– Как это? – встрепенулся Лавр. – Уж не хочешь ли ты сказать, что мне еще и сидеть придется?
– Если очень напрячься, то можешь обойтись условным сроком, – попытался успокоить Сычев.
– Что-о? – протянул Лавр.
– Да, – подтвердил Сычев. – Все против тебя. Уже опрошены десятки свидетелей, к завтрашнему дню будут готовы результаты экспертиз.
– И сколько статья, которую мне шьют, предусматривает за такие дела? – спросил Лавр.
– Покушение на убийство, нанесение телесных повреждений, – стал перечислять следователь. – Около шести…
– Как это? – не веря своим ушам, протянул Лавр.
– Все еще будет зависеть от того, как квалифицируют телесные повреждения. А это только после выписки больного…
– Слушай, капитан, – Лавр резко наклонился к Сычеву отчего тот отпрянул, но тут же взял себя в руки.
– Спокойнее!
– Извините, – Лавр оглянулся на дверь и заговорил тише: – Но ведь я вижу, ты не такой, как все. Ведь понимаешь, что меня подставили?
– Ты немного не так выразился, – Сычев отложил ручку в сторону и сложил руки в замок. – Большинство тех, кто здесь работает, нормальные люди. Просто несколько уродов создают общее впечатление обо всем отделе.
– Так чего вы таких держите у себя? – удивился Лавр.
– Неужели ты считаешь, что кадрами занимается следователь? – грустно усмехнулся Сычев.
– Значит, ваше начальство имеет с ним хорошие отношения, – догадался Лавр.
– Он делал ремонт в РОВД, обеспечивал оргтехникой, горючим… – стал перечислять Сычев. – Так что ты просто не в счет.
– М-да, – выдавил из себя Лавр.
– У тебя есть деньги нанять хорошего адвоката? – неожиданно спросил Сычев.
– Есть друзья, которые найдут любые деньги, – уверенно заявил Лавр. – А что?
– Понимаешь, – Сычев заговорил тише. – Утром здесь была твоя жена…
– Яна? – удивился Лавр. – Как узнала?
– Ну, ты же теперь еще и телезвезда, – повеселел следователь. – Люди Пахаря постарались, и на местных телеканалах главной новостью было покушение. Она узнала и пришла.
– И что? – помрачнел Лавр.
– Я вкратце рассказал ей, в каком ты положении, – он выдержал паузу, давая возможность переварить услышанное. – В том числе и свою собственную версию происшедшего.
– То, что не я его избил? – уточнил Лавр.
Вместо ответа следователь кивнул.
– Спасибо, – поблагодарил Лавр.
– Как ты понимаешь, я пошел на нарушение. Более того, существует понятие корпоративной этики…
– Понятно, – согласился с ним Лавр.
– Очень важно, чтобы она не выдала меня…
– Не выдаст, – заверил Лавр и впервые за эти сутки почувствовал облегчение.
Глава 5
Ветки деревьев противно скребли по корпусу машины. Ветер со злостью мотал из стороны в сторону кроны деревьев. Набухшее дождем небо странно гудело. Сверкнула молния. По спине Германа пробежали мурашки. Он поежился.
– Долго еще, Сережа? – спросила с заднего сиденья Елена Викторовна.
– Уже скоро, – не оборачиваясь, бросил Лебедев.
– Папа, зачем в такую погоду едем? – вновь заладила старую пластинку Дарья. – Страшно!
– Чего расхныкалась? – цокнул языком Сергей.
Машину подбросило. Лес становился все гуще и темнее. Неожиданно Герману показалось, что из-за дерева выглянул Кислый. Он зажмурился и снова открыл глаза. Показалось. Но нет, он перевел взгляд на другую сторону дороги и пришел в ужас. Бандит с развороченной пулей челюстью снова появился между деревьями, сделал реверанс и скорчил рожу.
«Этого не может быть, это мне снится!» – попытался успокоить себя Герман, как впереди появился «Опель» бандитов.
– Это еще что такое? – прищурился Сергей.
– Может, поедем в другое место? – стараясь скрыть волнение, предложил Герман.
Но Лебедев не слушал его. Он подъехал почти вплотную к машине и надавил на тормоз.
– Выйди, посмотри, что там, – попросил он Германа.
– Зачем? – от страха Германа затрясло.
– Но ведь нам надо проехать дальше, – глядя на машину, пояснил Сергей.
Набравшись смелости, Герман открыл дверцу и вышел наружу. Гул, доносившийся откуда-то сверху, усилился. Захотелось броситься прочь и бежать без остановки от этого ужасного места. На негнущихся ногах он стал подходить к машине. Неожиданно крышка багажник вдруг открылась, и оттуда выскочил Фриц. Лицо было окровавлено, а левый глаз выбит. Голова при этом неестественно болталась на тонкой, словно тряпичной шее. Фриц улыбнулся.
– А-а-а! – Герман развернулся и бросился прочь. Однако ноги словно налились свинцом. Он сделал несколько шагов и вдруг увидел, что стоит в окружении милиционеров…
Герман пришел в себя сидящим на кровати. Одеяло было сброшено на пол. Грудь мокрая от пота. Сердце билось так, словно он на одном дыхании взбежал по лестнице небоскреба.
– Фу-ты! – выдохнул он, одновременно почувствовав радость. Оказывается, это сон!
Герман встал, прошел на кухню, набрал из-под крана воды, выпил. Немного постоял, приводя свои мысли в порядок. Потом открыл шкафчик, взял коробку с лекарствами и стал искать успокоительное. Под руку попался флакон йода, перекись водорода и, наконец, валерианка. Открутил крышку, накапал, не считая, прямо под язык, плеснул в стакан воды, запил.
Накануне он все же набрался смелости и зашел к Лебедевым домой, чтобы пригласить всех на природу. Елену Викторовну не пришлось долго уговаривать, а вот Сергей согласился – нехотя, с условием, что место выберет сам. Ненароком Герман подумал, что есть вероятность вновь оказаться в районе, где три дня назад расправился с бандитами и рыбаками. Он не исключал вероятности, что сейчас в близлежащих селах паника, и очень боялся быть узнанным кем-то из тех, кто мог случайно видеть его. И вот, как результат, кошмар…
Широков подошел к окну. Небо над городом светлело. Он посмотрел на часы. Спать не хотелось.
Немного подумав, направился в душ…
Герман покрутил шампуры. Мясо покрылось золотистой корочкой, на которой пузырился сок, и разносило вокруг аппетитные запахи.
– Кажется, готово, – он посмотрел на Лебедева.
– Мальчики, мы умираем с голоду! – раздался от установленного под березой раскладного столика голос Елены Викторовны.
Герман сгреб шампуры и направился к женщинам.
Костя стал разливать по небольшим металлическим стаканчикам из туристического набора красное вино. Его купил Герман, не пожалев денег.
– Вот, – Елена Викторовна подвинула блюдо.
Герман выложил шампуры на него, двумя пальцами достал из кармана куртки платок и стал вытирать руки.
– А где папа? – неожиданно встрепенулась Дарья.
Герман оглянулся. Сергей стоял у мангала и говорил с кем-то по телефону. Лицо было хмурым.
– Ну вот, опять на работу вызывают, – сразу заметила Елена Викторовна.
– А где, кстати, работает ваш муж? – как бы невзначай спросил Герман.
– Он тренер, – ответил за мать сын Костя. – Борьбу преподает.
– Какую, если не секрет? – спросил Герман.
– Самбо, – ответил Костя, стянул с шампура кусок мяса и сунул в рот.
Сзади раздался шум шагов и голос Сергея:
– Хорошо, я постараюсь вырваться. Хотя говорю, проблематично… Да было бы это ближе… Ладно, я позвоню.
Он подошел к столу.
