– Костя, давай не будем об этом сейчас, – Епифанова поморщилась. – Где ты оставил машину?
– Пошли.
Константин взял девушку под локоть.
* * *Шакалюков сидел в баре на Савеловской и потягивал холодное темное пиво. Он выбрал дальний столик и, расположившись лицом к входной двери, ждал появления Триполина. Дело Епифановой он считал для себя практически завершенным. Майор чувствовал приятную усталость и легкое опустошение, которые всегда испытывал при завершении сложного задания. Он лениво рассматривал немногочисленных посетителей, а когда в бар вошел Триполин, Шакалюков наблюдал за его действиями равнодушно, не испытывая обычного волнения. Полковник снял очки, протер стекла платком и, надев их, снова осмотрел бар. Увидев Шакалюкова, направился к его столику.
– Здравствуйте, Леонид Михайлович, – немного привстав, приветствовал полковника Шакалюков и, взяв кружку, стал маленькими глотками пить пиво.
– Здравствуй, Сереженька.
Триполин сел напротив майора, который не выпускал кружку из рук. Полковник пристально посмотрел на него и улыбнулся. Через секунду улыбка на его лице исчезла, и он сухо произнес:
– Докладывай. Я спешу.
Из-за резкой и неожиданной перемены в поведении полковника Шакалюков чуть не подавился пивом. Рука, в которой он держал кружку, дрогнула, и несколько капель попало на пиджак. Он поставил кружку на стол и стал машинально отряхиваться. Поймав на себе снисходительный взгляд полковника, Шакалюков покраснел.
– Не переживай из-за пиджака, Сереженька. Судя по тому, какой напиток сегодня предпочел, ты собой доволен. Значит, задание ты выполнил. Значит, денежки получишь и купишь себе новый костюмчик, – улыбаясь, нараспев произнес полковник.
– Нет... То есть да. В общем... – начал, сбиваясь, Шакалюков. В его памяти моментально всплыли воспоминания детства. Он почти физически ощутил побои отчима за порванные штаны и грязную обувь. Взяв себя в руки, майор продолжил: – Через своих информаторов мне удалось выяснить, что Епифанова работала на Петра Мелихова. Я встречался с этим режиссеришкой сраным...
– Давай обойдемся без лишних эмоций, Сереженька. Говори по делу, – прервал его Триполин.
– Да, конечно, Леонид Михайлович, извините. В общем, сдал мне Мелихов Епифанову с напарником. Со всеми потрохами. Я их возьму. Для проведения операции все готово. А затем передам вам. Ну а уж вы делайте с ними что хотите. Это уже...
– Подожди-подожди! Что за напарник? – недовольно спросил Триполин.
– Его зовут Константин Климов. Мелихов всегда Епифановой с ним в паре заказы давал, так что без него нельзя обойтись. Но если вы хотите, напарник при задержании может оказать сопротивление, и его придется обезвредить.
– Нет, не стоит. Обезвредить мы его всегда успеем... – задумчиво буркнул полковник. В левой руке у него появился спичечный коробок, который он медленно стал перебирать пальцами. – Посмотрим, может быть, мы сможем его использовать... Так, значит, его Костей зовут?
– Константин Климов, – повторил майор.
– Ясно, – усмехнулся Триполин и резко встал.
Шакалюков машинально вскочил со своего места.
– Я тобой доволен, Сереженька.
Измерив взглядом с ног до головы стоящего на вытяжку майора, полковник направился к выходу и на ходу небрежно бросил:
– Даже если пятен на пиджаке не останется, ты все-таки, Сереженька, купи новый костюм. Мне кажется, тебе очень пойдет синий цвет...
Шакалюков нервно моргнул.
Часть 3 Олигарх
Глава 11 Подстава
–Явообще не понимаю, почему ты так пасуешь перед этим типом? – произнес Константин, захлопывая дверцу машины. – У него кто-то украл картину. Старику было выгодно повесить все на нас, а потом гонять, как последних «шестерок». Мы рискуем собой. А ты не хочешь, чтобы я с ним поторговался.
– Потому что я не хочу ввязываться больше ни в какие истории. Мне бы хотелось как можно скорее отработать свой долг и забыть об этом навсегда. – Лена решительно направилась к ресторану.
– Я и не предлагаю тебе с ним говорить. Я сам все улажу. Мы могли бы заработать на этой ситуации так же, как он зарабатывает на нас. Вот и все. Все по-честному, душа моя.
Лена вошла в ресторан первой. За ней последовал и Климов.
– Ну, во-первых, я тебе не запрещала с ним говорить, – ответила на ходу девушка, не поворачивая головы. – А во-вторых... Пожалуйста, если у тебя получится, я против не буду. Только если ты его рассердишь, мне кажется, никому от этого лучше не будет. В конце концов, мы у него в долгу, а не он у нас.
