— Что-то случилось, — проговорил крылан. Он стоял на выступе скалы, переминаясь с ноги на ногу. — Какая-то большая неприятность. Искусай меня медуза…
За это время Умберто мог бы раз пять добраться до пристани и обратно. Может быть, он не сумел отыскать Свена? Джа-Джинни хотелось, чтобы все оказалось именно так, но в глубине души он понимал, сколь хрупка эта надежда.
«Что же мне делать?»
Даже если не произошло ничего серьезного, ночью Умберто вряд ли отыщет это место — все приметные деревья и скалы надежно скрывала тьма. Нужно было улетать, но как? Джа-Джинни огляделся вокруг: подняться по скале? Глупо. Он упадет вниз и разобьется о камни. А взлететь с уступа, на котором стоял, он не мог…
…или мог?
Он вспомнил, как взлетал той ночью, когда на Лейлу напали неизвестные, вспомнил совет Эсме — брошенный ненароком, но оказавшийся таким полезным. Однако там, на темной лейстесской улице, ему в случае неудачи грозили несколько синяков и ссадин, а что сейчас? «Если я коснусь воды, мне конец».
Джа-Джинни расправил крылья — Умберто обломал ему немало перьев, пока втаскивал на уступ, — а потом закрыл глаза и попытался представить себя настоящей птицей…
…подлетая к пристани, он ощутил присутствие «Невесты ветра» в своем сознании: фрегат был взволнован. Джа-Джинни сделал круг над доками, а потом опустился на полуют «Невесты», где стоял корабельный мастер.
— У нас неприятности, — с ходу заявил Эрдан, чье суровое лицо не оставляло сомнений в том, что дело и впрямь плохо. На палубе показалась бледная Эсме, тщательно скрывающая страх под маской сосредоточенной уверенности.
— Что стряслось?
— Возле лодочных загонов была драка, — коротко объяснил Эрдан. — Несколько матросов Звездочета сцепились с Умберто, и он одного из них уделал насмерть. Потом подоспели стражи порядка и забрали его в тюрьму.
Крылан в сердцах помянул кракена.
— «Невеста» говорит мне, что он тяжело ранен, сказал мастер-корабел. — Ты как раз вовремя успел, мы с Эсме собрались пойти туда.
— Хорошая мысль, — согласился Джа-Джинни. — Хотя знаешь что, Эрдан… лучше тебе побыть здесь. Мало ли что случится?
Он и Эрдан обменялись многозначительными взглядами. Эсме нахмурилась. Корабельный мастер кивнул и отступил, а потом крылан посмотрел на целительницу.
— Не хочешь… полетать?
Она обомлела. Джа-Джинни понимал, что такое предложение кого угодно вгонит в дрожь, но времени на уговоры не оставалось. «Она сама говорила, что это было прекрасно!» Он подхватил Эсме, разбежался и взлетел прежде, чем она успела опомниться.
«Может, это и впрямь прекрасно… но в тот раз она спала!»
— Обними меня за шею и постарайся не дергаться! — крикнул он, когда они поднялись над мачтами «Невесты ветра». — Думай о том, как эффектно мы появимся!
Предупреждение оказалось лишним: она была неподвижна, словно кукла, но отчего-то показалась ему тяжелее, чем прошлой ночью. Крылан понял, что купание не прошло даром, — он почувствовал сильную усталость и даже слегка испугался, что не дотянет до площади Согласия, где и располагалась лейстесская тюрьма.
«Кристобаль, где тебя носит?!»
У здания тюрьмы стояли несколько стражей с факелами, а чуть подальше Джа-Джинни увидел человека, с которым ему меньше всего хотелось встречаться, — Сатто, правую руку Звездочета. Рядом с ним было пятеро здоровенных матросов, и вся эта милая компания, задрав головы, наблюдала за полетом крылана.
