– Ты уверен? – поднял черную бровь командор.
Медик кивнул:
– Да.
Метеоролог Ветров побледнел и хотел что-то сказать, но механик Лелик его опередил.
– Что, по-вашему, здесь случилось, док? – спросил он.
– Точно не знаю. – Доктор Кон задумчиво наморщил лоб и проговорил, словно спрашивал сам себя: – Коллективное помешательство? – Он слегка качнул головой и добавил, понизив голос: – Забыл сказать – у них вороты рубах и свитеров испачканы кровью. А у троих носы заткнуты ватными тампонами.
– И что это значит?
– Полагаю, у всех парней…
«Шла носом кровь», – хотел сказать доктор, но не успел.
– Там какой-то шум! – воскликнул метеоролог Ветров.
– Это в лаборатории! – Беглов выхватил из-за пояса пистолет и бросился к двери. У самой двери остановился на мгновение и крикнул: – Всем держаться у меня за спиной!
4
Ворвавшись в лабораторию, командор ударил лысого американца пистолетом по плечу, затем вырвал у него из рук клепальный молоток и отшвырнул его в сторону.
Ветров и доктор Кон скрутили парню руки, а Лелик схватил его за грудки и, хорошенько встряхнув, крикнул, забыв перейти на английский:
– Что ты тут делал, гад?
– Оставь его, – приказал командор. Он сунул пистолет за пояс и сердито проговорил, обращаясь к доктору Кону: – А вы говорили, что парень измотан до смерти.
– Вероятно, он оказался крепче, чем я думал, – растерянно проговорил доктор.
Командор повернулся к железной двери, по которой минуту назад бил молотком американец.
– Он вбил в косяк заклепки, – сказал Беглов, проводя рукой по металлической панели, изуродованной ударами клепального молотка. Затем повернулся к американцу и спросил по-английски:
– Что в той комнате?
Лысый парень посмотрел на него исподлобья и хрипло проговорил:
– То, что вам не следует видеть.
Ульяна смотрела на американца с удивлением. Не нужно было быть доктором, чтобы понять – парень действительно совершенно изможден и держится из последних сил. Похоже, он все еще был в сознании только благодаря ярости, которая не давала ему расстаться с рассудком.
– Ваши люди погибли из-за этого? – прищурился Беглов.
Парень ничего не ответил. Глаза его вдруг затуманились, и если бы Лелик снова не встряхнул его, он бы, очевидно, потерял сознание.
Командор приблизился к американцу вплотную, пристально посмотрел ему в лицо и отчеканил:
– Как тебя зовут?
– Морган, – хрипло ответил парень, затравленно глядя на Беглова воспаленными глазами.
– Что здесь произошло, Морган? Отвечай!
Парень снова «поплыл», но доктор сунул ему под нос пузырек с нашатырем, и американец, закашлявшись, прохрипел:
– Мы… брали пробы…
– Какие пробы?
– Колонковой буровой машиной…
Морган стал рассказывать – медленно, то и дело запинаясь, словно продвигался на ощупь по темному коридору. Из его сбивчивого рассказа стало понятно следующее.
Американцы начали работу по бурению дыры в шельфовом леднике, вырубая ледяные блоки, в которых сохранились остатки газа, который присутствовал в атмосфере земли тысячи лет назад. Однако пару дней назад, ковыряя буром лед, наткнулись на какие-то артефакты.
Остановившись на этом месте, Морган тяжело перевел дух.
– Что вы нашли? – быстро спросил его командор. – Что там было?
Парень открыл рот для ответа, но вдруг замер и прислушался. Глаза его выкатились из орбит, худое лицо вытянулось.
– Вы слышите? – взволнованно спросил он.
– Что? – Беглов прислушался и мотнул головой: – Я ничего не слышу.
Другие тоже замерли, прислушиваясь. Парень вдруг улыбнулся разбитыми губами и хрипло воскликнул:
– Он идет за нами! Неужели вы не слышите?
Ульяна напрягла слух. На какую-то долю секунды ей и впрямь показалось, что она что-то слышит. Сердце ее учащенно забилось, а желудок скрутило спазмом страха.
Морган вскинул голову и хрипло крикнул:
– Я здесь! И я готов!
А затем вдруг резко оттолкнул от себя Ветрова и ринулся вперед. Никто ничего не успел сообразить. Пробежав через лабораторию, американец пригнулся, как атакующий бык, и с размаху врезался головой в стену. В его безволосом черепе что-то отвратительно хрустнуло, и парень медленно сполз на пол, оставляя на стене кровавый след.
Ульяна, с гримасой ужаса на побелевшем лице, попятилась. Оператор Иван шатнулся в угол и склонился над полом, боясь не сдержать накатившую тошноту.
Первым в себя пришел доктор Кон. Он быстро прошел к американцу, присел рядом с ним и бегло осмотрел.
