Далее — Утопленница. Я почти уверена: мурлыкающим голосом мне звонила она. Номер у меня есть, так что завтра я ее ущучу. Или она воспользовалась чужим телефоном? Надо уточнить. Да, и еще я хотела поискать в Интернете информацию про Татьяну Цапову — и про себя заодно.
Я включила компьютер. Первым делом привычно проверила электронную почту. Леша писал из Италии почти ежедневно, я ему тоже. Дела у него шли прекрасно, а я ему о своих не сообщала. Ну, действительно, что будет, если я напишу, что обнаружила труп, и теперь меня в лучшем случае подозревают в убийстве, а в худшем хотят убить… нет, в худшем — то и другое одновременно. Либо Леша примчится сюда, дабы мне помочь, и порушит свою карьеру (командировка у него очень серьезная), либо непримчится… и хотя его приезд мне не нужен, я буду разочарована. Короче, лучше не портить себе настроение, а человеку поездку.
Еще пришло письмо с незнакомого адреса, и я уже собиралась удалить его как спам, но прочла тему и остановилась. Тема была «Большой все-таки лучше».
Я, разумеется, с этим совершенно не согласна. Мариинка куда лучше Большого! Однако понимаю: московские балетоманы придерживаются другого мнения. Очевидно, кто-то из них и прислал письмо. Я открыла текст. «Увеличение пениса на пять сантиметров всего за одну неделю», — гласил он.
Признаюсь, это послание прибавило мне бодрости. Иной раз я возмущаюсь несправедливостью жизни. Почему я сижу на диете (уже целых семь часов!), а мужчины лопают, что попало, не думая о фигуре? У них ведь, как я недавно выяснила, даже целлюлита не бывает — такое уж у мерзавцев особенное строение жировых клеток! И вот оказалось — у них тоже есть свои проблемы, причем, похоже, немалые.
После почты я полезла в Живой Журнал (коротко — ЖЖ). Для незнакомых с этим развлечением коротко объясню, что это большое собрание Интернетдневников. Мы там объединились нашей балетоманской компанией, сообщаем друг другу последние новости. Я решила прямо сейчас пожаловаться на пропажу любимых дисков — вдруг кто-нибудь проникнется сочувствием и уже завтра принесет мне в Мариинку дубликат?
В Интернете меня выцарапала наша полуночница балетоманка Оля. «Посмотри данные своего ЖЖ — не пожалеешь», — предложила она. Я удивилась. Что я, данных своих не знаю?
Да, я их не знала. В Живом Журнале есть такое понятие — придружить кого-то. Это делается, чтобы тебе легче было читать его записи. Вот я и обнаружила, что меня придружило сразу пять новых лиц, а еще — что мои записи незнакомцы (не обязательно эти) за последний день просматривали тридцать семь раз!
Неожиданная популярность меня удивила. Кому, кроме коллег по сумасшествию, может быть интересно сообщение вроде «ЛКМ — это подлая РИНИГАДКА КАЗА!» Зато они, поверьте, понимают тут каждое слово.
Из любопытства я заглянула в журналы придруживших меня людей — и обнаружила, что это не кто иной, как мои студенты. Между прочим, я именно из-за них нигде в ЖЖ не указывала свою фамилию, только литературный псевдоним. Но они (а я-то, дура, обвиняла их в клиповом мышлении!), делая поиск на фамилию, узнали о псевдониме, а по нему умудрились разыскать журнал. И вот теперь шла оживленная дискуссия — кто из однокурсников достоин приобщиться, а кто нет. Была организована масонская ложа по хранению тайны моего живого журнала. Один тип, которому они не доверяли, пытался проникнуть в ряды избранных незаконным путем, а именно — проанализировав, кого избранные придружили за последнее время. Но те оказались не лыком шиты. Как там у Честертона? «Где легче всего спрятать лист? В лесу». Вот студенты и совершили потрясающий маневр, придружив по семьсот (!!) случайных людей, дабы среди них невозможно было обнаружить меня, драгоценную. А то будут еще всякие недостойные личности осквернять святое!
Подобная забота меня тронула. Правда, затем студенты долго обсуждали, стоило ли меня придруживать или разумнее было читать тайно. Вдруг я догадаюсь по их дневникам, что пишут мои ученики, или, еще того страшнее, вычислю фамилии? И решили, что мне это наверняка слабо{2/accent}. Их мнение о моих умственных способностях обескураживало (естественно, фамилии были ясны с первых же строк. Я уже упоминала, что запоминаю учащихся не по внешности, а по стилю мышления).
Однако самое любопытное шло дальше. Некая дама (а может, и не дама, виртуально разве разберешь?) с ником Майя осведомлялась, знают ли они, что я пишу книги. Может, я делюсь на занятиях наметками сюжетов, интересуюсь мнением молодежи — своих потенциальных читателей?