— Ну что, ты готова? — спросил Джа-Джинни, прикидывая, где бы сесть. Вместо ответа Эсме чуть сжала его плечо. — Спускаюсь! Все будет хорошо, вот увидишь…
Коснувшись земли, крылан пробежал несколько шагов, лишь потом сумел остановиться — и сам себя поздравил с тем, что не сломал ноги. Впрочем, в присутствии Эсме это было пустяком: гораздо глубже оказалась бы рана, нанесенная его самолюбию. Но все обошлось, и теперь предстояло выполнить трудную, но не такую опасную для жизни часть его плана.
Крылан встретился взглядом с Эсме. Лицо целительницы все еще оставалось бледным, хотя другой на ее месте выглядел бы намного хуже. Она в очередной раз показала свою храбрость.
— Ты молодец… — шепнул крылан и застыл в изумлении, услышав в ответ шипение разъяренной кошки:
— Теперь я вижу, что Крейн собирал команду по образу и подобию своему! — Глаза Эсме прищурились, и ее лицо вдруг изменилось, стало старше и жестче. — Уже в который раз меня хватают и куда-то тащат, позабыв спросить разрешения!
— Я спросил! — попытался оправдаться крылан, но она лишь фыркнула, возмущенно и презрительно. Джа-Джинни еще ни разу не видел Эсме такой и невольно задумался, что бы сказал об этом Крейн. Неожиданно целительница покачнулась, и Джа-Джинни испугался, что она потеряет сознание, — а потом и сам ощутил прикосновение фрегата.
— Пошли… — тихонько проговорила девушка, болезненно нахмурившись. — «Невеста» сердится, что мы не помогаем Умберто. Ему сейчас очень плохо.
Времени на споры и пререкания не осталось. Джа-Джинни взял Эсме за руку, и они решительно пошли к входу в тюрьму… где их ждал очередной неприятный сюрприз.
— Не велено пускать, — равнодушно отозвался страж в ответ на просьбу Джа-Джинни. — Не имею права.
— Что?! — изумился крылан. — Как это — не велено? Там наш товарищ, он ранен. Я целительницу привел, не кого-нибудь!
— А мне какая разница? — Страж пожал плечами. — Ранен — и что с того? Я, что ли, его на нож толкнул?
Джа-Джинни оторопел. Он не мог сейчас просто отодвинуть стражей в сторону и войти в тюрьму, невзирая на их возражения и сопротивление, не мог и угрожать оружием, поскольку тогда сам оказался бы в камере. Раньше его никогда не заботили лейстесские стражи порядка, потому что с ними не было проблем — если уж случалось кому-нибудь из команды «Невесты ветра» попасть в «яму», то на следующее же утро их обычно выкупал Крейн или же отпускал сам Скодри, разобравшись, что к чему.
«Скодри!»
— Кто запретил нас пускать? — спросил Джа-Джинни ровным голосом. Он вспомнил все, что произошло в тот памятный вечер в доме Зубастого, и ужаснулся: к каким страшным последствиям привела доброта Эсме! Но ответ стража оказался неожиданным.
— Вот они и запретили… — пробурчал тот, махнув рукой в сторону Сатто и матросов с «Утренней звезды».
Джа-Джинни обернулся; помощник Звездочета поприветствовал его издевательской ухмылкой. «Дело дрянь», — подумал крылан, а вслух сказал, насмешливо и громко:
— С каких это пор Звездочет стал в Лейстесе главным?
Как он и ожидал, Сатто в два прыжка оказался у дверей и взглянул на крылана с высоты своего немаленького роста.
— Придержи-ка язык, птичка! — рявкнул здоровяк. — Твой капитан совсем распустил команду! Давно пришла пора научить ваших придурков уму-разуму!
