– Знаешь, в чем дело? Ты просто не можешь смириться с тем, что я теперь буду не только твоей. Твоя подруга Линда, которая всегда ждет тебя, всегда готова прийти на помощь, ничего не прося взамен. Можно уезжать и приезжать без предупреждения, она все равно будет тебя любить, она ведь знает, какой ты. Ты привязан ко мне до глубины души, – и клянусь, я в это верю! – но ты никогда меня не любил! Потому что, если бы это было так, уверяю тебя, за все это время я это заметила, мой дорогой Але…
Линда будто выплевывает эти слова с какой-то незнакомой прежде злостью. Ей так больно, что она старается извергнуть их, чтобы освободиться. Алессандро слушает ее, не перебивая. Он никогда не видел ее в такой ярости. Линда меряет комнату шагами и бормочет, будто разговаривает сама с собой.
– В отношения с Томмазо я вложила столько времени и сил, я повзрослела, поняла, что такое быть вместе. Я никогда прежде этого не чувствовала, а ты не знаешь даже, что это такое.
Она умолкает, чтобы перевести дух.
– Верность, Але, ты знаешь, что это значит? Честно говоря, сомневаюсь. Томмазо сделал меня счастливой. Да, счастливой и уверенной в себе, потому что я знаю, что на него можно положиться.
Линда останавливается и смотрит ему прямо в глаза.
– Чего не могу сказать о тебе. Ты появляешься и исчезаешь, как привидение, сегодня есть – завтра нет, уходишь и возвращаешься, когда вздумается. И теперь, перевернув все с ног на голову, ты уходишь, оставляя меня в полном дерьме. Тебе ведь всегда есть куда идти, верно? А когда ты так нужен, тебя вечно нет!
Слова вырываются у нее из груди, словно порывы ветра, а внутри – водоворот мыслей и опустошенность. Она будто освобождается от эмоций, которые целую вечность были заперты в сейфе, а теперь вырываются одна за другой.
Линда вздыхает. Алессандро делает к ней шаг, он внешне спокоен и невозмутим. Кажется, что он ждал этого момента.
– Я не хочу тебя ни в чем убеждать, Линда. Но прошу тебя, скажи, что ты ко мне чувствуешь – мне надо это знать.
При этих словах она слегка пятится: малейшее соприкосновение может вызвать бурю, а этого ей хочется меньше всего.
– Я тебя не люблю, – отвечает она, как ей кажется, уверенным голосом.
И все же в ее словах больше отчаяния, чем искренности.
– Я люблю Томмазо, – продолжает Линда, сжав кулаки. – И не позволю ни тебе, ни кому-то еще уничтожить это чувство.
Потом она с силой бьет кулаком в стену. Это должно быть правдой. Так оно и есть. Алессандро порывается обнять ее, но Линда стряхивает его руки и высвобождается.
– Оставь меня в покое! Я не хочу тебя больше видеть, Але, ты понял?! Никогда! Никогда в жизни, тебе ясно?
– Что ты такое говоришь, Линда? – Алессандро снова хватает ее, на этот раз за запястье.
– Не прикасайся ко мне!
Линда уворачивается и ускользает от него. Неожиданно она с размаху дает ему пощечину, вот-вот готовая разрыдаться. На мгновение они оба замирают, не веря в происходящее.
– Чтобы я тебя больше не видела. Я серьезно, – Линда плачет, будто это она получила пощечину. – Пожалуйста, держись от меня подальше. Так будет лучше. Для нас обоих.
Потом она открывает дверь и с силой захлопывает ее за собой. Она ни о чем не может думать – лишь бежит вниз по лестнице, ступенька за ступенькой. У нее только одно желание – убежать как можно дальше. Соленые слезы текут по щекам, смешиваясь с потом.
Выбежав из гостиницы, она внезапно ощущает, что волна ярости отступила, принеся облегчение, будто подействовало какое-то волшебное лекарство. Линда чувствует себя свободнее. Теперь она в безопасности. Ее сердце разбито на кусочки, но не случилось ничего непоправимого. Она соберется ради себя самой. И ради Томмазо. Потому что она выбрала именно его.
Глава 8
Прошло полгода. Но Линде кажется, что то волшебное 13 сентября было вчера.
Воспоминание настолько живо в ее памяти, цвета такие яркие, звуки такие четкие. Ей хочется снова и снова переживать тот момент. Вот почему сегодня, когда ей взгрустнулось, она захотела снова пересмотреть видео их судьбоносного дня, когда они сказали друг другу «да». Линда лежит, свернувшись, на диване в гостиной и предвкушает кадры, которые сейчас появятся на большом экране телевизора.
