Завершающей деталью, которая навсегда осталась в её памяти, заменив эротические сны на кошмары, стали накладные злодейские чёрные усы, широкополая шляпа, высокие кожаные сапоги и весь его молодцеватый вид ковбоя, готового одним махом запрыгнуть на любимую кобылку.
– Где ты достала эту очаровательную сорочку? – капризным тоном поинтересовался плейбой, мгновенно теряя всю уверенность в собственной неотразимости. – Она лучше, чем моя, а я так не играю! – и молодой человек с обиженным видом удалился в ванную, где и торжественно заперся, чтобы до утра лелеять свои обиды.
Милена твёрдой походкой направилась к мини-бару, уселась на высокий стул и налила себе бокал "Мартини", утешая себя мыслью, что сорочка действительно оказалась красивой. И что она выглядела лучше, чем Максим в его нелепом костюме.
Романтик
Автор: JuLyasha
Наконец-то дошла очередь до тех вещей мужа, которые он редко носил. Анна быстро перекладывала рубашки и футболки одну за другой, изредка рассматривая тот или иной экземпляр. Обычно муж сам наводил порядок в своих вещах, отличаясь большой аккуратностью. Стопка на полке в шкафу уже почти исчезла, когда очередная вещь привлекла её внимание. Длинная белая футболка явно давно не одевалась и даже приобрела оттенок слоновой кости, но была сложена так же аккуратно, как и все вещи её мужа, любителя порядка во всём. Да она уже сто лет не видела эту футболку на Александре, последний раз... ох, последний раз вспомнился на удивление быстро, хоть и прошло более десяти лет.
...В тот вечер Аня впервые осталась на ночь у Саши. Это не было запланировано заранее, и она отчаянно отказывалась. Но он умел мягко настоять на своём. Саша устроил романтический ужин в своей маленькой квартире, потом долго рассказывал милые истории из детства, и когда оказалось, что уже поздно, начал убеждать Аню остаться у него. Девушка попыталась отшутиться тем, что у неё нет с собой ночной рубашки, и тогда парень достал из шкафа длинную белую футболку, с серьезным видом заявив, что уж в этом балахоне она будет в полной безопасности!
На воротнике футболки чуть виднелся след от красной губной помады. «Неужели другая женщина?» – эта мысль неприятно кольнула. «Таким кошмарным цветом может пользоваться, скорее всего, юная пигалица без малейшего понятия о вкусе. Еще и это...». Настроение, и так не радостное, вмиг стало еще мрачнее. А светлое воспоминание, возникшее минуту назад, поблекло. Она вспомнила, что милый и романтичный парень с годами превратился в прагматичного, педантичного и довольно скучного мужчину. Романтика и непредсказуемость исчезли из их отношений, работа оказалась для него на первом месте. Александр считал, что настоящий мужчина должен хорошо обеспечивать семью, и стремился именно к этому, не понимая, что этой семьи скоро может совсем не быть. За последние годы Анна сотни раз думала о разводе, потому что её душа требовала романтики и нежности, и она задыхалась без знаков внимания и красивых слов. А через какое-то время и сама перестала говорить нежности и устраивать романтичные сюрпризы, потому что не находила отклика в муже. А теперь вот узнаёт еще и об измене?
Сдерживая навернувшиеся слёзы, Анна поднесла футболку к окну, чтобы получше рассмотреть злополучный красный мазок. Внезапно что-то яркое выпало из одежды и покатилось под шкаф-купе, где проводилась ревизия среди вещей мужа. Пришлось низко наклоняться и шарить рукой под шкафом. Когда же поиски увенчались успехом, в пальцах Анна держала заколку – самую обычную невидимку, но с пластмассовой красной бабочкой.
...Саша медленно вытаскивал заколки с красными бабочками из её прически. А ведь она целых два часа укладывала волосы в попытке сразить его, и даже накрасила губы яркой красной помадой в тон бабочкам, чтобы казаться взрослее... и сексуальнее. Длинные распущенные волосы упали на обнаженные плечи, ведь белая футболка, недолго выполняющая роль её ночной рубашки, уже была отброшена за ненадобностью. Это была их первая ночь...
Тогда на следующее утро Анна нашла не все заколки, но это была не Бог весть какая потеря. Только она и не догадывалась, что одну из них Александр, ставший вскоре её мужем, хранил многие годы... вместе с её «ночной рубашкой». Зачем? И вот теперь, когда женщина держала в руках эти вещи, ей неожиданно пришло в голову, что она, наверное, была полной дурой. Александр хранил эти вещи в глубине шкафа, среди своих вещей более десяти лет. Сентиментальное напоминание об их первой ночи. Неужели в том, что романтика исчезла из их семейной жизни, была не только его вина? Выходит, что в душе он по-прежнему оставался романтиком... Почему она поняла это сейчас, ведь еще слишком рано! Рана только-только начинала затягиваться. Рано... Но и слишком поздно. Поздно, потому что сегодня ровно четыре месяца со дня, когда Саша погиб в автокатастрофе...
Унисон
Автор: Mylene
...Это было их первое свидание после головокружительной встречи в холодных горах, когда их жизни навсегда изменились.
Он стоял перед дверями ее кондоминиума и испытывал радость от того, что скоро вновь увидит ее глаза – ведь за ту пару дней, что они не виделись, он успел безумно соскучиться. Когда она открыла, он внезапно потерял всю свою решимость, что так нехарактерно для него, всегда твердо державшего в руках свою судьбу. Все же он протянул ей огромный букет роскошных хризантем глубокого цвета красного вина и, виновато тряхнув черными волосами, проговорил:
– Привет... Я так рад тебя видеть!.. Не знаю, наверное, ты ожидала роз, но мне так понравился именно этот букет, что я не удерж...
Он умолк, заметив радость, засветившуюся в ее глазах, улыбку, которая словно озарила для него все вокруг.
– Это же мои любимые цветы! Как ты угадал? Я их обожаю! И... тебе тоже привет! Заходи.
Первая неловкость мгновенно прошла и они вновь ощутили тот удивительный комфорт, который их всегда окружал, когда они были вместе. Совместное приготовление еды обернулось настоящим развлечением – были и катастрофы, когда блюдо, над которым они долго колдовали, оказалось никаким только из-за того, что они не добавили один ингредиент, отвлекшись на поцелуй; были и успехи – шоколадный десерт удался на славу, при этом послужив глубоким доказательством того, что шоколад действительно удивительное изобретение человечества.
Потом они провели невероятный вечер на балконе, ужиная своими шедеврами и разговаривая обо всем на свете, забыв об окружающем мире – этот миг застыл в янтаре свечей, тихом ветерке и мягком лунном свете. Звезды безмолвно освещали танцующую пару – светловолосую девушку, которая склонила голову на плечо своего высокого партнера, а из динамиков тихо напевал хрипловатым голосом солист группы «Никельбэк»:
Could this be the end Неужели это конец (поискам)?
Is it that moment when, Неужели это тот миг,
I find the one Когда я нашел единственную
That I'll spend forever with С кем останусь навсегда?
Он сидел на краешке кровати, снимая часы, когда его внимание привлекли пушистые тапочки в виде котят. Он улыбнулся – такая сильная девушка и вдруг такая трогательная беззащитность. Но все эти мысли о пушистиках сразу же улетучились, когда он увидел ее в мягком свете светильников и свечей. Когда они встретились впервые голубовато-белое свечение снегов делало ее кожу какой-то неземной и прозрачной, теперь же она была словно лучик солнца, само воплощение Тепла, а шелковая ночная рубашка цвета золотистого шампанского нежно подчеркивала ее красоту. Он протянул ей руку...
...Когда они уже засыпали, он подумал, что наконец-то узнал, что ее смешит, какую еду, цветы и музыку она любит, как она танцует и как щедро она может дарить нежность и радость. Его мысли прервал тихий шепот, почти мурлыканье: «А вообще я больше всего люблю пижамки – шелк только для тебя, милый. Спокойной ночи, Пейн...» Да, шелковая рубашка это, конечно, великолепно, но пижамка в сочетании с теми тапочками-котятами будет тем самым оружием, которое окончательно победит его сердце, которое уже и так сладко замерло от ее пожелания и его недоговоренного да конца имени. Сбылась его заветная мечта – он знает, что она говорит перед сном. Теперь осталось только увидеть пижамку.
Когда она проснулась утром, то не могла поверить в то, насколько ей хорошо было от того уюта и тепла, которое она получила в объятиях любимого человека, человека, в которого она влюбилась буквально за несколько сумасшедших дней. Она боялась, что чувство может быть ненастоящим, но прошлый вечер развеял все сомнения. Она потянулась, все еще нежась, и увидела на столе стаканчик Старбакс, хризантему и записку: «Сегодня вечером у меня в 7 часов. PS: Захвати пижамку и «кошачьи» тапочки»
Вечером она пришла к нему. И снова они не могли наговориться, и снова они танцевали под музыку «Никельбэк» (оказалось, что это и его любимая группа!), и снова пытались приготовить ужин. Когда же пришло время ложиться спать и он увидел ее в пижаме, то понял, что сделает все, чтобы завоевать это милое чудо, не остановится ни перед чем, что бы защитить от опасностей их работы эту трогательную красавицу во фланелевой пижамке с мышатами, сделает все, чтобы радовать каждый день ту, которая покорила его одним только видом длинных штанишек и кофточки с таким соблазнительно-целомудренным вырезом. Он уже обожал этот ночной комплект. Он даже был благодарен мягким кусочкам ткани за то, что они согревали его любимую женщину каждую ночь. Но отныне пижамка уже не одинока – теперь он объединит с ней усилия, чтобы его подруга никогда не мерзла.
Она свернулась клубочком рядом с ним и ее убаюкивало радостное сознание того, что она уже знает, как его рассмешить, что приготовить, как заманить потанцевать под музыку любимой группы, а главное – его тихое «sweetheart» и надежное тепло согревали ее сильнее, чем любимая пижама.
Искусство кройки и шитья
Автор: Arven
Я задумалась – а какие у меня возникают мысли, когда я слышу эти два слова «ночная рубашка»? И первой в мои воспоминания ворвалась вот эта история, которая произошла в те времена, когда я ещё училась в пятом классе.
Тогда в школах, среди множества всяких разных предметов, был урок, который назывался «трудовое обучение». На этих уроках мальчиков учили, как тогда говорили, «работать руками» – то есть работать на токарных или фрезеровочных станках, а девочек обучали тому, что нынче можно смело называть домоводство. То есть мы учились, как правильно готовить, вышивать, вязать – на спицах и крючком. Наконец, дошло время и до уроков, как надо шить одежду.
Начали обучать нас «основам кройки и шитья» с пошива ночной рубашки. Учительница предложила каждой девочке снять мерки со своей самой любимой куклы, сделать по этим размерам выкройку, раскроить ткань и пошить ночную сорочку. К следующему уроку – через неделю – каждая из нас должна была принести на суд учителя и класса собственноручно сшитую ею ночнушку...
Придя домой и, перечитав ещё раз все правила, данные учительницей, о том, как надо снимать мерки, кроить и шить ночную сорочку, я приняла решение, совершенно противоположное тому заданию, которое нам всем было дадено. Я не захотела шить ночную сорочку для куклы. Вместо этого я решила пошить ночную рубашку для себя – для того, чтобы мой труд принёс мне не только заслуженную оценку учительницы и «пятёрку» в классный журнал, а и ощутимые материальные результаты. Я захотела сделать вещь, которая в дальнейшем смогла бы служить мне достаточно долгое время.
Дождавшись, когда мама пришла с работы, я рассказала ей о полученном в школе задании и о пришедшей мне в голову задумке. Мой план получил полное её одобрение, и моментально стал воплощаться в жизнь. Взяв сантиметр, она помогла мне снять все мои мерки. Затем мы отправились в магазин, где купили чудесный сатин – отрез белой ткани с разбросанными по ней цветами нежной чайной розы.
Несколько вечеров я занималась пошивом своей будущей ночной рубашки. Наконец, моя работа была завершена – ночнушка «на вырост» была готова. По совету мамы я сделала её чуть больше, чем это было необходимо, исходя из моего тогдашнего телосложения: я сделала её более просторной в груди и в бёдрах, а её длина достигала практически пола. По крайней мере, подол моей ночной сорочки полностью закрывал мои щиколотки.
Когда я принесла свою работу в школу, на урок труда, многие девочки, рассматривая мою сорочку, подтрунивали надо мной. Однако меня мало трогали их насмешки. Получив заслуженную «пятёрку» я принесла мою ночнушку домой, и в тот же вечер в ней легла спать.
С того дня я постоянно спала именно в этой, сшитой своими собственными руками, ночной рубашке. Только когда ткань полностью износилась, я заменила её на другую. Однако это случилось весьма и весьма не скоро. А до того момента моя ночнушка верой и правдой служила мне, напоминая о том, как я училась искусству кройки и шитья...
Целая эпоха
Серебряный победитель 4 тура конкурса, звание «Серебряная ночнушка»
Автор: Marian
Она была создана, чтобы рождать желание. Она всегда это знала, ведь она была так красива. Тончайший шелк цвета слоновой кости, кружево ручной работы по подолу и на широких бретелях. Ее положили аккуратно в коробку, перевязанную лентой, и она поехала из мастерской Парижа в Берлин, где под восторженный женский вскрик была извлечена на свет.
