Ларри достал из рюкзака гитару.
— Вы умеете играть? — спросила Надин.
Не отвечая, Ларри принялся наигрывать популярную несколько лет назад мелодию. Затем, будто что-то вспомнив, оборвал сам себя и запел, аккомпанируя себе, песню из альбома фолк-группы «Электа». Джо встал и нерешительно приблизился к Ларри. На губах его бродила улыбка. Тем временем Ларри дошел до последнего куплета и, забыв слова, еще раз повторил первый — старый проверенный трюк всех певцов.
Когда музыка стихла, Надин рассмеялась и захлопала в ладоши. Джо запрыгал на песке в порыве радостного возбуждения. Ларри не верил своим глазам: в мальчике произошли разительные перемены, а потребовалось для этого совсем немного.
Музыка облагораживает души.
Да, он не думал, что все окажется так просто. Джо указал на него рукой, и Надин сказала:
— Он хочет, чтобы вы сыграли что-нибудь еще. Это было чудесно. Я даже почувствовала себя лучше. Гораздо лучше.
И он играл — фолк и диско, и старый добрый рок-н-ролл, и свои собственные песни, и буги-вуги, и песню, которую любил больше всего — «Пробуждение» Джоди Рейнольдса.
— Все, больше не могу, — сказал он, закончив, обращаясь к Джо, неподвижно стоящему за спиной. — Мои пальцы.
В подтверждение он поднял пальцы вверх, показывая следы от струн.
Мальчик протянул вперед руки.
Ларри помедлил, затем протянул Джо гитару.
— Нужно много учиться, — сказал он.
То, что произошло потом, стало наиболее невероятным событием, с которым ему приходилось до сих пор сталкиваться. Аккомпанируя себе, Джо запел, вернее, завыл «Джим Денди». Было совершенно ясно, что до сих пор ему не приходилось держать гитару в руках; едва прижатые струны дребезжали, то и дело раздавались фальшивые ноты, он не успевал вовремя менять гармонию, но Джо сумел безукоризненно точно скопировать то, что перед этим делал Ларри.
Закончив, Джо перевел недоумевающий взгляд на свои руки, будто пытаясь понять, как они сумели изобразить нечто подобное музыке Ларри.
Будто со стороны, Ларри услышал свои собственные слова:
— Ты просто не до конца прижимал струны, вот и все. Нужно тренироваться, чтобы на кончиках пальцев образовались мозоли.
Пока он говорил, Джо не сводил с него взгляда, хотя Ларри не был уверен, понимает ли его мальчик. Он повернулся к Надин:
— Вы не знаете, умел он это делать раньше?
— Нет. Я удивлена не меньше вас. Это… это гениально, правда?
Ларри кивнул. Тем временем мальчик заиграл «Все в порядке, мама», почти точно повторяя все нюансы исполнения Ларри. И хотя непривычные пальцы иногда соскальзывали со струн, мелодия без сомнения была узнаваема.
— Постой, дай я покажу тебе, — сказал Ларри и протянул руку за гитарой. В глазах Джо тут же вспыхнул гнев. Ларри подумал, что мальчик не может простить ему брошенный в океан нож. Он все же попытался взять гитару, но Джо отодвинулся.
— Хорошо, — сказал Ларри. — Она твоя. Когда захочешь, чтобы я дал тебе урок, скажешь.
Мальчик издал восторженный вопль и помчался по пляжу, размахивая гитарой над головой.
— Он разобьет ее к чертовой матери, — вздохнул Ларри.
— Нет, — ответила Надин. — Не думаю, что это случится.
* * *Внезапно проснувшись среди ночи, Ларри приподнялся на локте и огляделся. Неподалеку у костра виднелась тень Надин, спящей под двумя одеялами. Рядом с Ларри посапывал Джо. Рукой он крепко сжимал гриф гитары. Некоторое время Ларри всматривался в лицо спящего мальчика. Не стало ножа — его заменила гитара. Отлично. Лучше пусть так. Гитарой, по крайней мере, нельзя убить. Хотя, подумал Ларри, ударить можно весьма ощутимо. Подумал — и снова провалился в сон.
