— О том, что я наярита, я узнала, лишь попав сюда. У меня мать умерла от болезни, а я и подумать не могла, что была в силах её спасти, — сглотнув комок в горле, перевела взгляд на короля. — Даже если бы и хотела, то понятия не имею, что здесь можно сделать.
— Даже если бы хотела? Значит, не хочешь?! — прожёг он меня взглядом.
— Каждый из нас несёт свою ношу потерь, — с вызовом посмотрела на него.
— Поверь, твою я могу сделать непосильной.
Прозвучало с угрозой, но я не испугалась, лишь печально улыбнулась в ответ:
— Я в разлуке с грудным ребёнком и мужем, обманом меня лишили власти над собственным телом. Вы считаете, что можете придумать для меня что-то более мучительное?
Несколько долгих мгновений мы мерялись взглядами, пока он не сдался и не задал сакраментальный вопрос:
— Чего ты хочешь?
— Я готова приложить все усилия, чтобы помочь, но у меня есть свои условия, — медленно произнесла я.
— Какие? — прозвучал отрывистый вопрос.
Я видела, что Ясарат не тот человек, который позволит загонять себя в угол, по крайней мере безнаказанно, но выбора в данный момент у него не было. И пусть мне это ещё аукнется, но это был тот самый шанс изменить свою судьбу, и мне нужно было подумать.
— Вы хотите обговаривать условия здесь? — спросила я, желая выиграть время. — Надеюсь, вы не ждёте, что я взмахну рукой, и она оживёт? Хочу сразу признаться, что сама до конца не понимаю, как действуют мои силы.
— Если ты не знаешь, как помочь, то это наглость что-то от меня требовать!
— Сами сказали, что в прошлый раз наяриты вернули девушку к жизни, а значит, шанс есть, — возразила я. — Во всяком случае, со своей стороны я готова на любые эксперименты, чтобы помочь вам.
— Ладно, идём, — произнёс король и завязал мне глаза. В этот раз он отнюдь не нежно сжимал мою руку, ведя за собой.
Проделав весь путь обратно, мы вернулись в его кабинет. Повязку с глаз снял лишь после того, как усадил меня в кресло, а сам опёрся о край стола, скрестив на груди руки.
— Чего ты хочешь? — холодно поинтересовался мужчина. — Денег?
— Зачем они той, кто не может свободно распоряжаться своим собственным телом? — невесело усмехнулась я.
— Тогда чего?
— В первую очередь свободы.
— Ты желаешь, чтобы я убил своего Первого советника? — холодом в голосе Его Величества можно было заморозить.
— Разорвите наши узы!
— Извини, но это не в моей власти. Узы рвутся лишь со смертью.
— Поклянитесь, что иного пути нет! — я не могла поверить, что нет никакой лазейки.
— Клянусь! — не задумываясь, произнёс король.
— Именем своей королевы.
Меня одарили убийственным взглядом и на этот раз уже более вдумчиво произнесли:
— Клянусь своей супругой Мирэль, что разорвать узы можно лишь со смертью одного из вас. По крайней мере, ни о каком ином способе я не слышал. Ну, так как? Ты желаешь, чтобы я убил своего друга? — ядовито поинтересовался Его Величество.
Закусив губу, я напряжённо смотрела на него. Потребовать этого у меня язык не поворачивался, несмотря на всё, что сделал мне аттан. Борясь с чувством поражения, я взяла себя в руки, ища иные пути.
— Вы можете запретить ему пользоваться моим телом.
— На каком основании? Ты его собственность.
— А он ваш подданный, — парировала я. — Вы можете проверить степень вашей дружбы и узнать у него, пойдёт ли он ради вас на это условие.
— Это всё?
— Не спешите. Думаю, лучше позвать аттана и выяснить ответ на этот вопрос у него.
— Ты мне указываешь?
— Нет. Лишь хочу сказать, что имеет смысл узнать позицию Первого советника в этом вопросе, прежде чем вести дальнейший разговор, — нейтральным тоном произнесла я.
Пока мы дожидались аттана, я обдумывала свои условия, а Его Величество не сводил с меня изучающего взгляда, как будто видит впервые. Меня не смущало, что я его несколько разочаровала, и собиралась использовать ситуацию по максимуму. Другой такой шанс вряд ли представится.
Аттан как только вошёл, окинул нас напряженным взглядом и вопросительно посмотрел на короля.
— Ты был прав, в этой наярите слишком мало душевной доброты, и просто так она помогать отказывается, — прозвучала в мой адрес шпилька, выражая недовольство монарха.
— Каковы условия? — сдержанно спросил Первый советник. Вот он-то удивлён не был.
