Оставив прогревать двигатель, Механик сунулся к Рэнж Роверу. В открытую дверь застучали отстреленные гильзы.
Так вот запросто, без ключа, угнать элитный джип не получиться. Грязные бараньи шкуры на сиденьях перечеркивали элитарность. Механик достал гранату, перегнувшись, спрятал гостинец под кудрявый покров пассажирского сиденья. Нижний край спинки удерживает скобу, проверив надежность, диверсант вытаскивает кольцо. Граната удивит водителя и пассажиров на очередной кочке.
Доктор менял магазин. Прикрывая, Механик вскинул автомат на выбежавшие из дома фигуры. В первой признал светловолосую девчушку, за ней гнался полуголый цыган. Девушка не обратила внимания на очередь над ухом. Сраженный насильник по инерции сделал пару шагов, упал в конвульсиях.
— Я… Ева Браун… — всхлипнула, размазывая слезы, девушка.
— А? Чего? Тьфу ты! — Понял спаситель. — Давай забирайся в машину, бедолажка.
— Доктор Ватсон, твою мать! — На голову и плечи Кабанова посыпались куски стекла со второго этажа. Не мешкая, дал очередь в район замка. Свирид впечатал подошву ниже, площадь коридора накрыла картечь.
Слева три двери, прямо лестница на второй этаж, направо проход в, судя по звукам, чистилище Топора.
Убийцы–синхронисты дали залп по внутрикомнатным дверям, удар ногой, мгновенье на оценку обстановки. Фактор неожиданности таял с каждой секундой. Первый этаж занимала вооруженная охрана. Спали в одежде, ружья под рукой. И все же крепок предрассветный сон, раскрашенный алкоголем и наркотой. На расстоянии 2–3 метров картечь свиридовского ружья превращала в фарш жизненно важные части неважных в сущности тел. Магазина помповика в аккурат хватило для зачистки комнаты.
Хлипкий ригель китайского замка согнулся, дверь во вторую комнату распахнулась. Кабанов ушел влево, из полумрака дымом и искрами поприветствовал его цыганский дробовик.
Картечь покрыла оспой стену напротив. С колена Дмитрий прошил очередью стрелка. Выстрелил в волосатого человека слева, заглянул за дверь. Голое тело пыталось спастись в смежной комнате. Гитлер с бедра полоснул в кусок сала.
— Свирид, зачисти третью! — Проорал в микрофон.
На грязных матрацах Дмитрий рассмотрел белое почти детское тело. Девочка лет 15 пыталась прикрыться кусками платья. В глазах блестел ужас и надежда. Тонкая рука указала на окно. Ковер приглушил шлепки пуль и звон стекла. Из под него в комнату выпал визжащий окорок. Гитлер с удовольствием воткнул каблук в пасть. Двумя ударами раздробил череп.
— Быстро одевайся! — Дмитрий старался говорить мягко. — Беги во двор к уазику, представишься Евой Браун! Поняла?
Девушка, натягивая мужские брюки, кивнула.
Кабанов секунду засмотрелся на стройное тело, аккуратные груди. Испуганной белкой через пряди светлых волос глянула девушка.
«40 лет, а я скинхед», вздохнул Петрович, воткнул новый магазин. Скушав патрон, клацнул затвор.
Кабанов первым выскочил в коридор, Свирид с колена методично передергивал цевье, картечь смертельным горохом наполняла комнату
— Хрен с ними, пошли на верх! — В открытую дверь командир бросил гранату, заорал в микрофон:
— Доктор, первый этаж!
Бойцы, прикрывая друг друга, бросились по лестнице наверх.
