— Тогда дай руку и больше ни слова. Мне нужна твоя кровь.
Я с готовностью протянула ему требуемое. Крепко сжав её, он резанул по запястью и подставил чашу. Когда количество крови посчитал достаточным, поднёс мою длань к губам и что-то прошептал. На моих глазах рана затянулась. То же он проделал со своей рукой, только порез залечивать не стал.
— Закатай рукава, разуйся, сними чулки и чепец, — распорядился аттан и отвернулся, забормотав что-то нараспев на незнакомом языке и водя по краю чаши ножом.
Выполнив требуемое, я замерла.
— Закрой глаза, — последовал следующий приказ, и я подчинилась. Понятия не имела, что он делает, но готова была на всё, чтобы избавиться от рабского ошейника.
Когда он коснулся чем-то моего лица, я вздрогнула, но глаз не открыла. Аттан рисовал какие-то знаки на моих глазах, губах, ушах, непрестанно произнося непонятные слова, потом перешёл к рукам и ступням. Равномерный ритм речи вводил меня в нечто вроде транса. Несмотря на происходящее, страха я не испытывала. Лишь в самом начале мелькнула мысль, что это немного напоминает ритуал, который провёл Влад в Индии.
«Уж не собирается ли он сделать меня своей женой?» — мелькнула шальная мысль, но тут же и пропала. Аттан знал, что я замужем, мы не в храме, да и как сильно нужно льстить себе, чтобы хоть на мгновение предположить подобное.
Подозреваю, что знаки он выводил ножом, но не резал, так как боли не было, лишь странное зудящее чувство. Я ощущала каждый сантиметр тела, где он меня коснулся. С каждым его словом мои конечности наливались тяжестью, и даже пожелай я открыть глаза, была бы не в силах поднять ставшие свинцовыми веки. Мысли текли лениво, да и всё моё сознание погружалось как в вату. В себя пришла лишь тогда, когда почувствовала сильное жжение на запястьях. Боль заставила меня очнуться и распахнуть глаза.
Первое, что увидела — тёмно-серые глаза хозяина дома. Мужчина молча стоял напротив меня и выглядел измождённым. Как бы там ни было, его состояние меня мало заботило. Перевела взгляд на запястья и потеряла дар речи — на них проступила вязь татуировок. Я узнала герб аттана, его имя и ещё какие-то знаки. Это меня так пометили?!
Воспользовавшись моим замешательством, мужчина потянулся к моей шее, и я услышала глухой щелчок. Вместе с половинками рабского ошейника он отступил и прислонился бедром к столу. Только сейчас я увидела, что стояли мы в очерченном кровью круге.
— Что это?! — требовательно спросила, показывая ему свои руки.
— Мой знак, — кратко ответил он.
— Вы сняли ошейник, чтобы надеть кандалы?! Вы же сказали, что я не буду рабыней! — чуть ли не вскричала я, чувствуя себя обманутой.
— Ты не рабыня. Но не думала же ты, что я тебя отпущу?
К сожалению, именно так я и думала и почувствовала себя последней дурочкой, что поверила ему.
— Что вы сделали? Кто я теперь? — глухо спросила его.
— Моя Тень.
— Кто?! — мне показалось, что я ослышалась.
— Моя Тень, мой голос, мои уши, — устало ответил он, бросая остатки ошейника на стол. — Моя собственность, но для других равная мне по положению.
Что-то у меня от всего этого ум за разум начал заходить, а он продолжил:
— Можешь переселиться в гостевые покои напротив моих. Иди отдыхай. Завтра мы поедем в город и займёмся твоим гардеробом.
— И это всё, что вы мне скажете? Иди отдыхай?! Сделали со мной непонятно что и решили успокоить покупкой тряпок? — я буквально задыхалась от бешенства. Нервы сдали, я пребывала на грани истерики.
— Я всё сказал и на долгие объяснения не настроен, — ледяным тоном повелительно отрезал аттан. — Ты забываешься и плохо слушаешь! Это для других ты равна мне по положению, а для меня — собственность.
— Ублюдок! — прошипела я.
— Завтра возьмём в дорогу родословную рода. Будешь изучать, чтобы не оставалось сомнений в моём происхождении, — ядовито ответил он. — Можешь идти!
Сжав кулаки и борясь с желанием ему врезать, я резко развернулась и покинула библиотеку, не отказав себе в удовольствии от души хлопнуть дверью.
* * *Как только за девушкой захлопнулась дверь, он устало присел прямо на стол. Ритуал потребовал от него всех сил, и сейчас мужчина чувствовал себя беспомощным, как младенец. Никогда ещё Первый советник Ингурской Империи не ощущал себя так мерзко. Он спустил ей дерзость, заглушая голос совести.
«Иного выхода не было», — сказал себе, понимая, что сделал то, что должен был. Сыграл на её желании обрести свободу, ведь воспротивься она, и ритуал был бы невозможен. Нельзя против воли брать кровь, да и протестуй она в душе, ритуал прошёл бы впустую.
Попалась птичка. Теперь никто не сможет оспорить его права на неё, даже мифический муж, кем бы он ни был. Он понимал, что она возненавидит его, узнав правду, и собирался выдавать информацию дозировано, постепенно приручая и усмиряя.
Понятия не имел, какому чуду обязан её появлению, но упустить из своих рук не мог. Где она жила всё время? Откуда взялась? Благородной дамой она быть не могла, несмотря на самоуверенность и гордость, не то воспитание, но и не простолюдинка. В некоторых вопросах девушка была сущим ребёнком. На магию реагировала странно. Страха он ни разу не заметил, лишь изумление и восхищение.
С ней были связаны одни странности, начиная от её поведения и заканчивая местом обнаружения. Специально узнавал, но границу не пересекала ни одна похожая на неё девушка, и как она оказалась на пустоши, одна, с такими повреждениями, оставалось неясным. Правда, подозрения были. При перемещении порталом, если что-то шло не так, могло выбросить вблизи разлома. Он был аномалией и притягивал к себе. Только тогда персона её мужа вызывала ещё больше вопросов.
По крупицам собирал информацию, которую девушка говорила о себе, и был склонен верить, что она путешествовала именно с мужем и ребёнком. Но какой мужчина подвергнет свою жену и дитя такому путешествию сразу же после родов?
Вопросы, вопросы… одни лишь догадки и предположения.
* * *Из библиотеки выскочила как ошпаренная. Я была в панике из-за того, что не понимала, что он со мной сделал, но чувство было такое, как будто надо мной надругались. Корила себя за доверчивость и наивность. Почему как дурочка позволила ему взять свою кровь и разрисовать тело?
Испугавшись, что теперь и на лице у меня такая же роспись, я его в страхе ощупала. Потом сообразила приподнять подол платья, ведь ноги он тоже разрисовывал. К счастью, кожа на ступнях была чиста, и меня немного отпустило. Только в этот момент заметила, что выбежала из библиотеки босиком и без чулок, да и голова у меня не покрыта. Замерла, не зная, куда теперь идти в таком виде, и решила направиться к Агате. Ведь ей нужно сообщить, что меня переселили в гостевые покои, и, может, хоть она мне что-то объяснит.
К счастью, с экономкой я повстречалась на лестнице, когда спускалась вниз.
— Вика?! Что за вид? Что с тобой случилось? — ахнула она.
— Скажите, что это значит? — жалобно всхлипнула я, показывая ей запястья, как-то враз растеряв всё своё присутствие духа.
Агата схватилась за сердце, взгляд, который она бросила на меня… нет, в нём было не сочувствие… острая жалость в её глазах полоснула меня похлеще ножа аттана. Я поняла, что случилось нечто очень плохое. Для меня.
Это был какой-то миг, а потом она опустила глаза и присела передо мной.
— Ваша Светлость.
— Агата! — в отчаянии воскликнула я. — Объясни…
— Уверена, если вы чего-то не понимаете, Его Светлость вам всё объяснит.
— Агата, пожалуйста… — всхлипнула я, чувствуя, как по щекам покатились слёзы.
— Почему ты согласилась? — украдкой спросила она, дрогнув.
— Он сказал, что снимет ошейник и я не буду рабыней.
— И всё?
— Всё…
На лице экономки промелькнуло странное выражение, но она взяла себя в руки.
— Куда вы направлялись?
— Аттан сказал, что я могу переселиться в гостевые покои напротив его комнаты, — ответила я, заметив её переход на «вы».
— Давайте я вас провожу, — предложила она мне следовать за ней, и я пошла.
Лишь оказавшись за закрытыми дверями моих новых покоев, которые были просто небо и земля по сравнению с той каморкой, где я до этого ютилась, нарушила молчание:
— Агата, скажите, что он сделал? Вы же знаете.
— Вы Тень, и этого уже не изменить, — печально произнесла она. — Хозяин лучше меня вам всё объяснит. Мой вам совет — успокойтесь и примите свою судьбу, забыв о прежней жизни.
По её виду и по той черте, что женщина провела между нами, я поняла, что больше ничего она мне не скажет.
— Если вас не затруднит, мои вещи остались в библиотеке. Пусть принесут, — приняла я новые правила игры. Она мне поклонилась и ушла. Когда за ней закрылась дверь, я почувствовала, что потеряла друга.
Не обращая внимания на роскошную обстановку — я, когда убиралась в этих комнатах, налюбовалась — сразу же прошла в ванную комнату и начала раздеваться. Чувствовала себя грязной и испытывала острую необходимость помыться. Второй раз за день я принимала ванну, но теперь уже не было никакого удовольствия. Я с ожесточением тёрла до красноты тело, желая смыть с себя ненавистные татуировки и прикосновения аттана. Ещё я лихорадочно обдумывала своё положение. Слова Агаты о том, что мне стоит забыть о прежней жизни и ничего уже не изменить, не на шутку меня встревожили. Было полное ощущение, что я совершила огромную ошибку, доверившись аттану. Только что делать? Кто мне хоть что-то объяснит? Хозяину дома веры ни на грош, но тут меня осенило — Варлея. Она была единственной, кто мог хоть что-то мне сказать, моей последней надеждой. Только идти к ней нужно сейчас. Аттану в данный момент не до меня, его ритуал вымотал, а завтра мы с ним уезжаем в город.
Выскочив из ванны и не обращая внимания, что расплескала на пол воду, я стала спешно вытираться и натягивать на себя одежду. Вернувшись в комнату, обнаружила свою обувь и чулки. Вовремя их принесли. Обувшись, придала лицу уверенное выражение и вышла.
По дому перемещалась не спеша, но с деловым видом. По пути встретила несколько знакомых девушек, но при виде меня они отводили глаза. Знают. Я не позволила себе расстраиваться из-за этого. У меня есть дела поважнее.
Остановить меня никто не пытался. Я спокойно покинула дом и пошла к лесу. Оказавшись под сенью деревьев, припустилась бегом. Мне было жизненно важно поговорить со знахаркой, и я понятия не имела о том, как быстро доложат аттану, что я покинула дом.
— Ты куда несёшься? — окликнула меня Варлея. Я была уже у кромки леса, а она шла по тропинке мне навстречу. В руках корзина. Наверное, за травами ходила. — Никак сбежать решила? — встревожилась она, подойдя поближе и заметив отсутствие рабского ошейника. В это время я держалась за бок, стараясь отдышаться. Всё же со спортом у меня плохо: пробежала всю дорогу, теперь катастрофически не хватало воздуха.
— Вот, — протянула ей руки, показывая татуировки. Корзина выпала из рук знахарки, что оптимизма мне не добавило. — Аттан снял ошейник, но сделал это. Вы можете мне объяснить, что они означают?
— Пойдём в дом, — сухо произнесла она. Подняв корзину, пошла не оглядываясь. Хоть не прогнала, а то я бы уже ничему не удивилась.
До самого дома знахарка не проронила и слова, лишь зайдя вовнутрь, тяжело опустилась на лавку, о чём-то раздумывая.
— Он сказал тебе, что теперь ты его Тень? — собравшись с мыслями, спросила она.
— Только это, и то сначала ритуал провёл.
— Вот, значит, как, — нахмурилась она. — Почему ты позволила ему это?
— Он сказал, что собирается снять ошейник и что я не буду больше рабыней, а я поверила ему, как дура.
— Что ж, он тебя не обманул. Ты не рабыня.
— А кто я теперь?
— Его Тень, его глаза, его уши. Твои уста будут нести его слова.
— Вы человеческим языком объяснить можете? — жалобно спросила я.
— Ох, девонька… При желании он сможет видеть твоими глазами, говорить вместо тебя, слышать всё, что слышишь ты. Послать в дальний путь, чтобы не ехать самому, испытывая тяготы пути, и говорить через тебя. Иногда маги выбирают себе доверенного человека и делают его своей Тенью. Чаще всего на это соглашаются верные слуги, бедные, в стремлении улучшить свою жизнь, но не понимают, что становятся марионетками, а при нужде маг способен и жизненные силы Тени забрать, чтобы увеличить свои.
— Как это?!
— Представь, что маг ранен и резерв пуст, чтобы излечить себя, он может вытянуть силы из своей Тени. Тогда человек быстрее стареет и может умереть.
— Можно как-то уйти, разорвать эту связь?
— Нет. Связь рвётся лишь со смертью хозяина или Тени. Поверь, чаще умирают последние.
— А если сбежать?
— Бесполезно. Он заставит тебя саму к нему вернуться, как бы далеко ни удалось уйти.
— И что же делать?
— Уже ничего. Чтобы стать Тенью, нужно добровольное согласие. При шантаже, принуждении ритуал не сработает.
— А если меня найдёт мой муж… — заикнулась я.
— Забудь о нём, забудь о семье и о ребёнке. Ты стала собственностью аттана. Он может шептать тебе в мысли, твоими руками убить мужа, ребёнка. Аттан тебя не отпустит. Могу лишь предположить, отчего он выбрал тебя, обычно тенью делают мужчин.
— Почему?
— Могут постоять за себя, — пожала плечами знахарка. — К тому же Тень обычно одного пола со своим хозяином.
— Почему? — ничего умнее не спросила я, пребывая в прострации от услышанного.
— Легче управлять телом, к особенностям которого привык.
— Зачем он сделал это со мной? — не могла понять я.
— У тебя дар, — я в неверии посмотрела на знахарку, но она уверенно продолжила, — и не смотри на меня так! Любой другой с твоими повреждениями умер бы, но ты себя излечила, как только набралась сил.
— Каких сил?! — воскликнула я, отказываясь верить в происходящее.
Варлея легко поднялась и зачерпнула в ковш воды, поставив его передо мной.
— Представь, что это запас твоих сил. Кто-то выпил их, и, пока они не восстановились, ты не могла себя лечить. Вспомни, в детстве ты никогда не болела, да и родители твои были здоровы.
— Хотите сказать, что они тоже обладали таким даром? — в неверии спросила её. Насчёт одного она была права, я отличалась отменным здоровьем и даже насморком за всю жизнь не болела.
— Тут уж не могу ничего тебе ответить. Но ты мне перелом ребра срастила и все болячки вылечила. Я теперь как девочка по лесу бегаю!
— Это ещё ни о чём не говорит. Мази помогли.
— Девонька, ты способна вылечить, дав просто напиться воды!
Слишком знакомо звучали эти слова, но в данный момент меня волновало другое:
— Думаете, именно поэтому аттан меня сделал Тенью? Потому, что я целительница?
— Целителей у нас достаточно. Будь его желание, он бы уже давно приобрёл себе ручного. Ты — наярита.
— Кто?! — переспросила я. Час от часу не легче!
— По легенде, существовала богиня Наярита. Её братья, Война, Голод и Мор, несли лишь беды людям, а она была олицетворением доброты и сострадания. Однажды её сердце не выдержало людских страданий и разбилось на тысячи осколков, которые разлетелись по всем мирам. Они тянутся к чистым сердцам, а у кого оно такое, как не у детей. И рождались дети, добрые, сострадательные, несущие спасение страждущим. Они исцеляли прикосновением руки, делали целебными источники. Таких детей забирали в храмы Наяриты, и людские потоки больных стекались туда за излечением. Только многие правители хотели иметь наярит у себя, часто из-за этого разгорались войны. Наверное, видя, что из-за её детей такие раздоры, богиня Наярита лишила нас своей милости, и в последнее время дети с даром рождаться перестали. Остались только храмы, где вода всё ещё целебная и излечение больных идёт быстрее.
— Значит, аттан решил приобрести себе ручную наяриту? — процедила я, твёрдо решив, что он ещё сильно пожалеет о своём решении.
— Девочка, помощь наяриты идёт от сердца. Вас нельзя принуждать, и в этом твоё спасение. Запомни мои слова, а теперь иди.
— Но… — мне ещё столько нужно было спросить.
— Тебе пора идти. Аттан способен почувствовать твоё отсутствие и скоро хватится.
Я встала, не желая доставлять ей проблем, и обняла знахарку. Понимала, что можем уже и не встретиться.
— Спасибо! Спасибо за всё, что вы для меня сделали.
— Благослови меня, — неожиданно попросила она.
— Пусть болезни и несчастья обходят вас стороной, а на пути встречаются только добрые люди, — пожелала ей от всего сердца.
— Удачи тебе, девочка, — ответила она, крепко обняв напоследок и отстраняясь.
Обратно я шла, как пьяная, ничего не видя перед собой. Мысли разбегались. Не верить Варлее причин у меня не было, она единственная, кто хоть что-то мне объяснила. Я бы могла посчитать это бредом, но даже на Земле все считали, что я им помогаю, хотя я и смеялась над такими утверждениями. И в детстве я не болела, и родители у меня здоровые были. Папу сбила машина семь лет назад, а пока я жила с мамой, она не болела. Это потом я уехала учиться, она затосковала, начались проблемы со здоровьем.
Неожиданно меня как обухом по голове ударило. Получается, Влад знал о моём даре?! Может, из-за этого на мне и женился? Это предположение полоснуло по сердцу, но если так… Я вспомнила, как хотела забрать маму к себе, а он убеждал, что не стоит срывать её из родного города, где остались друзья и знакомые. Да и сама мама не хотела переезжать. Когда она заболела, он оплатил лучшую клинику и сиделку, убедительно доказывая, что в больнице о ней позаботятся профессионалы, и ограничивал мои встречи с ней, так как я была уже беременна, и он беспокоился, чтобы я не волновалась и не навредила ребёнку. А ведь будь я с ней рядом и подай тот же стакан воды, она бы могла выздороветь. Осознание этого жгло душу.