– Что там? – спросил командор Беглов, почему-то стоя на месте и не рискуя приближаться. – Он жив?
Медик качнул головой:
– Нет. Череп сломан и смещен от удара у основания шеи. – Доктор Кон поднялся на ноги, хрипло перевел дух и отчеканил безжизненным голосом: – Более экзотического самоубийства я в жизни не встречал.
Ульяна пошатнулась, но удержалась на ногах. «Это не сон, – подумала она. – И не кино. Это все по-настоящему». Однако в реальность происходящего по-прежнему не верилось. В жизни люди не разбивают себе головы о стены! Не складывают трупы коллег в холодильнике, вместе со свиными тушами и ощипанными индейками! Так бывает только в фильмах ужасов.
– Что будем делать, командор? – услышала Ульяна испуганный голос метеоролога.
Беглов осмотрел клепки, позвал механика:
– Леонид, сможешь ее открыть?
Лелик подошел к двери, внимательно осмотрел.
– Думаю, да. Нужно только инструменты найти.
Ветров кашлянул в конопатый кулак и неуверенно проговорил:
– Командор, мы не знаем, что за дверью. Может, будет разумнее вызвать спасательную команду?
– Вызовем, когда вернемся на станцию, – небрежно отозвался Беглов.
– Но, может быть, вскрывать дверь опасно, – снова возразил Ветров. – Если мы уедем прямо сейчас…
– И все же мы откроем эту чертову дверь, – холодно проговорил командор. Бросил на Ветрова острый взгляд и осведомился: – Ты меня понял?
Метеоролог отвел глаза.
– Да, командор, – тихо ответил он. – Я понял вас.
5
Чтобы выбить заклепки, механику понадобилось почти полчаса. Чертыхаясь и матерясь, Лелик усердно скрежетал своими инструментами по металлической поверхности панели. И, в конце концов, все заклепки были удалены.
– Отойди, – коротко бросил Беглов и распорядился: – На всякий случай – все отойдите подальше!
Командор подождал, пока все выполнят его приказ, и лишь затем распахнул железную дверь. В лицо ему пахнуло холодом.
– Похоже, здесь еще один холодильник, – сказал он. – Но уж точно не для еды.
Несколько секунд Беглов стоял перед дверью, оглядывая маленькую комнатку с металлическими, покрытыми белой изморозью стеллажами.
– Что там? – нетерпеливо спросил Лелик. – Командор, нам уже можно посмотреть?
– Да, – глухо отозвался Беглов.
Ульяна подошла к двери на негнущихся ногах. Удивляясь собственной выдержке, она тихим голосом отдала оператору Ивану несколько коротких распоряжений. Тот кивнул и продолжил съемку.
На железном столе были разложены вещи. Связка потемневших от времени амулетов, истлевшая меховая одежда. Тут же, завернутый в тряпицу, лежал охранный идол, вырезанный из мореного моржового клыка.
Беглов приподнял какую-то темную вещицу, осмотрел ее и сказал:
– Меховой кухлянке лет сто. Похоже, наши американские друзья вытопили весь этот «секонд-хенд» изо льда.
Отложив тряпку, командор шагнул к груде вещей, прикрытых полиэтиленом, ухватил его за край и стянул. Ульяна увидела деревянные полугнилые доски и заплесневелые обрывки кожи.
– Снимай, Медвед! – шепнула она оператору. Затем повернулась к Беглову и спросила: – Что это за доски, Игорь Валерьянович?
– Остатки старинных нарт, – ответил командор, разглядывая находку.
– Нарты – это сани?
– Да.
– Командор! – позвал доктор Кон.
Ульяна и командор обернулись на голос и увидели, что медик держит в руках полусгнившую доску. Беглов взглянул на доску, и брови его приподнялись от удивления.
– «Святой Николай», – прочел он полустертую надпись. – Похоже, доска с борта какой-то шхуны или барки.
– Верно, – согласился доктор Кон. – В начале двадцатого века тут работали несколько полярных экспедиций.
– Здесь какая-то тетрадь, – сказал Лелик, открыв пластиковый прямоугольный контейнер. – То ли журнал, то ли бортовой дневник.
Ульяна махнула Ивану, и тот направил объектив видеокамеры на контейнер.
– Леонид, можно мне взглянуть на дневник? – попросила Ульяна.
– Пожалуйста, – пожал плечами механик и передал контейнер Ульяне.
Пока мужчины осматривали вещи, лежащие на полу и на столе, Ульяна потрогала пальцами черный кожаный переплет тетради, покрытой слоем льда. Покосилась на командора, а потом подала знак Ивану и осторожно приподняла обложку, прихватив пару страниц. Замороженные листки были твердыми, как жесть.
– Командор, – окликнул Беглова механик, – кажется, здесь есть морозильная камера для хранения образцов.