Константин принял у спутницы ее пальто.
– Хорошо, договорились. Я поговорю с ним.
С этими словами Климов передал верхнюю одежду в гардероб.
В джаз-клубе ресторана «Элиот» проводился вечер отечественной джазовой музыки. Епифанова и Климов приехали в клуб заранее. Они вошли в довольно просторное помещение, где столики располагались на небольшом возвышении вокруг сцены на нескольких уровнях. У основания амфитеатра музыканты уже настраивали свои инструменты.
– И почему он всегда выбирает такие места? – недовольно произнес Климов, поднимаясь на верхнюю террасу амфитеатра. – Терпеть не могу джаз.
Лена остановилась около одного из столиков. На спинке стула висел пиджак Петра Павловича.
– Костя, иди сюда. Кажется, он здесь.
Увидев замешательство девушки, официантка подошла к Епифановой.
– У вас заказан столик?
– Да, Мелихов должен был заказать, – ответила она.
– Тогда присаживайтесь, пожалуйста, – официантка указала на тот столик, около которого остановилась Лена, – Петр Павлович, наверное, вышел. Подождете его здесь?
– Да, – коротко бросила Лена.
Епифанова и Климов сели туда, куда указала официантка. Стол был накрыт на одного человека. Через минуту появился и сам Мелихов.
– А! Вы уже здесь! Добрый вечер, – сдержанно произнес он, занимая свое место за столиком. В руке у него было массажное кольцо. Мелихов методично перекатывал его по пальцу. – Чем вас угостить, молодые люди? Надеюсь, леди не пьет крепких напитков? Вино. Французское. «Сутерне» вас устроит?
Лена нерешительно пожала плечами.
– Вы находитесь в элитном заведении. Не выпивать здесь – дурной тон. Очень рекомендую вам бокал. – Петр Павлович перевел взгляд на Константина: – А вы, молодой человек? Вам я, разумеется, предлагаю выпить со мной водочки...
– Спасибо. Но я, пожалуй, откажусь, – заявил Константин.
Епифанова выразительно посмотрела в его сторону. Климов не обратил на ее красноречивый взгляд никакого внимания.
– Извольте, ваше право, – Петр Павлович подозвал официантку. – Бокал «Сутерне» для девушки.
– Конечно, Петр Павлович! Одну минуточку.
Мелихов замолчал, глядя на сцену. К роялю вышел музыкант. Заканчивались последние приготовления.
Мелихов заговорил, не глядя на своих гостей:
– Завтра в галерее современных художников открывается выставка, на которой будет показано несколько картин из частных коллекций. И в частности, авторская копия картины Борисова-Мусатова «Осенний мотив». Достанете эту картину, ваш долг передо мной уменьшится на семьсот тысяч.
– Я хотел бы узнать, что получим мы после этого мероприятия? – Константин наклонился над столиком.
К удивлению Лены, лицо Мелихова ничуть не изменилось.
– А что бы вы хотели за свою работу?
Петр Павлович иронично посмотрел на Климова.
– Сто тысяч долларов, – уверенно заявил тот.
Мелихов усмехнулся.
– Ваши запросы растут. Я подозреваю, что скоро вы будете мне не по карману, – спокойно заявил режиссер.
Он взял в руки вилку и ножик, а затем принялся молча отправлять в рот кусочки бифштекса.
– Мне просто любопытно, откуда такая сумма, – дожевывая последний кусок, произнес Мелихов. – Сто тысяч долларов... Это приличные деньги за ту работу, которую могли бы выполнить еще десятка два ловких молодых людей.
– Мы уже прилично поработали, а вы не заплатили нам за нашу работу ровным счетом ничего, – продолжал гнуть свою линию Климов. – Поэтому думаю, что сто тысяч – это ничтожно мало за то, что мы уже сделали для вас...
Разговор прервал длинный пассаж трубача, который начал концерт выступающей джаз-группы. Говорить в первые минуты композиции не представлялось возможным. Мелихов придвинул к себе вторую тарелку с остатками овощного салата. Официантка принесла для Лены бокал вина.
– Собирайтесь, – неожиданно произнес Петр Павлович, когда салат был прикончен.
Лена и Константин удивленно переглянулись. Мелихов встал из-за стола, скомкал салфетку, а затем швырнул ее в пустую тарелку. Он быстро направился по направлению к выходу из зала. Епифанова в сопровождении Климова пошли за ним следом. В коридоре, удалившись на приличное расстояние от помещения, в котором проходил концерт, Мелихов остановился. Через закрытую дверь до присутствующих доносились отзвуки музыки.
– Вас не устраивают условия, на которых вы работаете на меня? – спросил Петр Павлович, обращаясь напрямую к девушке.