— Да-а? — скривился крылан, пропустив «птичку» мимо ушей. — По-моему, ты что-то перепутал. Это ваши люди напали первыми и получили по заслугам. А теперь пропусти! Мы пришли, чтобы оказать помощь раненому…
— Да пусть меня кракен съест! — Сатто присвистнул, и матросы в мгновение ока встали за его спиной. — Видел я, как этот пройдоха ранен, — от таких царапин еще никто не умирал! А Дорс ушел к Великому шторму по милости твоего дружка — так что теперь я никого туда не впущу до завтрашнего суда!
— Суда? — ошеломленно повторил крылан. — Ты перегрелся или перепил? Если Скодри по каждой поножовщине будет устраивать суд…
— Вот именно, — послышалось откуда-то сзади. — Здесь и без суда все ясно.
Джа-Джинни обернулся. Шагах в десяти от них стояли Скодри и двое слуг с факелами. На лицо Зубастого падала тень, но крылан вполне мог представить себе его выражение.
— Пропустить их, — скомандовал старый пират. — Немедленно.
И вот тут-то Джа-Джинни понял, что дела пошли и вовсе хуже некуда, потому что Сатто ни капли не испугался, а даже наоборот — повеселел. Вдобавок на площади появились еще матросы с «Утренней звезды», и их лица не оставляли сомнений в их замыслах.
— И не подумаю! — с усмешкой заявил помощник Звездочета. — С места не сдвинусь!
— Вот как? — ровным голосом спросил Скодри. — А что скажет твой капитан, когда вернется?
Сатто скорчил жалостливую гримасу, а потом расхохотался.
— Что скажет? Мой капитан?! Я соблюдаю правило, которое ты сам установил, когда был моложе, — до суда никто не должен видеться с убийцей! А суд будет, потому что команда этого хочет, и ты не сможешь нам запретить! — Он огляделся и добавил: — Всем известно, что вы с Крейном друзья, но справедливость еще никто не отменял. И вообще, час поздний — тебе пора на отдых, старик!
В толпе матросов послышались смешки. Джа-Джинни на мгновение прикрыл глаза; от ужаса ему захотелось все бросить и улететь куда глаза глядят. Он знал, он чувствовал, что скоро власти Зубастого придет конец, но не так быстро и не таким жестоким способом! Люс, Агнес, девочки — что их ждет, если Скодри не вернется с этой площади?..
— Вот как? — Зубастый негромко рассмеялся. Любопытно. Сдается мне, твой капитан все заранее рассчитал и предвидел, даже исчезновение пятнадцати лодок и эту глупую ссору на пристани. Ох, как он проницателен. Или я не прав и в этом лишь твоя заслуга?
Сатто прищурился и ничего не сказал.
— Мне известен всего один способ предвидеть такие вещи, — продолжал между тем Скодри. — Организовать их самому. Что ж, в данный момент преимущество на твоей стороне — я стар и слаб, со мной всего-то два человека. Легкая добыча, не спорю. Но что ты будешь делать завтра, когда вернутся из дозора фрегаты? Что ты будешь делать, когда здесь появится Лайра Отчаянный?
На мгновение во взгляде Сатто промелькнуло что-то похожее на страх. Джа-Джинни показалось слишком невероятным, что Звездочет спланировал переворот в Лейстесе, значит — его помощник все устроил сам.
— Мне плевать… — начал Сатто, но договорить ему не дали. Джа-Джинни охнуть не успел, как Эсме метнулась вперед и бесстрашно встала прямо перед моряком, который был выше ее на две головы и раза в три шире в плечах.
— Хватит пререкаться! — крикнула целительница со слезами на глазах. — Там умирает человек, я это чувствую! Будет суд или нет, но, если я сейчас не войду, Умберто не доживет до завтрашнего утра!
Стоило ей это сказать, и Джа-Джинни вдруг словно затянуло в водоворот. Ощущение было очень неприятное…
…вторжение в его память было весьма бесцеремонным: некто очень быстро и грубо переворошил воспоминания последних дней, задержавшись на истории с лодками и недовольно цыкнув зубом при виде крылана, барахтающегося в воде.
