Поймав ошеломленный взгляд Мары по окончании представления "развод по-русски", прочитав по губам удивленное "ты", Надаров был готов сорваться с места, чтобы переубедить, благо, помешала официантка, которой позднее, в здравом соображении Руслан мысленно сказал — спасибо.
Сорвать операцию — верх невоздержанности и неуравновешенности для оперативника его уровня. И из-за чего?! Из-за практически незнакомой девушки?! Его бы не поняли и однозначно не похвалили, если конечно выговор не считать за объявление благодарности.
— В конце концов, ты можешь выслушать сначала, а потом делать выводы?
— Что выслушать? Какие выводы? — девушка посмотрела на удерживающего ее мужчину. — Я вижу тебя третий раз в жизни, мне до твоих оправданий…
— Мара!
— Тамара Григорьевна, — раздраженно выдохнула девушка, тряхнув головой. — Отпустите мою руку!
— Проблемы? — импозантный мужчина в гавайке обратился к Тамаре напыжив хилую грудь и растопырив руки, как заправский качок. — Помочь?
— Отвали! — в унисон воскликнули спорщики, обдав спасителя гневными взглядами, отчего стоящий позади него друг в такой же веселенькой рубашке, только росточком чуть повыше и пошире в кости, согнулся пополам от смеха.
— Я же говорил, — то и дело прорывалось у него сквозь хохот.
Осмеянный фыркнул что-то нечленораздельное и, пожелав Мааре удачи, поволок утирающего слезы товарища на парковою скамью, где принялся того отчитывать судя по жестикуляции и гневному выражению лица.
— Мара, пожалуйста! Ты неправильно все поняла, — продолжил свое наступление Надаров.
— Любимая отмазка, — выпалила Тамара, одарив Руслана презрительным взглядом, которой застыл на его руке, сомкнувшейся вокруг ее предплечья.
— Я был на работе!
— Отпусти, — Мара замахнулась сумкой, намереваясь отправить ее в лицо оперативника, но тот прикрылся свободной рукой.
— Мара!
— Оглох? Я тороплюсь!
— Ой, ладно, — Руслан отступил на шаг, подняв руки в знак капитуляции, — хотя бы подумай.
— Еще чего! — тряхнув головой, девушка устремилась прочь, размахивая сумочкой из стороны в сторону, будто все еще собиралась запустить ею в чью-то голову. Проводив Тамару взглядом, Надаров расстроено покачал головой и поплелся в противоположную сторону.
Здравый смысл вернулся к Руслану, как только засевшая в его мыслях особа пропала из поля зрения, свернув на другую аллею парка. Прозревший оперативник понял, что выставил себя первостепенным придурком, устроив чертовы догонялки и разборку на улице, вот только ответа на вопрос "что на него нашло", так и не откопал. Какая необъяснимая сила заставила Надарова сорваться с работы и притащить в другую часть города, так и оставалось неясным для него. Мужчина вообще не планировал сегодня покидать кабинет, бумажек накопилось по самое "не хочу", так что по плану следовало закопаться в них по уши, чтобы выползти в конце рабочего дня. Поэтому сейчас, шагая к своему автомобилю, Руслан подбирал для себя "лестные" эпитеты, один хлеще другого.
* * *В холл многоэтажного офисного здания на Багданке Тамара влетела маленькой разъяренной фурией. На вопрос пожилого охранника: "Вы к кому?", — девушка рявкнула — "Восьмой", и проскочила мимо, не останавливаясь. На данный момент ей было не до любезных разговоров, и вообще хотелось поскорее все закончить и забуриться на диван под одеяло. Дожидаясь, пока лифт откроет перед ней двери, сотрудница "Пандеума" уговаривала себя успокоиться и настроиться на рабочий лад, так как не имеет права подвести Семеныча и всю контору в целом.
Этот день достал Мару своими неожиданными сюрпризами. Сперва Корягин с самого утра огорошил ее "счастливой" новостью, что "Трейд-лимитед" подписали контракт, и Игорь Константинович настоял, чтобы именно Тамара, и никто другой, стала ответственной за его исполнение, то есть все контакты и переговоры должны будут осуществляться только через нее. Не то чтобы Мара никогда не выполняла подобные обязанности, было дело и не раз, но сама мысль работать с Березиным девушке почему-то претила.
Теплое прощание в "Серебряном шаре" во время которого он буквально раздел ее глазами намертво отпечаталось в памяти Тамары, также как и собственный трепет, рождающийся от близкого присутствия Игоря. Истолковать его происхождение эротической составляющей у нее не получалось, так как на душе оставался неприятный осадок, а другого более или менее логичного объяснения Мара так и не придумала.