Епифанова неуверенно пожала плечами.
– Вас? – Мелихов перевел взгляд на Климова.
– Да, – с прежней уверенностью повторил Константин.
– К вам у меня претензий нет, молодой человек. Вы можете быть свободны. Только помните, все, что с вами произошло за последнее время, вы должны будете забыть. Вы свободны.
– Но... – попыталась было возразить Лена.
– Как? Вы тоже не удовлетворены тем, что я дал возможность отработать ваш долг?! – Мелихов облокотился о стенку и скрестил на груди руки. Его взгляд был устремлен в дальний угол коридора, мимо собеседницы.
– Нет... Но вы понимаете... – начала Лена.
– Так нет или да? – жестко переспросил Мелихов.
– Я сделаю то, что вы просите, – сухо выговорила Епифанова.
– Вот и отлично. А вы, молодой человек, как я уже сказал, можете быть свободны.
Константин не двинулся с места. Оставить Лену в такой ситуации он просто не имел права.
– Вы что-то не поняли? У меня нет к вам претензий. Лично вы мне ничего не должны. И вы свободны, – повторил Мелихов.
Климов усмехнулся.
– Вас никто сюда арканом не тащил. Так что, как я понимаю, вы хотите мне что-то сказать?
– Нет. Я остаюсь, – ответил Климов.
Интонации Петра Павловича тут же заметно смягчились.
– Тогда вам придется принять мои условия и достать мне эту картину...
– Я согласен.
Епифанова облегченно перевела дух.
* * *Юля придвинула к себе телефонный аппарат.
– Эльмира, зайди ко мне в кабинет, пожалуйста, через пять минут.
Она отключила громкую связь. Офис руководимой женой олигарха фирмы, филиала знаменитой Парижской косметической компании «Люмьер», находился в самом центре Москвы. Из окон кабинета открывался вид на храм Христа Спасителя. Некоторое время Юля молча смотрела в окно. На стене размеренно тикали часы – подарок мужа на День всех влюбленных.
Тишину прервал стук в дверь. Юля быстро сменила позу и взяла с лотка на углу стола папку с документами.
– Одну минуту. Я говорю по телефону... Подожди, Эльмира. Я позову.
Юля принялась бегло знакомиться с бумагами. На двух из них она поставила свою подпись. Затем придвинула к себе телефонный аппарат и набрала номер. Нужный ей абонент не отвечал. По внутренней связи Юля вызвала к себе секретаршу.
– Можно, Юлия Борисовна? – Эльмира приоткрыла дверь в кабинет руководительницы.
– Да. Проходи. – Юля не стала дожидаться, когда секретарша займет место напротив стола, и тут же продолжила: – Я подписала бумаги, которые у меня на столе. Можете отправлять. Тут папка с корреспонденцией. Передайте ее коммерческому директору. Нам предлагают на двадцать процентов сократить объемы вложений в рекламу по отдельным позициям с нового года. Мое предложение – перекинуть половину средств на раскрутку бренда. Надо подготовить новый план. Завтра приеду, обсудим. Новостей нет?
– Нет, Юлия Борисовна. Должен прийти факс из Парижа. Сейчас ожидаем ответа. А так больше никаких новостей...
– Ну, хорошо. Иди тогда. Я заеду вечером. Позвони, если буду нужна.
Юлия взяла сумку и через пару минут уже садилась в черный джип «БМВ» в сопровождении двух качков-телохранителей.
– На Цветной бульвар, – приказал она.
Водитель направил машину по хорошо знакомому маршруту к одному из самых дорогих ресторанов.
– Здравствуйте, Юлия Борисовна, – приветствовал жену олигарха метрдотель на входе.
Юля молча качнула головой в знак приветствия. Метрдотель проводил ее в VIP-зал на две персоны.
– Вам как всегда?
– Да. И что-нибудь выпить принесите. Можно ликер шоколадный...
– Хорошо.
– Скажите, пожалуйста, Марии Альбертовне, что я пришла. Я сегодня чуть позже. Она, надеюсь, еще не обедала? – поинтересовалась Юля.
– А ее нет в ресторане, – ответил метрдотель. – Она сегодня вообще не появлялась. Не знаю, будет ли. Может, позвать директора?
– Нет, не надо. Просто скажите, что я пришла.
Метрдотель учтиво поклонился.
– Я могу удалиться? – спросил он.
– Да. Спасибо. – Юля натянуто улыбнулась.
Она тяжело опустилась на изящный кожаный диванчик около стола. Достала из сумки сотовый телефон. Как только метрдотель вышел из помещения, она набрала номер подруги.
