Она задумалась:
— Твои предложения?
— Пусть пытается выкупить себе жизнь ценой бабок.
Лаковская не возражала.
— Покажи четыре тысячи.
— Зачем?
— Чтобы я убедился: они у тебя действительно имеются, — он усмехнулся. — Вы с супругом так долго дурили людей, что, вполне возможно, ты хочешь сыграть на «бис» со мной. Предупреждаю: у тебя ничего не получится.
В его голосе послышалась угроза. Девушке стало страшно. Дрожащими руками она достала деньги:
— Вот, смотри.
Он удовлетворенно хмыкнул:
— Теперь порядок. Предоплата — две.
— Хорошо.
— Когда ты хотела бы увидеть его труп?
Она закрыла глаза. Перед ней предстала жуткая картина: Виталий с размозженным затылком. С большим усилием Евгения выдавила:
— Чем скорее, тем лучше.
— Кстати, тебе все равно, какой смертью он умрет?
Лаковская зажмурилась:
— Все равно. Пусть все кончится как можно скорее.
Илья поднялся со стула:
— Как только он скажет, что денежки переведены на твой счет, сразу отправится навестить прабабушку, — он направился к двери. На негнущихся ногах Женя последовала за ним. — Жди моего звонка.
— Хорошо.
Он неожиданно обернулся:
— Да, кстати. Дай мне его фотку. Он появится завтра дома? Или твой любимый уже окончательно поселился у своей старушки?
От этих безжалостных слов ей стало больно:
— Я не знаю.
— Дожилась, мать! — Его черные глаза сверкнули дьявольским огнем. — Тогда сделай так, чтобы он хотя бы прогулялся до дома.
— Я сделаю…
Она с облегчением закрыла за ним дверь, зашла на кухню, налила себе полную рюмку коньяку и залпом выпила. Евгения никогда не думала, что организация убийства ненавистного ей человека будет такой тяжелой.
Всю ночь ей снились кошмары. Бледный, с мокрыми волосами, Виталий вставал из гроба на собственных похоронах, чтобы поквитаться с женой. Женя проснулась в холодном поту, подумав:
— Надо сходить к священнику.
Не приняв, как обычно, душ, не позавтракав, девушка отправилась в институт. Ее белое лицо с черными кругами под глазами поразило подруг:
— Ты не заболела?
Она отрицательно помотала головой. Брюнетка Даша лукаво усмехнулась:
— Наверное, всю ночь занималась любовью.
— С кем? — Этот вопрос застал ее врасплох. Лаковская забыла, что подруги не в курсе изменений в ее семейной жизни. Сокурсница рассмеялась:
— С Виталиком, конечно. Или у тебя есть другие претенденты?
Евгения постаралась улыбнуться:
— Он… Он много работает.
— Неужели на секс не хватает времени? Не верю, — Даша положила руку ей на плечо и тихонько отвела в сторону: — Счастливая! Он безумно тебя любит!
— Да кто?
— Разумеется, твой муженек!
Девушка вздрогнула:
— С чего ты решила?
Подруга покраснела:
— Ладно, так и быть, скажу. Он звонил моему папе. Сказал, что у вас на днях годовщина свадьбы. Словом, твой супруг хочет снять зал.
— Что? — Женя не верила ушам. — Повтори.
— Не могу, — обеими руками Даша закрыла себе рот. — Вообще-то это секрет. Я ему обещала. Ой, звонок! Пора на лекции. Пойдем, — она потянула подругу за рукав.
— Я сейчас. Мне нужно в туалет.
Евгения поспешно направилась в дамскую комнату, на ходу приводя в порядок свои мысли. То, что она услышала, просто невероятно. Вернее, слишком хорошо, чтобы быть правдой. Но Даша не могла соврать! Значит, Виталий решил помириться? А она так опрометчиво распорядилась его жизнью, дав возможность какому-то проходимцу получить солидный куш. Как она могла? Кому она доверилась? Первому встречному, который оказался матерым преступником? Будь это не так, Илья бы не согласился совершить преступление для незнакомой женщины. Теперь судьба Виталия в руках чужого человека. Нет, она не должна этого допустить.
Выйдя из дамской комнаты, Евгения спустилась в медпункт, расположенный на первом этаже, и сообщила врачу и медсестре:
— Мне нехорошо. Вероятно, я вчера отравилась. Пожалуйста, напишите мне освобождение от занятий.
Обычно врач измеряла температуру и давление, чтобы не допустить прогулов, однако на этот раз, взглянув на мертвенно-бледное лицо девушки, сразу согласилась:
— Хорошо. Присядьте, пожалуйста. Ваша фамилия?
Как во сне, Лаковская называла необходимые сведения.
— Чем же вы отравились?
— Не знаю. Я была в гостях.
— Температуру мерили?
— Нет.
Медсестра долго и обстоятельно объясняла, как промывать желудок.
— Справитесь?
— Да.
— Возьмите рецепт. Через три дня придете к нам.
— Хорошо.
Евгения встала и тут же снова опустилась на стул.
— У вас есть деньги? Вам вызвать такси?
— Спасибо, доберусь сама.
Она не помнила, как вышла из института, думая только об одном: надо немедленно предупредить Илью, что мероприятие отменяется. На счастье, он оставил ей номер мобильного. Евгения зашла в первую попавшуюся телефонную будку (почему-то она боялась звонить со своего телефона) и набрала написанные в блокноте цифры.
— Алло? Это ты?
— Да.
— Что тебе надо? — Он явно не ждал ее звонка.
Евгения набрала в грудь воздуха:
— Все отменяется. Мы помирились.
— Неужели? — В его голосе слышалась досада. — Это окончательно?
— Да, и не подлежит обсуждению.
Илья усмехнулся:
— Очень интересно. Значит, денежки ты забираешь?
— Я заплачу тебе за труды.
— Вот спасибо. Ну, тогда я говорю «до свидания».
Послышались короткие гудки, и сразу стало легче дышать. Евгения тряхнула волосами и бросилась на автобусную остановку.
Легкомыслие и обида помешали Лаковской выяснить прошлое своего нового друга, человека, которому она, не задумываясь, выложила всю правду. Девушку даже не насторожило, с какой легкостью парень взялся за организацию преступления. Об этом она подумала потом, но было уже поздно. Илья Носков, уголовник с пятилетним стажем, взялся за дело, радуясь возможности срубить легких деньжат и не собираясь отступать ни при каких условиях. Он уже подумал, как потратит заработанные бабки, и не только те четыре тысячи, которые должен был получить от Евгении. Ее муженек тоже на что-нибудь да сгодится. Боясь совершать преступление в одиночку, Носков за помощью обратился к старому другу, когда-то делившему с ним нары, Спартаку Хилову. Тот охотно согласился подсобить приятелю. Звонок Лаковской, давшей отбой, вызвал приступ глухой злобы:
— Сука! Она еще пожалеет об этом!
Спартак, находившийся в это время у подельника, успокаивающе заметил:
— Ничто не помешает довести дело до конца и потом смыться. Кто узнает? Не станет же дама рассказывать в уголовке, как заказала собственного мужа? По этой причине она будет изо всех сил молиться за нашу свободу. Не думаю, чтобы девушка рассчитывала на нашу порядочность в случае, если нас поймают.
— Ты голова! Вот его фотка. А вот адрес той стервы, у которой он живет.
Виталий Лаковский, выйдя из дорогого магазина верхней одежды, где обзавелся зимним пальто, которое приобрел по астрономической цене и не преминул тут же в него облачиться, находился в прекрасном настроении. Деньги переведены в укромное место, оттуда их никто не достанет. С таким подспорьем можно начинать новую жизнь. Прощай, родимый Приреченск! Прощайте, милые женщины! Его нисколько не мучила совесть. Женька красива и молода и наверняка не останется без дружка, Лидия смирится с еще одной потерей. Сама ведь рассказывала, сколько мужиков пригрела в своей пустой постели. Ни один из них не задержался, и женщина не имеет к ним претензий, будучи благодарной за тепло и ласку. Разве он не давал ей того же? Пусть и о нем вспоминает с нежностью. А с Женькой они еще погуляют напоследок. Негоже уходить вот так, все-таки не один пуд соли был съеден. Представив себе удивленное лицо жены в момент, когда он сообщит о своем решении отметить очередную годовщину их совместной жизни, Лаковский рассмеялся и принялся насвистывать мелодию популярной песенки. Поистине жить хорошо! Он подошел к остановке. Темно-синяя «Дэу» появилась незаметно. Выглянувший из нее молодой человек поманил его рукой:
— Вы хорошо знаете город?
— Вроде бы.
— Поможете нам?
Видевший себя миллионером, Виталий не сразу согласился:
— Что вам нужно?
Парень назвал улицу, и Лаковский усмехнулся: именно на этой улице он жил. Вот и прекрасно, пусть доставят его прямо домой.
— Вам повезло. Я как раз там проживаю.
Водитель расплылся в улыбке:
— Тогда прошу садиться, подвезем, — он приказал своему пассажиру распахнуть заднюю дверь. Виталий сел, не чувствуя опасности. Это ощущение пришло к нему позже, когда водитель свернул на Объездную.
— Куда вы едете?
— Мы едем правильно.
Эта фраза была произнесена ледяным тоном. Лаковский похолодел:
— Немедленно выпустите меня!
— Не имеем права! Тебя заказала твоя женушка!
— Евгения? Не может быть! — Трясущимися руками он попытался открыть дверь. Сидящий на переднем сиденье парень прижал к его бедру пистолет:
— Не рыпайся! Будешь вести себя хорошо — останешься жить!
Машина свернула в лесополосу и, проехав еще пару километров, остановилась:
— Выходи!
Бледного от страха Виталия вывели под руки.
— Ты понимаешь, чем можешь купить право на жизнь?
— Нет.
Водитель чиркнул зажигалкой и поднес ее к лицу Лаковского:
— Супруга поведала нам: ты богатенький Буратино. Сколько у тебя на счету, нас не интересует. Переведешь на мое имя все до копеечки — и гуляй на все четыре стороны.
— А если я этого не сделаю?
— Тогда ты труп!
Виталий облизнул пересохшие губы. Он видел глаза своих похитителей и знал: они все равно убьют его. Что же делать? Необходимо как-то потянуть время.
— Ладно, сделаю как вы скажете. Только это долгая песня.
— Значит, ускоришь ее.
— Хорошо. Если это все, поехали в город.
— Иди к машине.
Почему он побежал тогда, при ничтожных шансах на успех? Наверное, сказался многовековой инстинкт самосохранения.
— Стой!
Водитель вскинул пистолет.
— Я буду стрелять! Ты слышишь, дурак?!
Виталий не останавливался. Носков прицелился и выстрелил. Лаковский вскинул руки и упал на мокрую от подтаявшего снега землю.
— Ты убил его?
Спартак подбежал к парню и перевернул его на живот. Широко раскрытыми невидящими глазами Виталий смотрел в пасмурное небо. Изо рта текла тоненькая струйка крови.
— Идиот! Ты убил его!
— Я не хотел! Он не дал мне возможности прицелиться!
— По-моему, ты сделал это как нельзя лучше!
— Что же теперь? — Илья склонился над распростертым телом.
— А ничего, — подельник сплюнул. — Отнесем его вон в тот овраг и забросаем листьями и ветками. Вряд ли кто появится здесь до весны.
— Ты прав.
— Только сначала я пальтишко с него сниму.
— Это еще зачем?
— Оно стоит кучу денег, — пояснил Спартак. — Дырку можно зашить, кровь убрать.
— Делай как знаешь.
Вытирая со лба пот, катившийся крупными каплями, они выполнили задуманное. Счищая с ботинка грязь, Носков бросил:
— Все эта сука. Спутала все карты. Ей это с рук не сойдет.
— Правильно, — приятель кивнул. — Поедем к ней и все расскажем. Пусть платит за молчание. Оставшиеся две тысячи принадлежат нам.
Илья пристально посмотрел на него:
— Ее муженек не успел вынести из квартиры телик, видик и кое-что еще.
Спартак все понял:
— Вперед.
Через минуту машина тронулась с места.
— Этого не может быть! — заплаканная Евгения жалобно поглядывала на Илью. — Ты не сделал этого, правда?
— Зря ты так думаешь. Поедем — сама увидишь.
— Нет! — Она закрыла лицо руками. — Зачем? Я же просила тебя!
— К сожалению, слишком поздно. Кроме того, согласись, несправедливо было бы заграбастать денежки тебе одной. Кстати, гони оставшиеся две тысячи!
— За что?
— Она еще спрашивает, — мужчина повернулся к приятелю. — Может, тебе пощекотать нервы, как это сделали твоему супругу? Ему, судя по всему, не очень понравилось.
Лаковская побледнела:
— Оставьте меня в покое!
— И не подумаем!
— Хорошо! — спотыкаясь, она направилась к серванту, вытащила из него маленькую шкатулку и открыла ее: — Вот, берите все и уходите.
— Не так быстро! — Носков скинул черную кожаную куртку. — Сегодня мы у тебя переночуем.
— Вам нельзя здесь находиться!
— Почему, хотел бы я знать?
Отвернувшись к окну, она прошептала:
— Вас могут увидеть!
— И что с того? — Спартак тихо рассмеялся. — Нет, красавица, тебе от нас так просто не отделаться. Назад дороги нет, понимаешь? Ставь чайник и готовь ужин.
— Нет! Я прошу вас уйти!
— Никуда мы отсюда не уйдем!
Лаковская, всхлипнув, направилась на кухню.
— Я люблю крепкий! — крикнул ей вдогонку Илья и, наклонившись к другу, заметил: — Мочить ее сейчас нет смысла. У подъезда стоят три машины. У соседей над нами, по всему, намечается вечеринка. Нас могут увидеть. Кроме того, баба, возможно, придя в себя, сообразит, как прикарманить денежки, которые супруг поторопился унести с собой в могилу. Она говорила, что ей известна фамилия банкира.
— Об этом я не подумал.
— Как фамилия приятеля твоего муженька? — спросил Спартак вернувшуюся Евгению. — Того, который помогал переводить деньги за границу.
— Тебе это зачем?
Он грубо дернул ее за руку:
— Раз спрашиваю, значит, надо. Мы решили: завтра ты наведаешься к нему. Спросишь, каковы твои шансы на получение бабок.
— Я никуда не пойду.
— Неужели? — Илья вытащил пистолет и приставил его к ее груди. — Повторить приказ?
Вытирая слезы, Лаковская ответила:
— Не надо.
— Вот и умница. А теперь ложись спать. Дверцу можешь не запирать. Секса сегодня не будет: мы с приятелем притомились.
Она бросила на них испепеляющий взгляд. Оба рассмеялись:
— Глазками так и сверкает.
— Молодец, девка! Приятных тебе снов. Возможно, в ближайшее время мы разделим с тобой ложе.
Женька бегом направилась в спальню и, заперев дверь, кинулась на кровать, только теперь по-настоящему осознав, что она натворила. Уткнувшись в подушку, Лаковская тихо заплакала.
Глава 46
Носкова и Хилова повязали быстро. Парочка и не думала скрываться, уютно устроившись на кухне и смакуя армянский коньяк. Ошарашенные внезапным прибытием уголовного розыска, они без эмоций подставили запястья для наручников и до прибытия в отделение не проронили ни слова. Лишь на допросе у Мамонтова друзья решили раскрыть рот:
— За что, начальник? — попытался прикинуться дурачком Носков.
— На твоей совести два убийства.
Преступник усмехнулся:
— Понятно. Как же иначе? Я же человек судимый. Кошку переедет машина, и то скажут, что это сделал я.
Игорь промолчал.
— И кого же я, по-вашему, убил?
— Евгению Лаковскую и ее мужа Виталия.
— Кого-кого? Кто это?
Мамонтов потянулся к лежащей на столе папке и достал оттуда листок:
— Вот показания продавца с радиорынка. На наше счастье, он не успел продать видеомагнитофон, зажевывающий пленку. Прочти его показания. Только слепой не заметит сходства толкнувших ему товар с тобой и твоим приятелем. И это еще не все, дорогой. Эксперты обследовали твою машину. Ты же у нас юридически подкованный. Неужели не соображаешь, что они там нашли?
Подозреваемый махнул рукой:
— Подстава.
— Что нашли у вас дома при обыске? — Следователь лукаво посмотрел на Илью. — Догадываетесь?
Преступник закрыл лицо ладонями:
— Я говорил Спартаку, что подумают на нас.
— То есть это были не вы?
Носков вздохнул: