Иногда это было игрой, иногда подобием словесной схватки. Но после общения с ним Роксана никогда не ощущала себя обиженной. До сегодняшнего дня. Он знал еще до рассвета, что мать с отцом – единственных оставшихся в живых близких ей людей – похитили, но молчал, заставлял работать на себя. И только рыжая женщина Ника, которую Ксана до сих пор тихо ненавидела, виновато поведала о вторжении в центр миграции.
Предчувствие неумолимой беды сжимало голову горящим ободом. Хотелось сесть на землю и заплакать. Но Роксана закусила губу и терпела боль и страх. Карты, как назло, остались в комнате с химерами. Едва услышав новости от Ники, девушка позабыла обо всем, сбежала вниз, стала упрашивать хоть кого-нибудь подвезти ее до города.
Предатель Роберт ухватил девушку за шкирку точно щенка или котенка, запихнул в машину и повез, всю дорогу высмеивая ее ребячество.
Благодаря учебникам Орэфа и занятиям с Элом девушка знала – гадать можно на чем угодно. Она сама с детства играла в такую игру. Бывало, слушаешь музыку, параллельно читаешь книгу. И так все удивительно оказывается, что одно и то же слово одновременно видишь на бумаге и слышишь в наушниках. Ксана считала такое совпадение удачным знаком. Но на чем погадать сейчас? Всматриваясь в распластавшуюся на асфальте липовую тень, медиум находила только скалящиеся рожи чудовищ.
Девушка неохотно подошла к двери пиццерии. Не позовут, не окликнут. Вон уже что-то заказывают, смеются, шутят. А она, Роксана, обречена быть одна.
– Ксана.
Она медленно обернулась, изучая темноволосого молодого человека в форменной сине-серой одежде, слишком широкой и неказистой.
– Злат?
Все сенсы Барска со вчерашнего дня искали химеру, по этому охрану в центре клонирования ослабили. Наверняка ее родителей увезли из-за него!
– Помоги мне освободиться от вашей власти, – попросил он ее не как химера, а почти как человек. – Я запрограммирован служить вам четверым. Инстинкт слишком силен. Помоги!
Она несколько секунд стояла не двигаясь и лишь потом слабо улыбнулась:
– Сделка. Ты нас чувствуешь, ты находишь моих родителей и Рюкина, я отпускаю тебя.
Все оказалось так просто!
– Если я покажу направление, освободишь меня хотя бы от себя? – грустно спросил он. – Меня разрывает меж вами. Я боюсь забыться, боюсь стать таким, как все.
В куртке Ксаны запел телефон. Судя по мелодии, Роберт.
– Это долго? – спросила она у Злата, доставая трубку, но не отвечая профессору.
– При твоем согласии две минуты и двенадцать секунд, – с выверенной математической точностью ответил он.
– Хорошо.
Потом Злат взял ее за руки, закрыл глаза и… Роксана пришла в себя, когда ее вывернуло наизнанку. Отплевываясь и борясь с новыми рвотными позывами, она присела на корточки. Горло болело, хотелось кашлять, по лицу ручьями текли слезы, взмокшее тело колотил озноб.
Кое-как пересилив дурноту, девушка огляделась. Злата поблизости не наблюдалось, зато на каменной плитке четко виднелась выложенная снятым с ее волос шнурком стрелка.
– Девочка, тебе помочь? – К ней подошли незнакомые люди. – Парень твой за помощью побежал?
– Он мне… – она осеклась, – дайте воды, пожалуйста.
Она размазывала по лицу слезы пополам с тушью. А из пиццерии спешили Дора, Маша и предатель Роберт.
Первой до Ксаны добралась Маша. С «сестренкой» Дорофеи Верховицына никогда не ссорилась, да и сама Маша относилась к Роксане мягко, даже с сочувствием.
– Ты как, жива? – участливо спросила Иванова, игнорируя насмешливый взгляд Роберта.
– Злат меня предал, как и все остальные! – сквозь зубы процедила Ксана.
Что с ней сотворил беглец, она не представляла, но трясло ее знатно.
Синеволосый парень протянул большую кружку воды, девушка смогла попить и кое-как умыться.
– Спасибо, – поблагодарила она. Ноги подкашивались, но падать в обморок, точно книжная барышня из восемнадцатого века, она не собиралась.
– Зачем ты ему понадобилась? – подозрительно спросил Роберт.
– Он освободился от моего влияния, взамен указал направление. – Она посмотрела на не тронутый никем шнурок. Хорошо, что не затоптали!
– Или тебя освободили от влияния на химер! – переменился в лице Роберт. – Что же ты наделала, идиотка! Если так, то что теперь будет с сотней нелюдей возле аномалии?!
