Глава 14
Интересно, почему очкарики выглядят такими беззащитными? Может, и не все, не знаю, но тот, которого я заметила неподалеку от каменной стены замка, выглядел именно таким. Худощавый юноша в чистенькой белой рубашке с закатанными по локоть рукавами и серых фланелевых брюках неловко переминался с ноги на ногу и упорно смотрел в одну точку, куда-то за мою спину. Его взгляд горел таким восторгом, что я не удержалась и обернулась, чтобы посмотреть, что могло вызвать такие сильные эмоции у юного очкарика.
За моей спиной не было ровно ничего интересного. Если не считать Ритку, конечно. Но в данный момент она представляла собой скорее плачевное зрелище. Злая, как фурия, и одновременно обиженная, как ребенок, которого незаслуженно лишили карамельки «Чупа-Чупс», она могла вызвать сочувствие, но никак не восхищение, и тем не менее юноша, позабыв про все на свете, таращился именно на нее.
Страдания страданиями, но от Ритки тоже не укрылось восхищение во взгляде молодого поклонника. В другое время ей это польстило бы, но сейчас, чувствуя себя обманутой в лучших чувствах, она лишь недовольно передернула обнаженным плечиком. Парнишка глаз не отвел, и Ритка через некоторое время перешла к более активным действиям. А именно – бодро направилась прямиком в его сторону. Такая решительность, насколько я знала, не предвещала ничего хорошего, а потому я заспешила следом, чтобы в случае чего спасти мальчика от неправедного гнева подруги.
Ритка подошла к юноше почти вплотную и угрожающе спросила:
– Чего уставился? – От злости она заговорила по-русски и опомнилась, только заметив его растерянный, непонимающий взгляд. – Француз, – констатировала она, презрительно скривив губы, и повторила свой вопрос по-французски.
Парень, испуганный ее тоном, отступил на шаг, сжимая под мышкой довольно большую деревянную раму, и быстро-быстро заговорил. У него оказался приятный глубокий голос, неожиданный для такого худощавого тела.
Выслушав его извинения, Ритка ничуть не смягчилась и все так же резко спросила:
– Тебя не учили, что глазеть на девушку так, как это делаешь ты, – неприлично? В России за это можно и по рогам схлопотать.
– Что такое «по рогам»? – спросил парень так искренно, что даже Ритка растерялась.
– Вот и поговори с ними после этого, – проворчала она. – Таких простых вещей не понимают.
Артур, услышав Риткины вопли, тоже подошел к нам. Узнав, в чем дело, он вступился за юношу.
– Это Марк, молодой художник, – пояснил он. – Он попросил разрешения написать вид, открывающийся со стены замка, поэтому можно считать, что он мой гость.
– Такой молодой и уже художник? – не поверила Ритка. – Ну-ка покажи, что у тебя там. – Ритка мгновенно почувствовала свою власть над Марком и совершенно беззастенчиво ею пользовалась. Тот безропотно протянул ей натянутый на деревянный подрамник холст, который сжимал под мышкой все это время.
– Какая прелесть! – воскликнула я, увидев очень талантливо выполненный пейзаж.
– Я же говорил, что он очень талантлив. И вовсе не так молод, как может показаться на первый взгляд, – сказал Артур. – Впрочем, ты, Тоня, как никто другой, должна понимать, что иногда такое случается.
Он снова издевался надо мной, намекая, что я выгляжу, как школьница.
– Если таким образом ты пытаешься меня задеть, то это напрасный труд: для женщины выглядеть моложе совсем неплохо.
– Нехорошо обманывать старших, – укоризненно покачал он головой, в его глазах ясно читалась насмешка. – В действительности тебя ужасно злит, когда люди принимают тебя за старшеклассницу.
Я почувствовала, как мои щеки покраснели от возмущения.
– Если ты выбрал меня объектом для своих шуток, то придется поискать кого-нибудь другого. Мне от них не смешно.
Я повернулась, чтобы уйти, но он удержал меня за руку.
– Ты похожа на ежика. Чуть что – выставляешь дыбом все колючки, – сказал он примирительно.
– Ежики не такие уж беззащитные существа, как можно подумать, – парировала я. Артур расхохотался.
Ритка тем временем, тщательно изучив картину Марка, спросила, строго глядя на него черными, как ночь, глазами:
– Ты когда это нарисовал?
– Сегодня. Только что закончил… – Марк немного удивился вопросу.
– Он врет. Смотрите сами. – Ритка продемонстрировала нам картину, которую мы уже видели пять минут назад.
Я наклонилась к ней и прошипела:
– Ты чего к нему привязалась?
– Потому что он врет. – Ритка упрямо стояла на своем. – Может, он не художник вовсе? Может, он наводчик? Помнишь, мы обнаружили царапины на замке?
