— Не открывайте глаза, я чистой водой промою, — сказала ему и взяла кувшин. Ополоснув волосы, аккуратно просушила их полотенцем и собиралась отойти, но его рука неожиданно сомкнулась на моём запястье.
— У тебя нет брачного браслета.
— Как вы могли заметить, — с усилием освободила свою руку, вывернув из захвата, — на мне лишь одно украшение на шее, мои же хранятся у аттана.
— Ты его так называешь?
— Как «так»? Разве это не его титул?
— Обычно слуги обращаются, говоря «Ваша Светлость».
— Я не служанка, да и его здесь нет. Я могу идти?
— Ты вымыла только голову, а как же остальные части тела?
— Вам уши помыть или спинку потереть? — не удержалась от ехидного вопроса.
— У меня есть и другие обделённые вниманием участки, — с намёком произнёс он.
— Я могу помыть вам спину, так как самому действительно неудобно, а уши, чтобы наверняка расслышали, что я замужем. С остальными же частями вашего тела, уверена, вы справитесь сами, — твёрдо ответила на это.
Повернув голову, он окинул меня взглядом и со вздохом произнёс:
— Подай вытереться.
Я отошла за простынёй и не успела вернуться, как он встал. Спешно отведя глаза от мужского тела, я развернула материю, протягивая ему.
— Что же ты не смотришь, красавица? Сравнила бы меня с мужем, — насмешливо поинтересовался он.
Эти слова заставили меня повернуть голову и посмотреть ему в глаза. Карие, с медовым оттенком, обрамлённые длинными густыми ресницами. Красивые, зараза.
— Мой муж заведомо лучший, потому что любимый, — с достоинством ответила я, колко добавив, — и нет никакого интереса смотреть на то, что так щедро всем предлагают.
Тут я, если честно, немного покривила душой, так как стоящий передо мной мужчина впечатлял как своими габаритами, так и сложением, но и под страхом смерти не призналась бы в этом.
— Что ж, повезло ему с женой, — только и ответил на это кёрн, оборачивая материю вокруг бёдер и выходя из ванны. Я заметила, как он сделал круговое движение плечом и поморщился от боли. В сердце шевельнулось сочувствие, и я немного смягчилась по отношению к нему.
— Где у вас болит? — спросила его.
— Ты ничем не поможешь.
— У меня есть лечебная мазь, давайте разотру?
— Тут притирания не помогут, но спасибо.
— Хуже всё равно не будет. Где болит? — спросила деловым тоном.
— Ноет одна часть тела, но болит плечо, — попытался пошутить он. Было видно, что ему неприятно признаваться в своей слабости.
— Ложитесь на постель.
— Детка, так бы и сказала, что желаешь уложить меня в кровать, — схохмил он. — Ладно, можешь ко мне прикоснуться, — чуть свысока разрешил он, но, увидев, как возмущённо блеснули мои глаза, послушно пошёл и лёг.
Я достала из кармана мазь и приблизилась к нему. После его слов энтузиазм немного увял. И чего я лезу со своей помощью? В то же время то, что он вовремя прикусил язык и безропотно лёг, тронуло.
Что ж, я открыла баночку, решив, что если будет выпендриваться — может идти лесом, а пока… зачерпнув мазь, стала наносить ему на спину массажными движениями, разминая мускулы. Отметила одну странность: он хоть и испытывал боль, но кожа на спине была нетронута, без следов ранений, лишь покрыта светлыми мягкими волосками.
Первое впечатление оказалось верным, он действительно напоминал медведя, но, несмотря на габариты и рост под два метра, двигался легко и увальнем не выглядел.
Мужчина молчал, а я что-либо спрашивать у него больше не хотела из опасения, что он опять что-нибудь пошлое ляпнет. Где конкретно у него болит, я не знала, поэтому он получил полноценный массаж спины. Я добросовестно размяла ему каждую мышцу, желая прогнать боль.
Закончив, сказала:
— Вам нужно немного полежать. Не шевелитесь, я прикрою спину.
— Я понял одну вещь, — произнёс он, открыв глаза и скосив их на меня, — нужно срочно купить себе рабыню.
Поджав губы, я помрачнела. Лишь укрыв его, отступила и тихо сказала:
— Лучше женитесь. По крайней мере, жена всё будет делать для вас с душой, а не по обязанности, — он явно собирался сострить, но, встретившись со мной взглядом, не произнёс ни слова.
— Я пришлю служанку, чтобы убралась, — резко развернувшись, спешно покинула комнату.
