Ладно, какой из этого вывод? Да такой, что ее обижать ни в коем случае нельзя! Нужно сразу произвести максимально хорошее впечатление, только так можно заручиться поддержкой Вайли. Ибо, если я прав, подрывник подчиниться приказу Аманды, даже если не захочет мне помогать. Верно и обратное, если она прикажет, он палец о палец не ударит, чтобы помочь мне, даже если я смогу заинтересовать его новой работой.
Тогда гораздо более важный вопрос, является ли доктор Манами женщиной хотябы наполовину? Или ученый убил в ней все человеческое, и она воспринимает всех вокруг только как материал для очередного эксперимента?
Но в любом случае, обманывать ее нельзя. Ни в коем случае.
Эх, была не была!
— Док… Аманда, выходи за меня? — тихо, но торжественно попросил я, соскальзывая с кушетки вставая перед ней на колени. Да еще и самую свою восторженную мордаху не забыл состроить.
Кажется, мне удалось ее удивить. Впервые.
— Э… Что?
— Ты будешь читать мои мысли! — не меняя восторженного тона, заявил я. — Будешь выполнять все мои прихоти до того, как я их озвучу! Я захотел омлет, не успел додумать эту мысль, а ты уже стоишь у плиты. Захотел погулять, а ты уже одета, и приглашаешь меня в парк. Захотел чего-то нового в постели, а ты уже в черном латексном костюме и в кроличьих ушках, протягиваешь мне наручники и плетку…
В первые несколько секунд моей речи, доктор неверяще смотрела на меня. Потом плечи ее начали трястись от беззвучного смеха. А в конце, когда я стал рассказывать про костюм, ушки и плетку, не выдержала и заливисто захохотала.
— Я думала, это мужчина должен удовлетворять все прихоти своей жены, — она попыталась надуть губки и состроить обиженную гримасу. Так как ее то и дело пробивало на «ха-ха», гримаса получалась какая угодно, но только не обиженная.
— Так я же не умею мысли читать, — картинно расстроился я. — А ты умеешь. Надо пользоваться тем, что умеешь!
Она перестала смеяться, глянула на меня сверху вниз. Веселая улыбка медленно превращалась в усмешку:
— Оригинальный способ сказать, что я права и тебе нужен кто-то из моих телохранителей, — произнесла она медленно. В глазах ее медленно потухало веселое пламя, уступая место холоду вечного любопытства. — Я давно так не веселилась, парень. Как тебя зовут-то хоть?
Ну, слава богу. Вроде бы, удалось завоевать частичку ее расположения. Блин, по самому краешку ведь прошел, а если бы ей моя невинная шуточка не понравилась? Если бы она на все мои кривляния ответила лишь иронично вздернутой бровью, и велела своим вышвырнуть меня вон? Могло быть такое? Да с легкостью! И все. Такой замечательный, такой продуманный, и наполовину уже заваленный план, был бы пущен под откос окончательно. И, скорее всего, завтра Шинг бы меня тупо пришил.
Черт. К счастью, все пока что идет более или менее благополучно.
— Артур Токарев, — ответил я, наконец-то вставая с колен, и стараясь не двигать раненным плечом.
— О! Ру…
— Да! — перебил я. — Русский. Нет, я не хожу под Балалайкой. И, да, я странный, потому что не из ВДВ.
— О, — в глазах ее снова запрыгали веселые чертята. — А говорил, что мысли читать не умеешь… А ну-ка, угадывай, чего я хочу в постели?
— Спать? — осторожно предположил я, после тщательно выверенной паузы.
— Да ну тебя, — доктор махнула рукой в притворном разочаровании. — Не интересный какой…
Улыбка. Я улыбнулся в ответ, понимая, что потихоньку начинаю «плыть» в этом разговоре. Черт, а ведь все это время она со мной играет. Водит по кругу, заставляет прыгать на задних лапках, как дрессированную собачонку.
Надо собраться…
— Ладно… расскажи, кто тебе нужен? И зачем? — на слух я не уловил разницы между переходом с игривого тона, на деловой, но почувствовал это. Почувствовал печенкой, всем своим естеством. И понял, что шуток Аманда больше не потерпит.
— Вайли, — коротко ответил я, все еще боясь сбрасывать улыбку с губ. — Для того, чтобы сделать бомбу.
— О… мой будущий муж — террорист? — она заломила руки в притворном ужасе, но на этот раз я не стал ей подыгрывать. Понимал, что шутит она уже больше по инерции, ибо не может быстро выйти из роли. Или просто не хочет.
Минами пару секунд поглядывала на меня, ожидая ответа. Я молчал. Аманда вздохнула преувеличенно тяжело:
— Вот только встретишь парня своей мечты, а он сразу террорист…
Я молчал.
Она небрежно подняла рацию, и не спуская с меня глаз бросила:
— Люц, пусть ко мне зайдет Вайли. Наш гость хочет с ним поговорить…
Глава 9
Сегодня в «Желтом Флаге» было не протолкнуться. Люди самых разных национальностей и даже рас столпились вокруг нескольких столов, за которыми вот-вот должна была начаться еженедельная «Большая игра».
Я вошел во «Флаг» всего пару минут назад, но меня уже заметил Вито и поспешил пригласить за свой стол. Ну, это и понятно, буквально вчера он меня обчистил, и думает, что сегодня у него это получится так же просто. Не дождешься, сволочь…
Однако предложение итальянца я принял. Дал охраннику осмотреть свою сумку, в которую сложил все восемь штук, полученных от Таянова. Сумка была красивой, кожаной, с массивным и мощным замком.
— Здесь больше пяти, — заметил охранник-китаец, очевидно один из помощников организатора «Большой игры». Я понимал, что такое мероприятие не может состояться «спонтанно», его наверняка курировала какая-то из самых мощных группировок города. И национальность охранника в мне многое прояснила. Триады. Что ж, мне же проще.
— Пять в банк, три мне для «подушки», на всякий случай, — обезоруживающе улыбнулся я в ответ на хмурую мину охранника. Это было разрешено, многие неудачники оставляли в банке гораздо больше пяти тысяч, пытаясь отыграться. Как объяснила мне сестра Эда в зале даже были специальные «банкиры», которые соглашались одолжить игроку определенную сумму на время игры. Под жуткий процент, конечно, но многие, подхваченные волной азарта, были готовы продать себя в рабство за лишнюю тысячу баксов. Идиоты.
Охранник кивнул, выложил на стол пять тысяч, предварительно проверив как деньги (не фальшивые ли), так и сумку (а вдруг там есть еще что-то помимо денег?). Записал себе в блокнот мое имя, выдал мне бумажку с надписью: «Артур Токарев, 5000+3000».
Я пожал плечами, сел рядом с Вито. Не обращая особого внимания на итальянца, огляделся в поисках Эды. А вот и она. Монашка стояла среди зрителей, поймала мой взгляд, подмигнула, показала большой палец. Я улыбнулся в ответ.
А вот то, что мистер Чанг тоже был здесь, меня слегка напрягло. Я не видел его раньше, но по едва уловимым шепоткам, и подчеркнуто почтительному отношению, догадался кто сидел за дальним столом. Одетый в свой обычный темный наряд, с белоснежным шарфом, перекинутым через воротник пальто, босс Триады спокойно и даже как-то лениво, оглядывал зал. Честно говоря, его присутствие было серьезной угрозой для успешной реализации моего плана. Но, подумав, я решил, что ничего не могу с этим поделать, поэтому просто вежливо поклонился главарю местной Триады.
Через минуту в бар вошел Шинг. У мня отлегло от сердца: я-то думал, что он может отказаться от участия в сегодняшней игре. Хоть Марта и успокаивала меня тем, что для бывшего пирата это единственный шанс снова заработать себе авторитет в определенных кругах города. Да и что ему могло здесь угрожать? Стрелять в члена Триады на глазах у мистера Чанга не рискнул бы даже полнейший отморозок.
Увидев меня, Шинг опасно прищурился, положил на стол свои пять тысяч, и занял место напротив. Я усмехнулся ему в лицо одной из самых мерзких своих усмешек, и демонстративно закурил.
— Здорово ты умеешь прятаться, парень, — вполголоса произнес он, глядя, как итальянец рядом со мной раскрывает новенькую колоду и начинает раздачу.
— Уж лучше, чем ты — стрелять, — ответил я.
— О… — он перевел красноречивый взгляд на мое перевязанное плечо и висящую на фиксаторе руку. — Разве?
Я хмыкнул, но промолчал, признавая поражение. Бывший пират самодовольно усмехнулся, глянул на свои карты, поставил…
Я откинулся почти сразу, не особенно заботясь о картах. Для меня важнее было узнать, как реагируют игроки на те, или иные карты, как блефуют, и как проигрывают. Вито, что сидел рядом, я читал, как открытую книгу, итальянец, похоже, искренне считал, что в покере главное — везение.
Вообще уровень игры у подавляющего большинства игроков за моим столом, был очень низок. Ребята совершенно не скрывали эмоции, уже через пару раздач, я мог только по выражению их лиц с определенной точностью предсказать, какая комбинация у кого на руках. Правда, был за столом один мутный тип из какого-то колумбийского картеля, который умел играть. Он хорошо скрывал свои эмоции, иногда даже пытался изображать их. Хороший игрок. Его надо было выбивать первым.