– Надеюсь, ты не потащишь меня проверять это немедленно? – насупилась она. Оказаться виноватой не хотелось.
Роберт вздохнул, но промолчал. К пиццерии подъезжали машины из центра клонирования и люди в камуфляже с логотипом «Даждьбог» на рукаве.
Один из прибывших сенсов выслушал Роберта, покружил подле Ксаны, потоптался на тротуаре и бессильно развел руками.
– Проклятье! – разозлился ученый. – Так, Рокси, твоих родителей ищут, не сомневайся. Нам главное – поймать этого гаденыша, который второй день портит нам нервы, и разобраться, что с ним не так. И да, я настаиваю, – с нажимом произнес он, распахивая заднюю дверцу внедорожника, – возвращаемся к аномалии. Раз химеры чуют твою семью, вдруг нам помогут. При условии, что дар еще с тобой.
Вокруг стрелочки из шнурка суетились сенсы. Маша первой забралась на сиденье автомобиля. Ксана нехотя заползла следом. Она не слышала, как профессор шепотом попросил своих людей:
– Всячески делайте вид, будто ищете их, ставьте кордоны, проверяйте машины, бейте тревогу, даже прокатитесь по их следу, но не вздумайте догнать. Беглую химеру не трогайте, его выходка нам на руку, пусть уходит. Через час закройте город, сосредоточьтесь на бизнес-кварталах. К закату сверните поиски и проконтролируйте, чтобы у Макса Белякова все прошло по плану.
– Понял, шеф, – ответил Ноэлю бывший командир «даждьбоговцев». Хоть отряд расформировали, треть осталась в подчинении ученого.
Злат
Едва Злат освободился от власти Ксаны, стало чуть легче. Пора было ловить попутную машину и догонять родителей девушки. Те отъехали от города на приличное расстояние, так что бывшей химере пришлось ускориться.
До полуночи он путешествовал в компании дальнобойщика, даже радовался, что расстояние между ним и беглецами стремительно сокращается. Он приготовился к встрече, но ошибся, выбрал неверный путь и разминулся с ними на дорогах в окрестностях безымянного городка. Беглецы возвращались в Барск.
Злат с трудом понимал многие поступки людей, но сейчас ему впервые захотелось выругаться с досады. Верховицыны и Рюкин проехали почти рядом, а он прокопался, пока выбирался из фуры, неспособной развернуться на узеньких улочках, искал машину, определялся с маршрутом, и драгоценное время было упущено.
И вот теперь Злат сидел в кабине очередного грузовика и вслушивался в движение трех самых важных для него сейчас человек. Погружение в аномалию и несколько сенсов под контролем Орэфа выжгли в его сознании формулу подчинения. Отныне каждый шаг ненавистной троицы мучил его, не давал покоя, тянул за собой. Он помнил, что обычные химеры не страдали от этого, просто всегда знали, где находятся их хозяева. Для Злата это знание стало пыткой.
Дорога петляла меж холмов и поселков, змеилась вдоль изгибов реки, и Злат подумывал отправить водителя напрямик, но побоялся забуксовать в поле и отстать еще больше.
Водитель что-то рассказывал пассажиру, оживленно жестикулировал одной рукой, даже не замечая, что случайный попутчик ни разу ему не ответил. Только когда слева от объездной дороги ночное небо над лесопосадкой засветилось заревом далеких огней, Злат тихо произнес:
– Поверни.
Повинуясь его воле, грузовик загрохотал по грунтовке.
Близко. Совсем-совсем рядом бились три сердца. Пассажир напрягся, готовый в любой момент выскочить из кабины.
Когда молодые ели и горделиво тянущиеся к звездам тонкоствольные сосны расступились, стала видна Тесла-башня, одна из шести в окрестностях Барска. Ее усеченный конус в свете бледной подсветки казался не красно-рыжим, а призрачно-коричневым. По приплюснутому металлическому шару на вершине скользили синие искры.
Справа к башне была пристроена двухэтажная трансформаторная подстанция, а из нее вырастала первая в ряду многих угольно-черная опора. От нее в обе стороны от Барска протянулись тугие канаты проводов. Под ними на всей поляне на высоких металлических треногах распустились белые антенны-тарелки разного размера. Много, штук двести, если не больше. Те, которые ближе всех к подстанции, были оплавлены, покорежены, отталкивали своей чернотой, как и дымящаяся трава вокруг.
Антенны вместе с башней и сетью проводов создавали вокруг города энергетическую стену. Злат чувствовал ее вибрацию – болезненную, давящую, вызывающую приступы панического страха при попытке приблизиться. Но беглецы сумели прорвать внешний кордон, теперь ощущались совсем рядом в компании человека и двух химер. Злат отчетливо чувствовал их пустоту. Не в башне, нет. На крыше подстанции, где сиял рыже-зелеными огнями шлюп.