Студент через три ступеньки сбегал вниз, теперь на ногах были зашнурованные берцы. На ходу вывинчивал глушитель, задача по наблюдению за окрестностью выполнена, оговоренное время вышло. Впереди его ждет настоящая работа…
— Нашел! – Семен вынул ключи из кармана брюк безголового трупа. Топор, морщась, вытирал лезвие о штанину. Дежуривший у входа в подвал цыганенок, казалось, не мог выжить от шматка картечи в живот. Надо было вовремя вставить второй патрон в обрез. Цыган был настолько под кайфом, что встал и засадил в ответ Топору пулю из ПМа. Вернее, пальнуть он успел трижды, пока голова не отделилась от тела, но две принял бронежилет. Третья попала в бедро.
Из подвала дыхнуло миазмами.
— Есть кто? Мы — русские! – Крикнул в черную пасть Семен. По проводу нашел выключатель, щелкнул тумблером. Тусклый свет упал на изможденных людей. Мужчины и женщины собрались у лестницы.
Русская речь вызвала слезы радости и надежды.
— Выходите быстро! Бегите!
«Как в кино про немцев, екарный бабай!» возникла мысль у Семена.
Не просто выполнять собственные умные решения в условиях цейтнота. Сколько тут цыган — мама не горюй. Кое‑кто еще шевелится.
9 патронов в ПМ — один в стволе. Пули ставили точки в никчемной жизни. Замена магазина (это тебе не кнопочку нажимать) — вот в чем надо тренироваться, а не в снаряжении патронами. Лязгнул вперед затвор, в целом неплохой агрегат готов к труду и обороне.
Выбив дверь, в предрассветном мареве Кабанов увидел пожилого цыгана с огромной бородой. Бородач закрывал грязную толстуху и детей. Дрожащая рука поднимала револьвер на уровень глаз. Пуля Гитлера опередила намерение Оглы. Осколки ключицы вылетели через выходное отверстие. Указательный палец судорожно согнулся, но тело уже развернуло в падении, наган пальнул в потолок.
— Я — Гитлер, — ломая пальцы, Кабанов вырвал револьвер. Сунул ПМ в бороду:
— А ты не Санта Клаус. Жить хочешь? — Внимательно посмотрел на реакцию. — Вот и ладненько.
— Отраву давай, сука! — Не дал опомниться бывший опер.
Здоровой рукой Оглы потянул цепочку из ворота. Блеснул затейливый ключ на золотом карабинчике. Кабанов бросил наган Свириду, привычно обшманал карманы цыгана. Кроме брелка с надписью «Ровер», нашел пакетик с белым порошком. Кокаин для собственного употребления.
Свирид забросил дробовик за спину, ПМ и наган в его руках контролировали Оглы и вход.
Трудно представить, как в комнату заносили такой сейф. Стукнули ригели, тяжелая дверь медленно отворилась. Похоже, внутри покоился весь цыганский общак. Аккуратными рядами лежали килограммовые пачки с героином. Кабанов наполнил две челночные сумки по 30 штук. Отходить с большим грузом проблематично.
«Топора надо было сюда, все бы унесли. Хрен с ним, для дела хватит. А патроны к нагану заберу».
Гитлер подошел к раненному цыгану, склонился. Секунду глаза внимательно смотрели на врага. Перед лицом цыгана возникла Ф-1. Жестом фокусника Дмитрий распрямил усики, цыганская подмышка зажала пузатый металлический градусник.
— Живи, — разрешил «врач», кольцо гранаты надел на палец обездвиженной руки.
— Всем отбой! — Прозвучала команда у кого в наушнике, у кого по громкой связи.
Механик задним ходом подогнал УАЗ к крыльцу. Руки сжимают баранку, взгляд в окна, в зеркала, в салон:
— Держись крепче, дочка!
Похитители героина выбежали из дома. Тонкие ремни сумок давили на плечи. Тяжело дыша, скинули ценный груз на пол УАЗа. Девушка таращила глаза, нехорошая догадка мелькнула в голове. Из огня да в полымя?
В сером сумраке дымился поверженный дворец. Вспышки очередей РПК убеждали выживших не покидать своих мест.
— Студент, открой ворота, смотри за улицей! – Распоряжался Кабанов.
