дай бог, – передернулась девушка.
Она увидела смеющиеся глаза Ларисы и задохнулась от возмущения.
– Что смешного ты услышала? Я тебе, как человеку, все рассказала, а ты… ты смеешься?
– Извини, но я совсем не над тобой смеюсь, – поторопилась оправдаться Лариса. – Это я саму себя вспомнила.
– Не поняла, при чем здесь ты? – нахмурилась Светлана. – Я же тебе про кошмар говорила и еще о своих чувствах.
– Вот-вот, я как раз о том же. Сейчас расскажу, – улыбнулась Лара и пустилась в воспоминания: – Было это пять лет назад. Я еще тогда за Сергеем, своим первым супругом, замужем была. Он в командировку уехал, по служебным делам, и я спала одна. Вижу во сне страшный кошмар: вроде за мной здоровая собака гонится. Вернее, даже не собака, а чудовище, похожее на собаку. Я бегу, а мои ноги в какой-то гадости вязнут, и эта липкая дрянь не дает мне бежать. Кругом полно народу, я кричу как ненормальная, но никто не слышит моего голоса, все проходят мимо. Очень хорошо помню, какой обуял меня ужас, когда я почувствовала, как зубы этого страшного чудовища клацают уже прямо у моих ног. И вот, когда страх достиг своего апогея, я проснулась и резко села в кровати. Поняв, что это был всего лишь сон, я немного успокоилась, но все равно вскочила и включила свет во всех комнатах. Мне опасность мерещилась за каждым углом, даже в собственной квартире.
– И все? – спросила Света.
– Все, – улыбнулась Лариса.
– Не понимаю, к чему ты мне это рассказала, – пожала Светлана плечами. – Мой кошмар немного похож на твой, но я не вижу никакой связи.
– Сейчас поймешь, – хитро улыбнулась Лара и начала рассказывать дальше: – Я так и не смогла больше уснуть в ту ночь, просто лежала и таращилась в потолок. Потом мне это надоело, и я, взяв мольберт, начала рисовать. Знаешь, что я нарисовала?
– Понятия не имею.
– Я нарисовала свой кошмар! Я простояла у мольберта почти сутки, рисовала как заведенная, и мой кошмар получился именно таким, каким я его видела во сне. Картину я потом еще неделю дописывала, но сам сюжет у меня уже был сформирован полностью. Наверное, тебе это не совсем понятно, я не знаю, как объяснить, чтобы ты поняла меня до конца, но сейчас попробую.
– Ну, почему же? Я прекрасно тебя поняла, – перебила Ларису Лена и улыбнулась. – Только я, в отличие от тебя, совсем не умею рисовать и никогда не смогу передать свой кошмар в рисунке. Я, наверное, и рассказать-то не смогла бы о нем так, как это было во сне.
– От тебя этого никто и не требует. Ты меня не дослушала до конца. Да, я нарисовала свой кошмар и вроде бы успокоилась, вылив на полотно весь негатив, который оставил на душе неприятный осадок. Но, опять же, не это самое главное. Главное – то, что через неделю после того, как я закончила писать картину, я отнесла ее в нашу студию, и руководитель поместил ее на выставке молодых дарований, которая открывалась буквально на следующий день. И что, ты думаешь, произошло? – засмеялась Лариса. – Она заняла первое место, а премией было денежное вознаграждение в тысячу долларов! Мало того, эту картину потом купил один любитель неординарных решений в искусстве. Знаешь, за сколько?
– От тебя этого никто и не требует. Ты меня не дослушала до конца. Да, я нарисовала свой кошмар и вроде бы успокоилась, вылив на полотно весь негатив, который оставил на душе неприятный осадок. Но, опять же, не это самое главное. Главное – то, что через неделю после того, как я закончила писать картину, я отнесла ее в нашу студию, и руководитель поместил ее на выставке молодых дарований, которая открывалась буквально на следующий день. И что, ты думаешь, произошло? – засмеялась Лариса. – Она заняла первое место, а премией было денежное вознаграждение в тысячу долларов! Мало того, эту картину потом купил один любитель неординарных решений в искусстве. Знаешь, за сколько?
– Ну, и за сколько же? – поинтересовалась Света, уже улыбаясь.
– За пять штук, – уже вовсю веселилась Лариса. – Я тогда отхватила себе изумительное колечко с бриллиантом. Знаешь, что в этой истории самое примечательное?