— Она не желает быть твоей Тенью. Так как узы уже разорвать нельзя, то готова удовлетвориться тем, что ты не будешь пользоваться её телом. Радуйся, смерти твоей не требует.
— Удивлён, — стрельнул в мою сторону глазами аттан.
— Не спешите благодарить. Я желаю свободы, и мне безразлично, какими путями её получу.
— Подобного ещё не было. Татуировки на твоих руках не убрать, в глазах всего света ты так и останешься моей Тенью.
— Без разницы. Я желаю уехать.
— Нет! — отрезал король, и я с удивлением посмотрела на него, так как слишком категорично это прозвучало. — За последние полвека ты первая наярита, и что я за правитель, если отпущу тебя?
Меня как будто оглушило это заявление. Может, и глупо, но я совсем не предполагала, что желанная свобода окажется иллюзией. Какая мне от неё польза, если, освободившись от аттана, я и шага не смогу сделать без разрешения короля?
— Вижу, у вас на меня большие планы? — процедила я.
— Людям нужна наярита. Ты слишком большая ценность, чтобы так просто с тобой расстаться. Даже ради обретения своей королевы.
— Как вы уже заметили, я не обычная наярита, и мне плевать на хромых, больных и убогих. Какая вам с меня ценность, если я не буду лечить? А заставить меня даже он не может, — кивнула я в сторону аттана.
— Всегда можно найти пути давления, — угрожающе заметил король.
— Успехов! Я слышала, что наярит нельзя принуждать. Поройтесь в своих архивах и узнайте, почему, — наобум парировала я, и мой оппонент лишь скрипнул зубами. Наверное, причины действительно имелись. Неплохо бы мне их и самой узнать.
— Не горячитесь, — примиряющим тоном вмешался Первый советник. — Всегда можно найти компромисс. Виктория, куда ты собралась ехать, если не помнишь, откуда ты?
— Разыскивать мужа с ребёнком.
— Зачем ехать самой, если у нас больше возможностей найти кого-либо? К тому же путешествовать одной… — скептически посмотрел он на меня, — это прямой путь попасть в неприятности. Дай нам информацию, и наши люди разыщут кого угодно. По крайней мере, у нас больше ресурсов для поисков.
— Найти, чтобы потом шантажировать меня ими? Увольте!
— Мы должны доверять друг другу.
— Вот куда привело меня доверие! — продемонстрировала ему свои руки с татуировками.
— Так мы ни к чему не придём, — сделал вывод король.
— Почему же, у вас есть шанс вернуть себе любимую, если пойдёте на мои условия. Меня же интересует воссоединение со своей семьёй. Жили же вы как-то раньше без наяриты, и дальше проживёте! Я не чувствую в себе моральной потребности помогать страждущим.
— Теперь я понимаю, почему их с детства забирали в храмы, — хмыкнул аттан.
— Возможно. Только я уже в том возрасте, когда поздно промывать мозги насчёт служения людям и жертвенности собой ради всеобщего блага.
— Что-то я сомневаюсь, что она наярита, — Ясарат не скрывал своего скептицизма.
— Тогда это разговор ни о чём, — встала я, — но не могу не заметить, что иных у вас не имеется!
— Ясарат, дай мне самому с ней поговорить, — вмешался Ридгарн.
— Идите! — взмахом руки отпустил нас король с кислым выражением лица.
Через двадцать минут мы мерно тряслись в карете. Ничего не объясняя, аттан приказал запрягать, и мы выехали из дворца. Цель нашего незапланированного путешествия была мне неведома. Я даже не позавтракала и не переоделась для прогулки!
Мне ничего не оставалось, как смотреть в окно и гадать, куда мы едем. Постепенно богатые кварталы сменились ремесленными, а потом и вовсе бедными. Мы остановились у длинного двухэтажного здания.
— Что это? — спросила я, выходя из кареты.
— Больница для бедных. Здесь те, кому нечем заплатить лекарям и надеяться не на что. Я хочу, чтобы ты посмотрела в глаза тем, кому могла бы помочь, но до кого тебе нет никакого дела.
Поджав губы и так ничего и не ответив, я последовала за ним. Хороший ход, нечего сказать, а если б знала, куда идём, вообще гениальный.
Наш приезд вызвал суету, и к нам поспешило руководство. Аттан отправился разговаривать по делам, попросив всё показать мне. Заметив на моих руках татушки, со мной разговаривали со всем почтением. Войдя в первую палату, я ожидала увидеть взрослых, но там были дети, подростки. Кого-то сбила карета, кто-то получил ножевое ранение в разборках, а кто-то метался в бреду. Переходя из палаты в палату, я не могла остаться безразличной. Были бы это взрослые, бомжи… возможно, сумела бы остаться безучастной, но дети… Со стороны аттана это был продуманный удар.
