Плосколицый беспомощно оглядывался то на бильярд, то на столик главного, словно ища у него поддержки. Но предпринятый мною маневр, видимо, был настолько неожидан для всей троицы, что они застыли, как актеры в финале гоголевского «Ревизора».
— Аркаша, — тихим голосом произнес ему вслед товарищ, оставшийся с кием в руках за бильярдным столом.
Но я уверенно вела его по направлению к выходу. Мы успешно преодолели весь зал и вышли в вестибюль. Под удивленными взглядами Василия и гардеробщицы, глаза которой мгновенно стали размером с кофейное блюдце, мы прошли в туалет. В мужской. Там я включила воду, достала платок, слегка смочила его водой и принялась вытирать потеки с брюк плосколицего. В этот момент дверь приоткрылась и в образовавшуюся щель заглянуло вопросительно лицо Василия.
— Ой! — испуганно воскликнула я при виде Василия, как бы только что обнаружив, что нахожусь в мужском туалете. — Простите, я сейчас, — сказала я, обращаясь уже к плосколицему.
Вложив в его ладонь влажный платок, я направилась к выходу. При моем приближении Василий исчез. С ним я столкнулась сразу за дверью.
— Посмотри за ним, — сказала я ему на ухо.
— Понял, — по-милицейски четко ответил он и решительным движением открыл дверь.
Я в свою очередь отправилась обратно в зал. Войдя в него, я сразу же оценила изменение ситуации, произошедшее за время моего краткого отсутствия. Как пелось в старой песне, «отряд не заметил потери бойца». Во всяком случае, если ребятки имели твердое желание почесать кулаки, то уход одного товарища их почти не смутил.
Серый пиджак, оставшись один за бильярдом, не выпуская кий из рук, пошел к столику в зал. Но, вместо того чтобы сделать это по короткой прямой дороге, он намеренно обогнул стол с другой стороны и чувствительно толкнул плечом парня за соседним бильярдом. Тот с возмущенным лицом начал поворачиваться, но еще быстрее, чем он успел это сделать, я оказалась рядом с обидчиком.
— Извините, пожалуйста, — придвинувшись к нему, негромко сказала я, — Аркаша очень просил, чтобы вы подошли к нему.
Пока обладатель серого пиджака поворачивал ко мне голову, обдумывая ответ, я правой рукой обняла его за плечи сзади, а левой забрала кий и положила на зеленое поле бильярдного стола. А чтобы он вдруг не передумал идти к Аркаше, его согнутый большой палец словно случайно оказался крепко сжатым в моей ладони. Даже если очень внимательно смотреть со стороны, то заметить что-либо необычное было невозможно. Просто мы шли, вложив ладонь в ладонь. Но стоило ему только заупрямиться, как палец согнулся бы еще больше, растягивая связки суставов сверх всяких пределов и вызывая нестерпимую боль. Люди его типа и интеллекта такие аргументы понимают безоговорочно, а потому обладатель серого пиджака шел послушно и быстро.
В вестибюле мы появились почти в обнимку. Гардеробщица уставилась на меня с удивлением, близким к предобморочному состоянию.
Я отпустила своего спутника в сером пиджаке, показав ему на дверь туалета, где находился Аркаша. Вместе с Василием, разумеется. Однако темперамент этого парня был мною явно недооценен.
Как только его палец получил свободу, клиент сдавленно выдохнул и резко развернулся в мою сторону. Твердо сжатый кулак нацелился мне в голову. Мне ничего больше не оставалась, как быстро сделать шаг назад. Шумно рассекая воздух, кулак пролетел мимо моего лица. В такие моменты, когда во время удара кулак вместо цели встречает пустоту, не очень опытный боец теряет равновесие и становится довольно легкой добычей.
Я уже было дернулась всем телом вперед, чтобы перехватить за локоть далеко занесенную в сторону руку, а затем элегантным броском швырнуть ее хозяина к выходу. Но парень в сером пиджаке неожиданно оказался подкован в искусстве рукопашного боя несравненно лучше обычного среднестатистического уличного хулигана. Прежде чем я успела что-либо сделать, его кулак быстро описал в воздухе короткую петлю и стремительно возвращался ко мне в лицо. Я быстро шагнула назад еще раз, но на этом мое отступление не закончилось.
Серый пиджак, плотно сжав зубы, молча и с озлобленным выражением лица наступал на меня. Я продолжала проворно отступать, пропуская удары буквально в каких-то сантиметрах от себя. Еще мгновение, и я спиной почувствовала выходную дверь.
В этот момент серый пиджак подпрыгнул и выбросил вперед ногу, целясь мне в грудь. Моя ладонь резко схватилась за дверную ручку, а я сильно оттолкнулась пятками назад. Дверь мгновенно распахнулась, увлекая меня за собой, а противник вылетел в свободный дверной проем на улицу.
Но он не упал, еще раз доказав свою подготовку в области боевых искусств. Его руки мягко спружинили на землю, он перекувыркнулся через голову и вновь оказался на ногах. Я бросилась вслед за ним. А он, сделав пару быстрых шагов, вдруг подпрыгнул и развернулся в воздухе, в очередной раз грозя мне ударом ноги. На этот раз увернуться не было никакой возможности, и я встретила голень летящей на меня ноги ребрами обеих ладоней. От столкновения мы вместе полетели на землю в разные стороны. Мой противник взвыл, словно раненный свинцовой картечью волчонок, и схватился за разбитую голень.
Этой защите я научилась в спортзале Ворошиловки, и она не раз уже выручала меня, просто ошеломляя противников своей неожиданностью. Я начала неторопливо подниматься на ноги. Однако в этот момент за моей спиной внезапно раздался шум. Я обернулась, но было уже поздно.
Третий парень в джинсовом пиджаке выскочил из ресторана и теперь летел на меня, выставив ногу в том же самом ударе, каким его предшественник хотел расправиться со мной в вестибюле «Изумрудного сада».
Я моментально прогнулась в спине, чтобы принять удар вскользь, но подошва главаря вошла мне в спину между лопаток все же на мгновение раньше. Сердце подпрыгнуло к самому горлу. Напряженная, как струна, я упала на асфальт, через мгновение показавшийся мне сплошным ковром из крапивы. Еще несколько секунд, и щеку обожгло болезненным и жгучим, как укус слепня, ударом. Судорога прошла по всему телу. Это уже обладатель серого пиджака вскочил на ноги и яростно мстил мне за разбитую голень.
Но зато я тут же пришла в себя. И уж второй удар в лицо я не пропустила. Скрещенные ладони встретили ступню серого пиджака и крутанули ее в сторону. Руки еще плохо слушались меня, и поэтому серый пиджак не грохнулся всем телом на землю, а только присел, скривив рот в болезненной гримасе. Но тут главарь в джинсовом пиджаке, подхватил его под мышки и оттащил на ближайшую скамейку.
— Ляпа! — торопливо зашипел джинсовый пиджак. — Пошли быстрее. Похоже, там кто-то прется.
— Она ударила меня! — завопил в ответ Ляпа, вновь хватаясь за ушибленную голень.
— Пошли живее! — злобно повысил голос первый.
— Она мне ногу сломала, Потап! — на этот раз уже сдавленно заорал Ляпа.
— Не дрейфь! Ничего она тебе не сломала! В следующий раз мы сначала займемся ею, — грозным голосом пообещал Потап. — Аркаша уйдет сам.
Ляпа, морщась, поднялся, и они торопливо зашагали в разные стороны. Я приподнялась на руках. Тело мучительно затекло и отказывалось слушаться. Ноги болтались, как чулки, набитые песком. Мышцы свело до бесчувствия. В голове катался, гремя и подпрыгивая, чугунный шар. Во рту появился назойливый привкус железа. Я попыталась облизнуть губы липким, в тягучей слюне языком, и они показались мне раздутыми, как мыльные пузыри.
Я привстала и, шатаясь, подошла к скамейке, на которой только что сидели мои противники — Потап и Ляпа, как они называли друг друга. Я откинулась на спинку. Позвоночник между лопатками наливался тягучей болью. Ничего не поделаешь, но моя нынешняя работа иногда имела такие не очень приятные издержки. В этот раз я сильно недооценила своих противников.
Я оглянулась по сторонам. Вокруг никого не было, и стояла обычная тишина не очень большого парка в центре города, нарушаемая только шумом проезжавшего недалеко транспорта. С другой стороны светилась зеленым светом вывеска у входа в ресторан.
«Да, — пронеслось у меня в голове, — если бы Потапу не показалось, что кто-то идет сюда, Ляпа в ярости вполне был бы способен разорвать меня на британский флаг».
«В следующий раз мы займемся сначала ею», — всплыла у меня в голове последняя фраза, брошенная Потапом. «В следующий раз». «Займемся сначала ею»? — это могло означать только одно — они собираются вернуться. Я сразу же вспомнила, как скрытно, но целенаправленно они искали повод для ссоры. Вспомнила, как в мое первое посещение двое молодцов лупили друг друга. Точнее, делали вид, так как главным образом страдали мебель да настроение окружающих. И если раньше я не совсем понимала, что мне показалось странным в их поведении, то теперь мне стал ясен смысл разыгранного спектакля.
