— В том-то и дело… — вздохнув, ответил магус. — После того, что я сейчас скажу, ты меня возненавидишь. Раз Звездочет знает, что мы встретимся, когда у него будет один фрагмент, а у меня — два, то я точно не погибну ни на юге, ни где-то еще… — Он замолчал, смущенно потупившись, будто провинившийся мальчишка.
— Но ты понимаешь, что погибнуть может кто-то другой, — закончил Эрдан за него. — Я, быть может Эсме… или Джа-Джинни…
— Прекрати! — прорычал магус; под опущенными веками полыхнуло красным. — Я не позволю снова отнять у меня близких людей! Но и от компаса не откажусь. Я буду защищать вас, чего бы это ни стоило, а потом мы вместе отыщем «Утреннюю звезду» — и пусть Звездочет хоть с Великим штормом сговорится! Будущее не может быть определено раз и навсегда!..
— Так чего же ты тогда испугался?
Крейн очень долго молчал, а потом проговорил с явной неохотой:
— Я не испугался. Я запутался. Он еще помолчал, потом добавил:
— И еще я очень боюсь совершить непоправимую ошибку…
Эрдан смотрел на своего ученика и видел… мальчишку. Это было не так уж странно, поскольку по меркам своего народа Кристобаль и впрямь был очень молод — пламенному магусу предстояло прожить вдесятеро больше, если, конечно, он раньше не отыщет смерть, как это случалось со многими его сородичами из самых разных кланов. Хитроумный капитан, веселый и ироничный, но умеющий проявить характер, когда надо, — это была всего лишь маска, которую Кристобаль надевал, выходя из каюты.
А что под ней?
Перепуганный мальчишка, который видел гибель всех, кто его любил, — или все-таки пылающий феникс с безумным блеском в глазах?..
За многие годы Эрдан не раз видел, как Кристобаль меняется, отстраняясь от окружающего мира, словно боясь причинить зло тем, кто стал ему близок. Случалось и такое, что капитан испытывал растерянность, но всякий раз он находил в себе новые силы, словно… феникс, восстающий из пепла. «В нем как будто сошлась вся мощь погибшего клана. Разве может одиночка, будь он человек или магус, вынести такое?»
— Кристобаль, — сказал Эрдан негромко, и Крейн встрепенулся, уставившись на корабела с надеждой. — До сих пор ты принимал решения сам, не пытаясь переложить ответственность на чужие плечи. Я не вижу, что изменилось сейчас. Нам даже в этот миг угрожает опасность, и ты это знаешь не хуже меня. Сделай выбор и найди в себе силы принять его последствия, никого в этом не обвиняя. А будущее… — он вздохнул. — Быть может, именно наш с тобой разговор Звездочет не предвидел, кто знает?
— Не предвидел… — пробормотал Крейн. — Как вообще он сумел это предвидеть, а?
Эрдан растерянно пожал плечами.
— Может, простое совпадение? — предположил он. — Или… кто знает, вдруг Звездочет — последний выживший из рода Амальфи? Уже прошло почти сорок лет с техпор, как был убит лорд, но я как-то слышал, что у негобыл старший брат, которого вроде изгнали из семьи…
Крейн покачал головой:
— Нет. Разве я не рассказывал тебе, как стареют магусы? Совсем не так, как люди. Звездочет — человек… или, быть может, полукровка. Но полукровки очень редко наследуют дар… — Внезапно капитан нахмурился, и в еговзгляде проскользнуло изумление — как если бы он понял что-то очень важное. — Ох, ладно. Мы все равно не узнаем правду.