* * *Когда наутро он проснулся, Джо сидел на скале с гитарой в руках и наигрывал «Салли с Фресно Блюз». Получалось гораздо лучше, чем накануне. Надин проснулась двадцатью минутами позже и улыбнулась ему сияющей улыбкой. Ларри обнаружил, что она очень недурна, и на ум ему пришла песня Чака Берри: «Надин, дорогая, неужели это ты?»
Вслух он сказал:
— Что ж, давайте посмотрим, что у нас на завтрак.
Он развел костер, и они втроем сели поближе к огню, согреваясь после холодной ночи. Джо сосредоточенно жевал сэндвич, так и не выпуская гитару из рук. И дважды Ларри поймал себя на том, что улыбается мальчику, подумав при этом, что невозможно не любить того, кто любит гитару.
* * *Они ехали на юг и к одиннадцати часам пересекли черту городка под названием Оганквайт. Дорогу им загородили три перевернутых грузовика, возле которых лежало нечто, что при наличии воображения можно было назвать человеческими останками. Последние десять жарких дней сделали свое черное дело. Вокруг стоял запах разложившейся мертвечины.
Надин встревоженно оглянулась:
— А где Джо?
— Не знаю. Наверное, поехал вперед.
— Надеюсь, он не видел этого. Или видел, как вы думаете?
— Наверное, — ответил Ларри. Он подумал, что по сравнению со многими другими, улица эта еще сравнительно пустынна. В этом городке, наверное, сейчас можно найти никак не меньше сотни, а то и тысячи брошенных машин. Но, конечно, лучше бы мальчику не видеть этого.
— Зачем они перегородили дорогу? — спросила Надин. — Зачем они это сделали?
— Наверное, пытались закрыть въезд в город. Дорога с другой стороны городка тоже, видимо, заблокирована.
— Как вы думаете, здесь есть и другие трупы?
Ларри притормозил велосипед и заглянул за ближайшую машину.
— Три.
— Что ж. Я не собираюсь смотреть на них.
Он кивнул. Они объехали грузовик. Дорога снова лежала недалеко от моря, и становилось довольно прохладно. По обе стороны дороги тянулась вереница летних домиков. Когда-то здесь проводили свой отпуск люди. Странно, что привлекательного они могли найти в подобном месте.
— Не слишком-то приятное зрелище, — прошептала Надин.
— Не слишком приятное, верно, — согласился с ней Ларри, — но когда-то все это было нашим, Надин. Когда-то все было нашим, хотя мы никогда не бывали здесь раньше. Теперь все это ушло.
— Но не навсегда, — тихо сказала она, и Ларри оглянулся на ее ясное и сияющее лицо. Ее глаза сияли огнем. — Я не слишком религиозна, но если бы я имела веру, то сказала бы, что на все воля Божья. Через сто лет, а может, через двести, все это снова станет нашим.
— Эти грузовики не сохранятся через двести лет.
— Нет, но останется дорога. Грузовики же больше не будут грузовиками. Они станут артефактами.
— Мне кажется, вы ошибаетесь.
— Почему ошибаюсь?
— Потому что мы сейчас занимаемся поиском других людей, — сказал Ларри. — Как вы думаете, зачем мы это делаем?
Она встревоженно посмотрела на него:
— Ну… потому что это самое правильное, что мы можем делать. Людям нужны другие люди. Разве не поэтому?
— Да, — сказал Ларри. — Если у нас не будет друг друга, мы сойдем с ума от одиночества. Но вот странная вещь: когда мы вместе, мы ненавидим друг друга и сходим с ума от этой ненависти. Мы убиваем друг друга в барах и на улицах, — он рассмеялся. Смех еще долго висел в пустом воздухе. — Здесь нет правильного ответа. Ладно, все это не стоит выеденного яйца. Давайте двигаться вперед — Джо уже, наверное, нас заждался.
Она еще некоторое время стояла, встревоженно глядя на Ларри, затем села на велосипед и поехала за ним. Нет, он не прав. Не должен быть прав. То, что он говорит — чудовищно. Чудовищно и то, что произошло. Какой во всем этом смысл? И почему они все еще живы?
* * *Джо ненамного оторвался от них. Ларри и Надин нашли его сидящим на бампере голубого «Форда» и листающим женский журнал, который он где-то раздобыл. Поравнявшись с ним, Ларри спросил:
— Поехали?
Джо отложил в сторону журнал и вместо того, чтобы встать, издал нечленораздельный звук и указал рукой куда-то вверх. Ларри растерянно задрал голову, решив, что мальчик видит самолет. Но Надин воскликнула:
— Не небо! Башня!
В ее голосе звучал восторг.
— Башня! Смотрите! Молодец, Джо! Если бы не ты, мы бы и не заметили!
Она подбежала к Джо и обхватила его за плечи руками, прижимая к себе. Ларри повернулся к башне, откуда ясно виднелась сделанная большими белыми буквами надпись:
УШЛИ В СТОВИНГТОН, В ЭПИДЕМИОЛОГИЧЕСКИЙ ЦЕНТР
Ниже шли подробные наставления, как туда добраться. И в самом конце:
ПОКИНУЛИ ОГАНКВАЙТ 2 ИЮЛЯ 1990 ГОДА.
ГАРОЛЬД ЭМЕРИ ЛАУДЕР
ФРАНСЕЗ ГОЛДСМИТ
— Боже правый, как же это его не снесло ветром, когда он писал все это? — восхитился Ларри.
— Эпидемиологический центр! — не обращая на него внимания, воскликнула Надин. — Как же я до этого не додумалась? Я же читала об этом центре в журнале несколько месяцев назад! И они ушли туда!
— Если они все еще живы!
— Если они все еще живы!
— Все еще живы? Конечно, они живы. Когда они ушли туда, эпидемия уже закончилась. И если кто-то из них сумел взобраться на башню, то они явно не чувствовали себя больными.
— Во всяком случае, один из них, — шутливо поддакнул Ларри. — Подумать только, ведь я был совсем рядом с Вермонтом!
— Прошло две недели, — глаза Надин сияли. — Как вы думаете, Ларри, могут там, в эпидемиологическом центре, быть и другие? Ведь там знают все о мерах предосторожности и стерилизации одежды? Ведь они должны уцелеть, верно?
— Не знаю, — задумчиво пробормотал Ларри.
— Конечно, они уцелели, — с пафосом воскликнула Надин. Ларри еще никогда не видел ее в таком возбуждении, даже когда в Джо внезапно прорезались музыкальные способности. — Я уверена, что Гарольд и Франсез нашли там множество людей, возможно, даже сотни. Нам нужно спешить. Самая короткая дорога…
— Подождите, — сказал Ларри, дотрагиваясь до ее плеча.
— Что значит «подождите»? Вы понимаете…
— Я понимаю, что эта записка вот уже две недели ждет нас, значит, может подождать еще немного. Мне кажется, мы можем перекусить, да и Джо валится с ног от усталости.
Надин огляделась. Джо снова листал журнал. Под глазами у мальчика обозначились круги.
— Вы говорили, что он был тяжело болен, — сказал Ларри, — и что вам пришлось много странствовать… Все это оказалось не по силам бедняге.
— Вы правы… Я не подумала…
— Все что ему нужно — это хорошая еда и хороший отдых.
— Конечно. Джо, извини меня. Я не подумала.
Джо с сонным видом посмотрел на нее.
Внезапно Ларри спросил:
— Надин, вы умеете водить?
— Водить? Вы хотите знать, есть ли у меня права? Да, есть, но, по-моему, машина — это не самый практичный способ передвижения сегодня. То есть…
— Я не имею в виду машину, — ответил Ларри, — я говорю о мотоцикле. Мы могли бы передвигаться быстрее, но меньше уставать.
Она с надеждой посмотрела на него:
— Да, это было бы неплохо. Я, правда, никогда не водила мотоцикл, но если вы покажете мне…
При словах «я никогда не водила мотоцикл» в Ларри поднялась волна раздражения.
— Конечно, — сказал он, — я покажу, но все, что я могу показать — это то, как нужно ехать медленно, пока не придет уверенность. Медленно, очень медленно. Мотоцикл — даже самый маленький — не терпит небрежного к себе отношения, а я не смогу отвезти вас к врачу, если вы угодите в аварию.
— Тогда мы поступим так. Мы… Ларри, а вы до сих пор ездили на мотоциклах? Наверное, да, иначе не добрались бы так быстро из Нью-Йорк Сити.
— Я не могу водить мотоцикл, — сдержанно сказал Ларри. — За рулем я нервничаю. Особенно, когда еду один.
— Ну, теперь-то вы не один, — резко возразила Надин и повернулась к Джо. — Мы отправляемся в Вермонт, Джо! Там мы увидим других людей! Разве это не отлично? Разве не замечательно?
Джо зевнул.
* * *Надин сказала, что слишком возбуждена, чтобы уснуть, но все же легла рядом с Джо. Ларри отправился в Оганквайт на поиски мотоцикла. Не найдя того, что им нужно, он вспомнил, что видел автомагазин в Уэльсе, и что там были разные модели мотоциклов. Он вернулся, чтобы сказать об этом Надин, и увидел, что оба его спутника спят в тени голубого «Форда», где перед этим Джо изучал дамский журнал.
Ларри прилег неподалеку от них, но уснуть не смог. Тогда он встал и направился к башне, на которой они обнаружили уже известную нам надпись. Тысячи кузнечиков прыгали под ногами. Ларри шел, наступая на них, и думал: «Я — их эпидемия. Я — их темный человек».
Возле двери в башню он обнаружил две пустые бутылки из-под пепси-колы и пакет с бутербродами. В другое время бутерброды давно стали бы добычей чаек, но времена изменились, и теперь у чаек было множество другой, более сытной еды. Ларри подцепил ногой пакет и отшвырнул его в сторону.
«Отправьте это в криминалистическую лабораторию, сержант Бриггс. Мне кажется, преступник наконец-то совершил ошибку.
Слушаюсь, инспектор Андервуд. День, когда вы пришли работать в Скотланд Ярд, был счастливейшим днем для всей Англии.
Глупости, сержант. Просто я исполняю свой долг».
Ларри вошел в башню — там было темно, душно и пахло мышами. Вокруг царило запустение.
«Отметьте это в рапорте, сержант.
Безусловно, инспектор Андервуд».
На полу лежала какая-то бумажка. Ларри поднял ее. Обертка от шоколада «Пикник». Неплохой шоколад. Кто-то любил шоколад «Пикник».
Ступеньки вели куда-то вверх, и Ларри принялся взбираться по ним. Осторожно ступая (опасаясь наступить на крысу), Ларри поднялся почти к самому куполу башни, где ступенки заканчивались небольшим деревянным настилом.
«Думаю, мы найдем еще какие-нибудь улики, сержант.
Инспектор, я потрясен — вы к тому же — знаток дедуктивного метода.
Вы мне льстите, сержант».
Под куполом было еще жарче, чем внизу. Покрытые пылью окна. Одно из окон открыто. Ларри выглянул в него. Перед ним открылся великолепный вид на окрестности в радиусе нескольких миль.
«Гарольду приходилось, свесившись из этого окна, рисковать жизнью, когда он писал свое послание людям. Что заставило его так рисковать, сержант? Вот, как мне кажется, вопрос, на который необходимо найти ответ.
Но, если вы так считаете, инспектор Андервуд…»
Глядя под ноги, Ларри спустился по ступенькам. Сейчас не время ломать ноги. У подножия лестницы что-то привлекло его внимание. Это белела какая-то бумажка. Наклонившись, Ларри поднял ее.
Г.Л.
Л.
Ф.Г.
В сердце, пронзенном стрелой.
«Я уверен, сержант, что мы имеем дело с парочкой влюбленных».
— Повезло тебе, Гарольд, — пробормотал Ларри и вышел из башни.
* * *В автомагазине в Уэльсе в ряд выстроились новенькие «Хонды». Надин со страхом взирала на них. Джо ждал их на крыльце, что-то наигрывая на гитаре.
— Послушайте, — сказал Ларри. — Уже пять часов, Надин. Не имеет ни малейшего смысла трогаться с места до утра.
— Но ведь осталось как минимум три часа светлого времени суток! Мы не должны сидеть, сложа руки, иначе мы упустим их!
— Если мы упустим их, значит, так тому и быть, — сказал Ларри. Гарольд Лаудер оставил нам подробную инструкцию насчет дороги. Если он сделал это один раз, значит, сделает и потом.
— Но…
— Я понимаю ваше нетерпение, — сказал Ларри, кладя руки на плечи Надин и чувствуя при этом, как неведомая сила притягивает его к молодой женщине. — Но вам еще никогда прежде не приходилось управлять мотоциклом.
— Зато я умею ездить на велосипеде. Ларри, если мы не будем терять времени, мы сможем заночевать в Нью-Хэмпшире, и к завтрашнему вечеру преодолеем половину пути. Мы…
— Мотоцикл — это не велосипед, черти возьми! — не выдержав, заорал он, и на крыльце тут же стихла гитара. Он увидел, как Джо смотрит на них через плечо, округлив глаза. Боже, как трудно с этими людьми, подумал Ларри и рассердился еще больше.
Надин успокаивающе сказала:
— Вы обижаете меня.
Ларри почувствовал раскаяние и выпустил ее плечи.
— Извините, — сказал он.
Джо все еще смотрел на него, и Ларри почувствовал, что с таким трудом налаженный с мальчиком контакт может оборваться в любой момент. Надин что-то говорила.
— Что?
— Я сказала, объясните мне, чем же мотоцикл отличается от велосипеда.
Первым порывом Ларри было прикрикнуть на нее. Если вы такая умная — идите и попробуйте. Посмотрим, как вы свернете себе шею. Но он сдержался, думая при этом, что поступает так не только из-за мальчика.
— Это гораздо труднее, — сказал он. — Если вы потеряете равновесие, то не сможете восстановить его так легко, как при езде на велосипеде. Каждый из этих мотоциклов весит около трехсот пятидесяти фунтов. Для того, чтобы управлять такой массой, нужна практика. Кроме того, есть отличия в правилах пользования рулем. И еще нужно научиться аккуратно везти пассажира.
— Джо? Но я думала, он поедет с вами!
— Я был бы рад этому, — сказал Ларри, — но не уверен, что он захочет. А вы как думаете?
Надин некоторое время обеспокоенно смотрела на Джо.
— Нет, — сказала она наконец. И добавила после секундного раздумья. — Он может даже не захотеть ехать со мной. Это может напугать его.
— Если так, вам придется заставить его. Я не могу взять его. Мне не хотелось бы, чтобы он разбился.
— А что, это уже было с вами, Ларри? Кто-то из ваших пассажиров уже разбивался?
— Да, — ответил Ларри. — И дама, которая со мной была тогда, сейчас мертва.
— Она разбилась, упав с мотоцикла? — с каменным лицом уточнила Надин.
— Нет. То, что с ней произошло, можно на семьдесят процентов считать несчастным случаем и на тридцать — самоубийством. Что бы она не хотела получить от меня… дружбу, взаимопонимание, помощь, не знаю… она не могла получить этоgo в достаточном количестве, — его голос дрогнул от подступивших к горлу слез. — Ее звали Рита. Рита Блэкмур. Мне бы хотелось, чтобы с вами этого не произошло. С вами и с Джо.