– Познакомьтесь, это – Лена, мой компаньон, а это – Вероника…
Настроение у Елены испортилось. Она сразу поняла, что Вероника – это всерьез и надолго.
Но и Веронике не нравились чересчур тесные отношения компаньонов. Она то и дело говорила Соколовской мелкие гадости, причем так, чтобы Дмитрий этого не заметил. Когда же Елена не сдерживалась и отвечала – Вероника изображала оскорбленную невинность.
Главное же – Елена чувствовала, что мучается от ревности. Как он мог, думала она, ведь они – две половинки одного целого, ведь за время детства и юности они срослись вместе, как сиамские близнецы. Ведь у них все было общее – учеба, работа, жизнь…
Выходит, не срослись. Значит, это только ей так казалось, что Митька – это что-то навеки родное, что они никогда не смогут расстаться.
Вскоре Голубцов женился на Веронике и выглядел ужасно счастливым. Теперь он торопился домой, отмахивался от всех Елениных замечаний – потом, потом, посреди важного разговора мог ответить на звонок Вероники и заворковать: зайчик, лапочка, киса… Мало того, Вероника являлась к ним в офис, уводила Митьку то обедать, то по магазинам. Елена выразила свое недовольство, когда они с Митькой были одни, и услышала резкую отповедь – Вероника беременна, ей требуются внимание и ласка. Ты этого понять не можешь, так будь добра, не встревай в наши отношения, Вероника и так уже просто кипит, а ей нельзя волноваться.
После этого Елена осознала, что не сможет больше работать вместе со своим старым приятелем. Она скандалила с ним по самому незначительному поводу, а то и вовсе без повода и в конце концов решила уйти из совместной фирмы и создать свой собственный бизнес.
Дмитрий пытался ее отговорить, убедить, что раздел фирмы погубит их общее дело, что они потеряют с таким трудом завоеванное место на рынке, потеряют клиентов.
Елена не хотела слушать его аргументы. «Не трать время на пустые разговоры, – говорила она, – это мое решение». – «В таком важном деле решение должно быть не только твое, а наше», – горячился Дмитрий. Она хотела сказать ему, что он свои решения принимает, не посоветовавшись с ней, но поняла, что это будет глупо, и только усмехнулась.
Она ушла из фирмы, почти все оставив компаньону, и начала свое дело на пустом месте.
К этому времени умерла бабушка. Елена продала квартиру, что досталась ей в наследство, и вложила деньги в бизнес.
Снова она работала как каторжная, без выходных и праздников, но на этот раз ею двигала ревность, чувство соперничества: она хотела доказать Митьке, что и без него может поднять бизнес.
И еще через два года она почти догнала своего бывшего компаньона.
Ей оставалось совсем немного.
Обе фирмы рассчитывали получить крупный заказ от нового медицинского центра. Принадлежавшая Голубцову фирма «Тонометр» имела несколько больше шансов – у нее был опыт успешной поставки точно такого же оборудования, да и предложенные цены чуть ниже. Но в самый последний момент в офис «Тонометра» нагрянула налоговая полиция.
Проверка ничего не дала, но пока Голубцов разбирался с налоговиками, момент был упущен – Елена Соколовская перехватила у него заказ. А через месяц знакомая из налоговой под большим секретом сообщила Дмитрию, что причиной проверки был звонок от его бывшей компаньонки.
Дмитрий не очень поверил, но вскоре информация подтвердилась.
Тогда он нанес ответный удар – воспользовавшись старыми связями, добился того, что большая партия оборудования, закупленная Соколовской, была задержана на таможне.
С тех пор между «Медсервисом» и «Тонометром» началась настоящая война – с жестокими битвами и кратковременными перемириями, с дезертирами и перебежчиками. Ни одна фирма не могла победить в этой войне, но обе несли большие потери.
Обе воюющие стороны были жестоки и беспощадны, давно уже они использовали запрещенные приемы в борьбе и не гнушались ничем. Поэтому Елена сразу поняла, что за всеми последними событиями стоит он, Дмитрий Голубцов. Голубец. Голубчик.
Охранник на входе в офис компании «Томограф» взглянул удивленно. Узнал, конечно, хоть и нечастый она гость в этом здании.
– Вы…
– К Дмитрию Николаевичу Голубцову, – отчеканила она прежним железным голосом.
Парень едва заметно пожал плечами – ему-то какое дело, раз надо, значит, надо. Ох, уволят тебя завтра же с работы, ох, уволят!
Девица за стойкой в холле болтала по телефону. Распустил господин Голубцов персонал, отметила Елена с неуместным злорадством.
– Вы к кому? – вскинулась девица, заметив, что Елена с каменным лицом прошла мимо.