Наверх, пока не сбежали! Через «не хочу» и «не могу», пересиливая все неприятные ощущения от защитного поля, бывшая химера приблизилась к подстанции, уцепилась за вмонтированные в стену скобы пожарной лестницы, подтянулась. И свалилась на землю. Спину обожгло выстрелом багетки. На глаза навернулись слезы.
Злат приподнялся на локтях, задрал голову к темному небу. Из шлюпа в верхушку башни ударил алый луч, и шар взорвался, разлетелся мириадами осколков и брызг расплавленного металла. Затрещало, загудело что-то в самой подстанции и башне. Заколебалось, завибрировало защитное поле. Злату хватило сообразительности и сил вскочить и побежать прочь. И тогда грянул взрыв. За елками и соснами парня настигла взрывная волна, опрокинула, протащила по усыпанной прелыми листьями и старыми иглами земле.
Наверное, он ненадолго потерял сознание, может быть даже, его слегка контузило. Вставать было тяжело. В ушах и голове шумело, гул полыхающего пламени был едва различим.
Хромая и шатаясь, Злат побрел к башне, чтобы обнаружить в удушливых клубах дыма пылающий грузовик и внутри кабины – мертвого водителя. Еще один мертвый человек лежал у выхода из полуразрушенной башни. Его завалило камнями.
Молодой человек стоял и бездумно смотрел на тело минуты три, пока вдруг не понял – он больше не чувствует мучившую его троицу. Он был свободен. Но как воспользоваться обрушившейся свободой, не имел представления – слишком мало человеческого опыта. Рубашка и куртка на спине набухали кровью, ноги подкашивались. Он пошатнулся и медленно побрел прочь от пожарища.
Когда решил, что убрался достаточно далеко, притаился под кустами. Надо было залечить невыносимо ноющую спину. Он не сообразил, что для поисковиков его кровь – не менее четкий след, чем для него совсем недавно – передвижения Верховицыных и Рюкина.
Он расслабился, посчитал себя наконец-то свободным и сразу же попался.
Земля-1. Российско-Китайско-Индийский Союз (РКИС). 2099 год. Эдуард Смолин. Хакер Фенечка
Наверное, это странно – видеть мир чужими глаза ми. За последние три месяца Эдуард начал воспри нимать «подглядывания» как данность. Работники из медицинского центра непрерывно отсылали ему отчеты и видеофайлы. Он сам, как торговый агент, распахивал яркий рекламный проспект перед потенциальными пилигримами: выбирайте маршрут, смотрите, любуйтесь!
Вот десятиминутный ролик с Земли-12. Почти первобытный мир. Неосвоенные просторы. Горы, словно гребнем вычесывающие своими вершинами пышных облачных овец. Редкие поселения прячутся в живописных долинах. Несмотря на немноголюдность планеты, ее жители развиты технически. Наверняка когда-то там произошел катаклизм, проредивший население, зато сейчас – абсолютный рай.
Вот чудом выжившая после буйства вулканов Земля-29 – холодная, неприветливая, но по-своему романтичная. Атомоходы, пароходы и парусники заходят в одни и те же порты.
На морях свирепствуют пираты. Технологии доступны лишь элите. В обществе всходят семена революционных идей.
Зато на Земле-30 колонизируют Луну и Марс, а Земля-31 близка к межзвездным путешествиям. Жаль, не получается подсмотреть и скопировать их технологии!
Любые мечты за ваши деньги, господа! Любые капризы! Посмотрите ролики от очевидцев!
Эдуард сделал запрос в базу данных центров и уже через пару минут изучал видения Марии Ивановой в сети Дорофеи. Той самой, которая была с Громовой в момент ее гибели.
Он навел справки о семье Ивановых, проверил состояние тела в капсуле. Пустышка. Ни один из современных сенсоров не зафиксировал и тени мозговой активности с момента повторной отправки на Землю-56.
Девушка общалась со своей точной копией по имени Маша, с рыжеволосой женщиной Никой, с самим Робертом Ноэлем, ни капли не похожим на упитанного мальчика Мишеля. Девушка была погружена в свои девичьи дела, но ничем, потенциально опасным для него, Эдуарда, не занималась.
Земля-56 летела куда-то сквозь Вселенную синим бликом на темной ткани мироздания. И Земля-1 ее нисколько не волновала.
Зато Смолин волновался не на шутку. Время, отведенное незнакомцем, столь мастерски напялившим маску Алины, близилось к концу. Эдуард не имел представления, какой будет атака. Но что она будет – не сомневался и готовился, как мог.
