Сперва парни, работавшие в приемном корпусе, решили, что высокая девица в плаще — заботливая жена, приехавшая с пострадавшим мужем к лекарям. Но сейчас они уже сильно сомневались в первоначальном суждении. Судя по поведению, эта стерва сама своего мужика и покалечила. Небось с любовницей застукала, или еще чем не угодил. С сочувствием взглянув на покрытого бинтами страдальца, прислужники аккуратно закатили носилки по специальным полозьям в карету. Илоланта юркнула следом и постучала по передней стенке, давая извозчику знак трогаться.
Размышления у зор-зары были совсем не радужные. В обозримом будущем ей предстояло не только выслуживаться ради порции вожделенного эликсира, изображая из себя преданную кису, но и ухаживать за самовлюбленным ловеласом, временно прикованным к больничной койке. Обе перспективы вгоняли Лолу в тоску. В поисках выхода из ситуации, она вспомнила о новой рабыне, которую хозяин намеревался заполучить в свое пользование уже завтра. Мысль спихнуть «почетную» обязанность ухода за раненым на хрупкие плечики девчонки заметно ободрила зор-зару. Илоланта оживилась и даже повеселела, представляя, как будет страдать Итан от постоянной близости молоденькой красотки. Ведь иметь интимные отношения ему целители на ближайшие два месяца строго-настрого запретили.
Глава 32
Из кареты Аделаида выскочила чуть ли не на ходу, и стремглав бросилась к дому, воинственно размахивая ощипанным до состояния веника букетом, который нервно теребила в руках после прощания с Эмилем.
— Ниррр? — с порога завопила девушка, но ей никто не ответил.
Если б фея, пробегая по холлу, удосужилась посмотреть в зеркало, то увидела бы, что на ее осунувшемся личике, обрамленном растрепанными прядями, глаза полыхают красным не хуже, чем у двуликого. Но девушке было не до собственного внешнего вида. Единственное, о чем она могла думать в тот момент — найти проклятого темного и выплеснуть на него все накопившиеся эмоции. Но только сперва отхлестать по наглой, лживой морде колючими стеблями и, желательно, пару раз пнуть, как Жозефина Ягуара. А лучше не пару, а много! До тех пор, пока не начнет молить о пощаде. И не ногами, а кочергой, или лучше лопатой, хотя… надо бы поискать в сарае топор. И вот тогда, плюнув в сторону поверженного врага и полив напоследок его израненное тело какой-нибудь кислотой, Адель наконец-то сможет спокойно отправиться спать. До вечера, когда придется покорно отправляться к отцу. Ну, нет! Кислоты будет мало! Нужно что-нибудь горючее взять!
За время, пока она добиралась до своего имения, девушка успела несколько раз прокрутить в голове все произошедшее с ней за последние два дня. Сопоставила это с полученной от друга информацией, прибавила кое-какие собственные догадки и в результате разозлилась так, что бывшему слуге очень повезет, если он всего лишь пустит корни по соседству с цветущим герцогом.
В холле, так же как в гостиной, столовой и прочих помещениях общего пользования никого не было. Адель, перехватив «букет» поудобнее, решительно направилась в комнату темного. Но и там, в уже приведенной в порядок спальне, его не оказалось. Девушка огляделась: обстановка была настолько идеальной, что создавалось ощущение, будто здесь никто не живет. А если так и есть? Вдруг этот проклятый проходимец посмел сбежать? Счел долг жизни оплаченным и исчез!
Фея бросилась к шкафу и, резким движением распахнув дверцы, замерла. На одинокой вешалке сиротливо висела всего пара мужских рубашек. У девушки словно что-то щелкнуло в голове, и глаза затянула багровая пелена. «Веник» полетел в угол. За ним последовал стул, который, отскочив от стены, с жизнерадостным звоном битого стекла «выпрыгнул» в окно. Тяжелая напольная ваза просвистела над кроватью и впечаталась строго по центру большого зеркала, оно осыпалось на пол острыми кусками. Адель же, войдя в состояние странного транса, продолжала с упоением уничтожать недавно восстановленный интерьер.
Через полчаса девушка обнаружила, что стоит в вихре перьев и лоскутов от покрывала посреди разгромленной спальни и, вцепившись зубами в ворот мужской рубашки, пытается его оторвать. Уронив на пол чужую вещь, фея понуро опустила плечи и поплелась наверх. Бешенство сменилось тоской, замешанной на обиде и разочаровании.
Открыв дверь в собственную спальню, Ада так и застыла на пороге, привалившись плечом к косяку. Посреди тщательно застеленной кровати ее ожидал очаровательный сюрприз. Сахарно-белый плюшевый котенок с розовым бантом на шее и розовым же сердечком, которое он крепко сжимал в лапках. На бархатной поверхности была вышита надпись «Моей маленькой Госпоже». Глядя на это чудо, Адель горько усмехнулась, понимая, что Нир действительно ушел. Исчез, не дав ей даже шанса высказаться. Сволочь! Мерзкий, двуличный гад! Но… как он мог?
