— Так и хочется разделить веселье с тобой, — при этих словах я рванула из ванной комнаты, уже поняв, что запереться здесь было не самой лучшей идеей. Бегаю я быстрее, чем он ходит, и пусть лучше погоняется за мной по дворцу. Измотаю его так, что сил уже ни на что не останется.
Всё бы хорошо, вот только я совсем не ожидала, что дверь сама захлопнется прямо перед моим носом. Я толкала её, но, несмотря на то, что щеколда была не задвинута, та ни в какую не открывалась.
— Страшно? — поинтересовались у меня за спиной, и от чужого дыхания зашевелились волосы на голове.
— Пока нет, — соврала я.
— Сейчас будет, — пообещали мне и самым банальным образом схватили за руки, скрутив их за спиной и чем-то связав. Это было настолько неожиданно и быстро проделано, что я даже не успела оказать существенного сопротивления. Затем он меня крутанул, разворачивая лицом, после чего мир перевернулся, так как он с улыбкой маньяка-убийцы забросил мою тушку к себе на плечо. Скрип двери известил о том, что она открылась, и меня понесли в спальню, без особых церемоний сгрузив на кровать.
— Не имеете права! Не знаю, что вы задумали, но по договору… — тут же извернулась и села я.
— По договору ты сейчас под моей опекой, и как твой опекун я заставлю тебя отвечать за свои поступки, — говорил аттан спокойно, но от этого стало на порядок страшнее. Меня дёрнули за ногу, отчего я упала на спину, потеряв равновесие, и перевернули на живот.
— Да что вы делаете?! — закричала я.
Не отвечая и не обращая внимания на мои извивания и брыкания, аттан привязал сначала мои ноги к столбикам кровати, а потом и руки.
Я заорала: «Помогите!», когда он методично стал вспарывать сначала шнуровку платья, а потом и саму материю, вместе с рубашкой и нижними юбками. Последним разрезал бельё.
— Побереги силы, здесь полог тишины, — зловеще просветили меня. Стало жутко, как никогда в жизни.
Даже повернув голову и увидев его с плёткой, я до последнего не верила, что он это серьёзно.
— Значит, я плётку люблю? — поинтересовался аттан, и мои ягодицы обжёг хлёсткий удар. — Изменились предпочтения? — ещё один. — А ты права… с плёткой… это… особое… удовольствие, — хлестал он меня при каждом слове.
Это было больно, но ещё больше унизительно. Аттан порол меня, припоминая все прегрешения, пока я не зарыдала от своей беспомощности. Не помню, чтобы ещё когда-то так отчаянно плакала. Я даже не уловила момент, когда он остановился и развязал меня.
— Зачем ты это сделала? — прохрипел мужчина, переворачивая меня и нависая сверху.
Смотря на него сквозь пелену слёз, с ненавистью призналась:
— Не жалею ни об одном слове!
— Зачем?! — встряхнул он меня, кажется, находясь на грани того, чтобы придушить.
— Не хочу, чтобы считали любовницей!
— И из-за этого ты сделала меня посмешищем?!
— Мне важнее моя репутация, чем ваша.
— Ради мужа, который бросил тебя? — прошипел разъярённо он. Я замерла, смотря на него во все глаза. — Да-да! Он мог последовать за тобой, но предпочёл не менять направление перемещения.
Это был ещё один пазл в картине произошедшего. Я даже удивления не почувствовала.
— Ради сына, — еле слышно возразила я, почувствовав смертельную усталость. — Эти знаки никогда не уйдут, — с отвращением посмотрела на запястья. — Не хочу, чтобы его мать считали шлюхой, которая, оказавшись рабыней, предпочла стать Тенью, лишь бы улучшить своё положение.
Я отвернулась, давясь слезами, ощущая горечь предательства и унижения. Одно дело знать самой, что муж от тебя отказался, и совсем иное, когда это понимают окружающие. Мне было больно лежать на спине, ягодицы горели огнём, но во сто крат сильнее болела душа.
— Где твоя мазь? — спросил аттан, вставая с постели.
Какая мазь?! Мне было не до этого. Не дождавшись ответа, он ушёл в мою комнату. Вернувшись, заставил перевернуться на живот. При его первом прикосновении к коже вздрогнула. Лёгкий зуд в татуировках подсказал, что он сканирует мои ощущения, и следующее касание было едва ощутимо.
Мазь дарила прохладу горящей коже. Постепенно слёзы закончились. Опустошение в душе наполнило меня безразличием. Мне было всё равно, что я лежу голой, наступило какое-то отупение сознания. Аттан ничего не говорил и осторожно наносил мазь под моё тихое сопение. Веки стали неимоверно тяжёлыми и, закрыв глаза, я незаметно заснула.
