Я припомнила случаи, когда нефтяник из Ханты-Мансийска приглашает звезду, и звезда называет от полмиллиона до миллиона.
– Я слышал, – комментирует Маликов, – что Алле Борисовне предлагали и, наверное, платили большие деньги, но я не помню сколько, двести тысяч, триста тысяч. В моем случае тоже были крупные гонорары.
– Стопроцентно, заказчица была женщина.
– Нет, – улыбнулся Маликов, – мужчина. Хотел сделать подарок своей любимой женщине. Я даже не называл суммы, он просто убил ценой, сказал, я заплачу столько-то, это было примерно раз в десять больше, чем обычно. Конечно, нелогичный поступок, ведь если бы он предложил в три раза меньше, я бы все равно приехал. Кстати, он оказался удивительным человеком и стал впоследствии близким другом. Есть люди, которые делают все супротив штампов и стереотипов, и, как правило, такие люди побеждают, потому что у них нестандартное мышление. Потом, не все же меряется деньгами.
– Какие самые оригинальные подарки дарили поклонники?
– «Мерседес», – честно признался Дима. – Я был на гастролях, мои близкие друзья живут в Казахстане, был день рождения у одного из них, они сбросились и подарили ему «Роллс-Ройс-Фантом». А он расчувствовался и говорит: «Давайте Димке тоже подарим машину, он любит к нам приезжать, принимает нас в Москве, добрые отношения у нас сложились». Они, три человека, ударили по рукам, и все. Для них это мелочь, а мне приятно.
– До сих пор как память в гараже стоит? – предположила я.
– Я на нем езжу, это моя радость, моя машина... А маленькие девочки дарят игрушки, маленькие хрустальные рояльчики, у меня их целая коллекция... Нет, я их не коллекционирую. Просто это очень трогательно – различной формы рояли...
Я вспомнила про галстук с роялями, а Дима, не по существу, вспомнил, ну о своем, о мужском: «Я видел в Венеции галстук, такой строгий с внешней стороны, а внутри подкладка с порнографическими картинками. Так забавно смотрится...
Заговорили о том, что самое неприятное в шоу-бизнесе. Но все, оказывается, страдают в нем от разного...
– У каждого своя болезнь. Кто страдает от зависти, кто от ревности, кто страдает от отсутствия здоровья, оставленного на гастролях. Я лично, – признался Маликов, – страдаю от жесткого форматирования, оттого, что СМИ диктуют и навязывают свой вкус людям, и нет такого выбора, как на Западе. Там умудряется и джазовая музыка существовать, и классическая, а у нас все как-то однобоко. И вот поэтому я, чтобы бороться с этими стереотипами, задумал свою культурную инициативу под названием «Pianomania», чтобы хоть как-то, пользуясь своими возможностями и авторитетом, сдвинуть эту ситуацию. Частично мне это удалось, но сил я оставил очень много. Самое трудное было собрать все в одну точку. Играть было нетрудно, играть было одно удовольствие. Слишком много организационных забот, и, конечно, я надломился. Опять же проблема в том, что менеджмент в российском шоу-бизнесе очень слабый. Поэтому многие вещи приходится решать самому, и на это уходят силы, вместо того чтобы заняться творчеством.
Несмотря на его очевидную привлекательность, позволю себе в этом вопросе с ним не согласиться. Помните, гениальные художники умирали под забором, если не умели себя продавать. Да и я подозреваю, что такие миллионеры от шоу-бизнеса, как Мадонна, тоже скорее сильные организаторы, чем обладатели уникальных вокальных данных. И боюсь, что рая в этом смысле для артистов не существует.
Когда я спрашивала о самом больном и неприятном, я намекала на грязь, клевету и «желтую» прессу.
– Я с этим не очень сталкиваюсь, – отмахнулся Дима. – Во-первых, я не даю много поводов, во-вторых, если это происходит, я стараюсь не реагировать, потому что, как в старой знаменитой шутке, когда выходит газета с плохой публикацией, первый день ее читают все, второй день ее читают только близкие и враги, а третий день – только ты сам, и помнишь о ней только ты сам. А самое главное, как говорила та же Мадонна, «всё – реклама, кроме некролога». Многие люди помнят, что о тебе читали, а что именно, плохое или хорошее, уже не помнят.
Что бы он посоветовал начинающему публичному человеку, который впервые столкнулся с критикой, неконструктивной и злой?