Впрочем, рассиживаться на свежем воздухе было особенно некогда. Необходимо было возвращаться в «Изумрудный сад». Тем более что там под бдительным контролем Василия должен оставаться еще один из этой троицы — плосколицый. Кстати, почему Потап с Ляпой так легко бросились в бега, совершенно забыв про него?
Очередной приступ боли между лопаток отвлек меня от ответа на этот вопрос. Пора было заняться собой. Я глубоко вдохнула, опустила веки, полностью расслабилась и погрузилась в оздоровительную медитацию.
Секунд тридцать я сидела неподвижно, безучастно вглядываясь в цветные пятна, плывущие перед глазами; потом мое тело вдруг сделалось весенней землей, по которой плывет и разливается теплая речка. Боль и слабость ушли. Тело стало легким. Перед глазами мягко закружились и заплясали разноцветные бабочки.
Еще мгновение, и я открыла глаза. Голова прояснилась, ноги двигались послушно.
Встав, я направилась ко входу в «Изумрудный сад». Я распахнула дверь, и первое, что я встретила, — был изумленный взгляд гардеробщицы. Краем глаза я уловила свое отражение в зеркале. Последняя прогулка, разумеется, не добавила моему внешнему виду блеска и элегантности, но и повода таращиться на меня я тоже не усмотрела.
— Где Василий? — строгим требовательным голосом спросила я гардеробщицу, заметив, что этот нужный мне сейчас человек отсутствовал на месте.
— Там, — запинаясь, выдавила она из себя и показала в сторону мужского туалета.
С самыми нехорошими предчувствиями я бросилась туда, ожидая увидеть сцену ожесточенной схватки Василия с плосколицым или в самом худшем случае лежащего на полу бывшего работника правоохранительных органов. Я с шумом распахнула дверь и… застыла от неожиданности. Василий совершенно невозмутимо стоял, облокотившись одной рукой на голубую раковину, и спокойно курил. При моем появлении его лицо совершенно не изменилось.
— Где? — выдохнула я. — Где он?
— Кто? — непонимающе спросил Василий, выпустив струю дыма в потолок.
— Парень, с которым я доверила тебе разобраться, — мой тон начал повышаться от осознания того, что Василий скорее всего держал меня за полную идиотку или же, как говорится, «включал дурака».
— А-а, тот парень, — протянул он. — Отпустил.
— Что?! — моему возмущению не было предела. — Как отпустил?
— А чего мне с ним возиться? — Глаза Василия насмешливо сузились. — Наделал парень в штаны. Уж не знаю сам ли, или помог кто. Я тут при чем?
— Ты отпустил его, хотя я просила заняться им? — повторила я свой вопрос скорее автоматически, чем в надежде получить более-менее вразумительный ответ.
— А что? — продолжал Василий, словно насмехаясь надо мной. — Штанишки я ему должен был поменять? Умыть и причесать? Сюда заглянул один парень. Сказал ему, что они уходят.
— И что дальше?
— Ну, тот ушел. А этот почистился, а потом сказал, что тоже уходит и что ему нужно расплатиться, — совершенно спокойным голосом продолжал Василий, будто отчитывался о работе, которую в абсолютной точности выполнил в соответствии с инструкцией. — Я проследил, чтобы Мишка взял с него и за тех, кто ушел, если они сами за себя не заплатили. Но те заплатили. Если он тебе так нужен, то он, по-моему, еще не ушел. Наверно, ждет, когда Мишка принесет сдачу.
Последние слова он говорил уже мне вдогонку. Поняв, что один из участников несостоявшейся драки еще может находиться здесь, я пулей вылетела из туалета и ринулась в зал. Мои глаза не успели полностью привыкнуть к зеленому полумраку от резкой смены освещения, но я мгновенно выделила фигуру официанта Миши в белой рубашке и темный силуэт стоящего рядом с ним Аркаши.
При звуке открываемой двери Аркаша резко повернул голову в мою сторону. Он застыл, но не более чем на секунду, наверное, мой вид неожиданно напомнил ему, что он совсем забыл о каком-то неотложном деле и ему просто необходимо немедленно бежать. Он решительно развернулся на месте и быстро двинулся в сторону подсобки мимо опешившего от такого маневра Миши.
Я, стараясь не нарушать спокойствия посетителей, направилась за ним, помня, что они, по замыслу Алика, должны здесь наслаждаться пищей, а не зрелищем бега с препятствиями вперемешку с многоборьем. Но как только я достигла подсобки, моя скорость резко увеличилась.
Однако Аркаша получил не очень большое, но довольно существенное преимущество во времени. Он только что проворно скрылся за ближайший поворот. Один спринтерский рывок — и я пулей пролетела мимо выступа поворота к противоположной стене, чтобы не получить сокрушительный удар из-за угла от притаившегося там плосколицего Аркаши. Недооценка моих нынешних противников чуть не стоила мне очень и очень дорого.