— Проведите меня на кухню, — распорядилась я сопровождавшим меня людям. Там приказала налить в ведро воды, мотивируя тем, что сейчас жарко и я хочу напоить детей. На меня странно посмотрели, но ослушаться не посмели. Не обращая внимания на косые взгляды окружающего персонала, считающего меня сбрендившей богатой дамочкой, я прошлась по палатам, собственноручно поя детей и желая им удачи. Я не знала, как действует мой дар, но у меня было просто желание помочь им и обычная вода.
Когда я дошла до палаты новорожденных, силы оставили меня. При виде детей моя собственная потеря резанула по сердцу. Малыши кричали, но я подошла к одному младенцу, который лишь кряхтел.
— Слабый совсем, — сказала мне сопровождающая меня женщина. — Вчера родился, мать умерла, его к нам принесли.
Я развернула мальчика. Пелёнки оказались мокрыми, и я сама помыла ребёнка и перепеленала его, вызвав удивление своими умениями. Распорядилась принести поесть и была шокирована, когда увидела, что детей кормят из рожка. Это не наши бутылочки с мягкой соской. Не знаю, как у них тут с гигиеной, но хуже, наверное, не будет. В моих руках ребёнок немного поел и, отдав рожок, я подержала его, чтобы он срыгнул.
Пока занималась одним, других новорожденных тоже перепеленали. Хватило лишь моего недовольного взгляда в сторону детей, как все зашевелились.
Там меня и нашёл аттан, пока я агукала с ребёнком, который заметно повеселел. Нехотя отдав его, я попрощалась.
— И что вы хотели мне этим показать? — спросила мужчину, когда мы отъехали.
— Что есть много людей, которые нуждаются в твоей помощи, а ты не такая уж и бессердечная, какой хочешь казаться.
Отвернувшись, я посмотрела в окно и, не глядя на него, заговорила:
— Я сейчас держала на руках малыша, который лишь немногим младше моего. В первую очередь я нужна своему ребёнку, и меня здесь не удержат никакие больницы. В мире много несправедливости, насилия, болезней, а я одна и буду думать о своей семье, а не о язвах старых Советников и нужных вам людей. Хотите помочь неимущим? — с вызовом посмотрела на аттана. — Так открывайте благотворительные больницы и повышайте уровень жизни людей!
— Никто в здравом уме не откажется от наяриты, — нарушил недолгое молчание после моих слов мужчина, — даже такой бракованной, как ты. Ясарат будет искать пути давления на тебя и, можешь поверить, со временем найдёт. Если хочешь поскорее обнять своего ребёнка — мы поможем, но жить вы будете здесь.
— Я не ваша подданная и хочу вернуться домой.
— На это можешь не рассчитывать.
— Скажите, а что не так было с той водой, которую я подала вам в библиотеке?
— Почему ты спрашиваешь?
— Послушайте, мне же не сложно проверить, подавая напиться и мысленно желая гадость.
— И чего же пожелала ты мне?
— Подавиться, — не стала скрывать я.
— Вода стала затхлой, — ответил аттан.
Обдумав, я улыбнулась:
— Вот вам и ответ. Меня нельзя принудить лечить, иначе я пожелаю такого, что станет ещё хуже. Так что не светит вам наярита. Я, конечно, могу посетить ещё несколько раз эту больницу и помочь детям, но на большее можете не рассчитывать. Не хочу тратить свою жизнь на толпы страждущих, которым нужна помощь. Повторяю, я одна, а мир большой. Вы ничего не знаете о моих родных, и шантажировать ими меня не сможете. Если хотите, чтобы я помогла королеве, вам придётся меня отпустить. Народу хватит одного чуда, а возвращение к жизни супруги укрепит власть короля.
— Ехать неизвестно куда одной — безумие!
— Безумием будет дать вам рычаги давления на меня.
— Мы можем принести магические клятвы, что не причиним им вреда и не используем твоих блихких против тебя.
— А что мешает найденному мужу «случайно» умереть по дороге ко мне, чтобы я не рвалась уехать? Разбойники на дорогах, лошадь понесла, и вы будете не причём.
— Магическая клятва не позволит отдать такой приказ.
— Иногда достаточно намёка.
— Ты не понимаешь, клятва не позволит этого сделать. Решай, но я не отпущу тебя, чтобы ты опять не попала в неприятности. Хочешь видеть родных — дождись их здесь.
Мы непримиримо посмотрели друг на друга, и ни один не хотел уступать. Я отвернулась к окну, храня молчание. Некоторое время спустя меня посетила мысль, что визит в больницу был рассчитан не только на то, чтобы ткнуть меня носом в больных детей, но и чтобы проверить мои способности как наяриты.