— Семен, в машину! Топор, хромай быстрей, уходим!
— Кто из подвала, подберите оружие, уходите в сторону Волги!
Командир заметил пятно на штанах бойца.
— Леха, серьезно зацепило?
— Царапина, Петрович.
— Тогда уж заноза. Подожди. – Кабанов достал из кармана брелок, нажал на кнопку. Выскочил ключ, мигнули фары Рэнж Ровера.
— Петрович! — Приоткрыв дверь, закричал Механик. – Сюрприз на пассажирском сиденье!
— Понял, Иваныч! – Кабанов уже открывал дверь джипа. В нос шибанул кислый запах овчины и табака. Такой салон загадили, конокрады. Дмитрий осторожно нащупал сюрприз под шкурой, сильные пальцы удержали скобу. Дальний бросок в разбитое окно, граната с пользой обезврежена.
Поворот ключа, панель приборов информирует о полной готовности аппарата. Работу двигателя можно заметить лишь по индикатору тахометра.
— Топор, Доктор! – В перерыве между очередями кричит Кабанов. – Сюда, быстро на заднее сиденье!
Вслед за Свиридом в УАЗ забирается Семен, у ворот на ходу прыгает Студент.
— Погнали! – Кабанов захлопывает дверь, врубает передачу. – Прикроем товарищей. Доктор посмотри, что с Лехой, и про погоню не забывай.
Дорога из поселка изучена по карте заранее, Механик уверенно, как у себя дома, поворачивал к выезду на трассу.
— Что там? – На относительно ровном участке поинтересовался диагнозом Кабанов.
— Текстикулы на месте, жить и размножаться может.
— Это радует.
Кабанов обернулся с переднего сиденья, протянул Доктору револьвер:
— Настоящий, не Наганыч.
— О! Данке, май Фюрер! – Узкая ладонь провернула барабан.
— Не юродствуй, доктор Менгеле! Леха, обезболивающее нужно?
— Смеешься, Петрович? Я хотел ножом пулю вытащить, доктор не дает.
— На лезвии много чужой кровушки, Алеша! Заразу подхватишь.
Перед развилкой Кабанов помигал фарами. «Буханка» затормозила. Совещались под первыми лучами солнца, заставляющими бледнеть луну и подобное по размерам другое небесное тело.
— Смеешься, Петрович? Я хотел ножом пулю вытащить, доктор не дает.
— На лезвии много чужой кровушки, Алеша! Заразу подхватишь.
Перед развилкой Кабанов помигал фарами. «Буханка» затормозила. Совещались под первыми лучами солнца, заставляющими бледнеть луну и подобное по размерам другое небесное тело.
— Предложение следующее: добычу перекладываем в Ровер. Топор пересаживается в УАЗ. Семен, везешь его и девчонку в нашу больницу. Как она, доктор?
Доктор оглянулся на УАЗ, на узком лице озабоченное выражение.
— Цыгане ее героином обкололи. Слава Богу, только два прокола нашел. Будем надеяться, не подсела. Я так понял, у нее на глазах вчера родителей застрелили. Ее не Евой, Светланой зовут.
Семен глянул на Студента. От бывшего прапорщика не укрылся интерес молодого человека к симпатичной девушке.
— Петрович, мне на базу надо. Думаю, Студент не откажется меня заменить.
— Хорошо, — в миг оценив ситуацию, согласился Кабанов, — но завтра больные возвращаются на базу. По машинам! Нам еще переговорный процесс с дядей Траховым обдумать надо.
19 октября утро
— Генерал! Да–ра–гой ты мой человек! — Нараспев закачались красные щеки мэра.
Темные глазки поблескивали в разбухших веках, усы повисли, брыли переходили в складки короткой шеи. Кожа с кратерами пор утыкана седыми волосами. Близоруким просителям мэр в первую секунду напоминал старого пекинеса. Черная водолазка облегала дряблое тело, пузо нависало над серыми брюками. В предвыборные кампании водолазка менялась на застиранную тельняшку. Даже дети партийных начальников в советские времена отдавали долг Родине. Пришлось Вите Трахову послужить на подводной лодке, за поход к вражьим берегам удостоился медалью.