– Что-нибудь случилось? – насторожилась Елена Викторовна.
– Просят приехать в один город и кое-что выяснить, – он взял стаканчик. – За что пьем?
– Чтобы ты как можно скорее нашел обидчиков вашей супруги, – тут же нашелся Герман.
– Неудачный тост, – поморщилась Дарья и отпила из стаканчика несколько глотков. – А вино класс!
– Я рад, что вам понравилось, – улыбнулся Герман.
– Так что ты решил? – вновь вернулась к начатому разговору Елена Викторовна.
– Не знаю, – покачал головой Сергей. – В любое другое время – пожалуйста. А сейчас, как назло, проверка.
– Так это не по работе? – спросила Елена Викторовна.
– И да и нет, – уклончиво ответил Сергей. – Бывший наш коллега попал в переплет. Надо выяснить обстоятельства дела.
Герман весь превратился в слух. Он почувствовал, что вопрос отъезда как-то связан с одним из сотрудников ГРУ, у которого возникли проблемы.
– Ехать далеко? – спросил Костя.
– На дорогу в оба конца уйдет день, – на секунду задумавшись, ответил Сергей.
– Как я понял, тебя просят съездить и в чем-то разобраться, но вы не можете? – осторожно поинтересовался Герман. – Я могу чем-то помочь?
– Нет, исключено, – замотал головой Лебедев.
– У меня как раз два выходных, – продолжил Герман. – Да и вообще, я сам себе хозяин. Могу и продлить отдых.
Сергей внимательно посмотрел на Германа:
– Тебе точно это не будет трудно?
– О чем речь? – развел руками Герман.
– Должен признаться, что я не совсем тот человек, за которого себя выдавал до этого времени, – Лебедев покосился на жену, взял Германа под локоть и увлек в сторону.
– Как это? – Герман сделал вид, будто удивился.
– Как это? – Герман сделал вид, будто удивился.
– Видишь ли, – Лебедев потер руки. – У нас в стране не очень любят военных. Особенно это заметно в Москве. Проще говоря, служить в армии непрестижно. В общем, мы с женой стараемся это не афишировать.
– Ничего удивительно в этом я не вижу, – успокоил его Герман. – Мне часто приходится скрывать тот факт, что я имею свой бизнес. Приходится выдавать себя за бюджетника. Особенно когда знакомлюсь с женщинами. Обжегся пару раз. Многие сейчас выходят замуж за деньги.
– Понятно, – кивнул Лебедев. – Я служу в одной нашей академии. Должность у меня – преподаватель физической подготовки. Сейчас мне сообщили, что один из моих коллег попал в милицию. Он служил у нас лаборантом на кафедре. Академия имеет свою спортивную базу. Спортзалы, бассейн… В общем, старший лейтенант отвечал за все это. Готовил учебные места к занятиям, организовывал ремонт инвентаря…
«Рассказывай, – восхищаясь умению на ходу сочинять, с сарказмом подумал Герман. – Старший лейтенант твой не иначе как боец группы спецназа ГРУ».
– Пару месяцев его комиссовали из-за травмы, – продолжил Лебедев. – Уехал в другой город, решил открыть свой бизнес. Сейчас местный авторитет по кличке Пахарь решил все у него за копейки забрать. Парень отказал. На этой почве возник конфликт, в результате которого Лаврененко оказался за решеткой. Займешься? Как у нас говорят, необходимо провести рекогносцировку. Не более! – заострил он внимание. – Остальное сделаем мы. Ну, так как?
– Займусь, – пообещал Герман.
* * *Герман вошел в отделение неврологии, где с диагнозом «закрытая черепно-мозговая травма» лежал Пахарь. Широков работал быстро. Все его действия были просчитаны и выверены. Он не узнавал себя. Мозг словно включил резервы. Несколько дней переживаний сменились подъемом настроения и необычайным приливом сил. И случилось это именно после согласия Лебедева разрешить Герману заняться проблемой старшего лейтенанта спецназа ГРУ Лаврененко. Было видно, Сергею с трудом далось это решение. Он очень волновался за исход дела, да и опасался за Германа. Мало ли что может произойти?