Вместо ответа Елена круто развернулась и уставилась на нее самым своим железным взглядом, про который подчиненные ее говорили, что она может им вместо подъемного крана поднять здоровенную плиту на уровень пятого этажа.
Девушка за стойкой смешалась от ее взгляда и пролепетала что-то, Елена предпочла не услышать. Оставалось преодолеть еще один барьер в виде секретарши. Там-то сидит не такая растелепа, как за стойкой в холле! Митькина жена никакую молодую девицу не потерпит, только ведьму старую, она, кстати, и работает лучше.
Елена сделала над собой усилие и пошла медленнее. Вон уже видна дверь приемной и табличка «Директор Голубцов Д. Н.». В это время ее обогнала давешняя девица из холла, и тотчас из приемной выплыла секретарша Голубцова, Елена помнила ее в лицо, хоть и давно они не общались, а вот, поди ж ты, долго ее держат на работе, незаменимая, значит.
– Опаздываешь, Мила, – пожурила секретарь девицу из холла.
– Зоя Васильевна, а там… – заговорила девица и оглянулась на Елену, но та за долю секунды успела свернуть в дверь с женским силуэтом.
– Потом-потом, – заторопилась Зоя, – сиди на месте и отвечай на звонки!
Елена выждала некоторое время и вышла в пустой коридор. Может, Голубцова вообще нет в офисе, раз они все так разболтались? Не может быть, не может ей так не повезти, судьба должна дать ей этот последний шанс!
Она резко потянула на себя дверь. Так и есть, эта разгильдяйка прихорашивается на рабочем месте. Небось надеется, дурочка, что шеф обратит внимание, когда выйдет из кабинета! Или кофе попросит, а она уж тут как тут – чего изволите?
О чем она думает, тут же одернула себя Елена, какая ерунда лезет в голову…
Девица подняла глаза и выронила тюбик губной помады. Он покатился под ноги Елене, которая ловким движением отправила его под шкаф для бумаг.
– Дмитрий Николаевич на месте? – холодно осведомилась Елена.
– Да, я сейчас доложу! – Девица потянулась к клавише интеркома.
– Не надо! – рявкнула Елена, ей захотелось оборвать девчонке руки. Очевидно, эта мысль отразилась на ее лице, потому что девица застыла в испуге. Нет, все же господин Голубцов не умеет подбирать персонал!
В два шага она пересекла приемную и захлопнула за собой дверь кабинета. Все, назад дороги нет. Впрочем, она и не колебалась.
Он сидел за столом, уставившись в компьютер, и даже не сразу поднял голову. Дмитрий Голубцов – успешный бизнесмен, примерный семьянин, трепетный отец. Митька Голубцов… Голубец… Голубчик…
Сколько у него детей? Кажется, двое – столько, сколько жен. А может, уже больше детей? Или больше жен?
– Что там, Зоя Васильевна? – спросил он, не глядя. – Из Комитета звонили?
Елену тут же охватила дикая ярость. Конечно, это он устроил ей эту подлянку! А теперь ходит кругами возле того чиновника из Комитета по здравоохранению, небось уже доложил ему, что Соколовская – не конкурент, что нет больше никакой Соколовской, ищут ее и заметут скоро по мокрому делу…
Он наконец поднял глаза и застыл на месте. Потому что в грудь ему смотрело дуло пистолета.
Небольшой такой пистолетик, дамский, как шутил он сам в свое время. По иронии судьбы когда-то сам Голубцов ей его и подарил. Так, на всякий случай. Елена научилась стрелять, бумагу какую-то получила официальную и убрала пистолет в дальний ящик стола.
А вот теперь пригодился.
Она сделала осторожный шаг вперед.
– Руки положи на стол, – она сама удивилась, что голос звучит спокойно, – никого не зови, хотя у тебя в приемной такая дурочка сидит, все равно ничем не поможет.
Он молча положил на стол сильные крупные руки, сжатые в кулаки.
– Я тебя ненавижу! – выдохнула она. – Но все же я не верила, что ты можешь дойти до такой подлости!
Он дернулся было, поднял руку…
– Сидеть на месте! – рявкнула она былым своим сильным голосом. – Не двигаться!
– Ты сломал мне жизнь, – горько констатировала она. – Ты отобрал у меня все – компанию, честное имя, деньги…
И тут же осознала, что теперь так оно и будет, ей не подняться. И никакие адвокаты не помогут, разве что срок скостят. Она, Елена Соколовская, проведет энное количество лет на зоне, как какая-то уголовница!
– Ты виноват во всем! Ты все придумал! Никто, кроме тебя, не мог бы этого сделать!
Он по-прежнему молчал и не двигался, только едва заметно поднял брови.