Вместо того чтобы спуститься вниз, понеслась к себе наверх. Лишь оказавшись за закрытой дверью, я разрыдалась впервые за всё это время. Я тосковала по сыну, по Владу, по своей прежней счастливой жизни. Плакала от неизвестности и беспокойства за их судьбу, да и моя жизнь здесь не была устлана розами. Не знаю, почему именно сейчас сорвалась. Возможно, потому, что, ухаживая за чужим мужчиной, я понятия не имела, где находятся мои любимые.
Чуть успокоившись, вытерла слёзы и переоделась, сменив влажную одежду на сухую. Пригладив волосы и надев чепец, пошла вниз.
Увидев меня, Агата изменилась в лице.
— У тебя всё в порядке? Он тебя обидел? — с искренним беспокойством негромко спросила она.
— Нет. Всё хорошо. Нужно вытереть воду в ванной комнате, — сообщила я.
Она отдала распоряжение, а мне сказала следовать за ней. Заведя меня в пустую комнату, закрыла дверь и уличила:
— Ты плакала. Что он сделал?
— Не он. Это я сама потом… мужа вспомнила, ребёнка… накатило.
— Ты переоделась в другое платье, — не совсем поверила она моим словам.
— Да. Старое немного намочила, когда помогала кёрну купаться. Не ходить же во влажном. Со мной и правда уже всё нормально, — успокоила её. — Он вёл себя прилично и несдержан был лишь на язык. У него плечо болело, и я его мазью своей намазала. Вот и всё.
Женщина внимательно вглядывалась в моё лицо, а я была готова расцеловать её за такое человеческое участие.
— Ты не пойдёшь к нему больше.
— Всё в порядке. Честно, — дотронулась я до её руки. — Спасибо вам! Просто заботясь о чужом мужчине, разбередила сердце. Ведь понятия не имею, где мои муж и сын.
В глазах экономки появилось сочувствие.
— Поговори с Его Светлостью. Он незлой человек, и если тебя смогут выкупить, он разрешит написать родным.
— Я не знаю, где они сейчас могут быть. Куда писать, когда я не помню адреса родных?! — отвела я глаза. В мой мир письма вряд ли дойдут, а куда подевались Влад с сыном, я понятия не имела. — Извините за беспокойство. Просто минутная слабость была.
— Это ты меня извини. Я сначала думала, что управляющий тебя для своих утех купил, а потом ты ему надоела, он и выгнал. Но ты работаешь не ленясь, на мужчин не смотришь, нас всех лечишь, и… ты другая. Тебе здесь не место. Было бы лучше, если бы тебя всё же выкупили, ведь если уедет хозяин…
Она не закончила, но и так всё ясно. Впору было снова расклеиться, но одного раза за день достаточно, поэтому я натянула на лицо улыбку и преувеличенно бодрым голосом произнесла:
— Аттан пока здесь, а значит, нам нужно работать и не думать о плохом раньше времени!
* * *Неожиданный приезд Варгоса оказался приятным сюрпризом. Это был первый человек, которого он действительно был рад видеть. Соседи раздражали неимоверно, и под предлогом состояния здоровья двери его дома были для всех закрыты сразу же после того, как они засвидетельствовали своё почтение и радость от его возвращения в имение.
После столицы жизнь в провинции казалась пресной, но, возможно, Ясарат был прав, настаивая на том, что ему необходим отдых. На природе и вдали от дел он быстро шёл на поправку и чувствовал себя значительно лучше.
После ужина, во время которого друг рассказал последние новости, они перебрались в библиотеку. Варгос удобно расположился в кресле, а он прошёл к бару и взял оттуда графин и бокалы. К вечеру нога разболелась, и одной рукой он тяжело опирался на трость, а в другой нёс всё остальное.
— Как твоя нога, Ридгарн? — спросил друг, тщательно пряча сочувствие.
— А как твоя рука?
— Знаешь, благодаря пальчикам твоей рабыни — прекрасно! — усмехнулся Варгос.
Один из бокалов выскользнул из пальцев аттана и упал на пол, но не разбился — ковёр смягчил падение. Выругавшись, он донёс вино до стола и вернулся за бокалом. Лишь отнеся его и взяв чистый, безразличным тоном спросил:
— И что же она тебе делала?
— Намазала какой-то чудодейственной мазью, которая уняла боль. Признаться, не ожидал, что поможет. После ванны она предложила размять мне спину, и за глаза хватило бы одного этого.
— Что так? — не меняя интонации, поинтересовался аттан, осторожно опускаясь в кресло.
— Пальчики у неё волшебные. Давно у тебя?
— Недавно. Управляющий купил. И что, она заявилась к тебе с предложением размять спину?
— Ты же знаешь, что у меня с рукой. С дороги решил освежиться и позвал служанку помочь.
— И тут же пришла она, — скривил губы он.
— Нет, сначала пришла такая страхолюдина, что я ей бы и сапоги свои снять не позволил.
