«И ты должен был его охранять?»
«Нет».
«Кого ты должен был охранять?»
«Эвакуация в Новосибирск означала большие проблемы в западных областях Империи, которые могли привести к политической нестабильности и возможной попытке переворота. Предполагая это, мастер создал нас для охраны вождя – высшего должностного лица государства. Такова моя цель».
Ах, Яков, Яков!.. Ты все-таки был идейным коммунистом, и даже во время страшной войны думал в первую очередь не о себе, а о человеке, в которого верил.
«Кому ты должен был подчиняться?»
«Вождю, – ответил Рудра. – И тому, кто несет Знак Мастера».
И мне, поскольку я проломил твои установки.
«Что такое Знак Мастера?»
«Предмет, который я узнаю».
«Как он выглядит?»
«Я узнаю».
Значит, где-то глубоко внутри куклы прошита установка на конкретный объект, но взламывать ради нее мозги голема Кукловод не рискнул.
«Ты знаешь, как найти Мастера?»
«Нет».
Разумно. До големов могли добраться обитатели Тайного Города, и Яков не хотел, чтобы след привел к нему. Метку на кукол не поставил, информацию о себе спрятал, но… Но Кукловод верил в предчувствия и не сомневался в том, что идет по нужному следу.
«Я хочу знать, кто контролировал ход стройки со стороны НКВД? Как это сделать?»
«В архиве».
«Нужно посмотреть, не было ли среди них человека по имени Яков…»
* * *Полная сюрпризов ночь и тягучее утро, украшенное визитом к генералу, конечно, смазали начало очередного из оставшихся дней службы, но Колпаков, к собственному удивлению, был свеж, полон сил и энергичен.
Расследование, которое с каждым часом становилось все запутаннее, увлекло его с головой. Майор думал только о нем, постоянно прокручивал в голове детали докладов и разговоров и радовался, что столь непредсказуемое дело досталось именно ему.
Искренне радовался, поскольку понимал, что никто другой, кроме «без пяти минут» пенсионера, не стал бы копаться в этой странной истории с таким тщанием.
А вот лейтенант Зябликов, наоборот, постепенно становился скучнее, сообразив, что некоторые расследования способны сказаться на карьере перспективного офицера не лучшим образом. Лейтенанту нужно было двигаться в гору, но если бравый пенсионер повесит на него камень в виде неудачного или, что еще хуже, «странного» расследования, приведшего, что уж совсем плохо, к скандалу городского или областного уровня, то перспективному офицеру придется потоптаться на месте черт знает сколько времени… И это – в лучшем случае.
Поэтому Зябликов нервничал. До сих пор – тихо, не демонстрируя старшему напарнику истинные чувства, однако нарастание странных деталей и совещание у Машерова заставили лейтенанта завести серьезный разговор.
– Борис Иванович…
– Ага?
– Можно вопрос?
– Почему с таким стеснением?
– Заметно?
– Слегка.
– В общем… – Зябликов помолчал еще, в последний раз обдумывая, стоит ли бросаться в этот омут, но решился: – Машеров поверил в нашу нелепую историю?
– С пришельцами из прошлого?
– Да.
– Или с инопланетянами?
– Да…
Слова произнесены, слова нужно обсудить.
Колпаков внимательно посмотрел на молодого напарника, понял, что его гложет, и негромко спросил:
– А ты сам в нее веришь?
– Я, честно говоря, не знаю, что думать, – признался Зябликов. – Раньше я верил только в то, что видел своими глазами. Сейчас я вижу своими глазами то, во что не могу поверить.
– Но ты знаешь, что если подпишешь рапорт, в котором будут слова «путешествие во времени» или «пришельцы с других планет», то на этом твоя карьера закончится.
– Именно.
– Мы оба это знаем.
Потому что дураками никогда не были.
– И что делать? – растерялся лейтенант.
– Ничего. Оставить расследование ты не сможешь, а рапорт с такими словами даже я подписывать не стану, несмотря на то что мне на пенсию… Не хочу быть посмешищем.
– Приятно слышать, – приободрился Зябликов.
– Но расследование нужно заканчивать, – жестко продолжил майор. – Поэтому ситуация следующая: мы ловим злодеев, разбираемся, что на самом деле произошло, а потом решаем, что писать в рапорте.
– Очень хорошо. – Лейтенант окончательно повеселел. – А что мы делаем здесь?
Сразу после совещания они отправились к театру, уселись на лавочку, и вот уже два часа просто наслаждались погожим летним днем. То есть майор наслаждался, а Зябликов переживал за собственную карьеру.
– Мы в засаде.