– Маша? Привет! Целый день не могла до тебя дозвониться. Ты где?.. Я сижу у тебя в ресторане. А мне говорят, что тебя здесь нет... Так где ты? В Милане?.. А что же ты не сказала? А!.. Ну, все-все, удачи... Позвони вечером... Не могу больше... Тоска такая... А? Да не знаю... Ну, позвони, как приедешь. Давай, все, пока. Буду ждать.
Юля небрежно бросила трубку обратно в сумочку.
* * *– Дамы и господа! Мы рады видеть вас сегодня... Тем более что поводом для нашей встречи послужило знаменательное событие...
По залу прокатился гул одобрения.
– ...Дорогой всем нам человек!.. Не будет преувеличением сказать – наш крестный отец, наша мать и покровитель в одном лице, наша путеводная звезда, мерило... наш эталон в творчестве... Можно было бы до бесконечности перечислять, как нам дорог этот человек... Итак, сегодня мы открываем первую в истории Галереи современных художников авторскую выставку картин... Владимир Викторович Улучаев! Встречайте!
Зал взорвался аплодисментами, и ведущая долго не могла продолжить свою заготовленную речь.
– Владимир Викторович, эти аплодисменты – знак нашей глубочайшей признательности вам, нашей вечной к вам любви! То, что выставка работ Владимира Улучаева приурочена к рождению галереи, – это своего рода символ. Символ наших высоких устремлений, предельной самоотдачи, развития современного искусства... Владимир Викторович, пожалуйста, вам слово...
– Спасибо! – Улучаев поднялся на подиум и с улыбкой склонился к микрофону. – Я счастлив и незаслуженно отмечен судьбой в том, что мои картины соседствуют с Борисовым-Мусатовым, Милиоти, Крымовым... Я не случайно называл имена... – Он солидно откашлялся. – Я хочу, чтобы галерея с самого начала впитала дух этих поэтов в живописи... Мы начинаем череду выставок, каждая из которых будет посвящена одному из направлений в живописи двадцатого века и тому, как оно преломляется через призму современного молодого художника. Я по-прежнему надеюсь, что частные коллекционеры найдут возможным выставить свои картины в нашей галерее. Спасибо вам, что вы разделили с нами счастье прикасаться к шедеврам великих мастеров... Мы, со своей стороны, сделаем все возможное... Что еще? Меня переполняют чувства глубокой благодарности и бесконечного уважения к людям, которые причастны к рождению галереи. Спасибо им, – на этих словах Улучаев отошел от стойки микрофона и сделал такой глубокий поклон, что рука едва не коснулась пола. – Больше, чем я уже сказал, мне добавить нечего... Все остальное – в моей живописи... Еще раз спасибо...
Зал вновь взорвался аплодисментами. Ведущая вернулась к микрофону.
– Итак, мы открываем выставку...
Епифанова стояла в одном из первых рядов. Гости плотным кольцом обступили ведущую и самого хозяина выставки. Несмотря на то что выставочный зал, в котором проходила презентация, был довольно просторен, свободного места было немного.
– Извините, а вы... вы здесь хорошо ориентируетесь? – шепотом обратилась Лена к молодому длинноволосому человеку, который стоял возле нее.
– В каком смысле? Вы имеете в виду людей?
– Да, и людей тоже. Я – журналистка, – представилась Епифанова. – Мария Андреева. Канал ОРТ. Это мой первый репортаж. Я, признаться, чувствую себя очень неловко...
– Журналистка? – переспросил молодой человек. – Это очень интересно. Если вы не против, давайте дослушаем Диану... И если вам нужна будет моя помощь, я помогу...
– Ой, спасибо вам. – Епифанова достала из сумочки блокнотик и ручку. – Ведущую зовут Диана? Хорошо. – Она сделала какие-то пометки на первой страничке.
– Диана – управляющая галереи, – сдержанно добавил молодой человек.
Он сделал шаг в сторону, показывая своим видом, что происходящее у микрофона для него чрезвычайно важно.
Лена осмотрелась по сторонам. На другом конце зала в толпе она разглядела фигуру Константина. Он увлеченно беседовал с какой-то дамочкой. Время от времени пара перемещалась от одной картины к другой. Затем Климов развернулся вполоборота к ведущей. За спиной у него была картина Борисова-Мусатова «Осенний мотив»...
– Итак, мы переходим к неофициальной части презентации, – продолжала вещать ведущая. – Пожалуйста, мы открыты для общения. В зале сегодня собрались художники, журналисты, меценаты... Которые, к слову сказать, просили не называть сегодня своих имен... Но все мы знаем, что эти люди навсегда вписали свои имена в историю нашего искусства. Итак, мы объявляем выставку открытой...
Заиграл торжественный туш. В зал внесли подносы с шампанским, и толпа пришла в движение.
– Ну, вот. Теперь я в вашем распоряжении, – длинноволосый молодой человек окликнул Епифанову.