– Что?
– Сколько я потом ни пробовала писать подобные картины, у меня ничего не получалось. Я вообще-то чаще всего пишу портреты, они мне лучше всего удаются. Но все равно: я вновь и вновь стараюсь написать что-то подобное своему кошмару, но, увы, все напрасно. Зато после получения премии мой отец наконец-то признал во мне художника и перестал ворчать, что я прожигаю свою жизнь напрасно, нюхая эти вонючие краски. Он всегда считал, что художники – совершенно никчемные люди и только единицам удается действительно оставить после себя шедевры. Я его единственная дочь, и он очень переживает, что, когда его не станет, ему некому будет передать свой бизнес, в который он влюблен, как жених в свою невесту. Сейчас, когда я родила ему внука, он немного успокоился. Но пять лет назад, когда мне присудили премию, отец хоть на какое-то время оставил меня и мои картины в покое. Я смогла после этого написать три совершенно замечательных портрета, два из которых сейчас во Франции, на выставке.
– Лар, а к чему ты мне об этом рассказала? – спросила Света и заинтересованно посмотрела на приятельницу.
– Приснившийся кошмар не всегда может обернуться кошмаром в реальной жизни, а совсем даже наоборот. Вот что я хотела тебе сказать, – улыбнулась Лариса. – Так что посмотри на свой сон с другой стороны. Может быть, все совсем наоборот, и он тебе хочет подсказать, где искать разгадку? Если ты не хочешь, то не рассказывай его мне, но сама как следует подумай и все проанализируй. Иногда к нам во сне приходят важные сигналы, просто мы не умеем их распознавать. Возможно, поэтому и болит твоя душа?
Светлана задумалась, сосредоточенно нахмурив лоб, и молчала всю дорогу, до самого дома. Лариса больше не тревожила ее вопросами и разговорами, а лишь изредка бросала в сторону подруги лукавые взгляды.
Глава 18
– А-а-а! – раздался чей-то пронзительный визг, и Лариса буквально свалилась с дивана вместе с подушкой.
– Что случилось? – закричала она, ошарашенно таращась на подпрыгивающую у окна Елену.
– Вон он, вон он, я его вижу! Ларка, быстрее иди сюда, он там, там! – кричала Лена, тыча пальцем в темноту сада.
Лариса быстро вскочила и подбежала к окну. Она прищурила глаза, чтобы разглядеть в темноте того, на кого показывала Елена.
– Ты видишь, видишь? – возбужденно спрашивала Лена.
Лариса ничего не видела, но в какое-то мгновение перед ее глазами действительно промелькнуло белое пятно. Не долго думая, Лара распахнула окно и выскочила наружу – прямо в чем была. А была она в одних только трусиках! Елена не заставила себя долго ждать и последовала за ней. В то же мгновение распахнулась входная дверь дома и из нее выбежала Светлана.
– Что здесь происходит, черт возьми? Что за дикие вопли в моем доме? – закричала она вслед улепетывающим на всех парусах девушкам.
Не понимая, в чем дело и что вся эта беготня означает, она все же решила присоединиться к подругам и рванула за ними, не разбирая дороги. Ее пятки засверкали с такой скоростью, что ноги едва касались мягкой травы.
– Да подождите вы, чокнутые бабы. Куда вы бежите? Совсем свихнулись среди ночи? – прерывистым голосом кричала Света, задыхаясь от быстрого бега.
«Срочно нужно бросать курить», – очень кстати подумала она и, споткнувшись о какую-то корягу, кубарем влетела в кусты крыжовника.
– Ой, ма-а-ма! – завопила Света как резаная. – Здесь же все в колючках! Ой, ай, мамочки-и! – взвизгнула она. – Да вытащите меня отсюда, в конце концов! – закричала Светлана высоким дискантом.
Она старалась отцепить рукав и одновременно брючину пижамы от цепкого кустарника.
– Чтоб ты провалился, – ругалась Света. – И почему я тебя не выкорчевала? На хрена мне эта канитель, я ведь все равно крыжовник не ем!
Лариса тем временем уже добежала до того места, где промелькнуло белое видение, и остановилась как вкопанная. Она озиралась по сторонам, стараясь разглядеть в темноте хоть что-нибудь. До нее донесся хруст веток, и Лара бросилась на этот звук. Следом послышался совершенно ясный звук – гулкие удары о землю. Лариса поняла, что тот, за кем она гналась, улепетывает, уже не скрываясь и, кажется, даже перейдя на лошадиный галоп. Через несколько шагов девушка резко остановилась, увидев рядом с густыми кустами, которые росли вдоль забора, что-то белое.
– Я тебя вижу, не вздумай снова убегать, у меня оружие, и я, не задумываясь, выстрелю! – воинственно прокричала она и выставила вперед руку, в которой судорожно сжимала палку. Лариса схватила ее, как только выскочила из окна, и всю дорогу не выпускала из рук, понимая, что палка – хоть какое-то средство обороны.
Тишина…
– Выходи оттуда! – снова прокричала девушка.
Ей никто не ответил, и она очень осторожно сделала два шага навстречу неизвестному. В это время к ней подбежала запыхавшаяся Елена и резко остановилась, врезавшись в спину Ларисы.
– Ну что? – выдохнула она.
– Видишь, у кустов кто-то стоит? – вопросом на вопрос ответила та.
– Где? – прошептала Лена, таращась в темноту и стараясь в слабом лунном свете разглядеть хоть что-то.
– Да вон, у кустов, не видишь, что ли?
Елена тяжело вздохнула и пошла к кустам.
– Ты куда? – зашипела на нее Лариса.
– Туда, туда, – махнула девушка рукой и, дойдя до кустов, сдернула с них какое-то белое полотно. – А вот и саван! Спасибо хоть на этом. Теперь, надеюсь, меня никто больше не будет принимать за ненормальную, – пробормотала она.
Лена подошла к Ларисе и протянула ей простыню.
– На, прикройся, а то не только привидение, а и все соседи испугаются твоей «обнаженной натуры»! – сказала Лена.
Лариса недоуменно опустила глаза и прикрыла грудь руками.
– Не такая уж у меня страшная грудь, чтобы на людей ужас наводить, – фыркнула Лара и вырвала из рук Лены простыню. – А соседи, надеюсь, в это время крепко спят. Они же нормальные люди, не то что некоторые, – ехидно добавила она.
– Я так понимаю, что это ты себя имеешь в виду? – «встала в позу» Лена.
– Себя – тоже, – покладисто согласилась Лариса и тяжело вздохнула, разглядывая кусок белой ткани.
В это время до слуха девушек донеслись вопли Светланы, и они бросились со всех ног выручать подругу. Когда они подбежали к кустам крыжовника, то услышали такой отборный мат, что на мгновение остолбенели.
– Какого хрена вы стоите, как парализованные? – гаркнула на них Светлана. – Помогите мне наконец выбраться отсюда, у меня волосы на колючки намотались!
Девушки бросились ей помогать, а Света продолжала ворчать:
– Все, завтра же сваливаю в город, и разбирайтесь здесь со своими заморочками сами! С меня хватит этих идиотских выходок! Что ни день, то новости одна другой краше! Ай, больно, потише ты! У меня что, голова казенная? Ты чего так за волосы дергаешь? – еще громче заорала она, шлепнув Елену по руке. – Не руки, а крюки!
– Я пытаюсь их из колючих веток вытащить. Чего ты так кричишь-то?
– А я говорю, поаккуратней нужно! – огрызнулась Света и напряженно засопела.
– Сейчас принесу из дома ножницы, и тогда будет очень аккуратно. Черепушка станет как бильярдный шарик! Попробуй только еще раз на меня прикрикнуть, – язвительно пообещала Елена и показала подруге кулак. – Так что лучше сиди и молчи!
– Почему ты орала, как ненормальная? Куда вы бегали? Что все это значит? – сыпала Светлана вопросами, время от времени морщась, когда Лена отцепляла от веток очередную прядь волос.
– Нет, наверное, без ножниц здесь не обойтись, – пропыхтела Елена. – Да еще темнота хоть глаз коли.
– Какие еще ножницы? – возмутилась Света и, дернувшись всем телом, резко встала, оставив на кустах клок волос внушительных размеров. Резко одернув кофточку пижамы, она пошла в сторону дома, чертыхаясь на чем свет стоит. Девушки побрели следом за ней, пряча улыбки.
– Ну, выкладывайте, что все это значит, – сложив руки на груди и воинственно глядя на подруг, приказала Света, как только девушки вошли в дом.