– Но ты просчитался, – сказала она, – тебе не удастся насладиться своей победой. Я этого не допущу! Пропадать – так уж вместе!
И она подняла пистолет.
– Ну, стреляй тогда, – спокойно и как-то буднично произнес он, – раз ты считаешь, что это – единственный выход…
Она тщательно прицелилась, как учил когда-то инструктор по стрельбе. Он сидел и спокойно смотрел на нее, и только по виску стекала струйка пота.
Митька Голубцов. Голубец. Голубчик…
Пистолет выпал у нее из рук, ноги подкосились, и она села прямо на пол. Внезапно стало очень холодно, ее затрясло.
– Ты победил, – сказала она глухо. – Я не могу.
Она обхватила себя руками, но дрожь не проходила.
Тогда он осторожно вышел из-за стола и подошел к ней. Ее колотило все сильнее. Он отпихнул пистолет ногой и внезапно обхватил ее сзади так крепко, что она не смогла пошевелиться. Да и не хотела, и он поднял ее, как тряпичную куклу. Перед глазами было его плечо, и она вдруг подумала, что если он захочет свернуть ей шею, то ему только стоит двинуть рукой.
Но он почти волоком протащил ее по кабинету и открыл дверь в углу. В маленькой комнатке стоял диван и низкий столик, а также был бар и даже кофеварка.
Не слишком бережно он положил ее на диван, потом достал из бара бутылку дорогого коньяка и щедро плеснул в стакан. Она покорно отпила половину. Он допил остатки, затем присел к ней на диван и растер ее ледяные руки.
– А теперь ты расскажешь мне, какой я подлец и что за план я придумал, – сказал он.
Елена прерывисто вздохнула и заговорила, глядя в сторону.
Дядя Вася вошел в офис фирмы «Медсервис» и огляделся.
Оформление офиса ему не понравилось. Среди матового стекла и сверкающего металла он чувствовал себя так, как будто попал на межпланетный космический корабль. Проще говоря, он чувствовал себя не в своей летающей тарелке.
– Вы к кому? – спросила его симпатичная девушка за стойкой. Вид у нее был растерянный и напуганный.
– Я вообще-то из милиции, – ответил дядя Вася и достал свое удостоверение.
Удостоверение было самое настоящее, только просроченное. Уходя на пенсию, Василий Макарович его не сдал. То есть не то чтобы нарочно не сдал, а куда-то засунул в предпенсионной суматохе, в чем честно признался кадровику. Тот его отругал, и на этом дело закончилось. А потом, когда Куликов открыл частное детективное агентство, он собрался отдавать в химчистку старый пиджак и нашел в его кармане злополучное удостоверение. Сдавать его было уже поздно, и Василий Макарович сообразил, что милицейское удостоверение может ему очень пригодиться в его новой работе.
Конечно, он предъявлял его не каждому, а только тем, кто не стал бы особенно внимательно разглядывать. И девушка за стойкой относилась как раз к этой категории. Увидев удостоверение, она махнула рукой на ближайшую дверь:
– Вам к Ларисе Ивановне, все ваши с ней разговаривали.
Василий Макарович вошел в кабинет, взглянул на Ларису Ивановну и решил, что она – женщина серьезная и внимательная, документ может проверить. Однако все же издали предъявил ей свою книжечку в раскрытом виде.
Лариса Ивановна вгляделась было, но потом махнула рукой. И Василий Макарович сразу понял, что эта серьезная и решительная женщина в данный момент находится в полной растерянности. В самом деле: начальница ее в розыске по подозрению в убийстве. Вроде бы не должна Лариса Ивановна в такое верить, а вдруг? И если это правда, то что будет с предприятием? То есть оно-то никуда не денется, как говорится, была бы фирма, а хозяева найдутся. Но вот что Лариса Ивановна знает точно, так это то, что ее, личного помощника бывшей владелицы фирмы, на работе не станут держать и дня. Таков порядок, придет новая метла и ее первую выметет на помойку. Оттого-то Лариса Ивановна в такой растерянности, которая очень даже просто может перерасти в панику.
Василий Макарович отметил круги под глазами и некстати вылезшие морщинки и посочувствовал Ларисе Ивановне.
– Слушаю вас, – проговорила женщина усталым голосом. – Хотя… я уже разговаривала с вашими коллегами и не знаю, что еще могла бы добавить. Честное слово…
– В деле вскрылись кое-какие новые детали, – подпустил тумана Василий Макарович. – Так что я хотел бы вам задать пару вопросов. Буду вам очень признателен, если ответите…
– Задавайте! – разрешила Лариса Ивановна. – Постараюсь помочь… Присаживайтесь…
Через стол они окинули друг друга дружелюбными взглядами.
– Были ли у Соколовской враги? – задал традиционный вопрос Куликов.