— А потом пришла рабыня и предложила размять тебе спину.
— Нет, это она предложила потом, — взгляд Варгоса с неким недоумением задержался на лице друга, но оно сохраняло непроницаемое выражение и он продолжил: — Занятная девушка. На вопрос, на каких инструментах она играет и умеет ли танцевать, ответила, что прекрасно играет на нервах и грациозно оттопчет в танце ноги, — при воспоминании об этом, на лице расплылась ухмылка.
— Это уже больше похоже на неё, — пробормотал аттан, открыв графин и наполняя бокалы.
— Что?
— Ничего, дальше рассказывай.
— Да что рассказывать? Думаю, ты и сам ощущал на себе её нежные пальчики.
— Как сказать. Мне было не до её талантов, но теперь я обращу на них пристальное внимание.
— Слушай, продай мне её!
— Смеёшься?! После твоего рассказа я ни за что не избавлюсь от столь ценного приобретения.
— А её муж тоже раб?
— Она рассказала тебе о муже? — с удивлением приподнял он бровь, протягивая бокал другу.
— Насколько я понял, она счастливо замужем. Только это удержало меня от того, чтобы не покуситься на её прелести. Сам знаешь, я женщин не принуждаю. Так кто у неё муж? — спросил Варгос, салютуя бокалом и отпивая из него.
— Вижу, ты значительно лучше владеешь рукой, — заметил аттан, задумчиво смакуя вкус вина.
Забыв о повисшем в воздухе вопросе, великан поднял руку с бокалом вверх, отвёл в сторону, затем поставил недопитое вино на столик и вскочил с места. Сделав несколько энергичных движений рукой, ошарашено посмотрел на друга:
— Ты это видишь?!
— Так что она делала, ты говорил?
— Намазала мазью и размяла спину, — радостно повторил здоровяк, делая круговые махи рукой. На лице его было неверие и надежда. — Ты представляешь, я же уже корабль зафрахтовал, собрался плыть в храм к Наяритам. Почему и к тебе приехал. Думал, удастся уговорить отправиться со мной.
— Подожди радоваться. Нужно проверить, это временное облегчение или действительно излечился, — спустил с небес на землю он друга.
— Ты же знаешь, все лекари лишь разводили руками. «Вытащить осколок не представляется возможным», — перекривил он их. — Навели красоту снаружи, но не смогли справиться с тем, что внутри. Да даже если временное — это дорогого стоит! Разреши, я её выкуплю? Если она мне действительно помогла, то достойна свободы. Да я её озолочу!
— Остынь! Это моя рабыня и мне решать её судьбу.
Не став в данный момент настаивать, Варгос всё не мог поверить, что свободно двигает рукой.
— Что у неё за мазь? — чуть успокоившись, спросил он.
— Не знаю. На обычных травах, я их видел. Лечит этой мазью весь дом.
— Она магичка?
— Исключено. Я смотрел.
— Почему же она тебе с ногой не помогла?
— Вот и мне это интересно… — задумчиво произнёс аттан. Он был рад за друга, но количество вопросов к загадочной рабыне лишь возросло.
* * *Мне сообщили, что хозяин ждёт меня в библиотеке. Признаться, шла я с опаской, а увидев там аттана с гостем, несколько напряглась. Последний смотрел на меня с восторгом мальчика, получившего на день рождения долгожданный подарок, а вот хозяин дома — с таким видом, как будто я у него этот же подарок украла.
— Вы хотели меня видеть? — замерла я у дверей.
— Проходи.
Взгляды мужчин скрестились на мне. Я подошла поближе и переводила взгляд с одного на другого.
— Скажи, что за рецепт у твоей мази? — первым нарушил молчание аттан.
— Его дала мне знахарка, что живёт в деревне. Травы.
— Странно, я слышал, что до твоего появления мази и настойки у неё были обычные, а теперь к ней и с других деревень ездят за помощью, — взгляд мужчины был колючим и выражал недоверие к моим словам.
— Мне нечего на это ответить. Именно Варлея научила меня разбираться в травах и делать отвары.
— Хочешь сказать, что раньше ты людей не лечила?
— Нет.
— Почему же сейчас всех лечишь?
— Многие не желают обращаться за помощью к знахарке из личной неприязни или предубеждений и страдают молча. Мне же несложно сварить отвар или сделать мазь. Вы имеете что-то против того, чтобы ваши люди были здоровы? — в свою очередь поинтересовалась у него.
Вопрос мой он проигнорировал, задав свой:
— Ты же знала, что я не здоров. Почему ни разу не предложила мне облегчить боль?
Ничего себе вопросик! И как он это представляет?! Я прихожу к нему и с нижайшим поклоном предлагаю принять мазь? Бред!