«Он что-то скрывает, — подумал Эрдан. — Интересно…»
— А тебе не приходило в голову, что на корабле естьшпион? — сказал он вслух. — Это, конечно, маловероятно…
— Это совершенно невозможно! — перебил Крейн. — Ты еще про песню-предсказание вспомни… нет-нет, молчи! Я даже слышать не хочу о том, что кто-то из команды способен на предательство! Уж скорее… — Магус опять замолчал, и во второй раз за ночь Эрдан увидел на лице своего ученика очень странное выражение — удивление пополам с растерянностью, — которое тотчас сменилось обычной усмешкой. Это обрадовало мастера-корабела — капитан определенно приходил в себя! — но вместе с тем и насторожило.
Получалось, что Кристобаль ему не доверяет.
— Ты сейчас подумал о чем-то важном, — проговорил Эрдан. — Не хочешь поделиться?
Магус скривился, словно говоря: «Важное? Шутишь…» — но потом неохотно сказал:
— Мне просто пришла в голову одна мысль. Ну, по поводу предательства. Кажется, я знаю, о чем она пела.
— О чем или о ком?
— И это тоже.
Теперь настал черед Эрдана растеряться.
— Что же ты собираешься делать?..
— Ничего, — ответил Крейн, улыбаясь. — Сейчас предателя на борту нет. А когда он появится, я буду готов… наверное.
Эрдан покачал головой.
— Надеюсь, ты отдаешь себе отчет в том, что делаешь.
— Конечно… — Магус замер, прислушиваясь. — Джа-Джинни вернулся.
Он мог этого и не говорить — мгновением позже мастер-корабел и сам расслышал хлопанье огромных крыльев, скрежет когтей о палубу. Крылан вернулся? Но куда же он улетал?..
— Думаю, Джа-Джинни тоже вскоре наберется храбрости… или наглости?.. чтобы поговорить со мной об этой проклятой песне, — сказал магус и сокрушенно вздохнул. — Три тысячи кракенов! Надо было беседовать с певицей наедине, а я поторопился… Эсме правильно сказала — словно яду выпили, только не мы, а вы. Внушай теперь каждому, что бояться не надо…
— Ты в этом совершенно уверен?
— Да! — заявил Крейн тоном, не терпящим возражений. — Я внимательно слушал песню и запомнил слова. Там все сказано достаточно ясно… знать бы только, что за доброжелатель в черном плаще появился на моем пути? — Он тряхнул головой, словно отгоняя непрошеные мысли. — Но об этом можно подумать и завтра.
— Что ж, тогда я пошел, — сказал Эрдан, поднимаясь. — Рад, что ты в порядке.
Он направился к двери и у самого порога остановился, обернулся на оклик Кристобаля: «Постой!»
— Спасибо, что зашел, — негромко сказал магус.
Он все так же сидел за столом, опустив подбородок на сплетенные пальцы. Полумрак скрадывал те немногие перемены в его лице, произошедшие со дня их первой встречи, и казалось, что миновало совсем немного времени.
Хотя на самом деле прошло тридцать лет.
— Эй, старик! Где я могу найти мастера-корабела по имени Эрдан?
Старик…
Глубокие морщины у него появились лет в двадцать, а волосы поседели совсем недавно. Сорок девять лет — много, мало? Какая разница, сказал бы он еще нынче утром… но почему-то это обращение, прозвучавшее из уст незнакомого юнца, сильно разозлило бывшего мастера-корабела.
«Тебя, юноша, следовало бы научить уму-разуму…»
— А зачем он тебе сдался? — спокойно поинтересовался Эрдан, решив прежде разузнать, откуда взялся наглец, а уж потом преподать ему урок.
— Хочу попроситься в ученики, — с неохотой ответил парнишка. Его матрос остановился поодаль и, скучая, рассматривал дома. Эрдан пригляделся и заметил нечто странное в лице своего собеседника: через его лоб и щеку проходилаполоса незагорелой кожи, словно он недавно носил повязку на левом глазу. «Ох, Заступница! А сам-то глаз другого цвета…»
— Почему именно к Эрдану? Он вроде давно не у дел.