Всколыхнувшаяся, было, злость требовала расправы над несчастным подарком, однако ободрать котенку усы, хвост и лапы девушка так и не смогла. На подобное у нее просто не осталось сил, да и рука не поднималась навредить ни в чем не повинной игрушке. Фея даже не подумала снять туфли, когда забиралась на кровать. Ей было не до этого. Свернувшись клубочком, она обняла мягкого зверька и, уткнувшись носом в его теплый бок, закрыла глаза. Слез больше не было. Все ее эмоции перегорели в процессе погрома, устроенного в спальне бывшего слуги. И лишь их жалкие всполохи навещали обессилевшую хозяйку, но быстро тонули в океане болезненного безразличия.
— Так-так, — проговорил до боли знакомый голос, заставив Адель вздрогнуть. — Это что же получается? Набедокурила кошечка и отправилась спокойно спать? — язвительно протянул с порога темный, разглядывая бывшую хозяйку.
Девушка открыла глаза и, отложив в сторону котика, посмотрела на него. М-да… насчет отсутствия эмоций она, похоже, погорячилась.
— Ты! — выдохнула Ада, медленно поднимаясь с кровати. — Это ты… — и замолчала, набирая в легкие побольше воздуха.
Темный зашел в комнату, заглянул в зеркало и помахал рукой своему отражению:
— Хм, действительно я. А ты еще кого-то ждешь? Дракона, может? Пересмотрела свое отношение к червякам-переросткам? Так не надейся, он не прилетит. Слишком занят своими драгоценными артефактами.
— Да как ты… — она зажмурилась, приводя в порядок сбившееся от возмущения дыхание. — Где тебя нелегкая столько времени носила?!
— Эм… дела были.
— Дела? Какие еще дела? — злобно прищурилась девушка, наступая на него.
— Личные, — мило улыбнулся ей он. — Ты забыла, Госпожа, я уже не твой слуга и не обязан отчитываться о каждом своем шаге.
— Ты… ты втравил меня в этот кошмар и бросил! Даже правила не объяснил.
— Неужели? — темные брови молодого человека выразительно изогнулись. — Скажи-ка мне, цветочек, что именно в фразе «только первый уровень» тебе было непонятно?
— То, что там бывают штрафы, — парировала Адель, уперев руки в бока.
— Ах, штрафы, — понимающе протянул он. — Тогда, что тебе было непонятно в таком простом указании — никому не доверять? Светлые помыслы память отшибли? Благородные порывы последние остатки мозга усыпили?
— А что с твоими мозгами случилось, когда ты неопытную фею с одной только растительной магией отправил на растерзание матерых магистров и боевых магов? А всего-то нужно было одолжить сундук золота. Даже на подарить, а именно ОДОЛЖИТЬ!
— Мог бы и одолжить, даже подарить бы мог, но подумал, что твое хрупкое самолюбие и девичья скромность не будут уязвлены, если ты сама заработаешь четыре сундука золота, блеснув своей ловкостью и смекалкой. А чем блеснула ты? Глупостью, наивностью и голыми ногами! Ты так хотела быть самостоятельной и взрослой, что я, идиот, повелся и предоставил тебе шанс самой выпутаться из долгов. А ты что сделала?
— Как ты сказал — пыталась выпутаться!
— О, да-а! Все больше впутываясь!
— Я впутывалась? Да это ты меня впутал! Начиная с отравления герцога! И лгал, все время лгал… Шут показал мне стражей порядка, которые обыскивали сад, и…
— Шут?
— Двуликий.
— Он не двуликий, а двуличный! Никаких стражей тут в помине не было. И не будет! Во всяком случае, по поводу пропажи герцога. Я же просил никому не верить, Адель. Ни-ко-му. Тем более Духу Тритэры!
— А кому тогда верить?!
— Мне.
— Тебе? ТЕБЕ? Да тебе в последнюю очередь верить можно! Это не шут двуличный, это ты такой: лживый, мерзкий темный!
— Ну, — Нир нехорошо улыбнулся, шагнув к ней, — какой уж есть, моя неблагодарная Госпожа.
Фея непроизвольно отступила, глядя на него, затем спохватилась и закричала, гневно стиснув кулачки:
— Не подходи ко мне, сволочь! Не приближайся!
— Боишшшься? — прошипел бывший слуга, продолжая странно улыбаться.
Фея непроизвольно отступила, глядя на него, затем спохватилась и закричала, гневно стиснув кулачки:
— Не подходи ко мне, сволочь! Не приближайся!
— Боишшшься? — прошипел бывший слуга, продолжая странно улыбаться.
— Нет, — гордо выпалила девушка, прикидывая, чем бы в него запустить.
— Ну и дура!
— Что?! — девушка аж задохнулась от возмущения.
— Ничего, — мгновенно сменив выражение лица, спокойно ответил он и продолжил распекать ее до обидного будничным тоном: — Ладно, оставим в покое твою идиотскую попытку пригреть змею на груди, временно забудем и про обещанное дракону свидание, — последнее слово Нир буквально выплюнул, но тут же взял себя в руки, и снова ровно заговорил: — Чем тебе в яме-то не сиделось? А, Неугомонная Госпожа? Барс такой шикарный вариант придумал — я бы и сам лучше не сделал. А ты что натворила? Решила вспомнить буйную студенческую юность? Ностальгия по похмелью замучила?
— Сидела бы я в яме, если б знала наверняка, что мои долги уже уплачены! — огрызнулась фея.
— Я же написал тебе в записке, что оплачу.
— Оплачу не значит оплачены. К тому же, как верить тому, кто все время лжет, изворачивается, темнит?
— Я бы, правда, оплатил, — серьезно проговорил Нир.
— Но я-то об этом не знала, — так же серьезно отозвалась Ада.
— Дурочка ты моя, я чуть не поседел из-за тебя, — вздохнул он и сделал еще один шаг к ней, но Адель предупреждающе выставила вперед руку и мрачно повторила:
— Не подходи!
— Да больно надо, — пожал плечами темный, после чего неспешной походкой прошествовал к креслу и развалился в нем, скрестив на груди руки. — Садись, цветочек, в ногах правды нет, — сказал он, кивнув на кровать.
— Я не цветочек, — сквозь зубы процедила фея.
— Истинный цветочек. Нежный, белый, хрупкий… Нуждающийся в постоянной заботе…
— Если добавишь «глупый», я тебя четвертую.
— О! Даже так? — рассмеялся собеседник. — Кошечка осмелела и выпустила коготки?
— Рррр!
— Тссс!
— Змей подколодный.
— Коза драная.
— Это я драная? — возмутилась девушка, посмотрев на свой идеальный костюм.
— Угу, и к тому же коза.
— Да сам ты… козел! — начала звереть фея.
— Два сапога пара, — криво усмехнулся Нир.
— Не зли меня, я еще не все спросила, прежде… — девушка замолчала, отводя взгляд.
— Прежде чем что? — прищурился темный, чуть приспустив свои лиловые очки.
«Прежде, чем начну тебя убивать… медленно» — мысленно ответила она, а вслух сказала:
— Зачем ты вмешался в финал?
— А почему ты меня не послушала?
— Ты о чем?
— О выходе из игры. Ты должна была отказаться и уйти, а ты сделала ставку.
— Я сделала ее раньше, чем получила твою вторую записку.
— Вторую? — удивился Нир. — О, Демоны! — болезненно поморщившись, он запустил руки в волосы и с коротким рыком растрепал их.
— Что опять не так? — наблюдая за странным поведением бывшего слуги, спросила фея.
— Что было в первой записке?
— В самой-самой первой?
— Адель! Хватит прикидываться дурой, ты не такая.
— Ты сам себе противоречишь, — уголок ее губ насмешливо дернулся, но глаза оставались серьезными. — Ну, ладно. Раз уж твою память темные помыслы отшибли… — съязвила она, переиначив его слова. — Там ты говорил, что умываешь руки. И что мои проблемы только мои.
— Скотина!
— Вот и я говорю, что ты скотина!
— Да не я! Дух Тритэры. Первое послание было уничтожено без прочтения, кому об этом знать, как не мне? А он дал тебе фальшивку, чтоб заставить участвовать в его авантюре, — пояснил Нир и, немного помолчав, добавил: — А ты маленькая доверчивая девочка. Глупенькая…
— Я же просила!
— Но это факт.
— А ты корыстный манипулятор тогда!
— Хм… — повел плечами темный. — Тоже факт.
— Эээ, — Адель опешила. — Даже отрицать не будешь?
— А зачем? — на губах молодого человека заиграла ангельская улыбка. Вот только ангел из него получился какой-то… темный.
— Самокритика — это похвально, — наконец, нашлась с ответом она.
— Угу. Тебе тоже не помешает порция самокритики.
— Я подумаю над твоим предложением. Потом, — хмыкнула девушка. — Когда получу ответы на интересующие меня вопросы.
— Это на какие же?
— Как ты узнал, кто выиграет? Ладно, в финале — там ты явно подкупил всех участников. Но до этого… или ты везде всех подкупаешь?
— Не везде и не всех. Как узнал? Хм… А ты, правда, думала, что шкатулка нужна только для определения имен и масок игроков? — загадочно улыбнулся Нир.
— Вот как, — Ада задумалась. — А что же ты такое предложил финалистам, раз они устроили тот фарс на арене? — игнорируя его намеки, продолжила задавать вопросы девушка.
— То, чего они желали больше победы, видимо, — сказал молодой человек. — Мне, между прочим, очень дорого обошлись эти три сделки. Ну, да о чем я? Ты же все равно не оценишь…
— Я?! Я должна оценить? — ткнув себя ладонью в грудь, возмутилась Адель. Собеседник проследил за ее жестом и задержал задумчивый взгляд на той области тела, к которой было привлечено внимание. — Не смотри на меня так! — взвизгнула фея, смутившись.
— Как хочу, так и смотрю, — лениво огрызнулся темный. — И оценить должна именно ты. Потому что ни за одну женщину я не выкладывал столько, сколько выложил за тебя.
— Чтооо? — глаза феи вновь блеснули алым. — За меня выложил?! А сто сундуков золота, которые вы поделили с Эмилем — это так, случайно получилось? Все дело было исключительно во мне и в желании меня спасти от страшной доли? Ха! Заговаривай зубки кому-нибудь другому, Нир. Как ты вообще смеешь такое заявлять? Ты тот, кто загнал меня в рабство к тирану Грениусу своим идиотским вмешательством.
— А ты хотела в рабство к милашке-дракону?
— Я на него поставила!!!
— А мне откуда было знать?
— Ну, хоть бы Лису в победители вывел, а не отца, — всплеснула руками девушка. — Он же меня замучает теперь уроками. После того зомби…
— Классный, кстати, вышел зомби. Послушный, — похвалил Нир.
— Да заткнись ты! — отмахнулась Адель. — Ты мне жизнь своими благими намерениями искалечил, придурок!
— Ты утрируешь, цветочек. Поверь, это был лучший расклад для тебя, — странно улыбнулся мужчина и, похлопав рукой по подлокотнику, предложил: — Иди-ка сюда, упрямая Госпожа, раз не хочешь на кровати посидеть.
— Я тебе не кошшшка, чтоб так со мной обращаться, — зашипела она, злясь.
— Разве? А, по-моему, как раз наоборот — ты белая и пушистая киса. Кис-кис-кис…
Это его «кис-кис-кис» взбесило Аду больше, чем все обвинения, которые он выплеснул на нее ранее. В голове ее что-то снова щелкнуло, в глазах потемнело.
Фея вдруг почувствовала, что ей очень не хватает «веника» в руках. Она окинула взглядом комнату и, заметив на подоконнике пышно цветущие кустики роз, мстительно ухмыльнулась. С живыми растениями работать было легко и приятно, не то, что с мертвыми веточками.
— Белая, говоришшшь? — тонкие стебли принялись на глазах удлиняться, а шипы расти. — Пушшшистая?
Нир заворожено следил за тем, как сперва на бледных щечках разъяренной блондинки расцвели пятна гневного румянца, а потом пламя переметнулось на темные глаза девушки, которые так ярко полыхнули алым, что он невольно моргнул. Будучи увлеченным этим дивным, на его вкус, зрелищем, темный пропустил первый бросок хищной плети и… обзавелся глубокой кровавой бороздой на щеке.
Молодой человек с удивлением посмотрел на пляшущую перед ним ветвь с окровавленными шипами, одобрительно хмыкнул и легким щелчком пальцев превратил ее в дорожку пепла на полу. Еще два гибких стебля ринулись в атаку и успели располосовать рубашку прежде, чем тоже обратились в прах.
— Котеночек, да ты никак раздеть меня решила? Неужели созрела до того, чтобы на метку посмотреть? — насмешливо спросил темный, поднимаясь из кресла. — Так я и сам могу показать. Ты только попроси.
— Котеночек?! — прошипела Адель, не дослушав окончание фразы, и кинулась в него пуфиком.
Нир ловко увернулся, ухмыльнулся и провокационно покрутил в пальцах верхнюю пуговицу рубашки. Девушка прищурилась и, метнувшись к окну, распахнула створки.
Ветки яблони, выросшие за считанные мгновения, маг испепелил, когда они уже обвились вокруг его шеи. Вероятно, просто хотел посмотреть, что же им приказала разгневанная фея. Залетевшие в комнату плоды шиповника, отрастившие себе крылышки и жала отмел небрежным движением руки, назвав их «оригинальной инновацией». Адель же продолжала чередовать магические нападки со швырянием подручных предметов, с каждой неудачей все больше приходя в ярость. А Нир откровенно веселился, наслаждаясь представлением. Глаза его светились серебром, а губы кривились в ироничной улыбке.