Он, точно паук, расположился в центре паутины, заботливо развесил приманки и чутко вслушивался в дрожание растянутых нитей. Отца и брата пока не привлекал, но свою службу безопасности привел в боевую готовность. Только как обезопаситься самому, если враг, точно пилигрим, проникает в чужую голову, творит все, что заблагорассудится, и уходит, не оставив улик. Или оставив?
Рита напомнила о себе только к полудню. Сереброволосый эльф попросил о личной встрече и пообещал свести с человеком, готовым выстроить киберзащиту вокруг сознания Смолина.
– У него проблемы с ногами, он не ходит в гости к клиентам, работает на дому, – поведал ему эльф, прогуливаясь у подножия Тучепада. – Ему нужны деньги и покровительство, тебе – надежный замок на думалку.
– А то письмо? – спросил Эдуард про предсмертную записку Алины.
– Пусто, – расстроила его юная хакерша. – Как я предупреждала, слишком мало информации. Но в атаке на центры миграции твой враг лично не участвовал.
Пришлось поверить, оставить уютный офис и в сопровождении неразговорчивого водителя Джамала и двух охранников выехать по указанному Ритой адресу.
Пристанище хакера располагалось на самой границе Малой Индии и русской православной общины в ничем не примечательной типовой социальной многоэтажке. Правее от нее золотились на солнце купола маленькой церквушки. За ней целых два квартала (невиданная роскошь при таких ценах на землю) тянулась зеленая зона. Там под сенью берез и тополей прятались детский сад и спортивный центр. Левее блестели стекла новостроек, в которых селились индусы. Почти напротив многоэтажки работала маленькая ткацкая фабрика и строился парк аттракционов.
Рита узнала автомобиль и замахала Джамалу с тротуара, указывая дорогу.
У нужного им подъезда смуглый улыбчивый парень жарил на открытом огне сосиски, поливал их огненно-острым соусом и продавал выбравшимся из окрестных офисов служащим. Служащие щурили глаза, отвыкшие от бледного солнца, ковыряли пластиковыми вилками свой жгучий обед и думали, что это и есть настоящая жизнь.
– Нам на третий этаж, – поманила Смолина Рита и юркнула к лестнице.
Эдуард вынужден был топать следом.
В двух маленьких комнатушках обитал автор великого множества игровых микровселенных макросети. По словам Риты, когда-то он работал на очень крупную корпорацию, был одним из ведущих разработчиков. Но все изменилось в один день, когда программист, ныне известный как Ротор, вздумал указать новому владельцу компании на его просчеты. Ротор оказался без работы, с отметкой о неблагонадежности в личном деле. Пару лет он надеялся наладить карьеру, перебивался случайными заработками, а потом плюнул на социальный статус и ушел на вольные хлеба.
Вместе с небольшой компанией единомышленников он писал нелегальные игры, возводил и рушил фантазийные миры, не ждал уважения от пользователей и проблеска совести от корпораций.
Ротор встретил их на пороге. Еще не старый, болезненно худой, длинноносый, с узкими, мальчишескими плечами. И в инвалидном кресле. Он поздоровался за руку с Ритой, кивнул Эдуарду, легко посторонился, давая возможность охране осмотреть квартиру.
– Тебе нужна защита, я ее дам, – прошелестел он, изучая гостя. – При попытке вторжения в твой чип мои сигнальные системы сразу отследят путь взломщика.
Он укатил в глубь квартиры. Воздух внутри был тяжелым, спертым, и Смолин скривился. Обстановка оказалась под стать хозяину – убогая, спартанская. Минимум привычных вещей: лежак, стол, древняя электрическая плитка, пара тарелок, стопка каких-то мятых бумаг, религиозных буклетов, журналов и рекламных листовок, которые до сих пор рассовывают в почтовые ящики (еще один анахронизм) в бедных кварталах.
Зато в соседнем помещении вдоль голых стен разместились баснословно дорогие капсулы жизнеобеспечения и регенерации тканей. Такие же совсем недавно заказала клиника Смолина. Заметив внимание клиента, Ротор снизошел до пояснения:
– У меня бывают гости, которые по паре-тройке суток без перерыва работают в сети. Им нужна помощь.
– При твоих-то доходах мог бы получше конуру подыскать и биопротезами разжиться.
Эдуард не скрывал пренебрежения. Он не любил альтруистов, не понимал жертвенности ради абстрактной идеи и тем более ради чужих людей.
– У меня есть целый мир. – Коляска покатилась к мигающему лампами электронному шкафу от пола до потолка. – Я проанализировал данные с чипа коматозницы, – как ни в чем не бывало продолжал хакер, – и опознал вирус.
Эдуард внутренне напрягся. Он завертел головой, ища, куда бы присесть, но в квартире стульев не было. Пришлось опуститься рядом с Ритой на раскиданные подушки.