— Эге! — улыбнулся незнакомец. — Да ты, видать, не знаешь, с каким человеком в одном городе живешь! Он пятнадцать лет учил имперских капитанов, даже имел школу на Аламеде. Все знают, что он лучший…
Эрдан не сумел сдержать усмешку.
— Надо же… и что же этот господин делает здесь, в глухом захолустье? Отчего он не в своем богатом доме на Аламеде, окруженный учениками, детьми и внуками?
— Не знаю… — хмуро пробормотал парень, впервые заподозрив неладное. — Вот встречу его и спрошу. Так что, где его искать?
Злость Эрдана исчезла так же внезапно, как и появилась. Можно было прямо сейчас во всем признаться и расставить все по местам, но почему-то он продолжил играть и сказал:
— За городом ищи. Иди по дороге, пока не увидишь рощицу, а прямо за ней — его дом.
— Он один живет?
— А я почем знаю? — раздраженно ответил Эрдан, которому уже надоел этот разговор. — Один, не один… иди и сам проверь.
«Не один. Со мной живут мыши и целая толпа призраков».
Незнакомец чуть помедлил и неожиданно поклонился. Эрдан обомлел — неужто догадался? Но нет, это была всего лишь запоздалая вежливость: парнишка махнул рукой верзиле-матросу и пошел по пристани легкой танцующей походкой. «Вот загадка, — подумал бывший мастер-корабел. — Кто он такой? Откуда взялся?» Что-то в лице молодого моряка показалось ему смутно знакомым, но в те дни, когда и впрямь все навигаторы океана мечтали попасть в школу Эрдана, этот парень был еще ребенком. «Мне нет до него дела, кем бы он ни был…» Он провел на пристани весь день, позабыв обо всем; сидел, вертя в пальцах давно остывшую трубку, и наблюдал за кораблем. Цветные паруса встречались нечасто, и один лишь изумрудный оттенок увеличивал стоимость этого фрегата в разы. А если учесть, что пропорции его тела были идеальны да и сам он словно создан был по канону Сегэна, то сумма и вовсе получалась несусветная.
Истинное сокровище. И капитан его, неумеха-наглец… Солнце клонилось к закату, когда Эрдан отправился домой. Шел он медленно — больное колено ныло уже третий день, предвещая сильный шторм, — да торопиться и не следовало. Тому, кто его ждал, в первую очередь нужно было научиться терпению.
Миновав рощицу, Эрдан приостановился. Отсюда он мог беспрепятственно разглядывать окрестности, сам оставаясь незамеченным; что ж, ничего неожиданного не произошло. У порога его ветхой лачуги сидел давешний моряк — дремал, скрестив руки на груди и вытянув длинные ноги в потрепанных сапогах. Хромая, Эрдан приблизился, и в этот миг парнишка проснулся. Череда забавных гримас сменилась на его лице с быстротой мысли — изумление, осознание собственной ошибки, досада, виноватая улыбка, — с потом он вскочил и поклонился Эрдану во второй раз.
— Я не беру учеников, — сказал бывший корабел и проследовал в дом, захлопнув дверь перед самым носом растерявшегося моряка.
Темнело. Эрдан лежал на старом тюфяке, прислушиваясь к звукам, доносившимся снаружи, — там нетерпеливо ходили взад-вперед, потом раздалось приглушенное ругательство… и вскоре все звуки утихли, кроме мышиной возни под полом.
Что ж, по крайней мере, он не стал ломиться в дверь.
Когда наступила ночь, далекий грохот ознаменовал приближение грозы, а вскоре по крыше застучали крупные капли — сбылось предсказанное его коленом ненастье. Эрдан представил себе, что чувствует моряк там, снаружи: без плаща, в залатанной куртке долго под дождем не высидишь. «Вот и славно, — подумал корабел, засыпая. — Сам уйдет, и мне не придется с ним объясняться!»