Как вы понимаете, мысль на математике развлекать студентов детективами никогда не забредала мне в голову. Но, что интересно, ученики вместо прямого и ясного отрицательного ответа стали хитро намекать, что да, делюсь и интересуюсь, только это все слишком интимно, чтобы выдавать посторонним. А Антон (всегда знала, что он любит выпендриться, хотя парень неплохой) и вовсе заявил, что первым узнает мои творческие планы, поскольку я очень доверяю его мнению. После чего Майя, резко сменив тему, заявила, что ей необычайно понравились песни Антона, которые он записал и выложил в Интернете. Однако, увы, музыкальное сопровождение столь непрофессионально, что вряд ли можно надеяться привлечь продюсеров. Зато она, Майя, работает на телевидении и готова совершенно безвозмездно предоставить ему на пару часов качественную аппаратуру. Далее они договаривались о встрече.
Я заглянула в ЖЖ загадочной Майи. Она завела его на следующий день после моей встречи с Алиной Аловой, причем не сделала в нем ни одной записи. Зато сразу вцепилась в Антона. Весьма подозрительно!
Итак, мои планы на завтра пополнились новой строкой — поговорить с парнем и узнать, общался ли он в реале с этой хитрой особой. Конечно, жаль бедных студентов. Мне не хотелось портить им кайф, выдавая, что я их опознала. Но выбора нет — расследование важнее.
Дальше я поискала в Интернете сведения о Татьяне Цаповой, однако их оказалось слишком много. Я просто утонула в массе ссылок на газетные статьи. Кое-что я все-таки прочла и почерпнула лишь, что Цапова успешно руководит телеканалом и не устает повторять, какой замечательный человек Павел Иванченко. С Валерией Иванченко и того хуже — сплошные фотографии из модных журналов в окружении движущейся рекламы, единственным достоинством которой является то, что я лично не в силах понять, что именно мне рекламируют, и потому не способна попасться на удочку ее создателей. Зато эта ахинея страшно мешает, да еще картинки у меня грузятся медленно. Так что с Татьяной и Валерией я не преуспела, а вот с собой — другое дело. Будь моей целью познать самое себя, я бы легко совершила сей подвиг при помощи Интернета. Набираешь фамилию и получаешь три методички, несколько научных статей, текст диссертации, дискуссию на студенческом форуме (где я с гордостью обнаружила, что являюсь «смесью Адольфа Гитлера и Майкла Джексона». Джексон-то тут при чем? Мало того, что он негр и педофил, он ведь, кажется, еще и умер? Но впечатляет!), ЖЖ моих студентов, которые я только что проштудировала, а также страницу с литературного форума, где кто-то, обсуждая мои книги, упоминает мою истинную фамилию. Нет, главное забыла! Мою фотографию, выложенную пару лет назад кем-то из учащихся. Она выскакивает на запрос «Екатерина Игоревна Голицына в картинках», и на ней я — еще более удивительное существо, чем на своем пропуске. Ибо, снимаясь на пропуск, я хотя бы не шевелилась, а тут меня поймали в середине движения. В частности, руки получились разной длины. Одно утешало — изображенная дама имеет короткие темные волосы, а у меня сейчас светлые и до плеч, к тому же я похудела на несколько килограмм. В результате даже я сама вряд ли сумела бы по снимку себя опознать.
Самым неожиданным оказалось, что за последний месяц сведения обо мне в поисковой системе запрашивались сорок три раза. Чувствую, тут не ограничилось студентами! Злые преследователи обложили меня как реально, так и виртуально. Но ничего, я всерьез взялась за дело, и теперь им от меня не ускользнуть.
С этими кровожадными мыслями я улеглась в постель.
* * *Легла я в четыре, а проснулась в шесть. Спать не хотелось совершенно — хотелось есть. Я задумалась. Сейчас ведь уже утро, правильно? Так прямо и называется — шесть утра. Значит, можно подкрепиться. А потом снова лягу.
Я вскочила и опрометью бросилась к холодильнику. Первым мне попался бекон. Вспомнив о его суперкалорийности, я решила дополнить продукт чем-нибудь легким. О, у меня, оказывается, остались яйца. Изучив одно, я с обидой обнаружила полное отсутствие сведений о составе. Возмутительное упущение нашей пищевой промышленности! Впрочем, у меня откуда-то убеждение, что калорий в яйцах фактически нет. Не зря же на коробке часто пишут «Диетические»? Правда, совсем недавно у меня развеялась подобная иллюзия относительно конфет «Рафаэлла», но в данном случае я предпочла поверить интуиции. Интуиция уверяла, что яичница с беконом — самое подходящее блюдо для желающих похудеть.