Услышав новость, Тамара первым делом хотела отказаться от возлагаемых на нее обязанностей, но когда довольный Семеныч озвучил сумму премиальных по договору, передумала. От таких денег не отказываются. Это глупо по меньшей мере, так что, засунув свое предвзятое отношение к Березину поглубже, Мара принялась за дело.
Вторым приятным сюрпризом для Тамары стал приход посыльного из "Благоухающего рая". Кто бы ни оформлял заказ, он пошутил неудачно. Словно оправдывая название конторы, шустрый мальчишка превратил ее кабинет в оранжерею, расставив по углам пять различных букетов цветов. Не то чтобы подобные знаки внимания не нравились Маре, пусть даже и анонимные, но вот кружек сплетников, что моментально собрался в курилке раздражал ее неимоверно, а в свете нового назначения по "Трейду" происходящее и вовсе выглядело не очень. Так что, направляясь на встречу с Березиным, девушка уже была на взводе, а столкнувшись в парке с Русланом, и вовсе потеряла самообладание.
О происшествии на дороге и посиделках в кафетерии Тамара запретила себе вспоминать, как только встретилась глазами с Надаровым. Безобразная сцена, свидетельницей которой ей пришлось стать, испепелила все симпатии девушки к молодому человеку. Сколь бы хорошим он ей не показался вначале, увиденное в "Серебряном шаре" открыто заявляло об обратном, а связываться с подонком Тамара не желала. Когда в тот же день Мара приняла звонок от Руслана, то не стала слушать его объяснения, а вежливо попросила больше ее не беспокоить, видимо чересчур вежливо, раз сегодня он стал ее преследовать.
Последний раз глубоко вздохнув, девушка посмотрела на цифровую панель лифта. Загорелся восьмой этаж, и Тамара, сжав до боли сумку, шагнула в офис "Трейд-лимитед".
9
Совершив молитвенное правило, Святослав взялся за наказ, данный ему Экономом. Получив у помощника келаря метлу, послушник прошел к западной стене и наряду с другими братьями и трудниками стал приводить отведенную ему территорию в порядок.
В силу объективных причин, работать Святославу приходилось в два раза усерднее, чем остальным, так как выполнить задание требовалось до обеденной трапезы, чтобы после нее вместе с отцом Гавриилом он смог отправиться на одну из лесных пасек для обучения.
Юный послушник знал, что в прошлом пасека была сугубо стационарной и никогда не покидала пределов монастырских стен, но с приходом в обитель отца Гавриила Рындина были созданы и передвижные пасеки. Приспособив для них несколько десяткой ульев, новоявленный смотритель вывел пасечное дело во Введенском на более высокий уровень и увеличил сбор меда в несколько раз. Также он поспособствовал открытию магазина в деревне, порадовав тем самым местных жителей и Эконома.
Естественно, отцу Гавриилу требовались помощники, так как обихаживать ульи, расположившиеся в лесопосадках, дело хлопотное и трудоемкое. На данный момент в монастыре было несколько человек, для кого обслуживание передвижных пасек стало постоянным послушанием, но рук все же не хватало, возможно, поэтому ходатайство Святослава не было отклонено наместником.
Только получив желаемое, послушник сообразил, что пришедший из детства страх, не оставил его и во взрослой жизни, что даже с защитной сеткой на голове он все еще боится быть атакованным разъяренным роем. И сейчас, выметая двор, рясофор молил Бога только об одном — о преодолении боязни недостойной будущего монаха.
* * *Выйдя из лифта на восьмом этаже, Тамара попала в деловой центр "Трейд-лимитед". Ничего здесь не напоминало камерную атмосферу "Пандеума", изобилующую теплом деревянной отделки, милыми сердцу Корягина предметами искусства, светом огромных окон, смотрящих на мир из "полумрака уютного доверия" — так Семеныч с гордостью именовал созданный им самим интерьер.
"Трейд" же представлял собой блестящий каркас пересекающихся линий, наполненный офисным планктоном, одетым "с иголочки" и столь же холодным, как и окружающие его стекло и металл.
Оглядевшись, девушка поежилась, чувствуя себя лишней в этом царстве скорости и современности. Работая с Виктором, она привыкла к размеренности, относительно медленному течению жизни, основанному на ценностях прошлых эпох, с которыми ей приходилось сталкиваться ежедневно, пусть даже в варианте изъеденных временем картин и раритетной мебели.
