Но – получилось.
И вот сейчас оно, впитав в себя без остатка энергию «гравиконцентрата», медленно идет к «электроду», который будто бы в ужасе поджимает свои грозные молнии поближе к «сердцу», пульсирующему часто-часто, будто у зайца, видящего воочию медленно приближающуюся смерть.
Но, не дойдя полшага до «электрода», чудовище остановилось и повернуло голову. И понял я, что сейчас оно смотрит прямо на меня. Смотрит – и щерится во тьме под капюшоном своими клыками, мол, никуда ты не денешься, сталкер, рискнувший бросить вызов самой Зоне. Некуда тебе деваться. Потому, что Зона в человечьем обличье идет сейчас по едва приметному следу, оставленному этим вечером среди многочисленных аномалий.
По твоему следу…
Внезапно жуткий призрак каким-то немыслимым образом оказался рядом со мной. Я смотрел в черную пустоту под его капюшоном – и не мог пошевелиться. Мое тело полностью парализовало, и все, что я мог – так это смотреть, и выть от невозможности что-то сделать… А монстр уже медленно тянул ко мне свои ужасные, сожженные руки, и оттуда, из-под капюшона несся тихий, омерзительный, торжествующий смех, леденящий душу.
«Беги, если сможешь… – проник в мое сознание беззвучный шепот. Беги, убийца моего брата… Но тебе все равно не убежать от своей судьбы. Ты умрешь, словно клоп, насосавшийся чужой крови, и раздавленный каблуком возмездия…»
Черная рука коснулась моего плеча… и вдруг я почувствовал, как оцепенение спало. Я действительно мог бежать, и я очень хотел развернуться и помчаться прочь так, как я никогда в жизни не бегал. Но вместо этого я рванулся всем телом, окончательно сбрасывая оковы оцепенения, моя рука метнулась к поясу, и сверкающий клинок «Бритвы», зажатой в моей руке, устремился в лицо твари – вернее, в то место под капюшоном, где положено быть лицу.
Хватка на моем плеча ослабла. Призрак невольно отстранился назад, при этом пискнув неожиданно тонким голосом. А потом мне в глаза ударил свет, в котором мгновенно утонули и монстр, и Поле аномалий, и скукожившийся «электрод», пытающийся уползти подальше от неминуемой гибели…
Я невольно прикрыл глаза ладонью – и понял, что сижу на матрасе, заслоняясь от света фонаря, направленного мне в лицо. Вот только «Бритва» в моей руке вполне настоящая, разве только не сверкающая, как во сне, лазурной синевой.
– Ты меня чуть не зарезал, псих!!!
Голос Касси дрожал от гнева и, возможно, испуга. Действительно, не особо приятно, когда ты пришел будить напарника, а он бросается на тебя с ножом. Хотя это ж Зона, по которой бродят люди, каждую секунду рискующие жизнью. И сны у них соответствующие, и реакция на прикосновение во сне – тоже. Могла бы уж привыкнуть к подобному.
– Сон плохой приснился, – пробормотал я.
– Да я уж поняла, – проворчала «всадница». – Ты выл на своем чердаке, словно волк на луну, вот я и пришла посмотреть, с чего это тебя так забирает.
Мои глаза уже привыкли к полумраку, усердно рассеиваемому луной, заглядывающей в окно чердака. И то, что я увидел, мне не особо понравилось.
Камуфляжная куртка Касси была застегнута лишь на одну пуговицу, в районе пупка. И на этом – всё. Больше на девушке ничего не было. Лунный свет нежно ласкал бюст «всадницы», готовый вот-вот вывалиться из отворота куртки, округлые, сильные, но не перекаченные бедра, небольшие, аккуратные ступни с высоким подъемом, как я люблю…
Положа руку на печень, все это мне очень понравилось с мужской точки зрения, которая немедленно напряглась пониже ременной пряжки – а у кого б не напряглась при виде такого?
Не понравилось мне другое. То, что девушка оставила пост в то время, как от Поля аномалий со стороны Живого тумана в нашу сторону медленно, но неотвратимо идет жуткое порождение Зоны.