Всякий раз – а это уже, по меньшей мере, четвертый – свадебное видео производит на нее потрясающее впечатление, вызывая калейдоскоп эмоций.
Фильм только начался, но Линда нажимает «паузу», чтобы сделать глоток зеленого чая из полосатой кружки, стоящей на столе: она так и не бросила свои привычки, оставшиеся от жизни в Венето. Она обожает зеленый чай, несмотря на его горьковатый вкус, для нее он как лекарство.
Линда слегка обжигает язык, потому что чай еще горячий, затем снова усаживается на диван по-детски в непринужденной позе, нажимает «плэй» – и вот она, невеста. Ей раньше никогда не нравилось видео с собственным участием, а тем более то, как звучит ее голос, записанный на пленку. Кажется, будто это совсем другой человек – настолько голос кажется неестественным.
Но видеть Линду в тот день – сияющую и прекрасную, какой она не была никогда в жизни, – непередаваемое ощущение. Она не отрывает глаз от экрана, разглядывая себя в белом платье, растерянно выходящей из кареты, запряженной двумя белыми чистокровными жеребцами. Эта сцена будто из другой эпохи, из фильма пятидесятых годов, в котором она с трудом узнает себя.
В атмосфере витает что-то сказочное и волшебное. Камера приближается, и вот она на переднем плане: зеленые глаза накрашены по всем правилам – легкий макияж, подчеркивающий их блеск и сияние; обнаженная шея слегка припудрена, волосы зачесаны на одну сторону и мягко ниспадают на плечо. Никакой фаты.
Линда поворачивается к своему отцу, улыбается ему, как девочка, благодарная и счастливая. Она вся светится спокойной и какой-то таинственной красотой и взволнована, как никогда, так что кажется, будто радость выходит из каждой клеточки.
Адриано тоже улыбается и нежно смотрит на дочь – таким Линда его не помнит; волосы зачесаны назад и приглажены гелем – который он упрямо называет «бриллиантином», – красный галстук под цвет платочка в кармане пиджака, запонки из белого золота на манжетах. Он кажется моложе своих лет, выражение лица какое-то заговорщицкое, почти юношеское. Как он красив, думает Линда, вновь увидев отца на видео, – импозантный шестидесятилетний мужчина, в котором она легко узнает собственные гримасы, жесты и даже упрямство.
Теперь карета подъехала совсем близко к Беленской башне. Вот снова появляется невеста. Она отлично помнит это ощущение: сердце, казалось, вот-вот вырвется из груди, ноги дрожали, она не могла унять эту дрожь перед тем, как должна сделать важный шаг в своей жизни.
Навсегда.
Теперь Линда думает об этом с нежностью. Было нелегко сделать этот выбор. Но он того стоил.
А потом – самый смешной эпизод, который показался бы трагичным другой женщине. Выходя из кареты, Линда едва не падает – и все эти проклятые туфли на двенадцатисантиметровом каблуке, которые посоветовала консультант из ателье, – они запутались в шелке платья! Но у папы Адриано рефлекс что надо! Он сумел поймать ее на лету и спас от вселенского позора.
В этот момент камера удаляется от главных героев и показывает башню в мягком хрустальном свете. На видео она кажется еще более волшебной и зрелищной. Вокруг – бескрайняя синева, от которой захватывает дух: воды Тежу, впадающие в Атлантический океан, купол прозрачного неба, на котором лишь изредка виднеются крохотные облачка. Она думает о своих тревогах, предшествующих этому дню, когда по метеосводкам сообщили худшее из известий: 13 сентября ожидается дождь. Теперь Линда улыбается, вспоминая магические ритуалы, которые они устроили с Исабель после этих новостей.
– Нужно попросить силы природы, молить бога Солнца каждое утро и каждый вечер, – повторяла домработница, пока наконец не убедила Линду, которая всегда скептически относилась к суевериям, магии и прочим паранормальным штучкам. Хотя, думает она теперь, может быть, эти молитвы сработали, и она не зря послушала Ису. Потому что свадьба в плохую погоду, – пусть даже это считается хорошей приметой, – не была бы такой прекрасной. Во всяком случае, не в этом идеальном месте, созданном человеком и природой.
На экране снова появляется Линда – одной рукой она придерживает платье, другой держится за сильную и надежную руку отца. Она глубоко вздыхает, волнуясь, будто это происходит сейчас. Тогда ей было трудно дышать, хотя платье было легким – мягкий шелк со вставками из крепа, который создавал нежный прозрачный эффект, особенно на спине.
Линде кажется, что на видео ее формы более пышные, чем в действительности. Может быть, из-за белого платья? На экране грудь у нее кажется почти пятого размера, упругая и высокая. Умница, Линда!