– Это уже первый результат, значит, обратили внимание. Это хорошо. Все начинается, как надо. Если о мужчине артисте говорят, что он «голубой», это значит, что он популярен.
– Значит, он начал нравиться и мужчинам, а не только женщинам.
– Обо мне такое не говорят, по крайней мере, я не слышал.
– Этого не говорят, – засмеялась я, – а, наверное, просто поглаживают по коленке.
Мудрый Димочка устало улыбнулся, и я, поспешив сменить тему, вспомнила расхожее убеждение профессионалов о том, что в шоу-бизнесе голос не имеет большого значения и являет собой лишь двадцать процентов успеха.
– Я совершенно согласен, – кивнул мой симпатичный собеседник. – Если есть уникальный голос, то он имеет значение, но очень важно также уметь переносить свои мысли и эмоции, должна быть хорошая музыка, эта музыка должна соответствовать исполнению и внешнему образу артиста. Три важнейших момента: музыка, исполнение и внешний образ исполнителя, который должен быть убедителен и искренен.
– Сегодня область шоу-бизнеса – самая конкурентно-ёмкая область: многие девочки и мальчики мечтают стать поющей звездой, и каждый, более или менее зарабатывающий мужчина провоцирует свое окружение, своих детей и подруг, на то, чтобы воспользоваться этими средствами для определенной раскрутки. И поэтому вдруг появились сотни тысяч, миллионы, по образному выражению, по-моему, Ларисы Долиной, «поющих трусов».
Все это просто засорило рынок, – кивает Дима, – и сделало появление настоящих, талантливых звезд очень трудным, почти невозможным. Крайне мало рождается новых звезд.
– Фактически, – поддакнула я, – ни одна дива не родилась за последние десять лет.
– Да. Хотя поющих людей очень много, и все эти люди, которые выходят на сцену, хорошо поют, но, видимо, они не то поют, не так поют. С одной стороны, нужно понимать, что нужно людям, а с другой стороны – нести свою идею. Это очень сложно. Только истинные, большие таланты, как Земфира, могут это делать.
– Да и она куда-то исчезла.
– Это уже другое. Это ее судьба. Невозможно ничего рассчитать. «Битлз» тоже были всего четыре года на поверхности.
– Как же Вам самому удается удерживаться?
– Не знаю, – сначала смеется, а потом вздыхает Дима. – Мне трудно сказать. За счет коммуникабельности и за счет того, что я все эти годы писал песни, которые нравились людям и которые, вместе с тем, отличались. Было свое лицо, и опять же слова, музыка этих песен соответствовали тому, кто их исполняет. Плюс правильная реклама, плюс везение, друзья, много всего...
Мне было любопытно, как строятся его отношения с крупнейшими продюсерами, крупнейшими агентами на рынке шоу-бизнеса – руководителями телевизионных каналов, лидирующих радиостанций. Я интервьюировала для этой книги многих невидимых участников шоу-бизнеса, и большинство радио-бизнесменов говорят, например, что радиостанции живут за счет рекламы и денег не берут за ротацию песен.
– Я могу подтвердить, что радиостанции денег за ротацию не берут. Может быть, есть какие-то отдельные случаи, но я их не знаю. Потому что радиостанции очень сильно думают о своем рейтинге и о своем формате, и они не могут взять за деньги артиста другого формата. Они очень боятся, что их переключат. Они прекрасно живут за счет рекламы, у них нет такой необходимости. Другой вопрос, что сейчас слишком много музыкального материала.
– Мне говорили, что даже у таких монстров, как Пугачева и Киркоров, не все песни попадают в ротацию.
– Что же касается ротации клипов на музыкальных ТВ-каналах, так, по-моему, у них заканчивается эта практика, если уже не закончилась. Во-первых, потому что у российских исполнителей очень мало клипов сейчас, они практически не производятся, если производятся, то это реальная песня, которая поднимает голову. Если она поднимает голову, то любые каналы будут этот клип крутить, пока он не будет исчерпан. То есть все встает на круги своя.
– Почему стало не выгодным выпускать альбомы и делать клипы? – недоуменно захлопала глазами блондинка.
– Потому что их негде показывать. Музыкальные каналы имеют очень маленький рейтинг, их смотрят мало людей, а производство видеоклипов стоит дорого. Поэтому пропадает в этом необходимость. Старых артистов и так все помнят, любят и знают, а у молодежи просто нет возможности.
