Я Вам первой, по секрету, скажу, что это будет радиостанция, которую мы сейчас делаем на 98,8 Мг и она будет называться «Радио Алла». Это наш совместный проект с Аллой Пугачевой*. Вот такие четыре радиостанции, из которых «Авторадио» – крупнейшая и самая быстро растущая сеть, «Energy» – отличное молодежное радио. На данный момент эта компания с большим отрывом от остальных входит в тройку крупнейших радиокомпаний в России вместе с «Европейской медиагруппой» и «Русской медиагруппой». И среди них мы являемся самыми быстрорастущими по аудитории и подоходам.
Спрашиваю, удается ли ему уворачиваться от огромного количества так называемого «поющего нижнего белья» и их спонсоров, которые так рьяно стремятся в шоу-бизнес.
– Здесь мне легче, чем моим коллегам с «Русского радио», потому что на радио «Energy» не играют русскую музыку, а «Авторадио» – это взрослое радио, там не может быть такой шняги. На самом деле, мы на радио не меньше, а больше артистов заинтересованы в хорошей музыке, и каждую неделю у нас проходит художественный совет, на котором мы прослушиваем все более или менее достойное, что к нам приходит. За неделю это только русские десятки треков, потому что международные приходят сотнями. Поиск потенциального хита – эта задача радиостанции состоит в том, чтобы выставить новинку первым, не пропустить. Мы принципиально не занимаемся платными ротациями. «Русское радио» тоже не занимается этим впрямую, они могут заниматься раскруткой в собственных интересах. Мы были в январе на «NRJ Music Awards», который устраивался в Каннах. Сидим, и наш партнер говорит: «Вот это наш артист». Еще один проходит, тоже их артист. «Еnergy» занимается продюсированием артистов. Их логика понятна: у нас рекламный рынок растет на двадцать—тридцать процентов в год, это сумасшедшие темпы; у них рынок растет на процент в год, он почти стабильный. Поэтому они вынуждены искать любые новые источники дохода, поэтому «Еnergy» работает, например, продюсирует мюзикл и на нем зарабатывает, продюсирует артистов и на них зарабатывает.
– Телевизионный канал открыли, – напоминаю я.
– Да, занимаются активно мобильными сервисами, огромный оборот в тридцать миллионов евро в этом году у них будет по акциям, спонсорским концертам, фестивалям. Продюсирование артистов – нормальная ситуация. И появляются бесконечные предложения со стороны ребят из шоу-бизнеса типа: «Давайте, войдите в долю, нам нужен медиаресурс» и т. д. Даже если это суперпопулярный артист, проблема заключается в том, что шоу-бизнес, там, где реально зарабатываются деньги, а именно на корпоративных концертах, является черным. На данный момент «ПрофМедиа», равно как и, например, «Европейская медиагруппа» – это белые, прозрачные компании.
Предлагаю обсудить наркотики в шоу-бизнесе. Существует такой стереотип, что люди в шоу-бизнесе гораздо больше подвержены депрессиям, алкоголю, наркотикам и всем неприятным последствиям ночной жизни.
– Я лично к наркотикам никогда не прикасался, – открещивается Варин. – Но это, бесспорно, существует. Я не понимаю, почему в российском кино, которое сейчас выходит, люди обязательно курят марихуану.
Спрашиваю, кого из артистов российской эстрады он любит слушать, а на кого, наоборот, у него аллергия, даже если тот бывает в его эфире.
– Как Штирлиц говорил: «Чем честнее я отвечу, тем меньше вы мне поверите». Я честно Вам отвечаю, что считаю своим, и вообще, огромным достоинством любого человека, который работает на радио, – отсутствие музыкальных пристрастий. У меня нет никакой домашней фонотеки, ни одного диска.
Ну, вот, доинтервьюировались, руководитель одного из крупнейших радио в стране не любит музыку!
– Я ее обожаю. Как фон. Мне все равно, какая музыка, лишь бы там была мелодия, драйв, то есть какая-то энергетика, но совершенно не важно, на каком она языке и кто ее исполняет. Если взять какие-то вкусы, то дискотека 80-х, которую мы делаем, это и есть мое музыкальное пристрастие, моя самая любимая группа – это группа «Goombay Dance Band», которую мы привезли сюда. Это малоизвестные последователи «Boney M» с мощным вокалом, правда, я всегда считал, что он женский, а оказалось, что мужской. Это маленький, китайского вида человечек (теперь уже 70-летний дед) с невероятным голосом. Самая известная их песня – «Маракеш», а самая моя любимая – «Seven tears». Вот это мне нравится, потому что это мелодично, там есть драйв, а кто, что поет – не важно. Это может быть и Трофим, мелодично и проникновенно, это может быть и Валерия, совершенно другая, это может быть кто угодно.