– Еще одна? – Беглов поежился от холода. – Попробуй открыть.
Лелик взялся рукою, одетой в меховую перчатку, за металлический поручень и, нажав на кнопку, повернул его по часовой стрелке. Дверь камеры с легким щелчком приоткрылась.
– Получилось! – выдохнул Лелик. И распахнул дверцу камеры шире. – Тут большой контейнер. Судя по знаку на крышке, внутри какой-то биообразец. Что это значит, командор?
Беглов отодвинул механика от морозильной камеры и заглянул внутрь.
– Командор, – проговорил метеоролог Ветров, опасливо глядя на большой, белый, похожий на гроб ящик. – Может быть, нам не стоит его открывать? Давайте погрузим все на снегоход и…
– Леонид, попробуй сбить замки! – приказал Беглов.
Механик кивнул и шагнул в глубь тесной морозильной камеры. Несколько минут оттуда доносились скрежет и стук. Наконец Лелик с грохотом откинул крышку ящика, вскрикнул и отшатнулся. Ульяна толкнула Ивана к камере, хрипло шепнув:
– Снимай!
И только потом сама шагнула вперед, заглянула в открытый ящик. На дне ящика лежало человеческое тело, прикрытое истлевшими обрывками меховой одежды. Веки мертвеца были плотно сомкнуты, а кожа на лице синеватой. Края черных усов примерзли к верхней губе.
– Бог ты мой! – выдохнул доктор Кон, глядя расширившимися глазами на замороженный труп мужчины. – Боюсь ошибиться, но… кажется, перед нами владелец всех этих вещей.
Ульяна отвела взгляд от тела, сглотнула слюну и спросила осипшим голосом:
– Вы хотите сказать, что трупу сто лет?
Доктор, не ответив, шагнул вперед. Но вдруг остановился, взглянул на маленькую незаметную полочку и сообщил:
– Командор, кажется, тут еще один контейнер. Маленький, но, судя по конструкции замков, открыть его будет непросто.
Беглов уже и сам заметил контейнер. Он быстро протиснулся к полке между гладкой железной стеной и бортом ящика, протянул руку к белому контейнеру.
– У меня неприятные предчувствия, – быстро проговорил ему в затылок доктор Кон.
– У меня тоже, – кивнул командор и взял контейнер с полки.
Глава 5 Возвращение на станцию
1
В снегоходе было душно и слегка пахло потом.
Валящий снег затруднял видимость, поэтому вездеход утомительно медленно продвигался по белой пустыне. В такую пургу обычный радиолокационный обзор оказался бесполезным, поскольку низкое давление вызывало сбой в работе радаров. Однако, помимо радиолокатора, машина была оборудована новейшей разработки прибором, излучающим особый непрерывный фокусный луч, который прощупывал поверхность земли на десять километров вокруг.
Беглов включил рацию.
– Антон! Антон, ты слышишь меня?
Рация зашуршала, затем искаженный помехами голос Васильева ответил:
– Да, командор… Я вас слышу.
– Мы возвращаемся. Проверь маяки. Я не хочу, чтоб мы сбились с пути.
В рации опять зашуршало, и Антон ответил:
– Хорошо, командор. Я все проверю.
Ульяна чувствовала себя совершенно измотанной. Она пробыла в снежной пустыне меньше суток, а уже была сыта ею по горло. Однако мысль о будущем фильме, о невероятной сенсации, которую она привезет в Москву, волновала и странным образом бодрила. Мысль эта делала Ульяну маловосприимчивой, почти бесчувственной не только к окружающим невзгодам, но и к тем ужасам, которые ей довелось пережить в обсерватории.
Трупы? Убийства? Да, страшно. Но трупы, как ни ужасно это звучит, отлично смотрятся на экране телевизора. Зритель в массе своей не брезглив. Кровь на экране телевизора не заставит его отвернуться, а, наоборот, заставит взять в руки пульт и прибавить громкость. Такова человеческая натура. А ради рейтинга репортер на многое пойдет.
Ульяна покосилась на оператора. Вот кому, кажется, по-настоящему плохо. Медвед был бледен и рассеян. Губы его выцвели, веки отяжелели, взгляд затуманился. Надо же, грубоватый на вид верзила оказался мягкотелым и чувствительным парнем. Удивительно, как обманчива бывает внешность.
Девушка перевела взгляд на Беглова. Тот был хмур и сосредоточен.
Командор был для Ульяны настоящей проблемой. Он не позволит вывезти пленки. Что же он сделает? Скорее всего, доставит ее вместе с пленками туда, куда обязан доставить по долгу службы. Можно попытаться спрятать видеокассету в нижнее белье… Но Беглов человек решительный, с него станется обыскать не только вещи Ульяны, но и ее саму. Такой и в трусы залезть не постыдится.
Ульяна вздохнула. Ладно, пока рано расстраиваться. Нужно тщательно проанализировать ситуацию, и какой-нибудь выход наверняка найдется. Выход всегда находится.
– Командор, что мы будем делать дальше? – спросила Ульяна, глядя на четкий профиль Беглова.
– Дальше? Дальше мы сообщим обо всем «наверх» и будем ждать указаний.
– Наверное, завтра сюда прилетит команда спасателей?
Беглов качнул головой:
– Не думаю. Метель становится сильнее. И непохоже, чтобы завтра или послезавтра она утихла.
– Значит, в ближайшие два дня сюда никто не прилетит?
– Скорее всего, нет.
Ульяна обдумала его слова и тихо проговорила:
– Значит, трупы так и будут лежать в обсерватории?
– Да, – ответил командор. Затем покосился на Ульяну и с холодной иронией уточнил: – А у вас есть другие предложения?
– Нет, – ответила Ульяна. – Просто для меня все это как-то дико.
– Для меня тоже. Или вы думаете, что мы каждый день собираем тут по десятку мертвецов?
Ульяна не нашлась что ответить. Еще пару минут ехали молча.
– Леонид, – окликнул командор механика, – карты и графики не потерял?
– Нет, командор, они у меня в сумке, – бодро ответил Лелик.
– Хорошо.
Продолжая пристально глядеть на белое полотно снега перед снегоходом, механик улыбнулся и спросил:
– Как думаете, нас за это отметят?
– Что ты имеешь в виду? – не понял Беглов.
– Ну, не знаю. Мы ведь вроде герои. Добыли для родины секретные сведения стратегического назначения. Разве не так?
Беглов усмехнулся:
– Пожалуй, что так.
– Вот я и говорю: если мы герои, то родина должна это как-то отметить.
– Хочешь получить медаль? – сиплым недружелюбным голосом осведомился метеоролог Ветров.
– А что, я бы не отказался. Но лучше, конечно, деньгами. Командор, к медали прилагается денежная премия?
– Вряд ли.
– Жаль. – Лелик переключил рычаг скорости, и снегоход медленно пополз на снежный холм.
2
Доктор Кон сдвинул брови и пыхнул своей неизменной трубкой. Пока народ вокруг галдел, его худые щеки то втягивались, то слегка надувались в размеренном темпе, словно каждая затяжка была для него соломоновым мерилом всех суетливых и быстротечных превратностей, на которые не стоило обращать внимания.
Когда в кают-компанию снова вошел командор, все притихли. Беглов сел в кресло и обвел лица членов своей команды хмурым взглядом.
– Я доложил о гибели персонала обсерватории на Большую землю, – сказал он.
– И что они? – нетерпеливо спросил Лелик.
– Что они? – Командор прищурил черные недобрые глаза. – Попросили беречь трофеи. И себя, конечно, тоже. Но думаю, сохранность трофеев интересует их гораздо больше.
Сотрудники полярной станции сидели настороженные и хмурые. Каждый из них пытался переварить то, что услышал.
– Бред какой-то, – проговорил наконец повар Круглов. – Да они должны были прислать всех, кого только можно прислать! Спецназ, ФСБ, МВД… что там у них еще есть?
– Помолчи, Олег, – небрежно осадил его Беглов. – Не говори того, чего не понимаешь.
Круглов насупился и обиженно засопел.
– Каковы наши дальнейшие действия, командор? – спросил программист Антон.
– Пока буран не утихнет, будем заниматься тем, что делали раньше.
– А как же обсерватория? – негромко спросил кто-то.
– А вот это уже не наша забота. Мы здесь все наемные служащие и работаем по контракту. Время контракта истекает через несколько дней, и до тех пор мы должны выполнять свою работу, даже если Луна рухнет на Землю и Тихий океан выйдет из берегов.
– Легко вам говорить, командор, – дрогнувшим голосом произнес повар Круглов. – А у меня душа уходит в пятки, как только подумаю о гибели сотрудников обсерватории. То, что их убило, должно быть где-то поблизости.
Командор Беглов усмехнулся и отчеканил:
– Тебе нечего бояться, Олег. До тебя это «что-то» точно не доберется.
– Откуда вы знаете?
– Метель на улице крепчает. Через пару часов начнется такая «карусель», что ни один злодей, будь он хоть сам дьявол, не сможет пройти и двадцати шагов.
– Оно верно, – вздохнул повар, – но все равно как-то тревожно. И потом, вы засунули древнего жмурика ко мне в холодильник. А я человек мнительный и не смогу в таких условиях нормально работать.
– Этому жмурику почти сто лет, – заметил, глядя на повара сквозь облако дыма, доктор Кон. – Его уже и жмуриком-то назвать трудно. Скорей уж музейный экспонат. Навроде вмерзшего в лед мамонта.