Как только речь заходит о Диме среди моих знакомых бизнес-дам, все девочки начинают плескать руками и говорить: «Боже мой, какой он обаятельный! Какой очаровательный! Какой он просто душка!» А сам Димочка всегда со всеми безупречно вежлив. Мне, например, всегда перезванивает, если я оставляю сообщения. Как можно относиться ко всем так внимательно? Когда так много людей стремится к общению с ним, гораздо больше, чем он физически в состоянии вынести.
– Жизнь сортирует все. У меня есть достаточно большой фан-клуб, и я стараюсь, чтобы девчонки попадали ко мне на концерты. Я всех помню по именам, если есть какие-то проблемы, я помогаю. У меня есть несколько инвалидов среди почитателей, которые не двигаются, я часто снабжаю их подарками. Я просто отвечаю на любовь, которую люди ко мне испытывают, и на добро, а на зло не отвечаю.
Кстати, это еще один малоизвестный непосвященным аспект реалий звезд и миллионеров. Просьбы о материальной помощи. Как можно бороться с этим потоком просьб, в котором очень трудно разобраться, где действительно реально страдающие люди, а где просто способ зарабатывать деньги? С этим сталкиваются почти все крупнейшие предприниматели, с этим сталкиваются все публичные люди. Как относиться к этим обвалам просьб о материальной помощи?
– Я считаю, что нужно помогать по возможности, – ответил мне за Диму ангел. – Я думаю, что определить, бизнес это или действительно нужда, несложно. И потом, вала такого у меня нет. Я стараюсь проверить просьбы в письмах, которые приходят на е?mail, по адресу видно.
Памятуя о том, что организационная часть шоу-бизнеса Диме не очень нравится, решила поинтересоваться тем, какая самая приятная часть его работы?
– Самое приятное – это когда рождаешь что-то по вдохновению и понимаешь, что вот оно то, чем ты долго мучился и страдал, вдруг пришло. И конечно, любовь людей на концертах. В финале, когда ты стоишь под аплодисментами. Когда тебе удается что-то.
Владимир Кузьмин как-то дал мне понять, что старается петь только свои композиции, и слегка сетовал на то, что согласился на уговоры Аллы Борисовны и спел песню Николаева «Две звезды». Зная, что сегодня удачный хит приносит композитору очень приличные деньги, многие успешные западные исполнители бросаются сочинять сами. Дима поет только свое?
– Семьдесят—восемьдесят процентов моего авторства, остальное – нет.
Интересуюсь конкурентами и тем, кто из них особенно удачлив в шоу-бизнесе.
– Я считаю, что хороший бизнесмен – Филипп Киркоров. Хороший грамотный человек, замечательный парень – Коля Басков, с великолепным юмором, с открытой, простой, доброй душой, мы дружим. Кто еще? Из продюсеров был Айзеншпис, он за своих артистов бился, как говорится, до последней капли крови и как головой об стенку, но бился. Пригожин – хороший персональный менеджер, очень много сделал для Валерии, и рекламных контрактов, и колоссальное количество материала.
Ага, хорошо что напомнил, рекламная пауза!
– Я рекламирую часы «Мilus» швейцарской марки. Это молодая активная марка, у которой большие амбициозные планы, их часы широко рекламируются в России, и в Базеле на всемирной ювелирной выставке они громко о себе заявляют уже третий год.
– От каких рекламных контрактов приходилось отказываться?
– «Семейный доктор» мне предлагал сняться с семьей для рекламы урологии. Это было слишком смешно, хотя в этом нет ничего плохого.
– Семья Пресняковых рекламирует стоматологическую клинику, причем двое из троих не улыбаются на билбордах.
– Вот они как раз и согласились.
Заговорили о спонсорах.
– Мне в проекте «Pianomania» очень сильно помог концерн «ГазПромМедиа», в том числе Николай Юрьевич Сенкевич. Они мне оказали конкретную помощь: дали эфир, поддержали, потому что инструментальная музыка тяжела для телевидения. Я работаю сейчас очень много с «Радио классик», потому что это единственная радиостанция по формату для моей инструментальной музыки. А что касается песен, то если мои песни попадают в хиты, их все сразу играют, начиная с «Европы плюс» и заканчивая каким-нибудь захудаленьким радио.
