— Бетти?! — ахнула я.
— Ведь если он получит сладкое от меня, то не будет заглядываться на прелести Филисии, — смутившись и как бы оправдываясь, произнесла девушка.
— Бетти, мужчины заглядываются на прелести других девушек, даже если с ними рядом королева. Это у них в природе заложено. Только любовь способна пробудить в них верность.
— И что мне делать?
— Решай сама, но не стоит соглашаться на близость лишь ради того, чтобы его Филисия соблазнить не могла.
— Как представлю, что она с ним целый день…
— Если он тебя любит, то это не имеет значения.
«Если ты закончила учить жизни прислугу, то зайди ко мне в кабинет», — раздался у меня в голове приказ аттана, и я вздрогнула. Увлечённая разговором, я не заметила лёгкого зуда на месте татуировок и не имела понятия, как долго он нас слушал. Чёрт, внимательнее надо быть!
«И чего ему неймётся?» — выругалась я про себя.
Шла я в смешанных чувствах. Не хотелось бежать к нему по первому зову, как собачка, но в то же время было любопытно, зачем зовёт. Что ж, любопытство сгубило кошку, и я пошла.
Встретил он меня сидя за столом. Я без стука вошла к нему и приблизилась. Мужчина откинулся на спинку кресла и окинул меня взглядом, я же вопросительно посмотрела на него. В голове пронеслось: «Чего тебе надобно, старче?»
— Ты вела дома расходные книги? — огорошил меня он вопросом.
— Зачем вам это?
— Я хотел бы, чтобы ты их просмотрела, — пододвинул он ко мне стопку книг.
Я подошла ближе и открыла одну. Колонки с цифрами, напоминают наши арабские, только немного другое написание. Судя по перечню, расходы на ведение хозяйства.
— И зачем мне это? — подняла на аттана глаза.
— Займёшься делом, — и добавил, прежде чем с моего языка сорвались ироничные слова, — и проверишь, не завышает ли управляющий расходы.
Язык я прикусила. Насолить этому гаду мне бы хотелось. Надо отдать должное аттану — он знал, чем меня зацепить.
— Посчитать не проблема, но я не знаю ваших цен и сколько чего нужно для дома. Неплохо бы провести ревизию запасов.
— Займись этим. Экономка ответит на все твои вопросы и поможет. Можешь привлекать в помощь, кого посчитаешь нужным.
— Ясно. А что с этого получу я? Конечно, кроме морального удовлетворения поймать управляющего на воровстве.
Теперь уже мой вопрос застал врасплох мужчину. Нет, а он что думал, что я поскачу вприпрыжку выполнять задание, радостная от оказанного мне доверия? В наше время коммерческих отношений любой труд должен быть оплачен, и бесплатно работать мы не привыкли.
Мужчина постучал пальцами по столу, сверля меня взглядом, и поинтересовался:
— Чего ты хочешь?
— Двадцать процентов от всего, что найду.
— Это даже не смешно! Два.
— За два процента я и с места не сдвинусь! Ладно, сделаю скидку за моральное удовольствие уличить управляющего. Пятнадцать.
— Пять. И это ещё не факт, что ты что-то найдёшь.
— Поспорим? — усмехнулась я. — До вашего приезда он жил в гостевых комнатах и чувствовал себя хозяином дома. Не удивлюсь, если он ещё и ваш бар опустошал, и в хозяйских тапочках расхаживал. Двенадцать процентов, и это моё последнее слово!
— Каких тапочках?!
— Забейте!
— Что?
— Двенадцать процентов, — напомнила я.
— Десять!
— По рукам, — согласилась я, протягивая руку, которую он пожал после секундного замешательства. Наш торг неожиданно доставил мне удовольствие, а предстоящая инспекция дома вызвала азарт. Поэтому, наклонившись, я доверительно ему сказала:
— Я бы согласилась и на семь процентов.
— А я бы заплатил и двенадцать, — парировал он, неожиданно улыбнувшись.
Улыбка удивительным образом изменила его лицо. Даже шрам стал менее отталкивающим, черты лица смягчились, а глаза наполнились блеском.
Я поспешила высвободить свою руку и деловым тоном произнесла:
— Давайте составим договор.
— Что?! — не понял он.
— Договор.
— Устного соглашения тебе недостаточно? — почему-то оскорбился мужчина.
— Нет конечно. Оно уместно между людьми, которые доверяют друг другу. Сами понимаете, что это не наш случай. Так что подготовьте бумаги, а я пошла изучать, — сгребла я со стола книги.
— Пожалуй, я размещусь в библиотеке, — через плечо сообщила ему и направилась на выход. Аттан находился под впечатлением и остановить меня не пытался.
«Кто бы мог подумать, что я буду сотрудничать с этим рабовладельцем», — усмехнулась про себя, сгрузив все документы на стол. И всё же, пусть я и ненавидела хозяина дома, но не могла устоять перед искушением прищемить хвост управляющему. Предстоящий объём деятельности не пугал. Очень хотелось впервые за долгое время поработать головой, а не руками.
Конечно, можно было стать в позу и отказаться и пальцем шевелить на благо аттана, но не в моём характере сидеть и себя жалеть, стеная о свое несчастной доле. Например, сейчас у меня появился реальный шанс заработать наличные деньги. Ведь намного приятнее платить за себя самой. До сих пор коробит от воспоминания, как он протягивал мне деньги на карманные расходы. Теперь хозяин дома будет вынужден раскошелиться на законных основаниях, и я не буду чувствовать себя содержанкой.
«Да я с него каждую копейку стрясу!» — в предвкушении потирала руки.
Сев в кресло и поставив локти на стол, за которым так любил располагаться аттан, я почувствовала себя хозяйкой положения. Я и место это специально выбрала, чтобы выжить его. Что ж, приступим. Я открыла первую книгу и принялась за работу.
Глава 11
Наярита. Он не встречал ни одной, лишь слышал о них, но эта девушка опровергала все общеизвестные неоспоримые факты один за другим. От рождения и до смерти наяриты бескорыстно служили людям, неся облегчение от страданий. Эта же бестия бескорыстием не отличалась и облегчать от мук не рвалась. А ещё говорят, что ни одна наярита не способна пройти мимо чужих страданий. Его личная скорее собственноручно прирежет, чем предложит помочь. Самолюбие не позволяло ему даже заикнуться об этом, хотя боли в ноге мучили его и по сей день.
Как же она торговалась! От воспоминаний об этом он улыбнулся. Раз за разом ей удавалось преподносить ему сюрпризы и удивлять. Надо же, она потребовала плату за свою работу! У него это в голове не укладывалось. Она же и так принадлежит ему, и он обеспечивает все её нужды.
Кстати, он ей не соврал насчёт процентов. Правда заключалась в том, что он был готов торговаться с ней до бесконечности, лишь бы видеть огонь в её глазах и азарт. Он и раньше считал её красивой, но в тот момент девушка была просто убийственно хороша.
А чего стоит требование заключить договор? Никто и никогда не посмел бы усомниться в его слове. Это нешуточное оскорбление, которое она бросила ему в лицо.
«И не первое, которое спустил ей с рук», — сказал себе.
Пусть в глаза он называл её вульгарной особой и сетовал на отсутствие воспитания, но в душе ему импонировала её непосредственность. Стоило вспомнить, как, нарушив все правила приличия, она с ногами забралась на сиденье кареты. Ни одна знакомая ему дама и помыслить о таком не могла бы! Она же даже не думает о приличиях, улыбается кучеру, выпрашивая еду, и учит служанку жизни.
Этой девушке удалось вырвать его из апатии, в которой он пребывал после раскрытия заговора, и встряхнуть. Жалел ли он о том, что сделал её Тенью? Нет. Пусть даже Варгос, попав под обаяние наяриты, резко высказался насчёт его поступка, осудив, он и сейчас, положа руку на сердце, поступил бы так же. Кем бы ни был её муж, если он объявится, то не сможет забрать её. Лишь это имело значение. Откуда бы она ни была родом, теперь она будет жить здесь, вот что было по-настоящему важно в мире, где наяриты считались величайшим сокровищем. Его совесть была чиста. Он предлагал ей рассказать о себе, хотел узнать, откуда она, но раз девушка решила молчать…
Разве он разлучил её с ребёнком и с мужем? К нему она попала рабыней, и если бы не его управляющий, или умерла бы, или её купил бы кто-нибудь другой. Сама девушка даже не заикнулась о том, чтобы написать родным или помочь тех найти. Ещё неизвестно, живы ли они. Вот пусть появятся на горизонте, тогда и стоит решать проблему. Он не зверь и позволит видеться с ребёнком. Насчёт её совместного проживания с мужем он пока и думать не хотел.
Девушка вызывала интерес. Ему доставляло удовольствие укрощать её, спорить с ней и подчинять своей воле. Она будила в нём эмоции, которые он всегда держал под контролем. Даже невесту он выбирал, руководствуясь разумом, а не чувствами: она отвечала его представлению о том, какой должна быть жена. Красота и воспитание стояли на первом месте. Он желал быть уверенным, что супруга никогда не запятнает его имя и репутацию. Потом шли покорность и желание иметь детей.
Тем не менее он не спешил жениться, хотя вдовушка во всём отвечала его требованиям и если бы не понесла… На последнем она его и поймала, забеременев. Жаль, что избранница помимо перечисленных достоинств обладала ещё изрядным коварством и показывала ему то, что он желал видеть.
Ей лишь в самом конце удалось вызвать у него всплеск эмоций, и это были отвращение и ненависть. Он даже поверить не мог, что делил постель с такой гадиной и собирался сделать своей женой. Последние события отвратили его от женщин, и тем неожиданней был интерес к наярите.
Вика постоянно занимала его мысли. Он не планировал домогаться её. По крайней мере, не так. Утренний инцидент произошёл случайно. Хотел пригласить к завтраку, но, поняв, что она спит, не смог отказать себе в возможности изучить её тело. Поэтому и чувствительность рук переключил на себя, чтобы её не разбудить. Откинул одеяло и открыл глаза, но девушка заворочалась, и он тут же их закрыл, чтобы она не проснулась, а потом начал исследовать изгибы на ощупь и был оглушён тем, насколько женское тело чувствительно к ласкам. Впервые он ощущал на себе, как реагирует женщина на прикосновения. Едва дотрагивался пальцами, сжимал, гладил нежную кожу в разных местах и ловил реакцию. Он изучал её тело, как неизведанную территорию, и отмечал для себя все чувствительные местечки. Ведь где-то было просто приятно, в некоторых местах бежали мурашки, а были такие точки, где с её губ срывался стон, и это сводило его с ума. Сначала он ласкал грудь. Это было сравнимо с игрой на инструменте, когда извлекаешь максимально чистые ноты, а потом, захваченный страстью, опустил руку между раскинутыми ногами…
Да, он понимал, что это неправильно, но он ласкал множество женщин и мог лишь по их стонам предполагать, насколько им это нравится, а тут представилась возможность узнать всё на себе. Это завораживало. Появившаяся влага лишь подстегнула его и заставила замолчать голос совести.
Он никогда бы не признался, что почувствовал себя вором, пойманным хозяином дома, когда она проснулась и осознала, что происходит. Любая на её месте завопила бы и впала в истерику, но она стала ругаться, и это заставило его продолжить. До глубины души поражался, откуда в ней столько упрямства. Тело девушки было как оголённый нерв, она трепетала от вожделения и при этом поносила его! Захотелось сломить её сопротивление, победить в чувственном противостоянии, показать ей, что у неё нет и шанса устоять. Вот только она сдалась на своих условиях.
Слова о муже отрезвили. Именно они заставили остановиться, хоть он и высмеял её. Тело девушки находилось в его полном подчинении, но над её мыслями он был не властен. Уела. Пусть и не дал ей ощутить победу, но этот раунд остался за ней.
Он лишь разозлил её и обострил отношения между ними. Как же просто было с Жеромом! Тот беспрекословно повиновался ему, зная своё место. Был его правой рукой и помощником. Они не были друзьями, но он ценил его, и гибель Тени стала для него ощутимой потерей.
С Викой было всё по-другому. Мало того, что власть над женским телом будоражила новизной, так и с её непокорностью нужно было что-то делать. Да, он мог подчинить её, но ему требовалось сотрудничество девушки. Поэтому он терпеливо ждал, пока она осознает, что выхода нет. Да, дразнить и провоцировать её, были не самыми умными его поступками, но доставляли ни с чем не сравнимое удовольствие и развлекали.
В конце концов он всё же взял себя в руки и дал ей время успокоиться. Сам не ожидал, что будет так тяжело сдержаться и не проследить за ней на прогулке. Понадобилась вся его сила воли, чтобы заставить себя заняться делами, а не думать о том, о чём они говорят, и чем занимаются. Да, его раздражало уделяемое Варгосом внимание девушке и злило, что с тем она приветлива.
Не хотел отпускать её на прогулку и, подтрунивая над ней, только и ждал, чтобы она сорвалась, набросилась на него с желанием выцарапать глаза, и он наказал бы её за грубость. Самообладание Вики стало для него сюрпризом, а её ядовитые слова достигли цели. Ей удалось задеть его за живое и если бы не Варгос…
Себе-то можно было признаться, что, несмотря на их дружбу, он не желал, чтобы тот вмешивался в их отношения с девушкой, и именно поэтому поспешил покинуть город, не пригласив друга к себе.
Идея предложить ей заняться проверкой расходов возникла внезапно, когда он сам просматривал их, надеясь отвлечься. Было тяжело сосредоточиться хоть на чём-то, когда мысли постоянно крутились вокруг строптивицы. Можно подумать, это он её Тень, а не наоборот! Весь путь обратно она продремала, старательно игнорируя его. Даже не ела, хотя он специально ради неё приказал собрать в дорогу еды. Девушка была какой-то грустной, отстранённой. В душе шевельнулось беспокойство. Будучи рабыней, она выглядела хоть и уставшей, но не такой поникшей.
Ему пришло в голову занять её делом. Был уверен, что она не откажется изучить расходы управляющего. Это ещё было способом выяснить, знакома ли она с управлением имением. Его интересовал её социальный статус до пленения. Она точно издалека. Чего стоят её рассказы о передвижении на машинах, а не в каретах. Сам аттан даже не слышал о таком, и это тревожило. Можно было бы списать на богатую фантазию и желание мистифицировать, но он готов был поклясться, что говорила она о том, что видела, и когда поглаживала обивку сиденья в карете, представляла под пальцами дорогую кожу салона машины.
Обед она приказала подать ей в библиотеку, и теперь он в нетерпении ожидал ужина. Желая скоротать время, набросал договор. Это было ещё одним поводом поговорить с ней. Он решил пока не давить на неё, дать больше свободы. Приказал лишь докладывать, с кем она говорит и что делает. Еле дождался вечера.
Между прочим, он никогда не садился за один стол с Жеромом. В его присутствии тот всегда оставался лишь Тенью, личным слугой, но никак не равным. Виктория же хоть и была сначала рабыней, а теперь Тенью, никак не воспринималась служанкой, как бы он ни желал сам убедить себя в этом. К тому же она — красивая женщина, чьё общество было приятно. Сколько раз он скучал во время званых обедов, слушая пустую женскую болтовню, но в её присутствии скукой и не пахло. Да, она дерзила, игнорировала все правила приличия, но была интересна.
Вечером ей удалось в очередной раз его удивить. Девушка не стала его сторониться и сама спустилась к ужину без всяких напоминаний. Игнорировать его в этот вечер в её планы тоже не входило. Она переоделась и выглядела обольстительно. Он даже сглотнул, когда Вика стремительно вошла в гостиную. Она ему улыбнулась! Пусть и спохватилась тут же, вспомнив обо всех разногласиях, но сам факт. Сегодня его Тень была воодушевлённой, и глаза задорно блестели. Сообщила ему, что зверски голодна, на что ему оставалось лишь пригласить её в столовую.
Разговор плавно перетёк на то, чем девушка сегодня занималась, и она начала рассказывать, что удалось выяснить. Он слушал о смене поставщика, который и цены взвинтил, и продукты худшего качества поставлял. О крыше, которая протекает, а ремонт как бы сделан, о пропаже изрядного количества бочонков вина, которые просто испарились. Поведала о садовнике, который ещё прошлой зимой умер, а вот жалование ему до сих пор выплачивали. Аттан и подумать не мог, что когда-нибудь будет слушать эти хозяйственные мелочи с таким интересом. Девушка была раскованна и увлечённо ему обо всём рассказывала, не забывая при этом с аппетитом есть. Он же в этот вечер даже не ощущал вкуса еды, заворожённо наблюдая за ней.
— Что насчёт нашего договора? — поинтересовалась она к концу ужина.
— Уже готов. Если ты поела…
Девушка бросила взгляд в тарелку, которая была почти пуста, на блюда, вздохнула, но поднялась с энтузиазмом. Они прошли в кабинет, где он вручил ей экземпляр договора. Пробежав его глазами, она уверенно заявила:
— Я хочу получить аванс. Уже можно сказать, что нарушения имеются и…
И они стали жарко спорить по поводу самого аванса, потом его суммы, а затем и куда она хочет положить деньги. Его поразило требование открыть на её имя счёт, которым бы она могла распоряжаться, а затем оскорбило её желание внести пункты штрафных санкций в случае неисполнения им договора.
— Да я вообще могу заставить тебя порвать этот договор! — в сердцах воскликнул он, уязвлённый до глубины души её недоверием. Стоило этим словам сорваться у него с языка, как он в тот же миг пожалел об этом.
Она застыла, и он увидел, как гаснет блеск её глаз. Зелёные глаза потемнели, как будто на листву упала тень. Из них уходили свет, воодушевление, азарт. Её подбородок задрожал, и она посмотрела на него уязвимым взглядом. Неосторожными словами он напомнил ей о её положении и проклинал себя за это.
Всего миг Вика позволила увидеть себя уязвимой и тут же отвернулась. Он только качнулся к ней, когда девушка стала к нему лицом. Она уже успела овладеть собой. Взгляд был холодным и безжизненным. Тем не менее твёрдым голосом повторила свои требования.