С урчанием желудка конкурировал разве что рокот воды в туалете — ох, придется вызывать сантехника. Но это уже не способно было испортить мне настроение. Я жадно слопала роскошное блюдо, закусив кофе с шоколадкой. А «Рафаэлу» не открыла — я же на диете!
Вчерашние бактерии продолжали оздоравливать организм, придавая ему невиданную бодрость. На работу мне к двенадцати, но желание ложиться отсутствовало начисто. Начать действовать я тоже не могла — не будить же нормальных, необактеренных людей в такую рань? Больше же всего на свете хотелось взвеситься. Интересно, сколько я сбросила за ночь?
Эта мысль напомнила мне о фитнес-центре. А что? Он открыт круглосуточно, и меня теперь пускают туда без проблем. Поеду да взвешусь.
Народу в зале почти не было. Я стояла на весах, не отрывая взгляда от мелькания цифр, когда ко мне подошел Андрей Алов.
— Я похудела на килограмм, — умиленно сообщила ему я. — Привет, Андрюша!
— Привет! Слушай, как тебе удалось? На чем качалась?
— Ни на чем. Я вчера не ужинала.
— Вообще? — с ужасом уточнил он.
— Да! Кроме бифидобактерий, но это не считается.
Он посмотрел на меня с почтением.
— Трудно было?
— Нелегко.
Андрей оживился.
— Это надо отметить. У меня тортик куплен для гостей. Сам я стараюсь крема не есть, но это ж для гостей! Идем.
Мы рванули к нему в кабинет, где в холодильнике таился замечательный торт с розами. Кто сказал, что нельзя? Главное — не нажираться на ночь, а до ночи еще далеко. Некстати вспомнилась малолетняя племянница подруги, как-то заявившая: «Хочу быть красивой, поэтому буду целыми днями голодать. Почти». А когда у нее спросили, что это значит, ответила: «Позавтракаю — и до обеда поголодаю. Пообедаю — и поголодаю до ужина». Мой метод примерно тот же, однако результат ведь налицо! Точнее, на живот и на грудь.
Мы с Андреем дружно уминали кофе с тортом, параллельно обсуждая способы похудеть. Он уверял, что главное — постоянная физическая нагрузка, я же упирала на диету. Торт поразительно подействовал на бифидобактерии. Очевидно, они в жизни подобного не пробовали и от удивления принялись вырабатывать алкоголь. По крайней мере, я словно опьянела. Или дал о себе знать недостаток сна?
— Андрей, — выпалила я прямо на полуслове нашей оживленной дискуссии о том, как скажется на фигуре питание исключительно красной икрой, намазанной на ржаные сухарики, — это не ты убил Анну Сергеевну?
— Ты чего? — обиделся он. — Я ее очень любил. Это давно было, но все равно. Зачем мне ее убивать?
— Откуда я знаю? Обидела чем-нибудь или Иванченко велел.
— А Иванченко зачем?
— Чтобы книгу не писала.
— Тебе что, Надиров мозги пудрит? — с подозрением осведомился Андрей.
— Нет, — гордо ответствовала я, — пытаюсь мыслить самостоятельно.
— Не надо мыслить! — попросил он. — Анька была удивительная. Таких, как она, нет. Конечно, я на нее обижался, не без этого. Иногда вообще думаю — может, она за меня только из-за фамилии вышла, а?
— В каком смысле?
— Ну, ей очень хотелось, чтобы звучало красиво. Анна Иванченко ужасно ей не нравилось. Мол, с таким именем только к овощному ларьку. А стала Анна Алова — другое дело. Она все время после свадьбы на листочке писала — «Анна Алова, Анна Алова». С таким шикарным росчерком. А потом придумала Алину — совсем красиво стало. А я стал ни к чему…
Андрей грустно помолчал, затем добавил:
— В общем, правильно. Мне с ней тоже было трудновато, когда карьеру делать начала. Целыми днями на работе, холодильник дома пустой. Другое дело — моя нынешняя. Накормит, обиходит — все путем. Но против Аньки она такая… такая обыкновенная. Анька, она, представляешь, даже ботекса никогда не делала! До сих пор!
Он посмотрел на меня с такой нескрываемой гордостью, что я уточнила:
— А обязательно нужно делать?
Про ботекс я знала совершенно случайно. Недавно встретила приятельницу и обнаружила, что у бедняги что-то странное с лицом. Не лицо, а надутая маска. Она объяснила, что это крайне омолаживающий ботекс, убирающий все морщины, а потом в любимом журнале «Наука и жизнь» я прочла, что процедура состоит во введении под кожу трупных бактерий (подозреваю, по сравнению с ними мои бифидобактерии — безобидные твари). Ботулизм и ботекс — однокоренные слова.