Теперь я это чувствовал прям всей своей кожей, чуйка моя сталкерская аж звенела внутри меня: хватит валяться-нежиться, на полуголую девчонку пялиться. Валить надо, и поскорее. Это не западло отступить, когда точно знаешь – если ввяжешься в драку, сто процентов погибнешь.
– Уходить надо, – бросил я, поднимаясь на ноги. – Быстро одевайся – и погнали.
– Куда погнали? – несколько растерянно спросила Касси, явно ожидавшая от меня другой реакции при виде ее прелестей.
– Это уже второй вопрос, – сказал я, собирая оружие и амуницию, разложенные на полу рядом с матрацем так, чтоб в случае чего всегда быть под рукой. – А первый – та тварь очень близко. Думаю, через четверть часа точно будет здесь. Я видел его во сне, который… который не был сном. Слишком явно для сна видел.
– Поняла, – быстро произнесла «всадница».
Вскочила на ноги – и только ее и видели, лишь круглые ягодицы да стройные ноги мелькнули в лунном свете. Все-таки у сталкерш есть свои плюсы. Например, когда реально пахнет жареным, им не надо ничего объяснять, они все понимают с полуслова. И действуют быстро, по-военному.
Собралась она за три минуты. Когда мы вышли из дома Кузнеца, фенакодус Касси, привязанный к кривому деревцу, растущему возле дома, храпел и косил налитым кровью глазом в сторону Живого тумана.
– Чует, – негромко сказала «всадница». И с удивлением в голосе добавила: – Первый раз вижу, как он боится.
– Да уж, красавец там писаный, – заметил я. – Может, его из СВД снять?
– Не получится, – покачала головой девушка. – Я ж тебе говорила уже, что пока на нем то кольцо, стрелять в него бессмысленно.
– Ну да, ну да, – пробормотал я. – Оно отклоняет пули и все такое. Хотя, как подсказывает мой опыт, любая защита не идеальна.
– Можешь попробовать, – пожала плечами девушка. – Если жизнь не дорога.
– Может, и попробую, – задумчиво проговорил я, прикидывая, успеет ли суперкольцо среагировать на выстрел из снайперской винтовки. Ведь чем ближе я подберусь к тому уроду, тем выше будет скорость, с которой пуля ударит в цель. А значит, выше вероятность того, что кольцо-артефакт не сработает… Или отклонит пулю недостаточно эффективно. Хотя, конечно, это только догадки.
Между тем Касси отвязала свое четвероногое чудовище и бросила мне:
– Давай свой рюкзак.
Я снял с плеч увесистый склад всего необходимого, запакованный в брезент, и протянул девушке. Как я и предполагал, она быстро связала лямки моего и своего рюкзака и, перекинув их через круп фенакодуса, прям с места прыгнула в седло. У меня б так точно не получилось. А если б и вышло, то, боюсь, без соответствующей сноровки все причиндалы бы себе отбил. Ей же – хоть бы хны. Сидит в седле как влитая, а лошадь-мутант уже когтями землю рвет, ждет команды рвануть изо всех сил, подальше от неведомой опасности, приближающейся с северного конца заброшенного села.
– Нам туда, – показала пальцем Касси в сторону восточного конца села. И ткнула пятками в бока фенакодуса.
Тот, не долго думая, рванул с места что твой гоночный автомобиль. Эти твари способны развивать скорость свыше ста километров в час, причем разгоняются до нее достаточно быстро. Я и охнуть не успел, как девушка на своем зубастом коне скрылась за ближайшей полуразвалившейся хижиной.
Хммм… Странный маневр для девицы, твердо решившей отдать мне Долг Жизни. Хорошо, если она притормозила своего зверя и ждет меня за околицей. Хуже, если ей для ее целей потребовался двойной запас провианта и патронов, и она тупо сперла мой рюкзак. Хотя, что ей мешало набить себе второй в подвале Кузнеца, сказав мне что-то типа, мол, хабар лишним не бывает, или запасливый да опасливый два века живет? Я б слова не сказал, тем более, что ее фенакодус наверняка жрет как промышленный пылесос.
