Мятежники наконец перешли к решительным действиям. Плантации наркобаронов запылали во всех концах джунглей, а когда королевские войска выдвигались в места стычек, чтобы навести конституционный порядок, партизаны бесстрашно вступали в бой с регулярной армией и часто одерживали верх за счет знания местности, молниеносных перегруппировок и наличия самого современного оружия. Тогда обезумевший от ярости Абдельмаджид распорядился применять тактику выжженной земли, уничтожать всех подозреваемых в пособничестве мятежникам без разбора и разрушать селения, в которых были обнаружены повстанцы.
Войска развязали массовый террор, но вопреки ожиданиям это оказалось только на руку партизанам, поскольку мгновенно раздуло пламя до того подспудно тлевшей народной ненависти к монарху. Семьи местных крестьян были патриархальными, многочисленными, зачастую многие имели родственников на орбитальном поясе и в крупных городах, поэтому военный террор лично затронул огромное количество людей и в разы усилил подполье, в которое широким потоком устремились добровольцы на поверхности планеты и которому теперь готовы были помогать и многие наверху.
Подполье начало всерьез огрызаться, нанося чувствительные удары по армии короля Абдельмаджида. Чувствовалось, что войска повстанцев натаскивают настоящие специалисты своего дела, да и командование осуществляли явно не вчерашние крестьяне. Это еще более прибавляло Сопротивлению популярности, и к нему частью тайно, а частью и явно начали присоединяться уже и многие влиятельные аристократы, главы семейств, в свое время серьезно ущемленных сумасбродным монархом.
Кроме того, выяснилось, что у подполья развернута великолепная разведывательная сеть. Массированные удары королевской авиации приходились в пустоту, поскольку партизаны, получив достоверную информацию о возможном налете, оперативно покидали свои лагеря и растворялись в джунглях. Наступления егерей захлебывались, когда по их флангам внезапно наносились мощные контрудары. Атаки эскадрилий ракетных армейских катеров были малоэффективными из-за того, что у повстанцев обнаружилось большое количество контрабандных ПЗРК российского производства. Создавалось впечатление, что утечка секретной информации о военных планах идет с самого верха – из королевского дворца.
– По некоторым сведениям, принца Рашада видели в одном из партизанских лагерей, – доложил Абдунасер Шариф. – Он воодушевлял мятежников своим присутствием и пламенной речью, в которой заклеймил вас как кровавого тирана и преступника…
Абдельмаджид недовольно закряхтел.
– Он больше не принц, – отрывисто проговорил король. – Властью верховного шейха королевства я вычеркиваю этого дерзкого мятежника из рода Саудов. Чтобы я больше не слышал, как ты причисляешь его к правящей династии!
– Простите, Ваше Величество.
Для доклада встал военный министр Нураддин. Он отчитался о продвижениях карательных отрядов и тыловом снабжении. О том, что накануне в джунглях был уничтожен целый батальон спецназовцев, не было сказано ни слова – король очень болезненно относился к сведениям о поражениях, начинал бушевать и переворачивать кресла. С самого начала мятежа он сидел на бромикане и приходил в ярость по малейшему поводу. Сейчас он восседал во главе стола и налитыми кровью глазами разглядывал членов королевского совета.
Генерал Азулай с трудом отвел мрачный взгляд от лица монарха, уставился на свои сцепленные в крепкий замок руки. Ситуация с мятежом развивалась слишком стремительно и уже пошла вразнос. Всемогущий глава «Аламута» не ожидал такой прыти от смертника Мухаммеда и бесхребетного Рашада, популярность которого в народе росла с каждым днем.
Между тем Азулай, похоже, был единственным в этом зале, кто пытался хоть как-то выправить ситуацию. Он был самым влиятельным в окружении короля и раньше азартно и отчаянно интриговал, пытаясь максимально ослабить влияние соперников. Однако теперь практически все его конкуренты были отправлены в отставку или мертвы, у него оказалась вся полнота власти в государстве, но внезапно выяснилось, что теперь ему отчаянно не хватает ни людей, на которых можно опереться, ни времени, чтобы все контролировать лично. Он сам выжег вокруг себя жизненное пространство, и теперь за все приходилось отвечать самому. А то, что с него спросят по полной программе за уничтоженные бромикановые посевы и нарушенный наркотрафик, не подлежало ни малейшему сомнению. Теперь следовало попытаться спасти хотя бы то, что еще можно было спасти.