– O, mein lieber Gott! Klaus! Vielen Dank, mein Schatz![1] – женщина обняла и поцеловала мужа.
– Nur das Beste für dich![2] – мужчина ласково пробежал рукой по волосам женщины, вдоль длинной шеи и после по линии стройного тела.
Женщина ее любила. Сорочка надевалась только в особые вечера, чтобы быть тут же стянутой с женского тела сильной мужской рукой. Но сорочка не обижалась, лежа на полу у постели шелковой лужицей – она улыбалась, ведь она вызывала желание. Со временем, правда, ее стали надевать все реже – сначала был долгий период других, хлопковых, когда женщина носила ребенка. А потом мужчина стал реже бывать в доме, но каждый раз, когда он возвращался, сорочка знала, что снова будет извлечена из ящика комода. И будут свечи, будет снова тихий шепот мужской и женский, и снова будет лежать она у постели или в изножье кровати.
Но один раз ее достали из комода в полной темноте, на удивление сорочки. Женщина не стала надевать ее, только уткнулась лицом в холодный шелк и тихо заплакала. Слушая ее слова, сорочка поняла, что прежняя жизнь закончилась – самолет, которым управлял мужчина, был сбит над Англией, и никогда больше в этой спальне не зажгутся свечи. И верно – сорочка еще долго, целых три года, лежала в темноте ящика комода, пока ее снова не извлекли женские руки.
– Bitte, nehmen Sie... bitte,[3] – приговаривал женский голос. И ей отвечал другой, мужской, но чужой, как тут же насторожилась сорочка, грубее, чем у того мужчины, который уже не вернется.
– Тю! К чему мне то? Я ж от души! Бери хлеб и консерву смело, не боись. А дочке твоей я шоколада три куска оставил на столе! Да на что мне тряпка эта?! Не понимаешь, что ль? Тю, вот ведь немощная! Я ж от души... дите-то худое какое у тебя, фрау! У меня самого трое таких! Ну, лады, не рыдай снова тольки! Давай сюда свою тряпку! – и сорочка из женских рук перекочевала в темноту холщового рюкзака. Там противно пахло табаком и человеческим потом, и сорочка поняла, что это, наверно, то самое место, куда отправляются вещи, отслужив свой срок. Она еще долго лежала в этом темном рюкзаке, завернутая в тонкую бумагу, как ее заботливо упаковала женщина, отдавая последнее, что осталось от прежней жизни. Прислушивалась внимательно к разным звукам, что доносились через холстину. А после ее снова так неожиданно извлекли на свет женские руки. Уже другие – крупные, более грубые, мозолистые.
– Тьфу ты! И шо это? – спросила женщина. – Другие мужики часы наручные привезли или что другое в дом нужное. А это что за тряпка? К чему она? Ой, дурень ты, дурень!
Но сорочку не бросили, сложили заботливо, снова упрятали в бумагу. Потом ночью она слышала, как та строгая женщина плакала тихонько, что-то приговаривая мужчине, целуя его лицо и плечи. Утром же женщина снова стала строга, кричала детям, суетящимся вокруг нее, и сорочка не удивилась, когда ее снова убрали в темноту кованого сундука. Но на этот раз лежать было приятно – здесь пахло травами и цветами. В этом месте для ненужных вещей ей нравилось больше.
Ее еще не раз доставали из темноты. Сначала – эта большая и чуть грустная женщина, обычно в платке, повязанном вокруг головы. Гладила ее только, наслаждаясь легким холодком шелка, вздыхала и снова убирала в сундук. Потом была шумная свадьба, и сорочка снова была извлечена на свет, развернута тонкая бумага, открывая взгляду гладкий шелк цвета слоновой кости.
– Тебе, доня. Ни у кого во всей деревне такой нет! Да что в деревне – даже в городе твоем! – проговорила женщина и передала ее дочери. Только спустя несколько месяцев сорочка поймет, что ее вспыхнувшие в тот миг надежды не оправдались. И хоть она явно нравилась этой худенькой учительнице, но даже ее кружево, так красиво лежавшее на ложбинке грудей, не могло удержать мужа той ночами в доме. И сорочка, и учительница вздыхали, когда прислушивались к тиканью часов, и ждали вместе, не хлопнет ли входная дверь коммунальной квартиры, а потом и комнаты. Однажды надежды обеих на счастье превратились в прах, когда в очередной раз вернувшись пьяным, молодой муж ударил плачущую жену и толкнул ее, оторвав при том кружево сорочки от шелка.