Вообще уровень игры у подавляющего большинства игроков за моим столом, был очень низок. Ребята совершенно не скрывали эмоции, уже через пару раздач, я мог только по выражению их лиц с определенной точностью предсказать, какая комбинация у кого на руках. Правда, был за столом один мутный тип из какого-то колумбийского картеля, который умел играть. Он хорошо скрывал свои эмоции, иногда даже пытался изображать их. Хороший игрок. Его надо было выбивать первым.
Вообще, игра у меня шла легко. Если бы я захотел, то, наверняка, смог бы обчистить почти всех за столом, за час. Но мое дело усложнялось тем, что нужно было удержать за столом Шинга. Я понимал, почему он раньше проигрывал — парень совершенно не умел ни блефовать, ни ставить.
Вито вышел из игры первым. Не помогли ни дополнительные пять тысяч, ни грозные взгляды, бросаемые на оставшихся за столом игроков, ни угрозы, высказанные вполголоса.
А потом игроки стали покидать стол один за другим. Я с трудом держал в игре Шинга, и колумбиец, вскоре, это заметил. Он начал давить на китайца, а мне приходилось крутиться как белке в колесе, чтобы вовремя скидывать или, наоборот, вовремя пасовать, дабы Шинг не просадил все.
Через два часа напряженной игры за столом остались только мы трое: я, бывший пират и колумбиец. Выбить последнего не удавалось, парень почти всегда откидывался при моей раздаче, так что, поймать его не представлялось возможным. Пару раз я даже подсовывал ему хорошие карты, надеясь поймать на азарте, но он не велся и пасовал. К счастью, Шинг играл осторожно, видимо, боялся проиграть все.
Ну вот. Сглазил. Случилось именно то, чего я боялся: Шинг пошел ва-банк, поставив на кон почти все деньги. У него было больше, чем у меня или у колумбийца, так что он мог поставить и больше, чем у нас, и тогда мы должны были бы залезть в свои сбережения, или обращаться к банкирам. И тот, и другой вариант были для меня абсолютно неприемлемы. В банке было почти сорок тысяч.
— Пас, — пожал я плечами.
В глазах колумбийца что-то мелькнуло, кончик его губ едва приподнялся в усмешке:
— Поддерживаю.
Мое сердце ухнуло вниз. Карты уже не имели значения. Я вдруг понял, что колумбиец сейчас просто передернет, и получит лучший расклад. У Шинга не было ни единого шанса, а в то, что у китайца на руках роял стрит-флеш, я не верил ни разу.
Черт! Что же делать?
Шинг собирался скинуть одну. Так и есть. Скорее всего — каре. Может, даже из королей… но это все равно не имеет никакого значения! Черт!
Колумбиец отложил три.
Пора! Надо сделать хоть что-нибудь!
— Стоп! — привлек я к себе внимание. — Разрешите, мне сдать?
Глаза колумбийца недоверчиво расширились, а Шинг сердито засопел.
— Это не по правилам, — заявил китаец.
— Правилами это не запрещено, — возразил я. — К тому же на кону слишком большая сумма. А я сторона не заинтересованная, раз уж откинулся. Почему бы мне не исполнить роль крупье?
Китаец-охранник поджал губы, открыл рот, чтобы ответить, потом скосил взгляд в сторону мистера Чанга. Тот несколько секунд буравил меня пристальным взглядом, а потом медленно кивнул.
— Хорошо, — поморщившись произнес китаец-охранник. — Ты можешь сдать.
Я мысленно поблагодарил богов, в лице мистера Чанга, и с трудом поборол желание бросить победный взгляд в сторону колумбийца. Тщательно перемешал колоду, и скинул ему три случайные карты, внимательно следя за тем, чтобы тот не вытащил что-то из рукава. Конечно, такие дешевые трюки уже даже не прошлый век, но мало ли? Еще одну случайную карту я скинул Шингу, ибо был уверен, что у него сильная комбинация.
Рисковать мухлевать под моим пристальным взглядом колумбиец не стал. Игроки ожидаемо вскрылись. У Шинга, как я и предсказывал, оказалось каре из королей и десятка. У его противника — две мелких пары.
Я громко выругался, в притворном изумлении, изображая крайнюю степень разочарования. Бросил взгляд, полный сочувствия, на колумбийца:
— Извини, друг. Я пытался помочь… Обещаю, я отомщу за тебя!
Кажется, парень даже опешил от такой наглости. А затем вдруг захохотал, хлопнул меня по плечу и вышел из-за стола. Не знаю, что он этим имел ввиду, но мне понравилась его реакция. А то есть некоторые люди, которые совершенно не умеют проигрывать. Этот — умел.