Вернувшись с пикника, Герман сразу подключил все свои связи и уже вечером следующего дня имел информацию о городе, в который предстояло ехать, роде деятельности Пахаря, его пристрастиях, наклонностях, характере и связях. Надо отдать должное и Лебедеву, который перед отъездом вручил ему целое досье на этого человека. Одновременно он показал снимок спецназовца, который нуждался в помощи. Однако с собой не дал, сославшись на то, что сам взял его без разрешения у одного из сослуживцев. Для Широкова это было очередным доказательством, что в помощи нуждается человек, вся информация на которого еще долгие годы будет находиться под грифом «Секретно». Герман решил не ограничиваться сбором информации, как того хотел Лебедев, а довести дело до логического конца, и освободить Лаврененко, чтобы потом использовать в своих интересах.
– Вы к кому? – строго спросила попавшаяся навстречу медсестра.
– К Огородникову Самануилу Яковлевичу, – отрапортовал Герман и улыбнулся: – Не пустите?
– У него там своя охрана, – беря из его рук шоколадку, смутилась девушка.
Дверь в палату люкс была заперта изнутри. Герман хмыкнул и постучал.
– Кто? – раздался голос.
– Из Москвы, я звонил…
Когда двери открылись, первым, что увидел Герман, это узел галстука огромного роста мужчины.
Он задрал голову вверх:
– Здравствуйте.
– Широков? – пробасил громила и, не дожидаясь ответа, посторонился.
– Он самый, – подтвердил Герман и шагнул через порог, оказавшись в небольшом коридорчике с тремя дверями. Одна была открыта, и в ней стоял коротко стриженный крепыш с оттопыренными ушами. По описанию Герман узнал в этом человеке Вову Мотыля, начальника охраны Пахаря.
– Сюда, пожалуйста, – посторонился крепыш.
Пахарь стоял у окна, задумчиво теребя подбородок. Лицо его было в едва заметных синяках.
– Здравствуйте. – Герман окинул взглядом палату.
Кровать, справа у стены два стула, слева холодильник, небольшое кресло, столик. В углу телевизор, на прикроватной тумбочке ноутбук.
– Извините, что вынужден принять вас в таком месте. – Пахарь окинул стены палаты расстроенным взглядом и указал на стул. – Присаживайтесь.
– Спасибо. – Герман сел, поставив рядом портфель.
– Как я понимаю, вы заинтересованы в поставках оборудования для нашего реабилитационного центра? – внимательно рассматривая Германа, заговорил Пахарь. – Сразу вопрос: а почему вы решили, что в состоянии выиграть тендер?
– Не решил, а знаю, – Герман обернулся на вошедшего следом крепыша: – Нам можно остаться наедине?
– Володя, – Пахарь перевел на охранника взгляд, – подожди за дверью.
– Но, Самануил Яковлевич…
– Вова, – с нотками недовольства повторил Пахарь.
– Давайте я его хотя бы проверю, – развел крепыш руками.
– Выйди! – махнул рукой Пахарь. – После вашего звонка я распорядился узнать, что представляет собой названная вами компания, – заговорил Пахарь, когда за Мотылем закрылась дверь. – Мне сказали, что вы занимаете в ней пост директора…
– Правильно сказали, – кивнул Герман.
– Как-то странно, – пожал губами Пахарь. – Вы не доверяете помощникам?
– Но я приехал вовсе не для того, чтобы делать заявку на участие в тендере.
– Я не ослышался? – опешил Пахарь.
– Нет, – покачал головой Герман. – Конечно, если вы проявите интерес к нашей продукции, мы готовы рассмотреть предложения о сотрудничестве. Однако сюда меня привела другая проблема.
– Вы меня заинтриговали, – пробормотал Пахарь. При этом его взгляд сделался настороженным.