– При чем тут это?! – взмолилась я.
– При всем. Смотри же внимательнее: он говорит, что нарисовал картину только что, но сейчас день, а у него на картине ночь, да еще какая-то противная. Туман и все такое. Где ты видишь туман? – Она раздраженно ткнула рукой в безоблачное небо.
– О, я могу все объяснить! – воскликнул Марк, когда понял, в чем дело. – Я видел это раньше, я имею в виду ночь, туман и все такое… – Последние слова он повторил, в точности копируя интонацию Ритки. Услышав это, она подумала, что он издевается, и едва не набросилась на парня с кулаками.
– Прекрати! – рявкнула я.
Марк продолжал:
– Я нарисовал лунную ночь по памяти, такое бывает только раз в месяц, в полнолуние. Вы сами скоро сможете убедиться… Полнолуние наступит через пять дней.
– В день карнавала? – в один голос ахнули мы с Риткой и переглянулись.
Марк, ничего не понимая, удивленно смотрел на нас.
Артура окликнули из замка. Когда он вернулся, вид у него был озабоченным.
– Что-то случилось? – спросила я.
– Даже не знаю… Мне сообщили, что один из рабочих, тот, что вскрывал дверь часовни, найден мертвым.
Глава 15
– Мне кажется, скоро должно произойти что-то ужасное.
– По моему, ужасное уже случилось, – мрачно ответила Ритка. Я не заметила, что произнесла вслух то, о чем думала все последнее время. Я понимала, что мы говорим с Риткой о разных вещах. Она имела в виду «измену» Гарика и то, что по моему настоянию мы отправились домой пешком. Последнее было действительно глупо – уже смеркалось, и дорога, такая безопасная днем, теперь выглядела неуютно. Шагая по камням и рискуя в любую минуту подвернуть ногу, я пожалела о своем решении. Ритка же была просто вне себя.
Удивительно, но она действительно переживала из-за ветреного блондина. А ведь она прекрасно разбиралась в людях и не могла не заметить его – как бы это помягче выразиться – влюбчивости. Гарик обладал огромным обаянием, и любая красивая – да и некрасивая тоже – девушка на какое-то время становилась объектом его пристального внимания. Но, увы, ненадолго. Очень скоро его увлекал новый объект, а лишенная его расположения бывшая пассия оставалась ни с чем. Как же Ритка могла так обмануться? К тому же она молчала, и это было еще более странным, чем если бы она сыпала проклятиями в адрес обидчика.
Я сочувствовала подруге, но гораздо больше меня тревожило то, что творилось вокруг. Словно перед грозой, собирались мрачные тучи, и вот-вот должен был грянуть гром.
– Зря Артур купил этот замок, – задумчиво проговорила я.
– Глупости, – фыркнула Ритка. – С чего ты взяла, что ему не стоило его покупать?
– В замке творится что-то странное. Я чувствую чье-то присутствие, какую-то тайну, и мне от этого не по себе. Кроме того, никто не хочет говорить о вилле Тонье. Все, к кому мы обращались, точно сговорившись, под любым предлогом уходят от ответа.
Ритка вздохнула и посмотрела на меня с жалостью.
– Бедная фантазерка. Тебе просто не хватает романтики. Пойми, привидения бывают только в книгах, их придумывают умные дяди и тети, чтобы ты могла пощекотать себе нервишки и отвлечься от того, что на твоей хрущевской кухне скоро обвалится потолок, в туалете подтекает бочок, а твой начальник намекает о грядущем сокращении. Вот и вся премудрость.
– Неужели ты совсем не чувствуешь зловещей атмосферы в замке?
– А почему я должна ее чувствовать? Пойми ты, люди всегда придумывают небылицы, когда видят старинные замки. Глядя на них, они представляют себе множество поколений, которые жили и страдали в этих древних стенах, и обывателям кажется, что в таком доме обязательно произошло что-то ужасное. Но это же ерунда на постном масле!
– Ты рассуждаешь удивительно здраво.
– Само собой. Ну, посуди сама: где они, твои привидения? Пора бы им появиться, если они существуют на самом деле. Место, по-моему, самое подходящее.
Я посмотрела вокруг. Ритка права. Мы были где-то на полпути между замком и деревней, вокруг – ни души, фонарей поблизости не наблюдалось, только темное небо, усыпанное звездами с почти полной луной.
Ритка разошлась не на шутку. Горя желанием доказать мне свою правоту, она бодро протопала к густым зарослям на обочине дороги, ухватилась за ветку и, приподняв ее, крикнула в темноту:
– Привидения, ау! Вылазьте-ка. Кое-кому не терпится с вами познакомиться.