Шагая по коридору к кабинету Березина, Мара мысленно перебрала темы, требующие обсуждения, но это ей удавалось с трудом. Девушка еще до конца не успокоилась после встречи с Русланом, да и предстоящие переговоры с Игорем не придавали ей уверенности в себе. Тамара давно так не волновалась, выполняя свои непосредственные обязанности, разве что в первый месяц после трудоустройства, когда проходила адаптацию на новом месте.
Ее ждали с нетерпением. Это стало понятно, как только Тамара переступила порог приемной. Эффектная секретарь тут же сообщила о приходе представителя "Пандеума" и приглашающе распахнула дверь в кабинет начальника. Березин, в свою очередь, галантно поцеловал Тамаре руку и проводил к одному из двух кресел, что хвастаясь кожаной обивкой, интимно устроились почти напротив друг друга, разделенные лишь небольшим треугольным столиком.
— Лиза, чай, пожалуйста, — попросил Игорь, получив утвердительный кивок от Тамары.
Наблюдая, как мужчина устраивается рядом, не сводя с нее глаз, Мара судорожно сглотнула. Трепет, что охватывал девушку в ресторане, вернулся, как только взгляд Березина остановился на ней при входе, и сейчас заставлял Тамару робеть и нервничать.
— Вы как всегда очаровательны, — проникновенно протянул руководитель "Трейда", едва секретарь оставила их наедине.
От тембра его голоса девушка покрылась мурашками. Он словно ласкал, касался, а не говорил.
— Спасибо за комплимент, Игорь Константинович, — выдавила из себя Тамара, пытаясь справиться с бесконтрольной реакцией собственного тела.
Оно хотело еще. Оно требовало.
— Просто — Игорь, — искушающая улыбка коснулась чувственных губ, и у Мары перехватило дыхание. — И это не комплимент, а чистая правда.
Сердце девушки тут же тревожно забилось в предвкушении чего-то. Чего именно Тамара понять не могла, но жаждала этого.
И даже более, хотела получить все то, что он мог предложить ей.
— Перейдем на "ты"…
Был ли это вопрос или же утверждение, Мара не разобралась, да и не стремилась разобраться.
То, как он смотрел, лишало девушку воли, заставляло дыхание с шумом срываться с губ, с хрипом вырываться из легких. Ее затягивало в серую глубину его глаз. Она тонула в ней, но не могла отвести взор, не могла заставить себя отвернуться.
— У тебя тут…
Как со стороны она наблюдала за собой. Видела собственное бессилие и принимала его. Тамара понимала, что мужчина наклоняется, что его рука тянется к ее лицу, и не находила в себе сил чтобы избежать, отпрянуть, увернуться от прикосновения. Она ждала его, снова проваливаясь в темноту — темноту припадков, что мучили ее раньше — но уже не пугающую, не отталкивающую своими видениями, а опьяняющую. Если ранее она ощущала лишь себя с "ними", то сейчас они обрели форму, вернее один из них. Это его руки — руки Игоря — терзали ее грудь, это его кожа касалась ее тела, это его губы сминали ее в жестком поцелуе, в то время как тот, сзади…
— … листик.
— О Боже!
Всхлип отрицания сорвался с ее губ одновременно с окончанием Березиным фразы, и невозмутимым "Ваш чай" секретаря.
— Спасибо, но…
Тамара вскочила в кресла. Стук сердца пульсировал в висках, а перед внутренним взором мелькали картинки, которые она раньше не понимала, не видела столь ясно, детально и красочно.
— … мне, я… — девушка никак не могла сформулировать мысль, потерявшись в веренице образов. — … я должна…
— Что?
Этот голос, его тон, его ласкающая чувственность ворвались в Тамару ураганом страстных желаний.
— Уйти!
Мара сорвалась с места, и только в дверях приемной вспомнила о сумке с ключами от машины, от дома, от спокойной жизни — ее обычной, размеренной жизни, что осталась лежать на кресле, забытая хозяйкой в животном порыве к спасению от…
Резко развернувшись, девушка пошла обратно.
— Тамара Григорьевна! Здравствуйте!
Березин поднялся и, обойдя стол, двинулся Маре на встречу.
— Мы с Сергеем Дмитриевичем как раз обсуждали возможность самостоятельно доставить секретер на Рыбинскую, чтобы не утруждать "Пандеум" перевозкой столь хрупкого груза. — Он указал на седовласого мужчину, стоящего возле директорского стола с планшетом для бумаг в руке. — Ох, что это я, — Березин, извиняясь, чуть склонил голову. — Пестова Тамара Григорьевна, правая рука Корягина, Малышев Сергей Дмитриевич, — запоздало представил Березин Мару своему сотруднику. — Лизочка, чай нам, и не беспокоить.