– Вы находитесь сейчас здесь по вине человека, который представляет для меня интерес, – следя за реакцией Пахаря, заговорил Герман.
– В каком плане? – удивился Пахарь.
– В прямом, – Герман кашлянул в кулак. – Он просто мне нужен. Я готов у вас его купить.
– Почему у меня? – на мгновение Пахарь растерялся, но тут же взял себя в руки. – Он сидит в следственном изоляторе.
– Пока еще нет. Лаврененко только лишь ждет этапирования, – Герман откинулся на спинку стула. – Но не в этом суть. Я знаю, что стало камнем преткновения между вами, и обещаю: скоро вы заберете то, что по праву принадлежит вам даром, а Лаврененко исчезнет из вашей жизни.
– Нет, – Пахарь покачал головой. – Это дело принципа. Он поднял на меня руку и должен ответить.
– Ответит, – заверил его Герман. – Когда этот человек будет заживо гнить, я скажу, что в какой-то степени он страдает в том числе из-за вас.
– Даже так? – брови Пахаря выползли на середину лба. – Интересно, кому и как он еще перешел дорогу, что вы напрямую говорите, что его ждет?
– Я не хочу сейчас обсуждать это, – Герман посмотрел на часы, давая понять, что торопится. – Но сами посудите, Лаврененко жил в Москве, а потом вдруг резко перебрался в ваш город. В чем причина?
– Мне тоже это интересно, – согласился Пахарь. – Но я так и не смог узнать, чем он занимался в столице.
– Наемный убийца, – не моргнув глазом, соврал Герман. – От его рук погибли серьезные люди. – Герман закатил глаза под потолок, потом снова посмотрел на Пахаря. – В общем, вы понимаете. Они готовы выплатить вам компенсацию, чтобы получить его живого.
– Но почему вы решили, что в моих силах повлиять на прокуратуру? – стал юлить Пахарь.
Герман понимал: он просто думает.
– Я же сказал, за мной стоят серьезные люди, – напомнил Широков.
– Согласен, – Пахарь поднял руки. – Завтра в обед вы его получите.
– Какова цена вопроса? – не мигая, глядя в глаза Огородникова, спросил Герман.
– Документы на его завод, – пожал плечами Пахарь и отвернулся в окно. – Хотя…
– Что? – насторожился Широков.
– Дело выеденного яйца не стоит, – Пахарь перевел на него взгляд. – Если бы парень не стал калечить моих людей и жечь машины, я бы на него глаза закрыл. А так, – он пожал плечами, – дело принципа.
– Пока в качестве залога я могу предложить вам деньги, – Герман встал.
– Ну что вы, я вам верю, – заулыбался Пахарь. – Конечно, по вашим московским меркам наши проблемы – смех…
– Почему? – Герман сделал удивленное лицо. – Я вас прекрасно понимаю. Каждый человек должен знать свое место.
– Вот! – оживился Огородников. – Это меня и задело больше всего. Без зазрения совести на моей территории открывает свое предприятие… Так ведь, засранец, даже не зашел, не спросил, – Пахарь махнул рукой. – Теперь я понимаю, откуда столько гонора. Хорошо еще, что все так кончилось.
Ближе к обеду Герман въехал в село Рашарово, расположенное в сорока километрах от города. Нужно было подготовить место для Лавра. Рашарово он выбрал спонтанно. В атласе дорожной сети оно обозначалось небольшим кружочком в лесу на краю болота, из которого брала начало речка Рашаровка. Делая вид, будто ищет подходящую деревеньку, чтобы купить дом для матери, Герман поговорил на автостанции с людьми. Все в один голос утверждали, что Рашаровка – место гиблое и бесперспективное. Ни больницы, ни милиции. Большая часть населения старики, остальные спившиеся и потерявшие человеческий облик деревенские. Половина домов брошена, туда даже автобус не ходит. Лишь автолавка да почта.