Настало время для женской солидарности, и я с удовольствием заговариваю о Лене Маликовой, которую очень люблю и уважаю, несмотря на то, что она – единственное препятствие между Димой и нами, его многочисленными обожательницами.
– Лена мне очень помогает. Я ее кидаю на амбразуру, – смеется Дима, – когда что-то нужно прикрыть собой. Организационно – в клипах, на съемках, в общем, в имиджевой, стилистической и дизайнерской сферах. Но я все равно в семье главный, как подобает мужчине. Дома у нас отношения семейные, а на работе она мне помогает, например, когда стиль нужно для клипа придумать или смету расходную отследить. Она на себя берет довольно важные и сложные моменты.
– Амбразура, это, наверное, когда она выступает определенным фильтром против ненужный людей?
– Да, в каких-то вещах она более жестка, в каких-то – я.
Я-то это на своей шкуре испытала. Уже давно с ними знакома, но все это время у меня был только Ленин номер мобильного телефона.
И только вчера Леночка, наконец-то решив, что доверие я завоевала, дала мне Димин номер, то есть фильтром она служила достаточно долго.
– Это чистая случайность, – хохочет Дима.
Как и положено грамотному журналисту, интересуюсь планами.
– Мне хотелось бы мировой известности как пианисту и композитору. Мне хочется написать музыку для какого-нибудь голливудского фильма. Я сейчас пишу музыку для российского телефильма. Пока он называется «Все-таки я люблю», это примерно как «Москва слезам не верит», в стиле 70—80-х годов. Интересная работа, но сложная. Я хочу писать музыку и наконец-то растолкать эту мафию американских еврейских композиторов, которые не пропускают талантливую молодежь.
Предлагаю толкать французскую мафию, потому что в мае 2008 года выйдет моя двенадцатая книга, впервые одновременно в пяти странах: Франция, США, Италия, Германия, Англия. Эта книга – немного автобиографический роман, по задумке французского издательства, будет экранизирована, и есть большой шанс, что я не только сыграю главную роль, но и поучаствую в продюсировании. Так что смогу, по дружбе, пролоббировать симпатичного композитора.
– Спасибо, – воодушевился Дима и тут же посерьезнел: – Эта тема очень интересная, хоть это и очень тяжелый труд, который у нас плохо оплачивается, к сожалению. И хочу, – продолжал планировать Дима, – спеть дуэтом с какой-нибудь мировой певицей. Ну, с Мадонной, например...
А почему же он тогда не едет к Мадонне работать за границу?
– Сейчас так поменялся мир, что можно работать и жить где угодно, уезжать, приезжать. Корни мои здесь, я русский человек, у меня русский менталитет, у меня русская мелодика. Если я и могу что-то сделать в рамках мировой культуры, то принеся с собой частичку России.
Здесь трудно, непонятно, в любой момент все может посыпаться. Нестабильная страна. Но при этом у каждого есть свое предназначение. Мы для чего-то родились здесь. Одним словом, нельзя продавать Родину и нельзя предавать дело, которому ты служишь. Поэтому, несмотря на то, что всем нам не хватает каких-то средств, я согласен с индийской формулировкой, что я должен использовать уникальные таланты, которые у меня есть, тем самым исполнять свою карму. То есть кто-то рожден очень хорошим дворником, если он это чувствует и этим занимается, то у него все в жизни гармонично. Мне кажется, что мое предназначение – писать и исполнять красивую музыку, поэтому я буду это делать, пока у меня будут силы.
Прошу рассказать мне напоследок какой-нибудь новый музыкальный анекдот.
– Смотрит вор-карманник телевизор, – охотно откликается Маликов, – показывают выступление Святослава Рихтера, кстати, мой любимый пианист. Вор смотрит, переживает, отвлекается, потом опять смотрит и вдруг бросает рюмку с пивом: «Эх! Какие руки! И такой херней занимаются!»
Глава шестая Сергей Жуков («Руки вверх»)
О том, как заработать много миллионов долларов в Интернете, о том, сколько стоит клип, о том, почему звезды открывают рестораны, а также о гнусных журналистах
Встречаемся в его красивом офисе в красивом современном здании с красивым видом на красивую московскую реку. На рабочем столе – супермодный сверхсовременный компьютер и фотография его ребенка. Чуть дальше – зеленый кожаный диван, про который Архипов бы сказал: «Место для прослушивания».