Предлагаю покритиковать шоу-бизнес с позиции знатока.
– Мне не нравится почти полное отсутствие искренности в шоу-бизнесе. Это такой птичий язык, на котором люди общаются, когда называют друг друга друзьями, но я не знаю, понимают ли они при этом, что такое дружба. В шоу-бизнесе, и не только, принято говорить: «Вот мой друг такой-то», и в список этих друзей входят все люди, с которыми человек хоть раз встречался. Друзья – это значит, что мы хоть раз в год видимся на каких-то тусовках. Мне кажется, что это одно из проявлений пресловутой неискренности. Но она принята во всем мире и артистическим натурам особенно присуща. Сейчас я к этому привык и сам активно играю в эту игру, потому что это уже профессионально выработанная привычка. Но поначалу, когда я стал заниматься радио всерьез, меня это шокировало.
Мне хотелось знать все про «звездную болезнь»: заражаются ли ею продюсеры, композиторы и прочие деятели шоу-бизнеса, кроме артистов, и ярче ли она выражена у них, так как именно они делают звезд, а артист – это фигляр, марионетка.
– «Звездная болезнь» существует, – убежденно кивнул Александр Александрович, – это бесспорный медицинский факт. Если говорить о менеджерах, а не об артистах, то «звездная болезнь» принимает форму несколько другую: люди ударяются в некий пафос. Что мне еще не нравится в шоу-бизнесе, так это постоянное вранье. Например: «Все слушают, все знают, это хит, это всех рвет». Что, неправда? Это или никто не знает, или все точно не знают, да и не рвет вовсе. То же самое о радио: «Мы первые, мы крутые». Мы этим стараемся не злоупотреблять. Хотя я понимаю, откуда это идет. Это форма самопродвижения. Радиостанция – это товар, который надо хвалить, и если за это ничего не будет, почему бы этого не делать. Но мне это кажется не очень правильным. «Звездная болезнь» у артистов и публичных людей принимает иногда конкретные медицинские формы. Я не хочу никого называть. Капризы – один из симптомов пресловутой «звездной болезни». Мне непонятны всевозможные понты в одежде и в машинах.
Интересуюсь, насколько грязно к нему пристают будущие артистки и как он с этим борется или этому радуется.
– Честно, я с этим не сталкивался, – отнекивается Варин, поигрывая пластмассовой зажигалкой «Бик», на которой нарисована блондинка с пышной грудью в черном бикини с цепочкой на обнаженном животе и в туфлях на высоком каблуке, – не хочу этого и не появляюсь в тех местах, где возможно столкновение с этим. Когда я говорю о контактах с артистами, я имею в виду больших, состоявшихся артистов, с которыми у нас личный деловой контакт. Например, Алла Пугачева, с которой у нас совместный проект. Филипп Киркоров, частый гость у нас в студии, с которым мы совместно с «Мурзилками» записали песню. Николай Басков, с которым мы сняли клип у Гусева с «Мурзилками», нашим утренним шоу на «Авторадио».
Спрашиваю, случается ли, что крупные бизнесмены, которые встречаются с Вами на бизнес-тусовках и желают за деньги спродюсировать своего птенца или птичку, пристают к Вам с финансовыми предложениями и просят взять пять миллионов, чтобы сделать из девочки-мальчика звезду?
– Пять миллионов никто не предлагал, – улыбается Варин. – Предлагали сотни тысяч. За ротацию на одной радиостанции это не мало. Но они не понимают, что если песня достойная, то мы ее и так возьмем.
То есть сейчас этого уже нет. В какой-то момент все поняли, что рейтинг стоит дороже. То, что ты можешь получить от рекламодателя за счет хорошего продукта в плане музыки – это приносит гораздо больше денег, чем ты можешь получить от этих несчастных артистов и их продюсеров. Сейчас еще такое серьезное явление, как «Фабрика», изменила коренным образом шоу-бизнес. Хотя включишь какой-нибудь маргинальный телеканал, увидишь какой-нибудь клип и подумаешь, что еще живо это все. Но этого в десятки раз меньше, чем было когда-то, потому что «Фабрика» сделала входной билет на рынок шоу-бизнеса очень дорогим. Но когда включается первый канал со всей его мощностью, то, что было раньше: клипы на «Муз ТВ» и «МTV» – уже не проходит. Музыки российской, грубо говоря, нет. Все последнее пополнение российской эстрады прошло через ворота «Фабрик» и других подобных проектов. Профессиональная музыка в стране просто умерла. Единственное яркое из событий, которые произошли за последний год, – это певица «МакSим». Но все равно, нет ни одной дивы. Чем больше конкуренция, тем меньше вероятности, что она появится. У нас есть крепкая и достойная первая двадцатка, но, к сожалению, она настолько стабильная, что мы можем перечислить легко первые десять артистов в стране: Пугачева, Киркоров, Басков, Валерия, Ротару и т. д. То есть, всем понятно, кто входит в первую обойму. Ничто туда не проникает.