— Все делают, — кивнул Андрей. — У нас при фитнес-центре есть спа-отделение, так что я знаю. А Анька говорит: «Я люблю свое лицо и горжусь им». Она часто сюда приходила, мы разговаривали иногда. Как подумаю, что больше не придет, — выть хочется. Ты как, рассказала Павлу Петровичу все, что знаешь? Он мужик умный, он убийцу прищучит.
— Да ничего я не знаю, — отмахнулась я. — А ты ему полностью доверяешь?
— Ну… — Андрей замялся. — В каком смысле доверяю? Вот сейчас все думаю, отберет он у меня фитнес-центр или нет. Деньги-то в основном его, а без Аньки я ему вроде как уже не родственник. А с другой стороны, для него это такая мелочь. При мне все худо-бедно крутится, а искать нового человека ради мизерной прибавки к доходу — зачем ему лишняя головная боль? Одно точно: как он решит, так и сделает, меня не спросит.
— Вот именно! — обличающе произнесла я.
— А чего ему меня спрашивать? — пожал плечами мой собеседник. — Он умнее. Но с Анькой даже он считался. Они очень друг друга любили. У нее мужики, у него девки, но это для них так, развлечение. Денег на них они не жалели, но любовники уходят, а родные остаются. У них ведь никого больше нет из родных.
— Но Павел Петрович был против книги!
— Если б он был по-настоящему против, Анька бы ее писать не стала. Она никогда бы не сделала то, что огорчило дядю. Просто он считал книгу глупостью и хотел держать ситуацию под контролем.
— Это он устроил за Анной Сергеевной слежку?
— Зачем ему? Она и так все ему рассказывала, а не она, так Денис или Серега передали бы через меня, что надо.
— Серега — это кто?
— Шофер Анькин. Он у меня тут по утрам бесплатно качается. Скоро, кстати, должен прийти.
«На ловца и зверь бежит», — обрадовалась я, а Андрей между тем с грустью продолжил:
— Оба предупреждали, что Анька вся дерганная и вроде кто-то за ней следит, но Павел Петрович решил — женские нервы. Мол, помешалась на своем детективе, поэтому ей и чудится. Вот и прошляпили. Я не сомневаюсь — киллера нанял Надиров. Жалко, что ты ничего про него не знаешь. Ну, да ладно. Что-нибудь придумаем.
— Очень надеюсь, что убийца будет наказан, — искренне сказала я. — Анна Сергеевна действительно была редкая женщина.
— Надо же, — удивился Андрей, — а ты оказалась ничего. Я думал, дура, как все бабы, а с тобой интересно. Хочешь, приходи бесплатно, качайся, сколько влезет. Пока Павел Петрович меня отсюда не выгнал, конечно.
— Спасибо! — польщенная комплиментом, поблагодарила я, и мы расстались, довольные друг другом.
Андрей показался мне искренним, и я полностью сняла с него подозрения. И почти полностью — с Иванченко. Действительно, непохоже, чтобы Анна Сергеевна захотела навредить любимому дяде — а значит, тому не за что было ее убивать.
Хотя от предложения качаться сколько влезет меня прошиб холодный пот, я, выйдя в зал, взглядом собственника обозрела тренажеры. Что характерно, я совершенно не помнила, как ими пользоваться, несмотря на то, что Денис когда-то подробно объяснял, а Настя даже конспектировала. В случае чего проконсультируюсь с ней… боже, я что, с ума сошла? Я ненавижу физкультуру! Но упускать возможность сэкономить на абонементе — верх непрактичности, а я с моими доходами вынуждена быть практичной. Тяжелая дилемма! Неужто придется мучиться?
На одном из потенциальных мучителей-тренажеров я обнаружила деловито пыхтящего Культуриста. Я неуверенно подошла. Конечно, не мешало бы с ним поговорить, но предыдущий опыт подсказывал, что это будет нелегко.
Сперва Сергей не заметил моего приближения, но через короткое время прекратил качаться и с удивлением посмотрел по сторонам.
— Привет! — поздоровалась я.
— Привет! — ответил он и радостно улыбнулся.
Это меня поразило, а дальше произошло нечто еще более потрясающее. Культурист покинул тренажер, сел на скамейку и усадил меня рядом — причем не сводя с меня восхищенного взора. Похоже, за ночь я приобрела мощный, неотразимый сексапил. Андрею я вдруг понравилась, теперь Сергею. Сказывается потерянный килограмм, коварно мешавший моим женским успехам (тот самый, на животе и груди)? Или я так к лицу сегодня одета? Хотя ничего особенного — зеленый пиджак, в котором обычно хожу в Мариинку. Там в холле холодно, зато в зале душно, а пиджак удобно снимать. Между прочим, когда я была в нем последний раз, со мной нагло не пожелал знакомиться Лощеный, так что сексапил мой в тот день еще не расцвел. Зато… я замерла… в антракте Оля обрызгала меня духами с феромонами! Неужто действуют?