Линде кажется, что на видео ее формы более пышные, чем в действительности. Может быть, из-за белого платья? На экране грудь у нее кажется почти пятого размера, упругая и высокая. Умница, Линда!
Она смотрит дальше. Сейчас они с отцом поднимаются по высоченной каменной лестнице башни Белен. Камера фиксируется на внешних стенах и снова показывает ее с отцом, когда они выходят на первую площадку. Все гости уже собрались и ждут их.
Первой Линда увидела мать Карлу, сестру Альберту, дядю Джорджо с Фаусто, а затем и друзей из компании с Пьяцца дей Синьори: Карло, Раффаэле, Сальво, Валентину в невообразимой шляпке, похожей на инсталляцию, а также Марчеллу с Сарой и Франческо, одетых, как две конфетки, в пастельные тона.
По другую сторону – гости Томмазо (некоторых из них она никогда раньше не видела) и весь дипломатический корпус Лиссабона: мужчины в элегантных синих костюмах – каждый со своей спутницей. И тут же пестрящие формой полицейские.
Неожиданно появляется Томмазо в великолепном жемчужно-сером костюме. В нем он божественно хорош. Хотя Линда готова поспорить, что Томмазо выглядел бы безупречно в чем угодно. Его взгляд в тот момент она не забудет до конца своей жизни: ради нее он готов броситься в огонь и в воду.
В это время начинает играть музыка – скрипка и божественный женский голос. Следующие кадры Линда не хочет сейчас пересматривать, проматывает вперед до судьбоносного момента, когда они сказали друг другу «да».
Маленькая Сара несет подушечку с кольцами, наступив на ногу мэру Лиссабона, который не замечает этого и приступает к ритуалу; а девочка вприпрыжку бежит к маме, напевая какую-то песенку.
Незабываемое зрелище.
– Согласен, – говорит Томмазо.
Теперь – ее черед. Его голос – спокойный и уверенный, а у Линды слова на секунду застревают в горле, она охвачена волной эмоций. Наконец она произносит заветные слова, голос у нее тихий-тихий, внутри все дрожит. И кажется, что эту дрожь она ощущает в животе до сих пор. Затем – поцелуй. Настоящий поцелуй, и пусть на них и смотрят все эти люди. Их заветные «да» вот-вот подхватят эхо и синяя водная гладь, и их слова разнесутся по всей земле.
Потом – снова музыка, розовые лепестки кружатся в воздухе. Никакого риса, решил Томмазо, – нечего разбрасываться, когда люди по всему миру голодают… жаль только, что эти лепестки обошлись ему в целое состояние!
Розовые облака, растворяющиеся в теплом сумеречном свете, а над ними – белый воздушный шар – сюрприз, который устроили ее друзья. Внезапно Карло стреляет в него из карабина, и с неба падает дождь из белых гвоздик и маленькие воздушные шарики в виде сердечек.
Прекрасный момент. Линда была тронута: она не ожидала ничего подобного от этих шалопаев. А они устроили такую красоту – настоящие друзья, хотя Линда совсем забыла о них в последнее время.
Фильм, между тем, продолжается, и теперь на экране – они с Томмазо, уезжающие в карете от башни в сопровождении кортежа гостей, чьи кареты запряжены гнедыми. Это сон наяву, сказка, где она чувствовала себя принцессой. И эти люди вдоль дороги, которые приветствовали их, и она отвечала, преисполненная счастьем и гордостью рядом со своим мужчиной. О большем и мечтать нельзя. Хотя, по правде говоря, был один момент, когда Линда почувствовала неловкость: из-за свадебного шествия встало полгорода, а 28‑й трамвай и вовсе вышел из строя!
Линда проматывает дальше – и вот прием, самая веселая часть этого памятного дня. Они выбрали для своего мероприятия роскошное обрамление – хотя бы в этом Томмазо сначала посоветовался с ней, – Алфама, которую по такому случаю принарядили и украсили (это было не трудно, ведь мэр – друг Томмазо). Замок Святого Георгия подсвечен факелами и фонарями, а Лиссабон сверху – непередаваемое зрелище! Линда прекрасно помнит, как после двух часов светских бесед она страшно проголодалась, что даже в животе заурчало. Когда она все-таки сумела тайком пробраться к буфету, ей показалось, что она поела впервые за несколько дней.
Дальше было что-то невероятное. Чего только не вытворяли друзья – взять хотя бы шутку с тортом: даже теперь, пересматривая в который раз, Линда не может сдержаться и смеется. Безумно смешной момент. Она сквозь слезы смотрит, как Раффаеле и Валентина везут тележку с тортом, исполняя номер кабаре – и неожиданно роняют торт прямо перед столом молодоженов. Линду едва не хватил удар от отчаяния – потом она поняла, что торт фальшивый: снаружи – сливки, а внутри – поролон! А Томмазо, который, наверное, был трезвее ее, сразу все понял и ничуть не смутился. Он смеялся, как безумный, над ней и над этой шуткой.