— Облегчают непосильную ношу, а вы со своей прекрасно справляетесь, — только и ответила я.
Некоторое время аттан сверлил меня взглядом, а потом приказал:
— Принеси свою мазь.
Отдавать ему свои запасы мне не хотелось, да и на медведя, что сейчас не сводил с меня глаз, ушло её изрядно, и было неизвестно, когда ещё мне удастся выбраться к Варлее за травами.
— Сожалею, но кёрн Варра-Госа крупный мужчина, и её больше нет. Если вас интересует мазь, вы можете приобрести её у знахарки.
— Ты же говорила, что она слегла.
— Я слышала, ей стало лучше.
— Правильно ли я понимаю, что ты отказываешься мне помочь? — коварно поинтересовался аттан.
— А разве вы просили меня о помощи?
— Ты желаешь, чтобы я тебя попросил? — в голосе хозяина дома зазвучали опасные нотки.
— Нет! С чего вы взяли? Я не врач, чтобы вас лечить, и не хочу брать на себя такую ответственность. Уверена, вы можете себе позволить лучших специалистов.
— Как долго длится действие твоей мази? — вмешался в разговор здоровяк, который всё это время молча слушал наши препирательства.
— Не знаю, — в замешательстве ответила я. — Вам стало легче?
— Да. Признаюсь, я недооценил возможности трав. Если я попрошу тебя приготовить мне её, ты это сделаешь?
— У неё закончились запасы трав. Не так ли? — насмешливо уточнил аттан.
— Да, — пришлось подтвердить мне. — Вы можете приобрести мазь у знахарки, — сказала я кёрну Варра-Госа.
— Мне бы хотелось, чтобы вы приготовили её своими прекрасными ручками.
— Варгос, оставь! — пренебрежительно скривился аттан. — Каждый должен заниматься своим делом: врачи и знахарки лечить, а слуги прислуживать и выполнять приказы. Подай мне воды! — приказал он.
Меня это уязвило. Закусив губу от унижения, я молча прошла к графину с водой, наполнила стакан и отдала аттану.
«Чтоб ты подавился!» — мысленно пожелала ему, с бесстрастным лицом. Видимо получилось под руку, так как, сделав глоток, мужчина подавился и натужно закашлялся.
— Красавица, напои и меня, — обаятельно улыбнулся во все тридцать два здоровяк.
Отойдя от всё ещё кашляющего аттана, я принесла воды и ему. Он с удовольствием опустошил стакан и поблагодарил.
— Можешь идти, — осипшим голосом отпустил меня высокомерный засранец.
Я вышла и остановилась у закрытой двери, чтобы понять, зачем они меня вообще вызывали.
«Попробуй мою воду», — донеслись до меня слова аттана. Тишина, и потрясённый возглас медведя: «Не может быть!»
С недоумением я покосилась на дверь. И как это понимать?! Надеюсь, меня не обвинят в покушении на высокородную задницу? Ведь наливала я им из одного графина.
* * *Следующий день ознаменовался очередными изменениями в моём положении. Аттан вызвал к себе Агату и приказал поставить меня горничной в его комнату и… больше нигде. Особо указал, что какие-либо распоряжения мне имеет право отдавать только он. Оставив такие более чем странные указания, он вместе со своим гостем отбыли в город.
Мотивы поступков хозяина дома я не понимала. То он в упор не замечает моего существования, а то ставит на особое положение в доме. Не представляла, чем мне теперь заниматься?! Плевать в потолок от скуки? С его отъездом дел у меня как таковых не было. Не считать же работой смахивание пыли? Мои попытки заняться хоть каким-то делом пресекались, так как «не велено».
В первый же день, как аттан покинул поместье, прискакал управляющий. Рука у него до сих пор не работала. Мужчина целенаправленно шёл ко мне и свысока приказал:
— Пока нет хозяина, возвращаешься в мой дом, — и посмотрел при этом с таким предвкушением в глазах, что мне сразу эта идея не понравилась.
— Не могу…
— Мои приказы не обсуждаются! Плетей захотела?
— Пред отъездом аттан объявил, что я буду исполнять обязанности горничной в его комнате, и лишь он имеет право отдавать мне приказы. Можете уточнить у экономки, это он с ней разговаривал, — ответила ему с бесстрастным лицом.
— Думаешь, завлекла его смазливым личиком и высоко взлетела? — прошипел он мне в лицо, придвинувшись чуть ли не вплотную. — Он скоро уедет, и вот тогда мы по-иному поговорим!
Мне стоило огромных трудов сдержаться и не сказать что-нибудь язвительное. В чём-то он был прав, и моё особое положение сейчас ещё ни о чём не говорило.