Нураддин, от которого ничего не зависело, важно шлепал губами, но Азулай не слушал его, ощущая ноющую боль в висках. Когда-то он мог положиться на короля Абдельмаджида. С явной неохотой, но монарх все делал правильно, покорно выполняя все требования своего серого кардинала и галактических кланов. Его чудачества и расточительство не интересовали генерала, пока они не приносили вреда международному наркотрафику. Однако в последнее время король потерял последние крохи оставшейся пассионарности. Жестокое сопротивление мятежников ввергло его в глубокую депрессию, он не понимал, как поступать дальше, и страшно боялся. В конце концов, он был просто недоделанным прожигателем жизни, а не настоящим мусульманским владыкой.
Давно нужно было отстранять его от власти. Не публично, конечно, а фактически. Обеспечить бесперебойную подачу в его апартаменты бромикана или тгасклита и не выпускать монарха из розовых грез, а самому заняться разгребанием мусорных завалов во внутренней политике.
Но Азулай не справлялся. Он не успевал. Он катастрофически ничего не успевал. Он даже не мог полностью взять под контроль все ключевые министерства и службы, которые теперь вроде бы находились в его епархии. У него просто не было такого числа верных людей, а те, кого он вынужден был ставить во главе министерств, неизменно отличались алчностью и вероломством. Азулай в отчаянии понимал, что такая победа – пиррова, такая власть не приносит счастья и лучше бы все оставалось по-прежнему, как при дедушке Абдалле, а не как сейчас, когда он вроде бы добился всего, о чем мечтал. Великий мудрец сказал, что когда Аллах хочет наказать нас, он воплощает в жизнь наши мечты.
А еще генерал вдруг ощутил, до чего же он стар и насколько он устал от всей этой суеты.
– Это очень рискованный план, – медленно проговорил мятежный принц Рашад.
– Это блестящий план, – веско произнес Стив Кувалда. – Он поможет быстро остановить ненужное кровопролитие.
– Похитить короля… – Его Высочество словно попробовал это словосочетание на вкус. – Вы хотя бы представляете, как охраняется орбитальный дворец? Вы знаете, сколько там охраны и систем защиты? Вы представляете, какие силы флота охраняют подступы к нему?..
– У нас есть подробные планы орбитального дворца, – заверил его рейнджер. – Наши люди, внедренные в ближайшее окружение короля, работают не покладая рук. И у нас будет поддержка в технических службах дворца, а это в некоторых случаях незаменимая вещь. Самую неприступную крепость можно взять, если есть кому открыть ее изнутри.
– И что потом? – осведомился Рашад.
– Потом мы добьемся от короля отречения от престола. В конце концов, если он будет упорствовать, просто изолируем его.
– Недостойно лишать свободы человека королевской крови, – покачал головой принц. – Мы не можем сделать этого.
– Недостойно – это поступать с вами так, как поступил он, – рассудительно заметил Мухаммед.
– Похоже, вы уже все решили? – недовольно поинтересовался Рашад. – Вас не остановит даже мой запрет?
– Прошу прощения, мой принц, но решение в данном случае принимает командующий мятежными войсками, – произнес полковник. – То есть я.
– Мне не нужен престол, добытый бесчестно.
– Ваше Высочество! Нет никакого бесчестья в том, чтобы хитростью захватить в плен вражеского военачальника. Напротив, это воинская доблесть и слава.
– И все же это откровенный вызов заветам Пророка. Я уже согрешил против Аллаха, когда выступил против законного владыки Аль-Сауди, но применять против него столь недостойные приемы – это уже за гранью добра и зла…
– Ваше Высочество, Абдельмаджид – не законный король, но узурпатор, – терпеливо пояснил Мухаммед. – Он виновен в смерти ваших благородных родственников…
– Это еще не доказано, – отмахнулся Рашад.
– Но вас он собирался убить вне всяких сомнений, – вставил Кувалда.
– Его ввели в заблуждение. – Принц нахмурился. – Я уверен, что его ввели в заблуждение – Азулай или Нураддин. Я помню Абдельмаджида в детстве, он был прекрасным мальчиком. Он не мог так сильно измениться. – Рашад покачал головой. – Я готов отправиться с вами в орбитальный дворец, господа, но только для того, чтобы поговорить с ним и воззвать к его разуму. Наверняка до него неправильно доносят поступающую информацию…
– Его ввели в заблуждение. – Принц нахмурился. – Я уверен, что его ввели в заблуждение – Азулай или Нураддин. Я помню Абдельмаджида в детстве, он был прекрасным мальчиком. Он не мог так сильно измениться. – Рашад покачал головой. – Я готов отправиться с вами в орбитальный дворец, господа, но только для того, чтобы поговорить с ним и воззвать к его разуму. Наверняка до него неправильно доносят поступающую информацию…
– Вы слишком наивны, мой принц, – скорбно отметил полковник.
– На самом деле этот план не предполагает вашего участия, Ваше Высочество, – сказал Стив. – Мы не можем рисковать вашей жизнью так безрассудно. Успех мятежа зависит от того, останетесь вы в живых или нет. Стало быть, вы остаетесь в лагере.
– Значит, от меня зависит успех мятежа, а я не имею даже права голоса?
– Имеете, Ваше Высочество, – согласился Кувалда. – Но пока такое же, как и у других руководителей Сопротивления. Значит, один ваш голос против наших двух.
– Вы еще сильно пожалеете, что не прислушались к гласу разума, – предупредил Рашад.
– Глас разума утверждает, что кровопролитие необходимо прекратить любой ценой, пока стычки с королевской армией не переросли в полномасштабную войну, – проговорил Мухаммед.
Принц замолчал, глядя, как вокруг синей антимоскитной лампы вьется и пляшет мелкая лесная мошкара.
– Вы тоже правы, господа, – наконец произнес он, поднимаясь. – Непременно известите меня о результатах своей вылазки. Спокойной ночи. – Он приподнял полог штабной палатки и выбрался в непроглядную тропическую ночь.
Фарух аль-Масри, солдат королевской армии, раздраженно прогуливался взад и вперед по краю взлетного поля, между плит которого упорно пробивалась желтая колючая трава, залитая машинным маслом и отработанным ракетным топливом. Понятное дело: раз новобранец, значит, можно из него веревки вить. Казалось бы, ну что стоило натянуть с этого края лишнюю линию автоматической сигнализации? Дорого, разумеется; куда дешевле каждый день гонять молодого охранять никому не нужные плиты, потрескавшиеся от старости.
Чтобы хоть чем-то занять себя, Фарух начал считать шаги, но вскоре сбился. Тогда он отвернулся от небольшого гарнизонного космодрома и принялся вглядываться в темнеющий на горизонте массив джунглей. Там, в джунглях, скрывались злобные партизаны. Поговаривали даже, что они где-то ведут кровопролитные бои с правительственными войсками. Это звучало неправдоподобно, словно волшебные истории из Корана.
Вздохнув, солдат снова зашагал вдоль бетонных плит. Не водилось у них тут никаких партизан. Может быть, если бы водились, было бы не так тоскливо. Ночные перестрелки, рискованная служба, высокие награды из рук Его Величества…
Завернув за штабель деревянных ящиков из-под радарного оборудования, Фарух не сразу понял, что увидел спрятавшегося человека. Чужак в глухом камуфляжном комбинезоне так искусно замаскировался в узком промежутке между штабелем и осветительной мачтой, что солдат машинально сделал еще два шага в его направлении и очнулся только тогда, когда его схватили за грудки и приставили к горлу широкий армейский нож.
Сначала Фаруху показалось, что из штабеля ящиков вышел чудовищный призрак или джинн. Он нелепо забился, попытался крикнуть, но его кадык, беспомощно дернувшись, наткнулся на холодную твердую сталь ножа, и солдат усилием воли удушил крик в легких, отчетливо понимая, что для того, чтобы отделить его голову от тела, неизвестному достаточно одного лаконичного движения.
Пару секунд ужасный джинн пристально смотрел на перепуганного новобранца через прорези в камуфляжном капюшоне. Потом лезвие ножа внезапно перестало зловеще холодить горло солдата, и тот сумел вздохнуть свободнее.
Свободнее Фарух дышал всего пару мгновений – до тех пор, пока не ухватил краем глаза размытое движение слева и мир не взорвался у него перед глазами, подобно сверхновой звезде, затянув в образовавшуюся черную дыру все окружающее…
Камуфляжный спрятал в ножны клинок, рукоятью которого только что вырубил незадачливого часового, пробормотал: «Молодой еще…» – и осторожно выглянул из-за ящиков.
Светало. В предрассветных тенях были видны взлетное поле крошечного космодрома, приземистые здания технических служб вдоль поля и одинокий шаттл почтовой службы королевства. Бросив короткий взгляд на часы, чтобы засечь время, джинн начал в уме отсчитывать секунды. Когда истекла двадцать седьмая, он ужом скользнул в сторону шаттла.
Он опоздал всего на пару секунд. Впрочем, ребята прекрасно справились и без него. У опущенного трапа тихо хлопнул взрывпакет, и внутрь шаттла потек белесый дым. Когда камуфляжный приблизился, из почтового корабля уже выносили за руки и за ноги обездвиженных охранников.
– Порядок? – осведомился джинн голосом Стива Кувалды.
– Никто даже не пискнуть, э, – отозвался голосом Чедки Чалмерса один из суетившихся возле шаттла бойцов.
Тихо шелестя гравиприводом, к кораблю подлетела небольшая грузовая платформа. Захватчики начали быстро скидывать с нее в нутро шаттла железные ящики.
– Двадцать секунд, – укоризненно сказал Кувалда. – Отстаем от графика.
Когда оборудование было перегружено, небольшой отряд в дюжину человек быстро занял места в шаттле, и почтовый корабль стартовал. Вся операция не заняла и пяти минут.
– А вы слаженно работаете, – одобрил полковник Мухаммед, когда они уже после старта скинули камуфляжные капюшоны.
– Многолетняя тренировка, – отмахнулся Кувалда. – Теперь главное – так же слаженно отработать наверху. Не люблю я вслепую выполнять планы, в разработке которых не участвовал сам…
Дерзкий план по похищению короля разработал и передал им Кенни Бампер. Кувалда так понял, что Бампер работает каким-то техническим специалистом в орбитальном дворце, что позволяет ему иметь доступ к различным охранным системам. В общем-то, вполне неплохая группа поддержки, однако Кувалде все равно было не по себе.
– Тихо! – вдруг встрепенулся Ларри Джарвис.
– Что?! – испугался Чалмерс.
– Стук! – Заноза крутил головой из стороны в сторону, словно прислушивающаяся сова. – Слышите – где-то стучит?
Мастер Чедка кинулся в багажное отделение. Вместе с еще одним рейнджером из абордажной команды они быстро скинули верхний из составленных друг на друга металлических ящиков. Крышка ящика, который был под ним, откинулась, и взглядам рейнджеров предстал принц Рашад в таком же камуфляжном комбинезоне.
– Ваше Высочество! – только и сумел выговорить полковник Мухаммед.
– Ну, и как вы тут оказались? – мрачно спросил Кувалда.
– Я же сказал, что лечу вместе с вами, – заявил будущий монарх. – Помогите же мне выбраться!
– Кажется, на один ящик оборудования у нас стало меньше, – озабоченно произнес Стив.
– Поворачивайте шаттл, – упавшим голосом проговорил полковник. – Операция отменяется.
– Мы не можем отменить операцию, – сказал Кувалда. – Наши друзья в орбитальном дворце уже произвели некоторые подготовительные процедуры для нашей встречи, которые выдадут их с головой. Теперь им остается только бежать вместе с нами после окончания операции, иначе их схватят.
– Мы не можем рисковать жизнью Его Высочество!
– Мы не можем обрекать на смерть тех, кто столько сделал для восстановления справедливости в Аль-Сауди. – Кувалда помотал головой. – Нет, исключено. Операция пройдет по плану. Мы проникнем во дворец, захватим короля и не потеряем ни одного человека, включая и Его Высочество. Особенно Его Высочество, – подчеркнул он.
Мухаммед покачал головой, помогая принцу выбраться из ящика.
Старый шаттл с опознавательными знаками королевской почты медленно сближался с орбитальным дворцом. Как и было обещано Бампером, первый и второй пояса спутниковой защиты беспрепятственно пропустили их. Кувалда не знал, какой именно идентификационный маркер присвоил их суденышку Кенни в электронной системе безопасности – королевской гвардии или поставщика двора Его Королевского Величества, – но для этого ему наверняка пришлось грубо взламывать систему безопасности, и сейчас системные администраторы во дворце уже начали выяснять, почему произошел сбой. В течение получаса они дотянутся до виновника.
Значит, все надо сделать быстрее, чем за полчаса.
На обзорном экране медленно разворачивался гигантский технический шлюз. Он был предназначен для массивных грузовиков, но в его створки вполне мог проскользнуть и маленький почтовый шаттл, особенно если влиятельный союзник в орбитальном дворце сумел втиснуть пять минут для его швартовки в плотное расписание грузового трафика.
Диспетчеры причала деловито вписали их шаттл в шлюзовые ворота и указали, на какую посадочную дорожку рулить. Возможно, их немного и удивило, что делает здесь почтовая служба, но они не подали вида. Зачем выставлять себя на посмешище, если этот корабль беспрекословно пропустили спутниковые системы безопасности, получившие все пароли и правильные маркеры, на борту не обнаружено опасных веществ и он внесен в линейное расписание на сегодня?..