Ритка выглядела забавно, и я приготовилась рассмеяться, как вдруг из кустов, прямо ей в лицо вылетело что-то темное. Ритка отшатнулась и шлепнулась на землю. Живой комок пролетел мимо меня так близко, что мои волосы взметнулись и на меня пахнуло мерзким запахом.
– Что это было? – заикаясь, прошептала я, когда отвратительная тварь исчезла из вида.
– Что, что – птица какая-нибудь или мышь, эта, как ее – летучая… – проворчала Ритка, озабоченно разглядывая туго обтянутый светло-зелеными бриджами зад. – Ну вот, кажется, испачкалась.
– Разве летучие мыши живут в лесу? – удивилась я, пропустив мимо ушей ее причитания. – Мне казалось, они живут в домах или, по крайней мере, – в пещерах…
– А это была сумасшедшая летучая мышь, которой захотелось пожить на свежем воздухе. Хватит об этом. Надо поторапливаться. Мне совершенно не хочется ночевать на этой дороге.
Мы прибавили шагу, и скоро впереди замелькали огоньки деревенских улиц. Никогда еще я так не радовалась виду человеческого жилья.
Только добравшись до калитки дома мадам Габриэлы, я почувствовала себя в безопасности, но это оказалось весьма обманчивым ощущением. Едва мы приблизились, от забора отделилась тень, и в свете фонаря мы узнали Сергея.
Ритка попятилась и испуганно заозиралась. Всю ее смелость как ветром сдуло. Она наверняка бросилась бы наутек, но бежать было некуда. Поняв это, Ритка высоко вскинула подбородок и осталась на месте, следя за приближением врага.
Сергей не торопился. Он наверняка чувствовал наш страх и тянул время, чтобы подольше насладиться своей властью.
– Привет, голубка, – ласково проговорил он, подойдя вплотную к Рите. Меня он словно не замечал вовсе.
– Что надо? – грубовато ответила она, но голос предательски дрогнул. Ритка упрямо мотнула головой и еще выше задрала подбородок.
– Разве ты забыла? Шеф, кажется, дал тебе задание? Я вижу, ты подошла к делу со всей ответственностью – днюешь и ночуешь в этом паршивом замке.
– Передай своему шефу, чтобы он катился ко всем чертям. И ты вместе с ним! – рявкнула Ритка. Сергей неприятно засмеялся.
– Ты, смотрю, окончательно оборзела, голубка, – произнес он, когда ему надоело изображать веселье в полном одиночестве. – Твое счастье, что шеф больше не нуждается в твоих услугах.
– Он что, помер? Давно пора, – хмыкнула Ритка.
– Еще чего. Он еще тебя переживет, сладкая, если будешь продолжать строить из себя королеву воинов.
– Странно. Мне казалось, что твой Чухутин помешался на этой вилле Тонье. Неужели он передумал?
– Нашел кое-что получше, только и всего, – небрежно ответил Сергей. – Но ваши с ним дела меня не интересуют.
– Раз так, тогда проваливай, – посоветовала подруга.
Все это время я напряженно прислушивалась к их разговору, чувствуя, что дело добром не кончится. Меня подмывало юркнуть в калитку и позвать кого-нибудь на помощь, но я боялась оставить Ритку. Тем временем Сергею надоело поддерживать «светскую» беседу, он схватил Ритку за руку, притянул к себе и прошипел:
– У нас кое-что осталось незавершенным, забыла? Я пришел, чтобы напомнить тебе – пора расплачиваться.
– Пусти, идиот! – громко крикнула Ритка, безуспешно пытаясь вырваться.
Тут я не выдержала и бросилась ей на подмогу.
– Оставь ее в покое, скотина! – вопила я, вцепившись ногтями в его шею. Не выпуская Ритку, он отшвырнул меня свободной рукой с такой силой, что я, пролетев несколько метров, шмякнулась на землю и на какое-то время отключилась. Прошло, должно быть, всего несколько секунд. Когда я пришла в себя, то увидела, что Сергей по-прежнему здесь. Держа Ритку одной рукой за блузку, другой он принялся методично бить ее по щекам, так что голова ее моталась из стороны в сторону. Наконец он отшвырнул ее.
Ритка с трудом поднялась, цепляясь за забор. Потрогала рукой распухшую щеку и судорожно сглотнула. Заплакав от жалости к ней, я поднялась на ноги и, шатаясь, побрела к подруге.
– Не стоило вынуждать меня применять силу, голубка, – наставительно произнес ублюдок. – И запомни: если мне что-то нужно, я буду это иметь, поняла? Любой ценой…
Я посмотрела на Ритку. Она изо всех сил закусила губу, чтобы не разрыдаться. Со стороны соседнего дома наконец-то послышался звук встревоженных голосов. «Долго же они собирались», – зло подумала я.
Сергей тоже услышал шум и отступил в тень.