Но Аркаша и не думал устраивать никакой засады. Он бежал вперед с единственной целью унести как можно быстрее отсюда ноги. И весьма преуспевал в этом занятии. Мои шансы догнать и схватить его, несмотря на всю подготовку и ежедневные, в любую погоду утренние пробежки, были не велики.
И тут «его величество случай» сверкнул мне доброй белозубой улыбкой. На каком-то отрезке пути правая Аркашина нога заскользила на мокром месте, и стопа неловко подвернулась. Он нелепо взмахнул руками, грохнулся на правое колено и проехал на нем по полу.
Я изготовилась для прыжка. Ноги оторвались от земли, и я устремилась в полете на стоявшего на одном колене Аркашу. Но в этот момент дверь в стене бесшумно распахнулась, и из нее вышел официант в белоснежной рубашке и с подносом в руке. Наши с ним пути пересекались с неотвратимой неизбежностью. Я попыталась предотвратить столкновение, но резкая и пронзительная, как от электрического тока, боль в спине от недавнего удара не позволила сделать это в полной мере.
Я успела лишь вытянуть вперед руки, чтобы оттолкнуть официанта с пути. Но он оказался довольно крепким и поэтому не отлетел, словно кегля от соприкосновения с шаром, а грузно осел в раскрытую дверь, из которой только что вышел. Я же была отброшена к стене. Боль еще раз раскаленным утюгом прогладила край лопатки.
Аркаша, мельком оглянувшись назад, снова вскочил на ноги и с прежней, если не с большей прытью бросился бежать. Улыбка красавца-случая оказалась ухмылкой злобного старикашки. Краем глаза в глубине комнаты я успела заметить вытянувшееся от удивления лицо Алика. Кроме него, там был кто-то еще. Но мне некогда было размышлять о том впечатлении, которое я произвела на хозяина «Изумрудного сада».
Аркаша стремительно вылетел на улицу, чуть не сорвав ударом всего тела дверь с петель. Я выскочила вслед за ним, однако разделявшие нас пять-шесть метров упорно не желали сокращаться ни на сантиметр. Неожиданно Аркаша свернул с дороги и бросился к кустам. Я последовала за ним, но в этот момент земля резко ушла из-под ног, дорожный асфальт внезапно вздыбился горбом и ударил меня в спину.
Черт! — пронеслось в моей голове. — Неужели я дважды наступила на одни и те же грабли? Неужели есть еще и четвертый? Или это Потап с Ляпой вернулись?
Я быстро перекатилась на другое место, чтобы не получить новый удар, и вскочила на ноги. Удара не было. Впрочем, как и никого вокруг. Просто теперь была моя очередь поскользнуться на мокром ковре из опавшей листвы.
Аркаша тем временем выудил из кучи роликовую доску, кинул ее на дорогу, на ходу вскочил на нее и, быстро набирая скорость, помчался прочь. В этом месте дорога шла под уклон, поэтому скейт вместе с Аркашей несся все стремительнее и стремительнее. Догнать его не было никакой возможности. Вся тройка дебоширов, словно стайка рыжих тараканов, разбежалась. Меня одолело жгучее отчаяние. Я не поймала ни одного и могла лишь беспомощно разводить руками и морщиться от боли между лопаток.
— Руки у вас коротки, девушка, — частенько с ехидной улыбкой говаривал наш инструктор по рукопашному бою, когда хотел подчеркнуть чью-нибудь неловкость или нерасторопность. А затем не менее ехидно добавлял с притворным вздохом: — Как у Венеры Милосской.
Правда, по мере продолжения нашего обучения эти слова ему приходилось произносить все реже и реже. Но скажи он их сейчас, был бы прав тысячу раз. Я повернулась и направилась обратно в «Изумрудный сад».
«Аркаша сам уйдет», — вновь вспомнились мне слова Потапа.
«Ну что ж, в определенной доле оригинальности Аркаше отказать нельзя, — подумала я. — Но получается, что он заранее подготовил и спрятал скейт, и, значит, рассчитал возможность быстрого отступления».
Учитывая слова Потапа, в которых отчетливо прозвучало намерение вернуться сюда, мои подозрения о подстроенности всех драк укрепились еще больше. Теперь надо ожидать продолжения. И, возможно, как утверждалось в рекламе довольно скверного кофе, «все только начинается»? Но кому это было надо? И почему враги Алика выбрали такой необычный способ сведения счетов? Не проще ли было просто прийти к хозяину и в открытую предъявить ему все свои требования?