Проснулась, когда комната тонула в сумерках. Осознав, что так и лежу на постели аттана, приподнялась на локтях и огляделась. С плеч сползло лёгкое покрывало, которым меня кто-то укрыл. В комнате я была одна. Сев на постели и придерживая на груди остатки платья, которое так и болталось на мне, поймала себя на том, что ничего не болит. То ли сработала регенерация наярит, то ли лечение мазью помогло. С иронией промелькнула мысль о том, что, обдумывая в договоре всевозможные условия, чтобы не могли причинить вред мужу и ребенку, мне и в голову не пришло обезопасить с этой стороны себя. Вот уж действительно, всего не предусмотришь.
Поступки аттана ставили в тупик. Меньше всего ожидала, что, испугав до полусмерти, он надаёт мне по заднице, как ребёнку, полечит и оставит в покое.
В чужой постели задерживаться не хотелось, и я встала, прислушиваясь к себе. Нет, действительно ничего не болит. Первым делом прошла в ванную и умылась, после чего избавилась от остатков одежды, завернувшись в полотенце. Вернулась к себе и оделась, выбрав платье со шнуровкой спереди. Чуть помедлила перед тем, как выйти, но потом решительно толкнула дверь в гостиную.
Аттана не было, зато вскочила встревоженная Бетти. Не скрывая волнения, она спросила, как я. Дело в том, что она не знала, что и думать, когда сначала пронеслась я, а затем, выгнав их с Ренаром, хозяин заперся со мной в спальне.
— Его Сиятельство приказал не беспокоить. Я пыталась открыть дверь, когда он ушёл, но она не открывалась.
— Давно он ушёл?
— Давно. Уходя, Его Сиятельство распорядился проследить, чтобы ты поела, когда проснёшься. Нести?
— Неси, — махнула я рукой. Сегодня уже точно никуда не пойду, а морить себя голодом не стоит. Силы мне нужны.
Накрывая на стол, Бетти щебетала, рассказывая, что приходил даже слуга от Её Величества справляться, всё ли у меня в порядке. Его Светлость приказал говорить всем, что у меня разыгралась мигрень. Вздохнув, я поняла, что если со слугами это прокатит, то с королевой придётся объясниться.
* * *Я находилась среди толпы придворных, наблюдая за пышным прибытием гостей. В глазах рябило от блеска украшений и дорогих одежд. Ясарат с Мирэль приветствовали всех доброжелательно и с поистине королевским величием. Ближе к трону стоял Первый советник, его фигура выделялась среди собравшихся.
После случившегося в спальне он вёл себя так, как будто ничего не случилось, и тема распущенной мною сплетни больше не поднималась. Зато я неоднократно наблюдала, как он с убийственным сарказмом отшивает подкатывающих к нему дам. Делал он это так мастерски и ничуть их не щадя, что желающих примерить на себя титул супруги аттана не осталось.
Королеве я честно рассказала, что произошло. Сплетни до неё и так бы дошли, а в мою резкую головную боль, заставившую провести половину суток в покоях, она бы не поверила. Как же Мирэль смеялась, когда я описывала ей, сколько дамочек, и каким способом шли на штурм крепости, под названием аттан Корнуилса. Про порку плёткой тоже скрывать не стала. Вот тут уже она была изумлена до глубины души. Оказывается, Ридгарн никогда не опускался до телесных наказаний или драк, предпочитая хлестать словами. Это мне так несказанно «повезло» вывести его из себя.
«Понимаешь, я много раз видела, как он с ядовитым сарказмом уничтожал оппонентов. Иногда, уж лучше бы ударил, — делилась воспоминаниями она. — Да он хладнокровный, непробиваемый…»
Я смотрела на неё во все глаза, стараясь понять, об одном ли и том же человеке мы говорим?! Аттан беспринципный псих, и я в этом уже убедилась. Хорошо, что после оживления Мирэль он не требовал моего присутствия рядом с собой как Тени. Я как-то незаметно влилась в окружение королевы, чему была только рада.
— Какой красавчик, — вырвалось у стоящей рядом со мной какой-то дамы. Проследив за её взглядом, увидела действительно примечательный мужской экземпляр из числа прибывших гостей. Пепельный блондин с косой, спускающейся ниже спины. Действительно красавец, с мужественными чертами лица и скользящей походкой опасного хищника. Высокомерный и цепкий взгляд безразлично скользит по присутствующим, но я почему-то уверена, что от его внимания не ускользает ни единая мелочь.
Вот только переведя взгляд на его спутника, идущего чуть впереди, я обомлела — Влад! Чёрный камзол ему невероятно шёл, какие-то регалии на груди. Мой муж удивительно органично смотрелся в новом образе, но вот выражение безразличия и скуки на лице было привычным.
— Кто это? — схватила я за руку стоящую со мной даму.
— Азгарн Сириллы, любимец дам Раинер Ламмерт, — провела она взглядом красавца.
— А впереди него?
— Кажется, занимал высокий пост при дворе аруанцев, — наморщила лоб женщина. — Несколько лет назад его оставил, но, наверное, вернулся, раз его включили в делегацию. Владслав Климлит, если не ошибаюсь, гуан Лотарии.
Кровь зашумела у меня в ушах. Получается, что Влад из этого мира, раз его знают. Ноги стали ватными. Я находилась в смятении, но порыва броситься к мужу не возникло. Пережитые неприятности приучили меня к осторожности. Мне нужно с ним встретиться, но сделать это лучше, не привлекая внимания. Я с трудом дождалась окончания церемонии, прячась за спинами придворных, а потом ускользнула, чтобы написать записку. Вручила её первому попавшемуся на глаза лакею, с приказом передать Владславу Климлиту. Я не боялась, что её прочитают посторонние, ведь писала на русском, а этот язык здесь известен только нам.
До нужной беседки добралась без проблем. Она была увита зеленью, и к ней шла небольшая дорожка, делая петлю от главной аллеи к клумбам с цветами, которые окружали беседку. Вход в неё был с другой стороны, и с главной дороги она казалась просто частью композиции. При прогулках мало кто к ней сворачивал, поэтому я и выбрала это место.
Пришла первой и нервно расхаживала, ожидая мужа. На руки я надела перчатки, скрывающие татуировки, не хотела сразу раскрывать своё положение, желая услышать, что скажет Влад. От волнения сердце в груди билось пойманной птицей. Меня бросало то в жар, то в холод, и сама я была как натянутая струна.
Свет от входа заслонила мужская фигура, и я резко обернулась.
— Вика?! — приглушённый возглас, и он бросился ко мне, сжав в объятиях и закружив. — Вика!!! — поставив меня на землю, он стал осыпать поцелуями мои щёки, глаза, губы.
— Но как?! — отстранившись, но не выпуская меня из рук, он заглянул мне в лицо.
— Хочу услышать сначала от тебя, как я сюда попала, но прежде — где наш сын?
— Дома. С ним всё хорошо.
— Дома?! — чуть ли не взвизгнула я. Первая мысль была, что у нас дома на Земле, но он опроверг это.
— У меня дома. Вернее, в нашем доме тут. Не беспокойся, с ним няни, кормилицы.
— Вика! — ещё раз крепко прижал он меня к себе. Вот только, несмотря на его нескрываемую радость, прильнуть к его груди я не спешила, оставаясь настороженной.
— Ты должен мне многое объяснить, — отстранилась я.
— Как ты оказалась при дворе? — оценил он моё дорогое платье и драгоценности.
— Потом, ты первый.
— Хорошо, присядь, — подвёл он меня к скамье и замер напротив. Посмотрев сверху вниз, мотнул головой и со словами: «Не верю!» подхватил меня и усадил к себе на колени. — Счастье моё!
Потянулся за поцелуем, но я отвернулась, и его губы скользнули по щеке.
— Объясни мне, — твёрдо произнесла я.
— С чего начать? — посмотрел он на меня.
— Наверное, с начала, но прежде ещё один вопрос. Наш брак здесь действителен?
— Да, ты моя жена, — подтвердил он.
— Разве здесь имеет значение гражданская церемония в земном загсе?
— В загсе нет, а вот та церемония, которую мы провели в индийском храме, прошла по всем правилам и имеет силу здесь. Филипп мой наследник.
— Как ты оказался на Земле? Мы вернёмся туда?
— Нет, наш дом здесь, и я буду счастлив представить тебя как свою жену.
— И когда ты собирался мне это сказать и хотя бы что-то рассказать о себе? — еле сдерживаясь, поинтересовалась я. — Ведь насколько я понимаю, авария была случайна, и переход сюда вышел незапланированным?
— Ты права, всё случилось слишком рано. Я хотел, чтобы Филипп немного подрос, и у меня было время немного подготовить тебя.
— Влад, а тебе не кажется, что об этом стоило сказать до свадьбы? Так и так, любимая, готова ли ты следовать за мной в другой мир, оставив привычную жизнь и близких?
— Ты права, но я полюбил тебя и не мог рисковать. Хотел, чтобы ты пожила со мной, узнала, как всё будет между нами. Ведь за любимым мужем следовать немного легче, чем просто за женихом, — немного лукаво произнёс он.
— Но при этом, не задумываясь, избавился от меня, как от балласта, в портале, — спокойно произнесла я, и Влад тут же помрачнел, крепче сжимая меня в объятиях.
— Я оказался перед страшным выбором: ваш мир высасывает магию, ты ослабленная после родов, энергии не хватало. У меня были секунды на то, чтобы решить, спасать нашего ребёнка или погибнуть всем вместе.
— Ты мог последовать за мной.