Народ жалуется, что нет новой крови, а молодежь, новые звезды, жалуются на засилье семьи...
– На мой взгляд, – спорит Варин, – здесь еще есть проблема жанра, в котором выступают новые исполнители. Например, когда в стране царствовало то, что сейчас называется «Лоходэнс»: «Руки вверх», «Вирус», «Демо» и т. д., когда радио «Динамит» «Российской медиа-группы» с такой музыкой вышло на первое место – появилось много имен, и все они успешно гастролировали, потому что был такой жанр. Это схлынуло. Жанр, через ворота которого сейчас на Западе многие входят, у нас не очень развит. У нас нет для этого почвы. Нет культурных традиций и нет негров, я бы так грубо сказал. Рока еще нет. Поэтому у нового артиста существует вопрос: через какие ворота он входит, кто он. Остается жанр традиционной эстрады, который закрыт очень высоким барьером, поставленный артистами первой двадцатки. Например, появляется Стас Пьеха из традиционной эстрады, или Юля Савичева, но это все через «Фабрику».
– На посошок, в лучших ленинских традициях, поговорим о планах на ближайшую пятилетку.
– Новый проект совместно с Аллой Борисовной Пугачевой – «Радио Алла» 98,8 в Москве. Помимо этого, www.101ru – это сайт, на котором будет на первом этапе около тридцати, а впоследствии сто оригинальных радиостанций, которых вообще нет в эфире, такой крупнейший радиопортал в России. Я думаю, что он быстро обретет своих поклонников, потому что те каналы, которые там будут, нельзя больше услышать нигде. В том числе, это авторские каналы группы «Машина времени», Пугачева – non-stop, оригинальные каналы, например, канал колыбельных, несколько джазовых и рок-каналов, рэгги-канал, блюзовый канал и другие.
Оставлять собой нагретое место какой-нибудь другой блондинке, которая могла вот-вот появиться, не хотелось, но и честь пора было знать. Я раскланялась в лучших традициях XIX века и по дороге домой добавила еще одну кнопку к запрограмированным мною в машине радиостанциям – 90,3 FM.
Глава пятая Дмитрий Маликов, пианист
О том, кто сзади так же хорош, как и спереди, о том, кому поклонники подарили «Мерседес» и кучу рояльчиков, а также о том, кто планирует дуэт с Мадонной
Куполообразный потолок, высотой в несколько метров, придавал комнате шарма, а количество электронной техники указывало на офисное предназначение. Молодой вежливый ассистент принес две чашки чая и тихо удалился. Дима был одет, как лондонский аристократ на уикенде, только без хлыста и сапог для верховой езды. Но даже и отсутствие хлыста не делало его менее сексуальным, и я невольно заглядывалась на его стройную фигуру сзади, думая про себя, как в том анекдоте: «А ты только ходи, туда-сюда...» Выпавший с грохотом из рук диктофон привел меня в чувство профессионального долга, и я его включила. И затараторила что-то про разницу между западными и российскими шоу-миллионерами.
– У меня небольшой опыт в западном шоу-бизнесе, – принялся комментировать разницу человек, воплощающий собой редкий образец женского идеала – молодого и красивого миллионера. – Ментальность другая, люди другие. У нас – сплошное шоу, бизнеса нет. Хотя звезды и их продюсеры неплохо зарабатывают, но по сравнению с серьезным большим бизнесом, это конечно ерунда. Но жить можно.
В России, к сожалению, нет миллиардеров в шоу-бизнесе, таких как Пол Маккартни, Майкл Джексон или Элтон Джон. Но, к счастью, есть миллионеры, поэтому я сюда и пришла. Ведь Дмитрий входит в двадцатку самых популярных артистов страны, а это значит, что с голоду он не умирает. Вопросов о том, сколько у него денег в офшорной зоне, я, как девушка воспитанная, конечно, не задам, но то, что есть возможность зарабатывать миллионы на этом бизнесе, я подумала, в этом он со мной согласится, и задала конкретный вопрос: «Вы согласны, – для пущей безопасности и установления официальных отношений перешла я на „Вы“, – что миллионером в шоу-бизнесе в России стать можно?»
На что получила лаконичный ответ: «Можно». Последовавшая пауза дала понять, что количество денег на счету оглашаться не будет. Пришлось зайти с другой стороны. Нет, ну что Вы опять подумали, в переносном смысле, конечно.
– Тогда что Вы порекомендуете молодому, гипотетически взятому человеку, не важно, мальчик это или девочка, для достижения материального успеха в качестве бизнесмена в шоу-бизнесе?
– Во-первых, не подписывать кабальных контрактов в самом начале. – Добрый Димочка стал великодушно делиться с будущими звездами. – Во-вторых, надо сначала стать популярным, а чтобы стать сегодня популярным, нужно влиться в какую-нибудь структуру, а эта структура не оставит тебе возможности не подписать какой-нибудь контракт. Поэтому сегодня стать миллионером в шоу-бизнесе очень трудно. Сегодня наш рынок засорен, если говорить грубо, а если говорить не грубо, то конкурентно завален большим количеством артистов. Все они болтаются в каком-то таком болоте, которое не назовешь озером мечты для миллионеров, потенциальных и существующих. Конечно, артисты, которые уже сделали себе имя, которые апеллируют к своей молодежной аудитории либо к своей взрослой аудитории, могут стабильно зарабатывать, потому что их песни любят и помнят, а новые артисты настолько быстро мелькают, что даже я многих современных артистов не знаю в лицо. Например, певица «МакSим», я не помню, как она выглядит. Хотя говорят, что она собирает целые залы и продала кучу пластинок.
Я подумала о том, что мало таких примеров успеха, когда человек, фактически не вкладывая колоссальных миллионов, без мужчин, которые ходят за ней с чемоданами, полными налички, только за счет своего таланта, добивается успеха. Затем перешла к теме пиратства в шоу-бизнесе.
– Это очень болезненная тема, – кивнул Дима. – Русского человека успокаивают не свои достижения, а неудачи других, как говорится. На Западе тоже большой кризис в этой области.
Верно. Одноклассники моего сыночка скачивают из Интернета все. Я ему строго запретила, объяснив, что, если его поймают, меня с удовольствием затаскают в прессе и это обойдется в триста тысяч евро штрафа. На чем же тогда российские шоу-бизнесмены зарабатывают свои миллионы?
– На концертах, – откровенно признался Дима, – которые даются для публики, и на концертах, которые даются для избранной публики. – От моего вопросительного взгляда, переводящегося примерно как: «Сколько?», он увильнул. – Не обязательно называть конкретную сумму, потому что в случае, когда человек покупает билет, его стоимость зависит от стоимости зала. У меня были недавно концерты в Театре оперетты, все билеты были проданы, но все равно, мне пришлось доложить деньги, потому что декорации, расходы, оркестр, – все это стоит денег и не всегда окупается за счет билетов. Но если делать простой концерт, то заработать можно. А когда ты работаешь на каком-нибудь частном мероприятии, ты можешь назвать любую сумму, лишь бы тебе ее заплатили.
Я припомнила случаи, когда нефтяник из Ханты-Мансийска приглашает звезду, и звезда называет от полмиллиона до миллиона.
– Я слышал, – комментирует Маликов, – что Алле Борисовне предлагали и, наверное, платили большие деньги, но я не помню сколько, двести тысяч, триста тысяч. В моем случае тоже были крупные гонорары.
– Стопроцентно, заказчица была женщина.
– Нет, – улыбнулся Маликов, – мужчина. Хотел сделать подарок своей любимой женщине. Я даже не называл суммы, он просто убил ценой, сказал, я заплачу столько-то, это было примерно раз в десять больше, чем обычно. Конечно, нелогичный поступок, ведь если бы он предложил в три раза меньше, я бы все равно приехал. Кстати, он оказался удивительным человеком и стал впоследствии близким другом. Есть люди, которые делают все супротив штампов и стереотипов, и, как правило, такие люди побеждают, потому что у них нестандартное мышление. Потом, не все же меряется деньгами.
– Какие самые оригинальные подарки дарили поклонники?
– «Мерседес», – честно признался Дима. – Я был на гастролях, мои близкие друзья живут в Казахстане, был день рождения у одного из них, они сбросились и подарили ему «Роллс-Ройс-Фантом». А он расчувствовался и говорит: «Давайте Димке тоже подарим машину, он любит к нам приезжать, принимает нас в Москве, добрые отношения у нас сложились». Они, три человека, ударили по рукам, и все. Для них это мелочь, а мне приятно.