Тамара в растерянности застыла посреди комнаты, в то время как Березин приглашающим жестом указывал на стул. Ища в себе остатки рациональности, девушка обвела взглядом кабинет. Офисный минимализм постмодерна; светло-серые стены и пол, стеклянные конструкции шкафов, сочленение темного дерева и металла в решении директорского стола и стола для переговоров, кожаное кресло начальника и несколько десятков мягких стульев — все, что открылось ее взору.
— Прошу вас.
Ощущая тяжесть сумки в руке, Мара посмотрела на мужчину.
— Добрый день, Игорь Константинович, Сергей Дмитриевич, приятно познакомиться, — на автомате она сделала несколько шагов вперед и, поочередно пожав руку присутствующим, села на стул.
"Я схожу с ума", — подумала Тамара, прежде чем включиться в разговор о перевозке изделий.
* * *— Как прошло? — поинтересовался Семеныч, стоило Маре появиться на пороге его кабинета.
— Отлично, — буркнула девушка, не очень эстетично приземляясь на стул.
— Что-то радости в голосе маловато, — поддел ее Корягин, откидываясь на спинку кресла. — Уверена?
— Конечно, уверена! Я тебе что, врать буду? — надулась Тамара. — Сами все привезут, сдадут непосредственно Струкову, так что — нет проблем.
— А-м…
— На счет картин пока не определились. Он хочет посмотреть на первый этап работ, а там будет видно, — отчитывалась девушка, наблюдая, как директор постукивает ручкой по столу. — Я постараюсь переубедить, возможно, получится.
— А что там?
— Что?
— Картины? Кто?
— Не знаю, — Мара устало пожала плечами, после посещения "Трейда" она чувствовала себя разбитой — морально и физически.
— Даже намека…
— Нет, — перебила девушка. — Березин даже не намекнул. Понятия не имею, кто и что.
— Хм…
— Да, я тоже подумала, что странно, но настаивать не стала. Да и не одни мы были.
Виктор вопросительно приподнял бровь, а дробь о столешницу ускорилась.
— С его каким-то. Сергей… м-м-м… Дмитриевич кажется, — припомнила помощница, нервно заправив мешающую прядку волос за ухо. — Он повезет секретер и остальное.
— Понятно.
— Ага.
— Точно все в порядке? Хреново выглядишь.
Тамара воззрилась на начальника. Обычно Семеныч не позволял себе подобных словечек, употребляя их очень редко и то, если уж совсем не в настроении. "Неужели так заметно?" — подумала она, расстроено прикусив губу.
— Вить… можно я… — засмущавшись собственной наглости, Мара замолчала.
Пусть друзья, пусть их отношения работодателя и сотрудницы лишены официоза, но Тамара всегда запрещала себе обращаться к Корягину "по-домашнему". Всегда "Виктор" или по имени отчеству, а "Витя" только в кругу семьи, во время болтовни с Зоей или же развлекая маленького Сашульку, но никак не в офисе.
— Мара?
— А?
— Что с тобой?
— Ничего. Правда.
— Ты…
— Просто устала, — поспешила уверить девушка, — можно я уйду сейчас?
Она мельком глянула на начальника, чтобы оценить реакцию, и вернулась к изучению ножки стола. Одна зазубрина память о перевозке — рабочие не вписались в двери лифта, вторая — от знакомства с кованой вазой, отправленной в свободный полет Семенычем в порыве раздражения.
— Ничего не хочешь рассказать? — обеспокоенность в голосе Виктора, полоснула по нервам.
— Нет… все о'кей.
— Хорошо.
— Что?
"Сосредоточиться" — Тамара повторяла как заклинание, но получалось с трудом.
— Хорошо, иди.
— А?
— Пестова! Да что с тобой такое?
— Э-э… ничего, — промямлила Мара, сцепив руки в замок и уставившись в окно.
Не хотела она говорить об Этом, не могла говорить, даже с Виктором, которому однажды уже приходилось выступать поверенным в ее сердечных делах.
— Все! Иди отсюда. У меня дела, — недовольно проворчал Корягин, схватившись за мышку.
— Я…
— И чтобы завтра я тебя не видел.
Растерявшись, Тамара уставилась на начальника.
— Виктор Семенович…
— Время.
— Спасибо, — все, что смогла выдавить из себя Мара, схватив сумку и направляясь к двери.
— Отдыхай.
* * *Как не мечтала "третья рука" руководителя смыться незаметно и по-быстрому, ей все же пришлось задержаться. Ланка встретила Тамару в дверях и встала намертво, всем видом демонстрируя — "только через мой труп".