Дальше игра пошла только между мной и Шингом. Я довольно быстро отыгрался, и вскоре кучки денег на его и на моей стороне стали почти одинаковыми. Дальше от меня требовалось только тянуть время. Надо было подождать, пока за другими столами закончится игра, и ее победители присоединятся к нам.
Первым за наш стол пересел какой-то русский. Уровень его игры был лишь немногим выше, чем у Шинга, так что его я выбил быстро. Собственно, как только я увидел, что к нам готов присоединиться китаец из за другого стола, я пошел ва-банк, чутка передернул карты, и русский потерял все.
Что ж, остался последний противник.
Но вот тут, что называется, нашла коса на камень. Китаец, присоединившийся к нашей игре, играть умел. Он передергивал карты так виртуозно, что я даже не замечал этого. А как он блефовал! Я просто мысленно стонал, костеря себя на все лады, за то, что не учел появление такого противника. Медленно приходило понимание того, что выиграть у него, при этом оставив за столом Шинга, просто невозможно.
Я задумчиво перебирал варианты, пытаясь понять, что же делать.
— Объявляется перерыв, — вдруг подал голос охранник. Было видно, что он устал, как впрочем и большинство зрителей: игра шла уже четыре часа, и все это время многие стояли на ногах.
Я встал, бросив неприязненный взгляд на Шинга, подошел к бару. Меня хлопали по плечу, поздравляли с хорошей игрой, словно, я уже выиграл. Видимо, дойти почти до финала «Большой игры» — это круто. С другой стороны, вряд ли у них раньше бывали столь долгие игры… Это я затягиваю как могу, а остальные, скорее всего, пытаются закончить все побыстрее.
Рядом присела Эда. Придвинулась ко мне близко-близко, оперлась об мое плечо, прижавшись своей умопомрачительной грудью к руке. Слава богу, что к здоровой.
— Этот китаец опасен, — она склонилась к моему уху, и страстно лизнула его. По телу прошла приятная дрожь, я с трудом удержался от того, чтобы прямо тут же впиться губами в ее губы.
— Там два китайца, — я попытался отвечать хмуро, но не смог удержать дыхание. Близость этой монашки оказывала на меня поистине волшебное воздействие.
— Брось, Шинг — мясо, он бы давно вылетел, если бы ты его не тащил, — едва слышно промурлыкала она, продолжая жарко дышать мне в ухо, и прекрасно зная, какой эффект этим на меня оказывает. — А вот второй… Его, кстати, зовут Чан, очень хорош.
Ну, первый вывод, который стоит сделать: некоторые в этой зале прекрасно видят, что Шинга я откровенно тащу. Это плохо. Я надеялся, что моя маленькая афера останется незамеченной. К тому же появлялось все больше вопросов к этой монахине. Кто она такая, если обучена замечать такие вещи?
— Он выиграл последние несколько игр, — продолжала Эда, сводя меня с ума своей близостью. — Что ты собираешься делать?
— Он мухлюет, — тихо произнес я.
— Хм… и ты сможешь это доказать?
— Я? Нет, — я улыбнулся, и, будто случайно, мазнул губами по ее губам. В моей голове вдруг возник план. — Но ты — сможешь.
— О? — она улыбнулась в ответ. — И почему я должна тебе помогать?
— Потому что я очень хороший, и у меня милая улыбка?
Состроить соответствующую мордаху не забыть. Жаль, что на нее почти не действует.
— Хмм… — Эда сделала вид, что задумалась. — Этого мало.
— Ладно, — мои руки уже почти залезли под ее рясу. — Чего ты хочешь за эту маленькую услугу?
— Что-нибудь придумаем, — прохрипела монашка, не без труда отбрасывая мои загребущие лапы со своего тела. — Но ты должен пообещать мне, что выполнить все, что я попрошу… в разумных пределах, разумеется. Всего лишь одна маленькая просьба.
— Напоминает сделку с дьяволом, — произнес я. — Предупреждаю сразу, в друзей я стрелять не смогу. Даже ради тебя.
Она улыбнулась многообещающе:
— Не придется. Твоих друзей я и сама могу пришить.
— Тогда, считай, что у тебя есть собственный раб, — удержать руки на месте, когда она так близко я был просто не в состоянии.
— Помни, ты обещал, — девушка, продолжая улыбаться, в очередной раз отбросила мои руки, и легко выпорхнула со своего места. Я вздохнул, краем глаза поймав пару завистливых взглядов — видимо сестра Эда очень многим являлась в их эротических мечтаниях. Что ж, не могу их ни в чем винить.
— Всем выпивка за мой счет! — крикнул я, привлекая к себе внимание. Надо был слегка разрядить обстановку. Зал ответил мне одобрительным ревом.
— Интересно, как ты собираешься платить, если проиграешь? — фыркнул Бао, оказавшись рядом.