— Куда тебя перенесло?
— К разлому.
— А теперь представь: мы все там, без денег и у меня резерв на нуле. Тебя выбросило жёстко?
— Я чуть не умерла.
— А Филипп точно погиб бы. Это решение выворачивало мне душу, и я ночами не спал, смотря на нашего ребёнка и мысленно прося у тебя прощения.
— Но ты меня даже не искал! — с болью воскликнула я.
— Вика, после перемещения наступил откат. Я был слабее ребёнка, к тому же перестал чувствовать магию и долгое время восстанавливался. Когда оказался способен хоть на что-то, активировал маячок на обручальном кольце, но, не получив ответа, решил, что ты затерялась между гранями.
— Гранями?
— Грани междумирья. Тебе ещё повезло, что тебя притянул разлом.
— Если бы ты меня видел в тот момент, то так не думал бы. Я чудом выжила!
— И я благодарю за это всех богов! — поцеловал он меня в лоб, так как понимал, что к нормальным поцелуям я ещё морально не готова.
— А где твоё кольцо? — спросил он меня, беря за руку.
Я тут же освободила её, чтобы он не заметил сквозь тонкие перчатки татуировки.
— Забрали. Давай не сейчас.
Сидя в его объятиях и получив какие-никакие объяснения, я находилась в растерянных чувствах. Вроде вот он, Влад, рад видеть меня, называет женой и готов везти к сыну, но червь сомнений не давал хоть немного расслабиться.
— Скажи, то, что ты сделал меня своей женой, связано как-то с тем, что я наярита? — задала прямой вопрос и увидела, как Влад переменился в лице.
— Откуда?! — осёкся он и тут же спросил: — Кто тебе сказал?
— Знахарка, которая лечила меня. Она считала, что не будь я ею, то не выжила бы. И восстанавливалась я медленно, находясь в беспамятстве, так как мой резерв был опустошён. Это твоих рук дело?
— Да. Я взял энергию, совместив наши силы. Если бы не это, мы погибли бы. И поплатился, так как после этого был откат, и я лишился магии. Могло вообще навсегда выжечь, но ты моя жена, и мы с тобой связаны.
— Связаны? — ухватилась я за это слово. — Значит, в нашем мире ты подзаряжался от меня, как от батарейки?
— Зачем ты так? — укоризненно посмотрел он на меня. — Любовь, близость с любимым — это обмен энергией, которая заряжает обоих. Ты не представляешь, как мне тебя не хватало! — потянулся он ко мне, но я упёрлась руками ему в грудь.
— А когда я была беременна? Ты же не спал со мной, опасаясь повредить ребёнку.
— Да. С беременностью твои энергетические потоки изменились. Я маг и боялся, что, занимаясь с тобой любовью, нарушу баланс и причиню вред.
— Тогда от кого ты подзаряжался? — задала я логичный вопрос и заметила, насколько он ему неудобен. — Ты же сам говорил, что наш мир высасывает магию. Та блондинка на фото… Так это всё же был ты! — уверенно воскликнула я.
— Вика, это ничего не значит! — удержал он меня, не давая соскочить с его колен. — У меня не было иного выбора, я хотел уберечь вас с ребёнком!
— Кто она?
— Ведьма. Просто ведьма, которая делилась силой, сама не подозревая об этом.
— Так вот зачем нужны были эти командировки! — с обидой воскликнула я.
— Вика, послушай, она ничего для меня не значит! Меня к этому вынудили обстоятельства. ТЫ моя жена! — пытался он образумить брыкающуюся меня.
— А убить Виталия тебя тоже вынудили обстоятельства? — почему-то сейчас я уже не сомневалась, чьих рук это дело.
— Я бы его ещё раз убил, если бы мог! — вышел из себя Влад, начиная терять терпение. — Из-за того, что он влез, куда его не просят, я чуть не потерял тебя и сына.
— А моя мать тебе чем помешала? — воскликнула я, глотая слёзы от разочарования. — Стоило лишь перевезти её к нам, и она бы была жива!
— Прости, маленькая, — прижал он меня к своему плечу, — но наяритам нельзя лечить, когда они беременны. По крайней мере, так было у нас. Пусть твой дар на Земле был раскрыт не полностью из-за особенности вашего мира, но я не мог рисковать. Ты бы всей душой хотела ей помочь и навредила бы ребёнку. Я положил её в лучшую клинику в Израиле, обеспечил уход. Не думал, что болезнь так серьёзна, врачи давали положительные прогнозы, говорили, что с ней будет всё в порядке. Я забрал бы её к нам, когда ты родила.
Какая разница, чего он хотел, когда вышло так, как вышло. Взяв себя в руки и приказав не раскисать, решила испить горькую чашу новостей до дна. Перестала вырываться, и когда хватка Влада ослабла, отстранилась и задала вопрос: