– Ну, Леонидушка, – вновь взмолилась Элиз, прижавшись щекой к его руке.
– Возьми тысячу, но это все, что я могу тебе дать! Если ты проиграешь, наша жизнь может значительно осложниться.
Варнаховский нахмурился: глаза девушки заблестели нешуточным азартом.
– Я не проиграю! Ты даже не представляешь, как я тебя люблю! Я поставлю на цифру «семнадцать».
– Почему именно на «семнадцать»?
– Дорогой, ты позабыл, ведь мы с тобой познакомились именно семнадцатого числа. Прошло четыре месяца. – Элиз подошла к рулетке.
– Ты тогда была с великим князем.
– Да.
– Я никогда не думал, что мы будем с тобой вместе.
– А я вот знала, – установила Элиз фишки на «семнадцатый» номер. – Как только я тебя увидела, так сразу поняла, что нас свяжут серьезные отношения.
– Господа, делайте ставки!..
Крупье был слащавый молодой человек с прической, прилизанной на пробор, какую предпочитают половые в русских гостиницах. На ладном красно-черном клетчатом жакете висела золотая цепочка от часов. Непонятно почему, но Варнаховского раздражала и его манера говорить, и то, как он держится. Особенно его нервировало то, какими глазами он посматривает на высокую грудь Элиз.
– Господа, ставки сделаны!
Рулетка закрутилась, и все в ожидании принялись смотреть на вращающееся колесо.
– Семнадцать! – восторженно выкрикнула Элиз, привлекая к себе всеобщее внимание. – Я же сказала, что мне обязательно повезет.
– Вы выиграли, мадам, – любезно произнес крупье, подарив ей широкую улыбку, прекрасно осознавая, что в этот момент на него устремлены все взгляды присутствующих. Казино было для него своеобразной сценой, на которой он чувствовал себя ведущим артистом. – Поздравляю!
Леонид увидел, как в здание казино входит крупный неповоротливый мужчина, в котором он без труда узнал давешнего промышленника, у которого удалось «выудить» пять тысяч франков. Его появление в зале было не случайно, он искал своего обидчика – Варнаховский обратил внимание на то, с какой заинтересованностью тот всматривается в лица играющих. За его спиной маячила крупная фигура в темном сюртуке; наверняка это был кто-то из местной полиции.
– Дорогая, мне нужно на время отлучиться.
– Но почему? – удивленно произнесла Элиз. – Никуда не уходи, ты приносишь мне удачу.
– Я мигом, дорогая, – сказал Леонид, спрятавшись за спины играющих. После чего быстро поднялся по лестнице на второй этаж.
Затаившись за колонной, он видел, как толстяк в сопровождении крупного дородного мужчины прошел в зал, пристально осмотрел играющих и сопереживающих им. Некоторое время он стоял рядом с Элиз, а потом развел руками и что-то сказал своему спутнику. Потолкавшись у карточного стола, где играли в баккара, они неспешно вышли из казино.
Варнаховского охватило беспокойство. Ясно одно – его ищут! И если он задержится в городе хотя бы на день, то встреча с полицией будет неминуема. Его могут увидеть в любой момент: в гостинице, в казино, на набережной… Следовало как можно скорее уезжать! Быстро спустившись по виражной лестнице, он подошел к Элиз.
– Как твои успехи?
– Я проиграла!
– Но ведь ты же выиграла тридцать пять тысяч!
– Я проиграла и их.
– Но когда ты успела? – невольно подивился Леонид. – Ведь я отошел от тебя всего-то на пять минут.
– Вот поэтому я и проиграла, что ты отошел. Я поставила всю сумму. Давай сыграем еще!
Наклонившись к Элиз, он холодно произнес:
– Дорогая, ты забываешь, что у нас совсем нет денег.
– Но ведь у тебя осталась еще тысяча франков, – возразила девушка, глядя на Варнаховского широко распахнутыми глазами. – Я уверена, ты обязательно выиграешь.
– Нам нужно срочно уезжать отсюда! Для этого нужны деньги… Впрочем, то, что у нас есть, нам не хватит ни для моего дела, ни для отъезда, – с горечью произнес он.
– Сколько же нам нужно?
– Хотя бы четыре тысячи.
– Но ты же что-то придумаешь? – с надеждой спросила Элиз.
– Делаем ставки, господа, – громко произнес крупье, добродушно улыбнувшись Варнаховскому.
– Хорошо, но это будет последняя игра! Возьмите, месье, – бросил Леонид на стол пятьсот франков. И, улыбнувшись, негромко добавил по-русски: – Надеюсь, ты сам и ваше чертово казино подавятся моими деньгами.
Элиз невольно прыснула в кулачок.
– Что вы сказали, месье? – продолжая добродушно улыбаться, спросил крупье, забирая деньги.
Повернувшись к Элиз, Варнаховский сказал:
– Учись, дорогая, как нужно выигрывать.
Крупье завращал колесо, бросив шарик в противоположную сторону движения.
– Ставки сделаны, господа, – громко объявил он.
Шарик бешено подпрыгивал, перебегая от одной цифры к другой. Наконец колесо остановилось.
– Двадцать пятый номер, господа! – торжественно объявил крупье собравшимся.
– Какая удача! – радостно воскликнул Леонид. – Я же говорил, что обязательно выиграю! Так сколько же мне причитается?
Крупье выглядел заметно растерянным.
– Месье, но мне кажется, что вы ошиблись, – наконец проговорил он.
– С чего вы взяли? – возмущенно сказал Варнаховский. Повернувшись к окружающим, он громко произнес: – Господа, я ставил на цифру «двадцать пять». Это слышали все!
– Месье, но это не соответствует действительности. После того как вы мне дали деньги, я переспросил вас, на какой номер вы поставили, но вы мне ничего не ответили.
– Тогда почему вы забрали мои деньги? И куда вы их поставили в таком случае, если не расслышали моего ответа? – возмутился Леонид. – Это грабеж! Я буду жаловаться, господа! Вот как в вашем заведении поступают с честными гражданами!
Назревал серьезный скандал. К Варнаховскому, разозлившемуся не на шутку, подошел администратор – крупный мужчина с короткими седыми волосами и властным недоверчивым лицом.
– Месье, давайте не будем устраивать ругани. Попрошу вас выйти из зала.
– Я никуда не пойду отсюда, пока не получу свои деньги! – решительно произнес Леонид.
Администратор, бывший неплохим психологом, глянув на него, тотчас понял, что напал на мошенника и что это тот самый исключительный случай, когда бессильны всякие уговоры.
– Хорошо… Сколько вам должны дать денег? – спросил он, пряча за любезностью нахлынувшую ярость.
За долгие годы работы в казино ему приходилось видеть разного рода мошенников, но со столь откровенным плутом приходилось встречаться впервые.
– Две с половиной тысячи франков, – выпучив глаза, ответил тот.
– Леон, – повернулся администратор к крупье.
– Да, господин администратор, – с готовностью отозвался юноша.
– Выдай этому господину две с половиной тысячи франков. – Не скрывая неприязни, проследил за тем, как Варнаховский небрежно сунул протянутые деньги в карман, как если бы делал одолжение, после чего зло прошипел: – Надеюсь, это последняя наша встреча, месье. При следующей я просто прикажу вышвырнуть вас вон, как проходимца!
– Не обольщайтесь, любезнейший, – галантно отозвался Леонид. – Мы не увидимся.
Отвечая на недоуменные и заинтересованные взгляды учтивой улыбкой, он в сопровождении Элиз прошел через весь зал, извинился, когда случайно задел плечом стоявшего у двери швейцара, и вышел на освещенную фонарями улицу.
– Леонид, что ты учинил? – удивленно спросила Элиз.
– Дорогая, – теряя терпение, проговорил Варнаховский. – Я тебе уже не однажды говорил, что не так богат, как тебе представляется. И чтобы расплатиться за паспорта, нам нужны деньги, а ты профукала их в казино! Если мы не заберем паспорта в ближайший час, то я очень опасаюсь, что остаток своих дней вынужден буду провести где-нибудь на свинцовых рудниках во французских колониях.
– Я тебя поняла… Так куда мы едем?
– У меня есть на примете одно местечко, где нам выдадут деньги.
– И что это за местечко?
– Казино «Италия».
Гордо распрямив спину, Леонид чувствовал, что его спину буравят ненавидящие глаза администратора. Если бы в его власти было убить злополучного клиента, он бы осуществил это незамедлительно. «Нет, уж, сударь, я вам такого удовольствия не доставлю!»
Поворачивая за угол, Варнаховский увидел, как на крыльцо вышло несколько посетителей казино. О чем-то энергично переговариваясь, они смотрели в сторону удаляющейся молодой пары.
Прячась от любопытных взглядов, Леонид с Элиз завернули в ближайший переулок и по каштановой аллее направились в сторону соседнего казино, издали освещенного газовыми фонарями.
– Чего ты надумал? – встревоженно спросила девушка.
– Послушай, Элиз, что бы я ни делал, ты должна просто стоять и смотреть.
Не замечая швейцара, склонившегося в почтении у входных дверей, Варнаховский прошел в переполненное казино. В огромном ярко освещенном зале царила атмосфера легкой напряженности и ожидания. Поручик обратил внимание на даму в длинном темно-зеленом переливающемся платье, стоящую подле окна и нервно покусывающую губы. Надо полагать, сегодняшний день был не самым лучшим в ее жизни. У рулетки собралась большая толпа, в ожидании посматривая на вращающийся барабан. Перед одним из мужчин, сидящих за столом, возвышалась целая гора фишек, его глаза блестели азартом, и он как заколдованный таращился на скачущий шарик. Ему следовало позавидовать.
Многих из присутствующих Леонид знал по прежним встречам: с одним сидел за карточным столом, с другим по-приятельски распивал марочное вино, с третьим – раскуривал сигару. Одного из играющих Варнаховский знал довольно близко. Это был промышленник из Сибири, торговавший лесом. Едва ли не ежедневно он оставлял в казино по сто тысяч франков, однако это никак не сказывалось ни на его благосостоянии, ни на его настроении.
Едва кивнув в ответ на его любезную улыбку, Леонид распахнул дверь, за которой располагался управляющий казино.
– Здравствуйте, месье, – обратился он к управляющему.
Управляющий внимательно посмотрел на вошедшего. Гость был одет на редкость элегантно, по последней моде. На его плечах был дорогой синий итальянский сюртук из тонкой шерстяной материи в тонкую светлую полоску и остроносые туфли, какие обычно предпочитают щеголи. Даже атласный полуцилиндр он носил с каким-то особым изяществом, чуток наклонив его в сторону.
– Чем могу быть полезен, месье?
– Я сегодня проиграл в вашем казино двести пятьдесят тысяч франков, – продолжал излучать обаяние гость. – Так что могу вас поздравить с весьма солидным заработком.
– Очень сочувствую вам. Но что поделаешь, это казино.
– Но после игры у меня совершенно не осталось денег даже на дорогу. Не могли бы вы мне дать хотя бы три тысячи франков? Ведь я знаю, в казино предоставляется такая услуга для тех, кто проигрался.
Вошедший мужчина держался уверенно, с большим достоинством, какое можно встретить только у людей, привыкших вращаться в высшем свете. На обычного вымогателя или мошенника он никак не походил.
Управляющий развел руками.
– Мне остается только сожалеть. Такая услуга действительно предоставляется… Но самое большее, что я могу вам предложить – это сто франков, максимум сто пятьдесят… Этой суммы будет вполне достаточно, чтобы добраться в любую точку города, и даже останется, чтобы отобедать в хорошем ресторане.
Добродушная улыбка мгновенно спала с лица вошедшего.
– Господин управляющий, похоже, вы просто надо мной потешаетесь. Мне нужны именно три тысячи франков.
– К сожалению, ничем не могу вам помочь. Если бы каждому проигравшему мы выдавали по три тысячи франков на дорогу, как вы изволите выразиться, то наше казино просто вылетело бы в трубу.
– Вы меня раздели до исподнего и не желаете даже помочь! – посуровел Варнаховский.
– Вы решили разговаривать со мной в таком тоне? Тогда наша беседа закончена, всего хорошего, месье! Рад был познакомиться. Вы не получите от меня ни сантима.
– Ах, вот как… Ну что ж, тогда я вынужден сделать то, что со мной сотворило ваше казино.
Расслабив галстук, Леонид снял сюртук, после чего принялся расстегивать рубашку.
– Что вы делаете, черт вас возьми?! – в сердцах воскликнул управляющий.
Варнаховский едко усмехнулся:
– А вы разве не видите, любезнейший? Раздеваюсь!
– Но зачем?!
– Вижу, вы недогадливый. Сейчас я разденусь догола и нагишом войду в зал. Пусть играющие посмотрят, как вы облапошиваете честных граждан и даже не желаете дать им денег на проезд до дома!
Толстые щеки управляющего мелко задрожали.
– Вы не посмеете! – зашипел он, покрываясь пунцовой краской.
– Еще как посмею! В отличие от вас, мне просто нечего терять.
Сняв с себя рубашку, Леонид продемонстрировал атлетическую грудь, на которой висел скромный серебряный крестик на длинной цепочке.
– Я сейчас позову швейцаров, и они вышвырнут вас вон! И наше заведение навсегда будет для вас закрыто!
– Не советую! – вскричал Варнаховский. – Если вы ко мне притронетесь, я подниму такой крик, что из зала к вам сбежится вся играющая публика!
Он уже принялся расстегивать брюки.
– Вы ненормальный!
– Вы меня сделали таким!
– Постойте! – в отчаянии закричал управляющий, понимая, что дело принимает скверный оборот. Этому сумасшедшему ничего не стоит оголить зад и выскочить нагишом в игровой зал. Решительным шагом он подошел к сейфу, стоявшему в самом углу комнаты, открыл его и, вытащив пачку франков, передал Варнаховскому. – Здесь ровно три тысячи франков. Можете не пересчитывать.
– О! – не сумел Леонид сдержать торжествующей улыбки. – Вы очень любезны. К чему же все эти формальности? Я не стану обижать вас недоверием, господин управляющий. Уверен, здесь все в точности. Ведь мы же с вами порядочные и воспитанные люди.
Положив деньги в карман брюк, он принялся застегивать рубашку.
– Подите вон из моего кабинета, – прошипел управляющий, багровея от бешенства, – а то я за себя не ручаюсь и распоряжусь спустить вас с лестницы!
Варнаховский накинул сюртук, глянул на себя в зеркало. Нашел, что его наряд безупречно сидит на ладной плечистой фигуре.
– К чему так нервничать? С вами приятно было иметь дело, господин управляющий.
Распахнув дверь, он вошел в игровой зал, переполненный надеждами, разочарованиями и тайным торжеством. Даму, стоявшую прежде у окна, он отыскал у одного из столиков, где оживленно шла игра в баккара. Светившаяся от счастья, она что-то говорила раздающему. Мужчина, сидевший за рулеткой, сейчас был невероятно хмур; фишки перед ним уменьшились вдвое, а его злобный скрип зубов заглушал даже призывы крупье. Судьба – штука капризная, никогда не стоит искушать ее чрезмерными испытаниями.
– Ты быстро вышел, – подскочила к Варнаховскому Элиз. – Администратор тебе отказал?
– Ну что ты, милая, – живо ответил он, уверенно шагая к выходу, прямо на любезно улыбающегося швейцара. Трудно было поверить, что этот добродушный высоченный тип способен вышвырнуть клиента за дверь. – Управляющий оказался прелюбезнейшим человеком! Я объяснил ему нашу непростую ситуацию, сказал, что в настоящее время испытываю некоторые финансовые затруднения, и попросил дать мне три тысячи франков. Он учтиво вошел в мое положение и немедленно их выдал. Он оказался настолько мил, что даже хотел проводить меня до дверей казино, но я отказался от этой чести.
Вышли из казино.
У самого входа в образе двух больших амфор стояли газовые фонари, освещая большую тумбу с георгинами. А далее располагался уютный сквер с лавочками, на которых сидело несколько посетителей. Полумрак и разросшиеся магнолии, обступившие сквер, создавали иллюзию одиночества. Надо полагать, весьма удобное место, чтобы пустить пулю в лоб сразу после того, как проиграешь родовое имение.
За сквером, подсвеченные фонарями, возвышавшимися на аллее, стояли несколько карет, выстроившихся в ряд. Крайняя была золоченая, запряженная шестеркой лошадей вороной масти. Кони, видать, застоявшись, нетерпеливо перебирали ногами, слегка потряхивая длинными гривами.
Обогнув клумбу, Варнаховский с Элиз направились прямо к золоченой карете.
– Куды теперь, ваше благородь? – спросил извозчик, заприметив подошедшего хозяина.
– Сколько ты здесь живешь, Евдоким? – весело спросил Леонид.
– Почитай уже три года.
– Вот видишь, три года… Тебе бы, сударь, вовсю по-французски надобно калякать, а ты все «куды» да «куды»! Вот что, – Варнаховский сделался неожиданно серьезным, – помнишь тот дом, куда ты меня вчера отвозил?
– А то как же, ваш бродь! – энергично отозвался казак. – Там барышня такая полнотелая была, – мечтательно протянул он. – На нашу казачку похожа. Я бы такую…
– Но-но! Ты у меня не очень-то, – погрозил Леонид тростью. – Тут все-таки дама.
– Э-эх!.. Оно как-то само срывается, – обескураженно протянул извозчик.
– Ты бы, братец, хороших манер, что ли, поднабрался. Глядишь, и охмурил бы какую-нибудь графиню, а то и герцогиню, – проговорил Варнаховский, открывая дверцу перед Элиз.
Подобрав полы платья, барышня вошла в карету. За ней взобрался Леонид, расположившись рядышком. Почувствовал, как по телу прошла горячая волна, когда случайно дотронулся до ее колен. В ответ лукавая девичья улыбка.
– Хе-хе! Скажете тоже, – просиял от удовольствия казак.
– Ну, чего стоишь, братец? Трогай!
– Пошли, родимые!
Карета, преодолев полосу света, свернула под тень разросшихся кипарисов и покатилась в сторону городского пляжа. Лошадки, будто разминаясь перед дальней дорогой, высоко подбрасывали ноги, и кучер всякий раз придерживал рысаков, опасаясь, что могут перейти на галоп.
Повозка остановилась около небольшого дома, спрятавшегося в густом саду, через сплетенные ветки яблонь просматривались угловые окна, ярко полыхавшие. За невысоким забором предостерегающе затявкала собака. Леонид сошел с повозки и зашагал к дому. Скрипнула входная дверь, и с керосиновой лампой на высокий порожец вышел лысый худой мужчина в длинной рубахе навыпуск.
– Кто тут? – строго спросил он, осветив керосиновой лампой узкую садовую дорожку.
Рассеивающийся луч упал на стоявшего в саду Варнаховского.
– А я уже думал, ты не подойдешь, – с некоторым облегчением сказал хозяин дома, опуская керосиновую лампу.