Ему приснилась Аламеда. Мальчишка, чтоб его кракены съели, растревожил старую рану: Эрдан увидел всех своих учеников, живых и мертвых, — каждый норовил рассказать и показать, чему научился в школе… только вместо слов у них получалось шипение, как будто на горячую плиту пролили варево. Он то и дело просыпался, вертелся с боку на бок и поминал безымянное чудовище, а потому к утру почувствовал себя совершенно разбитым. К тому же, хоть гроза и прошла, колено разболелось еще сильнее.
Он вышел из дома и почему-то не удивился, завидев незваного гостя на том же месте и в той же позе. Пройдоха выглядел невыспавшимся и сердитым, но, едва завидев корабела, тотчас же придал лицу смиренное выражение.
Странное дело, но он каким-то чудом умудрился не промокнуть…
— Я же тебе сказал, что не беру учеников, — скрипуче проговорил Эрдан. — Посмотри на меня!
Он знал, что выглядит не лучшим образом. Седая борода, неряшливые длинные космы, изношенные ветхие штаны и куртка с чужого плеча — портовый нищий и тот порою бывает куда опрятнее. Но мальчишку это не смутило, и в его взгляде Эрдан с содроганием различил два чувства, хуже которых и придумать быть трудно.
Одним из этих чувств было тщательно скрываемое благоговение. Не будучи его учеником, этот глупец готов был вытерпеть что угодно, потому что твердо был уверен в правоте учителя.
Другое чувство принято было называть железным упрямством…
— Я ухожу, — коротко бросил Эрдан. — Когда вернусь, чтоб тебя здесь не было.
Даже не оглянувшись, он почувствовал: морячок покинул насиженное место и двинулся следом на почтительном расстоянии в десять шагов. «Интересно, как долго он продержится?» — подумал бывший корабел и решил сегодня в город не идти: стоявший у причала фрегат манил его, и это никак не способствовало твердости характера. Эрдан не был намерен отказываться от решения, которое заставило его покинуть Аламеду и привело сюда, на остров Рокэ. «И пусть этот юнец думает что хочет!» Он и не догадывался тогда, что за странный поворот судьба совершит уже очень скоро…
Наутро Эрдан был весьма рад увидеть капитана таким, каким он был всегда. Крейн наблюдал за тем, как «Невесту ветра» снаряжают в долгое плавание; иногда он покрикивал на матросов, но при этом оставался добродушно-веселым. Мастер-корабел знал, что настроение Кристобаля исподволь передается всей команде, и потому как нельзя кстати пришелся вчерашний ночной разговор — еще не хватало, чтобы капитан начал путешествие в состоянии полной растерянности и смятения.
— Доброе утро… — послышался голосок Эсме. — Какое красивое небо сегодня!
Мастер-корабел улыбнулся: ночью шторм прошел стороной, и это тоже было весьма хорошим предзнаменованием — солнце светило ярко, дул попутный ветер. «Так легко и просто поверить, что все будет хорошо, что Кристобаль ошибся! Но я-то знаю, что сезон дождей никуда не делся. Просто задержался на день…»
— Мастер Эрдан, а это правда, что у вас была когда-то школа на Аламеде? — спросила целительница, смущаясь. Эрдан удивленно поднял брови — интересно, кто ей рассказал?
— Да, была. Я считался в те времена одним из лучших корабелов…
Если бы Кристобаль стоял рядом, он не преминул бы поправить: «Самым лучшим!» И был бы прав.
— А почему же вы… оказались здесь?
— Не думаю, что тебе эта история покажется интересной, — вздохнул старик. — Так сложилось, что я убедился на собственном опыте, что учил неправильно.
— Но разве это повод для того, чтобы все бросить? — робко возразила девушка.