Когда разрезали торт – на этот раз настоящий, – Линда едва не упала, обнимая Томмазо. Все гости это заметили – даже камера задержалась на ее друзьях, которые хихикали.
Но вершиной всеобщего веселья стал невероятный подарок. Среди других подарков неожиданно появляется подозрительная коробка с запиской «от мамы Карлы». Линда, ничего не подозревая, открывает ее и обнаруживает внутри полный арсенал для жаркой ночи: наручники из плюша, кружевная маска, плетка и даже руководство по бондажу. На мгновение она бледнеет, потом вспыхивает, и ее бросает в пот. Она растерянно смотрит на мать – и видит ее растерянный взгляд. А Валентина победоносно кричит: «Сюрприз от друзей!» И все начинают стучать приборами по столу и громко скандировать: «Кар-ла, Кар-ла, Кар-ла!»
Томмазо окаменел – Линда сразу это заметила. Такие шутки не в его духе, и она знает, как для него важно соблюсти все приличия. Но она уже была слегка навеселе и совершенно не собиралась унимать детское веселье своих друзей. Линда поддержала их игру и смеялась вместе с ними. А Томмазо, тем более, после того, как это отметили другие члены «банды», старался не обидеть ее и придал лицу расслабленное выражение.
Промотав видео еще немного вперед, Линда наконец доходит до самого душещипательного момента – когда ее мать встала, взяла микрофон и стала читать стихотворение Пабло Неруды «Если ты сможешь быть со мной рядом» – любимое стихотворение Линды. Тут уж невеста не выдержала и разрыдалась.
После ужина начались танцы. Впервые за тридцать четыре года Линда танцевала со своим отцом и видела, как ко всеобщему веселью присоединилась ее сестра Альберта, которая обычно на вечеринках сидит в сторонке, как мышка. Друг Томмазо из посольства пригласил ее на танец, и, к удивлению Линды, она приняла приглашение.
Но самым трогательным было страстное танго дяди Джорджо и Фаусто. Прямо как в кино «Запах женщины». Линда и сейчас приятно видеть их вместе, таких счастливых и близких друг другу, и их поцелуй такой искренний, на глазах у всех гостей – доброжелателей и ханжей. Публичные проявления любви – настоящей любви – только разжигают ее, обнажая первозданную красоту этого чувства. И если бы Джорджо был сейчас здесь, он заключил бы свою любимую племянницу в крепкие объятия.
В конце праздника настал черед сюрприза от Томмазо: небо осветилось цветными фейерверками – буйство золотистых искр и вертушек. А после фейерверка они попрощались со всеми и сбежали в Мирадоуро де Санта Люсия, чтобы поймать самую полную луну и сделать фото. Волшебные фотографии! Хотя прислали их всего несколько недель назад – невероятно, сколько времени ушло на их изготовление… Фотограф делал их портреты с помощью своего ассистента, который включал вспышку, чтобы заснять блик луны.
Линда дотрагивается до его щеки (до сих пор ее сердце замирает при виде кольца на пальце), его рука у нее на талии, глаза блестят, губы ищут друг друга. Пока наконец не появляется диск полной луны, в котором растворяется последний кадр этого фильма.
Когда оператор и вся группа уехали, молодожены наконец остались одни у парапета Мирадоуро и любовались звездами в тишине, наполненной их любовью. Они стояли молча посреди этой волшебной португальской ночи. Вот что такое – иметь все, думала Линда в тот момент. Все, кроме чего-то еще.
И пока Линда пыталась ответить, чего именно ей не хватает, в ней мало-помалу стала образовываться язвочка, которая становилась все больше и больше, что она не могла игнорировать ее. Может быть, ей не хватает кого-то?
С момента появления в башне Белен Линда судорожно искала в толпе приглашенных его лицо. Но так и не нашла. Боль она решила спрятать за улыбками этого прекрасного дня. Отсутствие Алессандро – рана, которая не дает покоя, извечный упрек, который будет точить ее изнутри.
Но, в конце концов, она сама этого хотела. Хотя теперь не может ответить на вопрос, было ли правильно навсегда вычеркнуть Алессандро из своей жизни. Ведь вместе они делили слишком много. В Мирадоуро, стоя в объятиях Томмазо в ту теплую ночь, она на мгновение уставилась в далекую точку на северо-востоке, представив, что по какому-то странному совпадению Алессандро тоже смотрит туда же в этот момент.