«Прости, — сказал знакомый голос. — У меня не было другого выхода».
Он не пообещал, что больше не будет…
— Ты слышишь меня?! — Эсме шагнула вперед, сжав кулаки. — Пропусти сейчас же!
И — о, ужас! — Сатто отступил.
Эсме рванулась вперед, не оглядываясь; следом за ней заторопились стражи, показывая дорогу. Крылан подумал, что они вряд ли высунут нос наружу, пока все не закончится, — в гневе Зубастый страшен. Сам он не двинулся с места, потому что не совсем пришел в себя после случившегося… и потому что хотел увидеть, что произойдет дальше между двумя пиратами, молодым и старым.
К тому же уже вот-вот должно было появиться еще одно действующее лицо.
— Ну что, продолжим нашу милую беседу? — ироничным тоном поинтересовался Скодри. Он стоял на прежнем месте и, казалось, не считал происходящее чем-то особенно важным. — Ты поведал мне столько интересного, что прямо-таки не удержусь, спрошу: а Звездочет того же мнения?
— Да! — выкрикнул Сатто. — Я командую людьми, пока его нет, и говорю за него…
— Это я понял, — усмехнулся Зубастый. — Но вот согласится ли он с тем, что ты успел тут наболтать?
Помощник Звездочета сжал кулаки, но в голосе появились нотки неуверенности:
— Я защищал своих людей…
— Понятно! — коротко бросил Зубастый и… свистнул. Но это был не короткий свист, который издал незадолго до этого Сатто, а виртуозная разбойничья трель. Тотчас же из подворотен, стенных ниш, узких улочек сбегавшихся к площади, выступили вооруженные люди и Джа-Джинни с немалым удивлением заметил зеленые куртки — в свете факелов они были прекрасно видны. Матросы Звездочета в растерянности оглядывались по сторонам; их окружили со всех сторон.
— Как видишь, не все согласны с тем, что мне пора на покой, — негромко проговорил Скодри. — Я бы даже сказал, ты в меньшинстве.
— Ты… — заговорил Сатто после долгой паузы и закашлялся. Зубастый спокойно ждал, пока к его собеседнику вернется голос. — Ты меня неправильно понял. Я… всего лишь проявил заботу о твоем здоровье. Мы… очень ценим тебя и никогда бы не стали…
— Достаточно! — прервал эти словоизлияния Скодри. — Истинная правда, уже глубокая ночь, а завтра трудный день. Суд, говоришь? Хорошо, будет суд. А теперь искренне советую отправиться… на отдых.
Сатто дернул подбородком и сошел с порога, матросы последовали за ним.
Еще через какое-то время площадь почти опустела — остались только Скодри и Джа-Джинни. Крылан стоял неподвижно, не в силах перебороть собственное изумление: случившееся казалось ему слишком странным. То, что Скодри пришел не один, оказалось приятным и эффектным сюрпризом, но поведение Сатто насторожило крылана.
Старый пират похромал к порогу тюрьмы и опустился прямо на ступеньки, выставив ногу с негнущимся коленом. Только теперь он оказался полностью на свету и сердце Джа-Джинни сжалось: был ли тому виной неверный отблеск пламени двух факелов или что-то иное, но Скодри выглядел очень уставшим и очень старым.
— Вот теперь можешь выходить, Кристобаль, — негромко сказал пират.
От ствола большого дерева, что росло неподалеку, отделилась высокая тень, и крылан кивком головы приветствовал своего капитана. Когда магус оказался в круге света, Джа-Джинни увидел, что он с ног до головы перемазан сажей, словно по пути на площадь пролез через немалое количество дымоходов.
Скодри не удивился этому — или просто не подал вида.
— Спасибо, что привел своих людей, — сказал он неприветливо, глядя куда-то в сторону. — Спасибо, что предупредил о заговоре.