Эрдан кивнул. «И ты даже не догадываешься, насколько серьезный…»
— Понятно, — вздохнула Эсме. — И потом вы с капитаном встретились? Уж простите меня за назойливость…
— Кристобаль нашел меня и заставил взять себя в руки, а его — в ученики, — ответил мастер-корабел. — Э-э… знаешь, я когда-нибудь расскажу тебе эту историю в подробностях, если он не будет возражать. Сейчас просто момент неподходящий.
— Да-да, конечно! — кивнула целительница и лукаво улыбнулась. — А что, он может быть против?
— Еще как! — сказал Крейн, торопливо спускаясь с полуюта, где перед этим разговаривал с Джа-Джинни. Крылан остался на месте. — Не вздумай ничего ей рассказывать, Эрдан! Я лучше сам… когда-нибудь…
— Но почему? — заупрямилась Эсме, и в ее глазах вдруг появились веселые искорки. — Опять тайна?
Эрдан и Крейн переглянулись. «Так и быть, — подумал мастер-корабел. — Пожалею тебя и не стану рассказывать, как наследник Фейра унижался перед старым бродягой, умоляя взять его в ученики. Прилип, словно репей к собачьему хвосту… есть что вспомнить, да? Но я буду молчать».
— Нет никакой тайны, — сказал он вслух. — Просто это история долгая и немного скучная. Самое главное, результат тебе известен — я здесь.
Эсме кивнула, а Кристобаль вздохнул с явным облегчением — и тут же помчался проверять, как закрепили в трюмах груз. «Он все утро сегодня делает мою работу, — с усмешкой подумал Эрдан. — Выражает благодарность за вчерашнее? Или просто жалеет старика?..»
— У нашего капитана столько лиц, — проговорила Эсме чуть слышно. — Он бывает веселым и печальным… добродушным и жестоким… хотела бы я знать, что из этого настоящее, а что — всего лишь маска.
Ее слова так точно совпадали с тем, о чем сам Эрдан думал после разговора с капитаном, что мастер-корабел даже вздрогнул — а потом вспомнил, кто стоит перед ним. Велин частенько жаловался, что «Невеста» не делает различий между его памятью и своей собственной, и особенно — во сне. Крейн не понимал, что в этом плохого, потому что сам полностью слился с фрегатом: у них на двоих были общие слух, зрение и такие чувства, для которых в человеческом языке просто не было названия. А вот Эрдан знал, насколько тяжело приходится целителю, — он-то мог приструнить зарвавшийся фрегат, но больше никто на это не был способен.
Так что не следовало удивляться тому, что Эсме знала больше, чем должна была.
— Я бы тоже хотел понять, — сказал он с грустной улыбкой. — Но за тридцать лет он так и остался для меня загадкой. Возможно, тебе повезет больше?
«…а тебе повезет, я уверен. Иначе зачем он примчался, едва зашла речь о неприглядной истории нашего знакомства? Ой-ой, Кристобаль. Ты не сможешь все время быть рядом, и я бы на твоем месте рассказал ей все сам, пока не поздно!»
Эсме поморщилась и жалобно взглянула на корабела.
— Слишком… громкие мысли. Мастер Эрдан, вы в моем присутствии думаете обо мне, я это чувствую.
— В твоем присутствии трудно думать о чем-то другом, — вздохнул Эрдан. — Но я попытаюсь. Просто слишком долго у нас не было целителя, и я отвык.
Она кивнула.
Что-то колючее вонзилось в ногу Эрдана; он опустил взгляд и увидел ларима — зверек решил поточить об него когти. До этого странное создание, помесь обезьяны, кошки и еще чего-то, вообще не обращало внимания на корабела, теперь же перепутало его с деревом. Эсме виновато рассмеявшись, подняла своего питомца, и он тотчас же обвил плечи хозяйки, словно меховой воротник… с глазами и довольно-таки острыми когтями. Зубы у него тоже были отменные, что запросто мог бы подтвердить Кузнечик и еще пара-тройка укушенных. Целительница понесла ларима в каюту, и как раз в этот миг вернулся Джа-Джинни.