Приветствие, перемешанное запахом перегара, предназначалось 120–ти килограммам мускулов на двухметровом скелете. Специально пошитый мундир скрывал наплечную кобуру с подарком московского правительства – израильским пистолетом «Десерт игл».
Пекинес засеменил навстречу гостю, раскинув руки, будто нес полутораметровое тяжёлое стекло. Генерал выдвинул вперед челюсть, уголки губ презрительно опустились. Хозяин кабинета, не выпуская стекла из рук, развернулся на полдороге и вернулся к столу. Кинув взгляд через плечо, он махнул пальцами за спину гостя. Находившийся там секретарь–мордоворот почтительно прикрыл за собой дверь. Виктор Андреевич Трахов сел в кресло, в огромной лакированной поверхности стола скромным пятном отразился лик чиновника. Казенный зеленый свет из зарешеченных ламп заполнял низкую комнату четыре на пять метров. 70 лет назад система вентиляции готовилась поглощать сладкий дым Герцеговины Флор. Сейчас она давилась гадостью всевозможных зубовских подделок. Мэр прикурил в ладошку, пустил дым через нос. Черные глазки злобно поблескивали.
Алексей Иванович Ермаков прекрасно знал, с каким чувством на него смотрит свиноподобная номенклатура. Здоровому организму было абсолютно по барабану.
— Коньячок? Виски? — показал мэр на дорогие бутылки спиртного. От янтарной жидкости на столе исходило манящее сияние.
— Я за рулем. — Металлическим голосом отрезал генерал.
Несколько секунд стояла мертвая тишина.
— А ха–ха–ха–ха! — Затряслось в веселье дряблое тело. — Ха–ха–ха, кх–кх–кх, — в следующую минуту хриплый кашель сменил смех, но выпученные глаза продолжали смеяться. Алексей Иваныч улыбнулся. В дверь просунулось голова секретаря–охранника. Трахов поднял руку в успокоительном жесте. Напряжение спало.
Генерал прошел к столу, налил 100 грамм виски и одним глотком выпил.
Мужчины сдержанно поздоровались. 35 лет назад на уроках НВП они стояли в одной шеренге, но по разным концам. В те времена они не здоровались совсем.
— Ты даже не представляешь, как вовремя приехал! — Возбужденно затряс брылями Виктор Андреевич.
— Даже подготовил для тебя кое‑что, сюда иногда интересные сообщения приходят, — горделиво постучал ладошкой по ящику аппарата спецсвязи. Ящик цвета слоновой кости с гербом давно сгинувшей империи стоял в центре стола, как приборная панель в древнем автомобиле. Глава города ткнул в одну из кнопок
— Зайди к нам, Анатолий Сергеевич!
Слева из неприметной двери материализовался такой же неприметный человек, вежливо поздоровался с генералом и посмотрел на хозяина.
— Присаживайся, давай докладывай, что там. — Небрежно разрешил мэр.
Вошедший положил на стол тонкую с архаичными тесемочками папку, двумя руками отодвинул стул и сел напротив начальника УВД.
— На данный момент обстановка следующая. Президент и правительство находятся в Москве. Войска центрального округа осуществляют охрану госучреждений и жилых зданий в районе МКАДа. Расквартированные по Подмосковью части в целом поддерживают порядок. Были разгромлены банды мародеров, главари прилюдно расстреляны.
Такая же благоприятная обстановка в Краснодарском крае. Но спокойствие там держится не на штыках военных, — не удержался от пируэта докладчик, — Кубань сплотилась благодаря казачеству.
И при этом туда, в район Кавказа и черноморского побережья направляются дополнительные силы.