— Не стоит благодарностей, — весело отозвался Крейн. — Этот заговор по большей части направлен против меня.
— Знаю, — последовал короткий ответ. — Но, покончив с тобой, Звездочет не остановится.
— О да. Аппетит у него отменный. Так что, завтра будет суд?
Скодри криво улыбнулся.
— А ты как думал?
Магус кивнул и сказал серьезным тоном:
— Тогда я тоже намерен кое-кому предъявить обвинение.
— Твое право… — Скодри пожал плечами. — Препятствовать не буду.
Он медленно поднялся, опираясь на трость, с каким-то странным выражением лица оглядел площадь — как будто видел ее впервые. Потом взглянул на Крейна и проговорил:
— Я трижды за два прошедших дня слышал истории о том, что неподалеку от города видели нечто странное.
— В самом деле? — отозвался Крейн, с любопытством уставившись на свой рукав — как будто только что заметил, в каком состоянии его одежда. — И что же там видели?
— Человека, — хмуро ответил Скодри. — Он шел по дороге и горел.
— Надо же… — магус покачал головой. — Наверное, это был призрак.
— Возможно. Он был объят пламенем от макушки до пяток, но при этом не было похоже, чтобы он испытывал боль. Там, где он прошел, следов не осталось, но везде, где он хоть ненадолго задержался, кипела вода и плавились камни. Любопытное явление, правда?
Не дожидаясь ответа, Скодри развернулся и ушел, хромая. Крейн проследил за ним взглядом, потом сказал тихим и невыразительным голосом:
— Врут. Вода не кипела, а сразу испарялась… — Он покачнулся. Джа-Джинни шагнул навстречу, готовый помочь, — и тотчас отскочил, почувствовав сильный жар, исходящий от магуса. «Проклятье! Он слишком рано вернулся!»
— Не подходи! — запоздало предупредил магус. — Я сейчас могу испарить небольшое озеро… или большое…
Джа-Джинни покачал головой:
— Зачем ты примчался? Мы бы справились и сами.
— Да? — Крейн вымученно улыбнулся. — Стоило мне исчезнуть всего-то на два дня, как по Лейстесу пошли слухи, будто матросы с «Невесты ветра» напились в стельку и разгромили лодочные загоны… а потом угнали пятнадцать, нет — двадцать пять лодок! Их количество, думаю, будет увеличиваться. Потом один мой помощник чуть было не утонул, а другого почти зарезали… — Он возвел глаза к небу, словно обращаясь к богам. — Не дадут отдохнуть как следует!
— Лодки мы нашли…
— Знаю. — Магус махнул рукой. — Так. Сейчас ты дождешься Эсме и отведешь ее на борт «Невесты». Понятно? Никаких гостиниц. Завтра трудный день, и мне может понадобиться помощь, поэтому пусть она хорошенько отдохнет… но говорить об этом напрямую не стоит, хорошо? — Крылан кивнул. — Дальше. Пошли к лодкам нескольких людей, пусть возьмут смотрителя… если он еще не покончил с собой от горя.
— Это все?
— Кажется… — Крейн болезненно поморщился, вытер проступивший на лбу пот грязным рукавом. — Пусть завтра никто не сходит на берег… я боюсь провокаций.
— Понятно. А где ты сам будешь?
— Я появлюсь в нужный момент, — усмехнулся магус. — Все, ухожу.
— Кристобаль! — торопливо позвал Джа-Джинни, пока он еще не скрылся в темноте. Крейн обернулся с явной неохотой. — Твои извинения будут приняты, если пообещаешь больше не читать мои мысли.
Стоило крылану это сказать, как он почувствовал волнение «Невесты ветра». Собственно, в случившемся было больше ее вины, потому что без помощи фрегата Крейн не был способен на подобное.
— Что есть в твоей голове такого, о чем я не знаю? — поинтересовался магус. Он не ждал ответа. — Всего хорошего и не забудь, о чем я сказал.