– Это я понял. На кого?
– На тех, кто разгромил киоск и торговый центр.
– Вы шутите?
– Ни в коем случае. – Колпаков и в самом деле выглядел предельно серьезным.
– Они здесь появятся? – Лейтенант машинально огляделся.
– Рано или поздно.
– Откуда вы знаете?
– Они всегда появляются именно здесь, – объяснил майор. – И исчезают тоже здесь. Это их «точка», и мы ждем, когда они снова появятся.
– То есть вы верите в… – Зябликов вновь загрустил, – в перемещения во времени? Или в инопланетян?
– Я верю фактам. А факты упрямо свидетельствуют, что в обоих случаях преступники появлялись из этого сквера.
– Но оба раза – ночью, – напомнил лейтенант.
– Именно.
– А сейчас день.
– Хорошо, что ты это заметил, – съязвил майор.
– И?
Колпаков вздохнул и улыбнулся, глядя прямо в глаза напарнику:
– Что украли в торговом центре?
– Э-э… Одежду.
– И?
Зябликов покраснел:
– Вы думаете…
– Именно так я и думаю – головой, – подтвердил майор. – Если принять за главную ту версию, о которой мы предпочитаем не говорить, то вся история выстраивается в понятную логическую цепочку. Первая ночь – разведка. Один из неизвестных появляется в городе, осматривается…
– Ищет свежую газету, – кивнул лейтенант.
– Правильно: ищет свежую газету, после чего уходит, – согласился Колпаков. – Затем они осмысливают происходящее, понимают, что в этой форме им делать на улицах нечего – привлекут внимание, и вторая ночь…
– Поиск снаряжения.
– Им нужно переодеться, чтобы не вызывать подозрений, – подтвердил майор. – А значит, сегодня они могут появиться днем.
– Уже появились, – выдохнул Зябликов, уставившись Колпакову за спину.
– Откуда?
– Не заметил…
– Черт! – Майор развернулся и тихо крякнул, увидев шагающего по дорожке «Степанова», за которым следовали еще трое мужчин столь же мощного сложения.
Все оказалось даже проще, чем предполагал Рудра. Намного проще.
Определив ближайшую задачу – поиск человека, контролировавшего постройку театра по линии НКВД, – они решили узнать, в каком архиве могут храниться нужные документы. С этой целью Рудра тайно пробрался в архив театра и неожиданно для себя обнаружил в нем копии старых планов, на которых в том числе стояла подпись Я.С. Бортникова. А поскольку это был единственный человек, имя которого начиналось с буквы «Я», Кукловод распорядился узнать о нем побольше.
Вначале возникла заминка. Рудра уже понял, что для получения и хранения информации в изменившемся мире используются хитроумные устройства под названием «компьютер», однако пользоваться ими не умел, и даже не представлял, с какого боку к ним подступиться.
Кукловод, в свою очередь, даже машину водить не умел, и оставалось одно – рисковать.
Рудра выяснил, кто из работников театра отвечает за «компьютеры», отыскал отдел, дождался, когда тот, кого называли «админом», остался в кабинете один, и указал на него Кукловоду. Тот взял парня под легкий ментальный контроль потратив изрядную часть оставшейся энергии, и заставил отыскать в глубинах «компьютеров» информацию на Бортникова, который действительно оказался Яковом.
Как выяснилось, старик умер, однако это обстоятельство Кукловода не огорчило: он был уверен, что новый Хранитель оставил информацию о Сокровище для тех, кто пойдет следом…
– Не может быть… – пробормотал Пифуций, утирая пот. – Я знал, что ты в игре, малыш, но не догадывался, что ты настолько наглый…
Големы, появления которых конец терпеливо ожидал в сквере, действительно появились из ниоткуда и теперь направлялись к квартире Максима Воронова, с которым Пиф познакомился вчера. Разумеется, без магического «жучка» конец мятущегося чела не отпустил и потому знал и где живет паренек, и как его имя.
Немного смущал тот факт, что Воронов пользовался артефактами, но при этом в реестре Тайного Города не значился, а значит, либо он был клиентом контрабандистов, поставляющих обычным челам магические устройства, либо конец наткнулся на нечто еще более интересное, таинственное и секретное, чем показалось на первый взгляд.
Присутствие высококлассных големов заставляло Пифуция склоняться в своих размышлениях ко второму варианту, и это обстоятельство приводило его в полнейший восторг.
«Опасное приключение!»
Конец вновь отправился в сквер, прикинувшись древним старичком с газетой, и, разумеется, без труда вычислил полицейских.
«Опасное приключение!»
Конец вновь отправился в сквер, прикинувшись древним старичком с газетой, и, разумеется, без труда вычислил полицейских.
Которые тоже ждали появления големов.
А этот факт угрожал режиму секретности.
«И что делать? – размышлял Пифуций, «прихрамывая» вслед за полицейскими, которые, в свою очередь, торопились за широко шагающими куклами. – Доложить в Службу утилизации о назревающей проблеме?»
Именно так следовало поступить ответственному жителю Тайного Города, но концу было скучно, загадка его возбуждала, и потому он решил продолжить расследование самостоятельно.
И в тот самый момент, когда Пифуций принял это знаковое решение, у полицейских возникли неожиданные проблемы…
– Это они?
– Что? – поперхнулся Колпаков.
– Кто? – вытаращился Зябликов.
– Вы о чем… э-э?
– Свободный корреспондент независимых современных изданий Миша Десятник, – представился неожиданно появившийся мужичок, не дожидаясь логичной просьбы: «Представьтесь, пожалуйста», или еще более логичного: «Отойдите, вы мешаете расследованию». – Самая правдивая информация и замер показателей общественного мнения в режиме онлайн. – Он сунул ошарашенным полицейским визитные карточки. – На обороте указаны реквизиты моих электронных кошельков и номера банковских карточек. Чтобы поддержать российскую свободу слова, вам достаточно перевести деньги под одному из указанных…
– Я понял, до свидания. – Колпаков сунул картонку в карман, улыбнулся и отвернулся.
«Степанов» и его спутники как раз вошли в подъезд, нужно было следовать за ними, а значит – как можно быстрее расстаться с приставалой. Майор еще надеялся, что они с молодым напарником стали случайной жертвой уличного сумасшедшего, клянчащего деньги под благовидным предлогом, но просчитался.
– Я знаю все! – категорично заявил Десятник. – Это я довел до общественности ужасную ночную историю!
– Какую еще историю!
– Власти готовят новый тридцать седьмой год!
– Не власти, а календарь, – не удержался Зябликов.
– Что?
– 2037 год обязательно наступит, – со знанием дела уточнил лейтенант. – Не важно, нравится вам это или нет.
Колпаков ругнулся. Но про себя.
Десятник округлил глаза и стал почесываться.
В воздухе запахло политическим скандалом.
– Такой молодой юноша, а уже пропитан ядом пропаганды, – прошипел Миша, злобно разглядывая Зябликова.
– Нам некогда, – попытался перехватить инициативу Колпаков. – Не мешайте расследованию.
Но было поздно.
– Я не мешаю расследованию! Я мешаю, мешал и буду мешать установлению диктатуры в моей родной стране! Я ненавижу ложь и пропаганду! Я грудью встану…
Куда именно Десятник запланировал деть грудь, осталось невыясненным, поскольку именно в этот момент наверху со звоном разбилось окно, и прохожие с ужасом увидели, как с четвертого этажа летит…
Знакомство с Пифом, в которого на его глазах обернулась «молодая мама с коляской», Максим пережил с трудом. Молодой человек, разумеется, понял, что встретился с настоящим колдуном, что его «вычислили» по артефакту прадеда, и совершенно при этом растерялся. Ведь одно дело – читать дневник в уютном кресле, с замиранием сердца представляя, что в мире есть место настоящему колдовству, и совсем другое – сначала едва не попасться на зубок кровожадной ящерице, а затем иметь сомнительное удовольствие познакомиться с одним из тех, о ком только что читал.
Встреча ввергла Воронова в настоящую панику, он стремглав помчался домой, заперся, достал из сейфа «маузер», спрятался в ванной комнате и долго-долго трясся в ожидании нападения.
Потом вспомнил, что забыл зарядить пистолет.
Потом сумел взять себя в руки и начал думать.
«А чтобы меньше бояться, надо больше знать! В том, что я растерялся в убежище, где на меня напала ящерица, ничего необычного нет – любой бы растерялся и… испугался бы. Да. Любой!»
Невиданная тварь выбила молодого человека из седла и привела к тому, что он с такой легкостью запаниковал в баре…
«Встречу с колдуном я провалил. Надо было пообщаться, а не бежать… Почему я так резво рванул? Потому что страх иррационален, он приходит, когда нет точной информации… Где там мой учебник?»
Подробное, вдумчивое изучение записей прадеда затянулось до ночи. А затем еще полночи Максим перечитывал самые загадочные места. А потом до вторых петухов прикидывал, как жить с этим знанием дальше.
Ничего толкового в голову не пришло, и Воронов решил применить отработанный прием: завалился спать и продрых почти до полудня, когда и был разбужен звонком с работы. Начальник вежливо поинтересовался здоровьем, а затем намекнул, что без Макса ко всем чертям катится работа на очень важном направлении, и ему было бы неплохо вернуться, просто чтобы не поступать по-свински.
Пришлось пообещать.
И хотя мысли парня вертелись исключительно вокруг Тайного Города, он решил обязательно добраться сегодня до офиса и разгрести дела.
Он умылся, оделся, подумал и сфотографировал на смартфон найденную в сейфе карту – вдруг случится оказия в те районы, – сунул в карман «Брегет», а вот «маузер»… Сначала хотел убрать в сейф от греха подальше, но вспомнил о ящерице, вздохнул и сунул кобуру с оружием в наплечную сумку, которую почти всегда таскал с собой, вышел в прихожую и…
Нос к носу столкнулся с высоким и очень крепким на вид мужчиной в модной цветастой рубахе, модных джинсах и модных туфлях на босу ногу. Мужчина был настолько модный, будто только что ограбил бутик солидной марки с последними новинками сезона.
А за его спиной виднелись еще трое. Тоже здоровенных и тоже модных.
Максим похолодел.
– Гражданин Бортников? – Голос лидера был странный, отдающий чем-то нечеловеческим, да к тому же с ощутимыми металлическими нотками.
– Как вы… э-э…
Воронов сбился, умолк, и лидер решил уточнить.
– Вы, – произнес он, ткнув указательным пальцем в не очень широкую грудь Макса, – Бортников?
– Нет.
– А кто? – Кажется, лидер слегка растерялся.
– Он умер. – Воронов понимал, что-то идет не так, но от растерянности не мог понять, что именно. – Он умер. Я… правнук… Максим.
– Хорошо, – кивнул лидер. И почему-то добавил: – Так и запишем.
Хотя ни блокнота, ни диктофона у него в руках не было.
– Но как вы здесь оказались?! – взвился Воронов. – Это моя прихожая!
– Как? – Лидер посмотрел на вынесенный замок, его подчиненные и Макс уставились туда же, и на несколько секунд в квартире установилась тишина. После которой пришло озарение: – Дверь была не заперта, – объяснил лидер.
Выломать это металлическое чудовище, больше походящее бы подводной лодке, было нереально, а если у них получилось, значит, должен был возникнуть несусветный грохот, но Макс ничего не слышал.
Не слышал…
Не слы…
«Магия!»
– Поговорим о вас, – предложил лидер. – Я – старый знакомый вашего предка Якова Бортникова. И однажды отдал ему на хранение очень ценную вещь… Сокровище…
Воронов сглотнул.
– Ее надо отдать. – Пауза. – Мне. – Еще одна пауза. – Сейчас.
Примерно пять секунд Макс и лидер смотрели друг другу в глаза, после чего незваный гость подвел итог:
– Это понятно?
И Воронов понял, что да – ему все предельно ясно. И если бы у него была искомая вещь, он отдал бы ее прямо сейчас. Не задумываясь.
Этому.
– Я… не знаю, о чем вы… – Максим метнулся взглядом по лицам и почувствовал, что краснеет. – Объясните.
Он не врал. Вещицей, о которой говорил незнакомец, могло оказаться что угодно из наследия прадеда. Но если немного задуматься, становилось понятно, что «модники» ищут нереальное. Например, волшебный «Брегет». Или «маузер». Или тот Камень… как его… Чинтамани, который прадед вырвал из цепких пальцев четырехруких хванов и спрятал в одном из своих тайников. И расставаться с неясной пока вещицей, которую тем не менее уже назвали «Сокровищем», Воронову, честно говоря, не хотелось.
– Вы знаете, о чем я говорю, – уверенно произнес лидер. – В ваших интересах отдать нам Сокровище сейчас.
– Берите.
– Где?
– Вот. – Макс сунул руку в карман, достал «Брегет» и быстро, так, чтобы незнакомец не успел среагировать, щелкнул крышкой…
Он не знал, правильно ли поступает.
Действовал интуитивно.
И результат получил… Ну… Не совсем тот, на который рассчитывал.
Хотя ни на что особо он не рассчитывал.
В тот самый миг, когда Воронов щелкнул крышкой… а точнее – в следующий миг, но наступивший настолько быстро, что показался еще «тем самым»… В общем, как только «Брегет» распахнулся, Макс почувствовал себя в эпицентре взрыва. То есть – совсем рядом с эпицентром. Разорвало не его, а что-то поблизости, и мощная ударная волна подняла несчастного парня в воздух, пронесла по длинному коридору на кухню и швырнула в окно.