— Что с детьми? — спросила я аттана. — Кому-нибудь из них стало лучше?
— У двоих спал жар, ещё у нескольких пропали боли, один пришёл себя после травмы головы, — я помнила этого парня. Напоить подростка не удалось, но я его умыла. — Завтра будет видна более полная картина.
— Надеюсь, вы не раскрыли, кем я являюсь?
— Всего лишь попросил провести повторный осмотр и сказать, есть ли положительная динамика, — холодно ответил аттан.
Успокоившись, задумалась, как быть дальше. Всё же как бы я ни хотела уехать, но в чём-то он прав, — бросила быстрый взгляд в сторону Первого советника, — без хорошей охраны мне не выжить, и я понятия не имею, где мне искать родных. Всё же с агентурной сетью короля не сравниться ни одному детективу. Но как сделать так, чтобы не подставить семью и самой не угодить в ловушку?
— Я хочу прочитать книги, касающиеся магических клятв, — произнесла я.
Глава 15
У меня была неделя на то, чтобы посидеть в библиотеке и составить договор, продумывая каждое слово. Когда я читала о магических клятвах, то напрягала мозги насчёт самой нерушимой. Память услужливо помогла, и всплыли знания об Арра-Зат — клятвы на крови. Мне оставалось лишь прочитать более подробно о ней.
В эти дни я ещё несколько раз посещала больницу. Малыша, которого я пеленала, уже там не было. Неожиданно объявились родственники умершей девушки и забрали ребёнка к себе. Да и из прежних пациентов остались лишь те, у кого были сложные переломы или ранения, но и они шли быстро на поправку, настолько быстро, что целители называли это чудом и… стали задумчиво коситься на меня. Когда прозвучали первые несмелые намёки, что моё посещение благотворно сказывается на больных, я сделала непроницаемое лицо и заявила, что я всего лишь Тень Первого советника.
Когда договор был готов, я подсунула его на чтение аттану. В нём я чётко оговаривала свою свободу, неприкосновенность моей семьи и нераспространение сведений о том, что я наярита. Он заявил, что Ясарат ЭТО не подпишет. Ещё ему очень хотелось узнать, откуда мне стало известно насчёт Арра-Зат, ведь это древняя и не известная в широких массах магическая клятва. Мне оставалось лишь хранить загадочное молчание. Чтобы найти сведения о ней, мне пришлось попотеть, и то я знала, что искать.
При ознакомлении с договоро, Его Величество заявил, что ни за что на свете не подпишет и очень интересовался, кто помог мне его составить. Долго не мог поверить, что я сама, и лишь слова аттана насчёт того, что это так и есть, убедили его. В конечном итоге после длительных переговоров, где я стояла насмерть, нам удалось достичь компромисса.
Аттан дал слово больше не брать под контроль моё тело, лишь если я сама попрошу его об этом и дам согласие. Как он пояснил, это может понадобиться, к примеру, при угрозе моей жизни. Он обещал показать, каким образом я смогу связываться с ним при надобности. Скрепя сердце, согласилась. Также Первый советник отказывался от меня, как от своей Тени, но, пока не нашлись мои родные, он считает меня членом своей семьи, берёт защиту и всё финансовое обеспечение на себя. Мне это не очень понравилось, но при дворе я уже была его Тенью, татуировки принадлежности никуда не деть, наши имена и так связаны. Он упирал на то, что финансово меня и так содержит, и не собирается отказываться от взятых обязательств, пока я не перейду к мужу, меня же это никак не обязывает. Я согласилась лишь из-за того, что переехать жить отдельно от него я не могла, иначе это вызвало бы вопросы и привлекло к этому факту лишнее внимание. После появления мужа он должен был как благородный человек прилюдно отказаться от меня и дать воссоединиться семье, больше не вмешиваясь в мою жизнь.
Теперь насчёт короля. Я обещала приложить все усилия, чтобы вернуть королеву к жизни. В случае успеха он в свою очередь обещал сделать всё возможное для обнаружения моего мужа и сына и способствовать воссоединению семьи. Признавал за мной право покинуть его государство в любой момент. Вот с этим он долго не желал соглашаться, приводя разные доводы, но я была тверда как кремень.
Ещё в договоре было много оговорок, в которых я исключала любые обвинения и претензии на наш счёт. Для своей семьи я выторговала абсолютную защиту на территории данного государства. Влада не могли ни судить, ни вызвать на дуэль, ни каким ещё способом причинить вред, разве только он будет напрямую угрожать жизни короля. Эту оговорку внесли в договор, когда Ясарат взорвался, заявив, что с такими условиями мой муж может безнаказанно подойти к нему и убить.