– Тебе повезло, малышка, – услышали мы его голос из темноты. – Сейчас у меня срочное дело, но завтра я вернусь и мы продолжим нашу беседу. Жди меня.
Звук удаляющихся шагов заглушили Риткины рыдания. Я прижала ее к себе и, поддерживая, повела в дом.
Глава 16
Всю ночь мы не сомкнули глаз, вздрагивая от малейшего шороха. Мы приняли единственно верное решение – немедленно вернуться домой. Мы сделали бы это прямо ночью, но побоялись выйти из дома. С рассветом наши чемоданы уже стояли упакованные и готовые к отправке. Единственное, что огорчало Ритку, – невозможность предупредить Артура и Гарика о нашем неожиданном отъезде. Я считала, что они не особенно огорчатся, обнаружив наше исчезновение, но держала свои мысли при себе, не желая еще больше расстраивать Ритку.
Сергей действовал профессионально: когда краснота от ударов исчезла, на лице Ритки не осталось ни малейших следов избиения, так что мы даже не могли заявить в полицию. При этом все лицо болело невыносимо и даже улыбалась она с трудом. Впрочем, нам обеим было не до улыбок.
У меня тоже осталось одно незаконченное дело. Я не забыла об обещании месье Лепажа рассказать мне о чем-то важном сегодня утром. Желание докопаться до истины было таким сильным, что я в конце концов решила рискнуть.
– Рит, ты посиди в комнате немножко, а я схожу в одно место. Это недолго, а здесь ты в безопасности.
– Ты куда?
– В башню Магдалины, – неохотно призналась я. – Помнишь, месье Лепаж собирался о чем-то поговорить со мной?
– Помню. Этот козел не все мозги мне отшиб. Провалов памяти пока не наблюдается. Однако, если мы не поторопимся, он может вернуться и завершить начатое.
– Хорошо. Я никуда не пойду. Давай забирай чемоданы, и двинем на остановку. Ну, что же ты? – я удивленно взглянула на Ритку, не сдвинувшуюся с места.
– Пойдем в твою башню. Ты же себе никогда не простишь, если не поговоришь с этим старым маразматиком.
– Но тебе опасно идти со мной! Вдруг Сергей поджидает тебя?
– Если поджидает, то нам и до остановки не добраться. Так что какая разница? – пожала плечами Ритка. – Другое дело, что время-то раннее. Вдруг старик еще спит? Неудобно как-то поднимать его с постели.
– Старики встают рано. По крайней мере, в наших интересах, чтобы так оно и было.
Короткими перебежками, как партизаны, мы с Риткой по пустынным улицам добрались до башни Магдалины. Кроме молочника с тележкой, нам никто не встретился.
– Смотри, ты оказалась права. Твой месье Лепаж и впрямь ранняя пташка! – удивленно воскликнула Ритка, заметив распахнутую настежь дверь библиотеки.
Мы вошли, и я несколько раз окликнула хозяина. Как и вчера, нам никто не ответил.
– Подожди, сейчас опять подкрадется откуда-нибудь, – заверила Ритка. Прошло десять минут. Но месье Лепажа не было. Я начала беспокоиться.
– Странно. Куда он мог подеваться? Смотри, свечка горит, – Ритка указала рукой на крошечный свечной огарок на конторке библиотекаря. Огонек едва теплился, еле заметный и абсолютно бесполезный, учитывая то, что давно наступило утро.
– Ничего не понимаю, – жалобно сказала я, подходя ближе, и пригасила фитилек. – Как он мог оставить свечу без присмотра…
– А что тут такого? – не поняла Ритка.
– Ну, здесь же книги. Если бы начался пожар, погибла бы бесценная коллекция. Не мог он так поступить. Ты же сама видела, как он дрожал над своим богатством. Что-то случилось…
– Вот заладила: случилось, случилось! – передразнила Ритка, но я видела, что мое беспокойство передалось и ей. – Пойдем поищем твоего старика. Наверняка дрыхнет где-нибудь. Вот увидишь.
Мы обошли всю библиотеку, заглянули за стеллажи и в конце концов оказались в небольшой уютной комнатке в задней части башни. Кровать, стол, несколько стульев – вот и вся обстановка жилища месье Лепажа, но самого хозяина не было и здесь.
В комнатке находилась еще одна дверь. Я толкнула ее. Она оказалась не запертой и вела в сад позади библиотеки. Точнее, в ту часть сада, которая давно превратилась в лес.
Картина, открывшаяся нашим глазам, была удивительно мирной. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь кружевную зелень густых крон деревьев, отбрасывали на сочную траву причудливые тени. Здесь не было садовых цветов, но дикие незабудки радовали глаз ничуть не меньше.
Было очень тихо. Только шелест листьев над головой. А мне до сих пор казалось, что в Рене ле Шато очень много птиц…