На остальной территории России обстановка подобна нашему региону. За некоторыми особенностями. В области несколько десятков этнических банд. В 120 км к югу на границе захваченного Казахстана накапливает силы 45 армия КНР. От вторжения ее останавливает только достигнутая в Иркутске договоренность. Какая цена этому документу мы все хорошо понимаем. Олимпийские игры закончились, боевые действия могут начаться в любой момент. Чувствуя скорую поддержку, местные казахи и киргизы грабят и убивают гражданское население.
Например, вчера банда Жуманиязова пыталась захватить речной порт.
Лагерь «Волжанин» охраняет 4 бригада ВДВ и полицейские нашего уважаемого генерала.
Моральный дух неуклонно падает, солдаты замечены в употреблении наркотиков. Отчасти помогает сохранять видимость порядка славянская группировка бывшего майора милиции Дмитрия Кабанова. Его действия направлены на ликвидацию азиатских и кавказских банд и захват их материальных ценностей.
— Хватит про его подвиги, ближе к главному! – Раздраженно перебил Трахов.
— Хорошо. Суммируя полученные из разных источников данные, — важно посмотрел Анатолий Сергеевич, — европейские ученые полагают, что возможность падения Нибиру составляет 30 процентов. Наши деятели наук предполагают 40–50.
Мэр хмыкнул.
— Изменение полюсов в период перигея не подлежит сомнению ни у одной из сторон. В лучшем случае прогнозируется сокращение населения земли до 300 000–500 000 человек.
С мыса Канаверал еженедельно взлетают на орбиту два космических аппарата «Шатлл» и гражданский корабль с так называемыми туристами. Имена «туристов» засекречены. По некоторым источникам недавно созданные МКС «Рай» и «Провидение» могут вместить от 300 до 500 человек в зависимости от количества необходимых запасов. И это несмотря на прогнозирование учеными солнечного выброса, подобного тому, который в июне вывел из строя все спутники на орбите Земли. Наши космические силы до сих пор не оправились от удара. – Выдохнул секретарь, завязывая тесемочки.
— Свободны, Анатолий Сергеевич. – Трахов подождал, когда тот закроет за собой дверь.
— Что скажешь, генерал?
— Какой умный у тебя секретарь, о космосе много знает. Ничего нового из этих слухов я не услышал. Если коротко, никто не знает, будет ли пиздец глобальным или у избранных есть шанс выжить. Китайцы, в отличие от нас, например, считают, что он есть, причем для всех граждан Поднебесной!
— Меня смущает прогноз наших ученых. Для чего президенту нужно это озвучивать? Зачем? И так уже полная задница! Еще чуть–чуть и наши охранники от отчаянья нам кишки через жопу вынут и сожрать заставят! – Хозяин кабинета разлил спиртное: себе коньяк, собеседнику – виски, навалился на стол, протягивая стакан. – А я тебе скажу! Нет президента в Москве! Уже! Там он — на море!
Генерал отпил немного:
— А ты чего в космонавты не записался, заплатил бы и переждал бы на орбите. Что бобов не хватило?
— Кому они нужны, мои бобы! Стар я для этих дел. Окочурится от перегрузки заранее, нет, я уж лучше в океане сварюсь! С женой–старушкой и племянницей.
Ходили слухи, что в свое время Трахов под видом невесть откуда свалившейся племянницы поселил дома малолетнюю любовницу.
— А теперь слушай самое главное! Мой пилот улетел! Вместе с заправщиком, со всем керосином, со всеми своими друганами–летчиками улетел. Нет у нас больше пилотов. И лететь нам не на чем. — Задрожавшей рукой мэр опрокинул еще стакан, занюхал как последний бомж рукавом. Пекинесьи глаза заслезились, задрожали.
— Теперь надежда только на наших солдат. И план «Б».
— На моих солдат.
— Солдаты‑то твои, а порошочек – мой! Ты ведь за ним приехал, а? А придумал кто все?