– Враги? – переспросила Лариса. – Ну, она же бизнесом занималась. У нее были не враги, а конкуренты. Без этого ни один бизнесмен не обходится, особенно удачливый и успешный.
– Нет, конкуренты – это не то! – протянул Куликов. – Конкуренты по-другому бы действовали. Налоговую бы напустили или другую службу… А вот скажите, в фирме у нее со всеми сотрудниками были хорошие отношения?
– Нормальные, – Лариса Ивановна пожала плечами. – Она, конечно, человек жесткий, но справедливый. Попусту людей не дергает, платит нормально…
– Что, так-таки ни с кем не было конфликтов? Может, уволила кого-то недавно?
– Недавно? – Лариса Ивановна задумалась. – Вроде нет… Хотя… полгода тому назад уволила одну сотрудницу бухгалтерии, Татьяну Московкину. Та прозевала срок оплаты счета транспортной фирме, из-за этого нам пришлось платить большие штрафные санкции. Миллионов пять выкинули, считай, на помойку. Тут, я считаю, Елена Максимовна была совершенно права, уволила ее и еще предупредила кадровое агентство, чтобы на приличное место ее не направляли. Если человек с большими деньгами работает, он должен за свои поступки отвечать…
– Должен, – согласился Куликов. – Ну-ка, дайте мне координаты этой Московкиной!
Лариса Ивановна открыла базу данных и очень скоро продиктовала Василию Макаровичу адрес Татьяны Московкиной и два ее телефона – домашний и мобильный.
– Доброго вам здоровья и спасибо за все! – сказал Василий Макарович, поднимаясь. – И не переживайте так, все наладится!
– Есть надежда? – жалобно спросила Лариса Ивановна, глядя на него снизу вверх.
Отчего-то этот немолодой милиционер внушал ей доверие.
– Надежда есть всегда! – сказал Куликов и покинул офис «Медсервиса».
На улице Василий Макарович первым делом набрал номер домашнего телефона Московкиной, но там никто не отвечал, что, в общем, неудивительно – время было рабочее. Тогда он набрал мобильный, и ему сразу же ответил нервный женский голос.
– Татьяна Сергеевна Московкина? – осведомился детектив.
– Да, это я! – отозвалась женщина. – А вы кто?
– Из милиции вас беспокоят, – ответил Василий Макарович. – Майор Куликов.
Он решил, что такое начало сделает Московкину более разговорчивой.
– Ой! – вскрикнула она. – Что он опять натворил?
– Вы, собственно, о ком? – осторожно поинтересовался Куликов.
– Как о ком? О Славике, о сыночке моем… вы ведь из-за него звоните?..
– Не совсем, – ответил Василий Макарович уклончиво. – Я думаю, это не телефонный разговор. Давайте мы с вами встретимся.
– Хорошо, – Татьяна понизила голос. – Только я сейчас не могу уйти. Приезжайте ко мне на работу. Детский сад «Светлячок», это возле метро «Удельная»… – И она продиктовала дяде Васе адрес.
Через полчаса он подъехал к серому пятиэтажному зданию, в первом этаже которого располагался частный детский сад «Светлячок».
На крыльце его уже поджидала высокая нескладная женщина лет сорока с коротко стриженными рыжеватыми волосами и нервным, озабоченным лицом.
– Это вы мне звонили? – спросила она, шагнув навстречу Куликову.
– Да, это я, – Василий Макарович протянул ей свое удостоверение.
– Спрячьте это! – зашипела Татьяна, испуганно озираясь. – Понимаете, я не хочу, чтобы кто-то здесь узнал, что вы из милиции! Это же детское учреждение…
– Хорошо, – Василий Макарович спрятал книжечку. Это его вполне устраивало.
Татьяна провела его в небольшую комнату слева от входа, плотно закрыла за собой дверь и спросила взволнованным, но приглушенным голосом:
– Так что случилось со Славиком? Он у вас? В каком отделении?
– Да нет… – неопределенно ответил Куликов, – понимаете…
– Он в больнице? – Татьяна схватилась за сердце. – Говорите! Лучше горькая правда, чем…
– Да не знаю я ничего про вашего сына! Я здесь совсем по другому поводу.
– По другому? – Татьяна облегченно вздохнула и заметно расслабилась. – А я уже испугалась, что он опять что-то натворил, как прошлый раз… ну, когда он надел костюм химзащиты на скелет из кабинета анатомии… или когда запустил песчаного удавчика в портфель учительницы литературы… ей оставалось всего два месяца до пенсии, а тут такое потрясение, сердце и не выдержало… понимаете, я ращу его одна, без мужа, а у него сейчас такой трудный возраст… ему так не хватает мужского влияния… да, так что вам тогда нужно?