Или…
Я уже бежал меж развалинами сельских домов, но тут внезапно, осененный догадкой, остановился и хлопнул себя по нарукавному кармашку…
Который оказался пустым.
Нет, ну твою ж мать, а? Ну как после этого верить людям? То есть, пока я спал, она стащила у меня невзрачный артефакт, добытый мной на Поле аномалий. А разделась не потому, что хотела большой и чистой любви, но лишь на случай если я проснусь и поинтересуюсь, какой Зоны она по мне ладошками шарит.
М-да… Интересно, когда я, наконец, перестану верить людям? Это ж не недостаток в наше время. Это болезнь, которую надо лечить в обязательном порядке. А в Зоне это вообще заболевание с практически гарантированным смертельным исходом. Любого другого Касси пристрелила бы не задумываясь. Меня, видать, побоялась, памятуя о моих способностях – мол, в такого стрелять себе дороже, как бы самой пристреленной не оказаться. Предпочла обворовать и смыться.
Обо всем об этом я думал на бегу, лавируя меж разрушенными, просевшими, по самые окна вросшими в землю деревенскими домами. След фенакодуса при лунном свете читался замечательно. Хоть в этом повезло – луна этой ночью выдалась знатная, что твой фонарь над головой. Такое порой бывает в этих местах: тучи вдруг исчезают куда-то, и над Зоной повисает черный купол, усыпанный неестественно крупными звездами. Красиво, конечно, если не учитывать один малоприятный факт – такие ночи обычно бывают перед сильными Выбросами, когда со стороны Саркофага по Зоне проносится волна смертоносного излучения, уродующего, калечащего и убивающего все живое, что не успело спрятаться ниже уровня земли. Красивая ночь тут обычно предвестник некрасивой, болезненной гибели. Наглядная картинка к заезженной поговорке «Красота требует жертв»…
Но тут внезапно поток моих размышлений прервала отрывистая автоматная очередь. Стреляли впереди, причем совсем недалеко, за два-три дома от меня, за околицей мертвого села. Но я пока не видел, что там происходит – обзор загораживали развалины.
Простучала вторая очередь, следом раздался утробный вой, который я узнаю из тысячи.
Твою ж налево!!!
Я рванул вперед изо всех сил. Впереди послышался истошный визг, тут же перешедший в хрип, а следом вновь замолотил автомат – длинной очередью отчаяния, практически мгновенно опустошающей магазин. Так стреляют, когда шансов на спасение больше нет, когда всё, что осталось тебе в этой жизни – это выпустить в противника полмагазина патронов… и умереть, напоследок треснув врага прикладом по харе. Хорошая смерть. Правильная. Сталкерская…
Я выскочил из-за угла дома – и увидел примерно то, что и предполагал увидеть, судя по звукам битвы.
Фенакодус Касси лежал в луже крови. Его когтистые лапы запутались в кишках ктулху, который валялся рядом. Перед смертью Арт вспорол брюхо чудовища, напавшего на него, но убить не смог: завалить взрослого, матерого ктулху задача не из легких. Сейчас эта кошмарная тварь лежала рядом с фенакодусом, но выпутывать свои кишки из его лап не спешила. Ктулху, словно вампир из ужасной сказки, присосался к шее мутанта и жадно глотал чужую кровь. При этом она тут же выливалась из разорванного желудка монстра, но ктулху это нимало не заботило. Инстинкт у них такой: если ранен и есть возможность напиться крови, раны подождут. Главное нажраться, а организм сам запустит процесс регенерации.
Но это было не все.
Неподалеку валялся еще один ктулху, на теле которого зияли ужасные раны. Впрочем, самый страшный монстр Зоны был еще жив, и медленно, но верно полз к той, кто причинила ему ужасную боль.
Касси лежала метрах в пяти от раненого ктулху, и одного взгляда на девушку мне было достаточно, чтобы понять: всё, не жилец «всадница».
Ее левая нога была полуоторвана от тела. Из зияющей раны на бедре торчал обломок кости, из-под которого толчками выливалась кровь. Девушка пыталась руками зажать артерию, но было ясно: дело это совершенно бесполезное. Думаю, она это тоже понимала, но как любое живое существо на земле не верила, что это – конец, и всеми силами пыталась прожить еще немного. Зачем? Всё просто.
Это тоже инстинкт, как у ктулху. Тот жрет, не желая осознавать, что сдохнет с минуты на минуту, и мы в этом недалеко от него ушли. Тоже для чего-то суетимся напоследок… Хотя, может, лучше делать хоть что-то, чем просто лежать и ждать неминуемого. Страшно же так лежать, что мутанту, что человеку. Вот от этого страха и происходит та предсмертная суета, ненужная и бесполезная лишь на первый взгляд…
Я выстрелил в затылок ползущего мутанта и бросился к Касси, на ходу вытаскивая из кармана кровоостанавливающий жгут. Хоть и ясно было, что бесполезно это – слишком много крови она потеряла. Но я все-таки положил карабин на траву, встал на одно колено и перехватил ей бедро жгутом выше раны. Потом открыл карманную аптечку и всадил девушке укол промедола в плечо прямо через камуфляж.
Она смотрела на меня большими глазами, как умирающая лань на человека, пытающегося оказать ей помощь. С благодарностью – и пониманием, что все напрасно.
Я отбросил пустой шприц-тюбик и полез за вторым – я всегда таскаю с собой тройной запас промедола, если не удается достать буторфанол. Впрочем, если удается, и «бутором» запасаюсь в избытке. Главное для бойца при серьезном ранении не вырубиться от болевого шока. Тогда есть шанс и отбиться от врага, и оказать самому себе первую помощь. Или вот, как сейчас, обезболить умирающую. Даже если она самая распоследняя сволочь, дать уйти без страданий – это святое. Во всяком случае, для меня.
Ктулху вдобавок распорол ей лицо, когтями деранул от души. От левого виска до подбородка шли четыре глубоких борозды, по краям которых лохмотьями свисала кожа. Касси попыталась дотронуться до лица, но я перехватил ее руку.
– Не надо.
Рука была горячей. Организм отдавал последние силы, пытаясь выжить. Увы, скоро эти силы закончатся и конечности начнут стремительно холодеть. У Касси оставалось в лучшем случае минут пять.
А, может, и того меньше…
– Это… всё? – спросила она.
– Всё, – сказал я.
Это обычным людям врут, так как они хотят обманываться в такие минуты. Обычным. Но не сталкерам.
– Жаль, – вздохнула она. – Лицо… как?
Я покачал головой, после чего сделал девушке вторую инъекцию. Сейчас горячка боя начала ее отпускать. Значит, если не помочь заранее, скоро придет настоящая боль.
– Ясно, – криво ухмыльнулась «всадница». – Уродкой родилась, уродкой и помираю.
– Ты очень красивая, – сказал я, стараясь не смотреть на левую половину ее лица. Сталкерам не врут перед смертью. Но Касси была девушкой, и я знал – сейчас она очень хотела, чтобы я так сказал.
– Спасибо, – прошептала она.
Ее голос слабел с каждой секундой.
– А я все-таки отдала тебе Долг Жизни, Снайпер. Ктулху, похоже, ждали нас, прячась за этими развалюхами. И если б не мы с Артом…
– Знаю, – кивнул я. – Благодарю.
– И да… Вот еще.
Она дотянулась до кармана разодранных штанов и, достав из него маленький, тусклый шарик, протянула его мне.
– Это… твое…
Слова уже давались ей с трудом.
– Я следила за тобой, когда ты шел… через Поле аномалий… И видела, как ты его… достал… Ты удачливый, Снайпер… Очень удачливый… Этот артефакт…
Она не договорила.
Ее зрачки расширились, дыхание стало хриплым, тело свело судорогой. Но она нашла в себе силы протянуть мне этот шарик, больше похожий на невзрачный круглый камешек, найденный на дороге. Ей почему-то было важно, чтобы я взял его.
Я взял. И даже положил на старое место, в нарукавный карман, так, чтобы она видела.
– Ты… простил меня? – хрипло выдохнула она.
Я кивнул.
– Хорошо…
Она попыталась улыбнуться, но сведенные судорогой лицевые мышцы не позволили ей это сделать.
– Хорошо, – повторила она. – А я ведь… полюбила тебя, Снайпер… Первый раз в жизни… полюбила…
Это были ее последние слова. Я в который раз уже ощутил затылком холодный ветерок – слишком холодный, чтобы быть просто порывом ветра. А еще я почувствовал присутствие за спиной еще кого-то. Но не стал оборачиваться.
Потому, что знал, кто это.
– Пусть ее путь будет легким, Сестра, – тихо попросил я.
Ответом мне было молчание, но я знал, что услышан. Смерть немногословна, и редко отвечает на просьбы. Но я был ее побратимом, и очень надеялся, что Сестра не откажет.
Она и не отказала.
Касси прерывисто вздохнула еще раз – и ее лицо разгладилось, став спокойным и умиротворенным. Уверен, она не почувствовала никакой боли. Сестра умеет быть нежной и милосердной, если ее об этом хорошо попросить. А я просил искренне. Вряд ли, конечно, Касси меня любила, скорее, ей просто хотелось так думать перед смертью. Но всегда легче уходить, зная, что тебя кто-то провожает в последний путь. И я надеюсь, что проводил «всадницу» достойно…
От крайнего дома сохранилась лишь бревенчатая стена, все остальное сгнило и рассыпалось. Под стеной была яма, заросшая травой – возможно, хозяин дома когда-то давно пытался выкопать вход в подвал. Но что-то не срослось, и яма добросовестно заросла травой. В это мягкое ложе я и опустил мертвую девушку. После чего засунул под стену гранату и выдернул чеку.
Взрыв сотряс почерневшие от времени тяжелые бревна. Стена заскрипела, застонала, словно живая, – и рухнула на свежую могилу. Хорошо получилось. Так надежнее, чем забросать землей – по крайней мере, есть вероятность, что мутанты не станут пытаться растащить завал, чтобы добраться до свежего трупа. Пусть вон ктулху жрут, от башки которого после выстрела из моего карабина осталась только жирная кровавая клякса на земле с вкраплениями осколков черепной кости.
Второй ктулху все никак не мог сдохнуть. Кровь Арта хлебать перестал – то ли кончилась она, то ли осознал, что бесполезно. Сейчас кровопийца просто следил за мной белыми, ничего не выражающими глазами. Вскинув СВД, меж этих глаз я и положил пулю. Врага всегда лучше проконтролировать, даже если знаешь на сто процентов, что он уже не пустится в погоню.
Покончив с этим, я подобрал свой рюкзак, карабин и АКСУ, оставшийся в наследство от Касси. Если автомат способен проделывать такие дыры в телах ктулху, это очень хороший автомат, который не грех потаскать с собой. Хоть и тяжеловато – СВД, карабин, автомат, плюс рюкзак, набитый необходимым, плюс разгрузка… Но если хочешь выжить в Зоне, надо привыкать таскать на себе от тридцати кило и выше. Иначе выжить ну никак не получится.
* * *Я шел по лесной просеке, прямой, как стрела, и почему-то незарастающей уже много лет. Ни травы на ней, ни кустов. Просто довольно широкая тропа, по обеим сторонам которой корячится уродливый лес, пораженный радиацией. Кто проложил эту просеку, когда, почему она такая неестественно-прямая – никто не знает. Известно лишь, что посреди нее раскинулось БПП, Болото Покинутого пути, небольшая по размерам, но глубокая топь, в которую если ступил одной ногой, то пиши пропало. Или утянет в трясину неведомая сила, или ступню растворит, будто ее и не было. Или зараза какая-то жуткая по ноге вверх пойдет, от которой кожа с человека слезает, будто старая одежда.