– Вот я и на дне! – трагически произнес Пифуций. – Ниже падать некуда.
– Скорее всего, это старый Бердск, – предположил Воронов. – И здесь, если верить карте прадеда, спрятано что-то важное…
– Тихо! – Конец обернулся к частоколу, выстроенному из заиленных свай, и повысил голос: – Эй, не прячьтесь! – Тишина. – Роксана, ты?! Никто, кроме тебя, не смог бы надуть такой пузырь. – Ответа вновь не прозвучало. – Только женщины создают магические купола в форме стеклянной крышки для сковороды.
– Много ты понимаешь в магических куполах!
– Значит, я не ошибся.
– Тебя часто били сковородками?
– Ах, ты мое золото!..
– Заткнись. – Женский голос действительно прозвучал из-за частокола, направление конец угадал верно, однако показываться ведьма не спешила. – Кто с тобой?
– Чел.
– Вижу, что не хван. Кто он?
– Мой компаньон.
– Компаньон в чем?
– Я думал, ты уже догадалась. – Конец бросил на Макса хитрый взгляд и негромко велел: – Покажи им.
– Ты уверен?
– Не бойся. Не отнимут.
– Почему ты так решил?
– Мы на их территории, – объяснил Пиф. – Захотели бы – уже отняли.
Максим еще несколько секунд поколебался, но все-таки вытянул камень из кармана и за цепочку поднял на уровень груди.
– Это… Чинтамани? – удивленно спросила Роксана, выглядывая в широкую щель частокола. – Черный?
– Да, странно, – проронил все еще невидимый Дамир. – Пифуций, как это понимать? Ты испортил Сокровище?
– Каким нашли, таким и показали, – сварливо отозвался конец.
– А зачем ты вообще его искал?! – неожиданно завопил Хамзи, сообразив, что в увлекательных скачках за приз «Чинтамани» занял почетное второе место. И немедленно переключился на ведьму: – Это ты ему подсказала? Ты все время была связана с ним?
– Что я ему подсказала?
– Ты меня предала!
– Я не знала!
– Она не знала!
– Вы все врете!
– Что за истерик с тобой? – поинтересовался Макс, которому, говоря откровенно, понравилась белокурая красотка в крайне легкомысленном одеянии. – Спонсор?
– Ну, почти. – Роксана тут же состроила симпатичному челу глазки.
Ведь, в конце концов, у него был Камень.
– Ты серьезно? – изумился шас.
– Рокси? – капризно выгнул губы Пиф.
– У него есть то, что мне нужно, – улыбнулась в ответ ведьма. – А у вас – нет.
– Так и знал, что тебе нельзя доверять!
Кто именно это произнес, осталось невыясненным.
В том числе и потому, что в тот самый миг, когда прозвучало финальное «…ять!», под пузырем открылся очередной портал – бордовый, – из которого на Макса прыгнул быстрый, как болид Шумахера, мужчина с чрезмерным, как выяснилось чуть позже, числом конечностей.
– Черт!
– Хван!
– Бей его!
– Куда?
– Спасите!
– Чинта…
Под куполом возникла естественная паника, отдаленно напоминающая ту, что происходит в овечьем стаде при появлении волка: все засуетились, закричали, задумались о вечном, фата изготовилась к удару, Макс же и вовсе оказался на земле, но…
Но за мгновение до атаки Чинтамани неожиданно вырвался из руки Воронова и пулей улетел за частокол.
– Где Сокровище?! – прорычал Дарг, сжимая человское горло левой верхней рукой, а тремя остальными обшаривая карманы жертвы. – Где?!
– Улетело, кретин, – радостно сообщил Пиф. – Только ты не заметил!
Конец подсказал хвану вовсе не потому, что здоровенный убийца чем-то ему приглянулся, просто за частокол стремительно метнулись Роксана с Дамиром, и вредный Пиф решил, что следует подгадить ближним и не позволить им завладеть кристаллом. А там, глядишь, и обстоятельства вновь повернутся под нужным углом.
– Улетел?
Хваны, вопреки широко распространенному стереотипу, тупыми не были – они ими только считались, – и среагировал Дарг молниеносно: услышал, понял, что конец не врет, и резко прыгнул к частоколу.
За которым стояли фата и шас. Удивленные и расстроенные.
– Кажется, здесь происходит нечто, чего мы не понимаем.
– Почему?
– Потому, что…
Сокровищем они не завладели.
Потому, что Сокровище элегантно повисло в ярде над каменным конусом и теперь слегка мерцало, словно подавая кому-то сигнал.
– Черт! – простонал хван.
Он, в отличие от остальных, сразу разобрался в произошедшем.
– Я уж думал, камень от нас сбежал, – хмыкнул Хамзи. – А он просто почуял чего-то.
– Или это его «розетка»? – предположила Роксана.
– Или хозяин… – подал голос Пиф, покосившись на Дарга.
Тот поморщился.
– Ты ведь не будешь делать глупости? – поинтересовалась фата, не глядя на четырехрукого. – В конце концов, мы все в одной лодке.
– Я гоняюсь за Чинтамани почти сто лет, – хрипло произнес хван.
– Значит, у тебя было время нас опередить, – передернула плечами ведьма. – Но ты ничего не достиг и теперь в одной лодке с нами.
Фраза прозвучала предложением.
– Всем равную долю? – нехотя осведомился Дарг.
– Всем равную долю, – подтвердила фата.
– Я согласен, – вставил свое слово Дамир.
– Чела можно исключить, – немедленно предложил Пиф. – Он тут случайно.
– Как скажешь.
– Давайте сначала добудем товар, – предложил шас. – Роксана?
По конусу-саркофагу поползли вертикальные трещины.
– Если брать Камень, то прямо сейчас!
Ведьма кивнула, сделала шаг к конусу и попыталась дотянуться до кристалла. Хотя бы до цепочки…
Именно попыталась, потому что воздух перед фатой сгустился, и со стороны казалось, что зеленая пытается протиснуться сквозь необычайно плотное и упругое желе. Ей приходилось неимоверно напрягаться ради каждого дюйма, приближающего ведьму к Чинтамани.
– Роксана! – Почуявший опасность Дамир ухватил фату за плечо. – Оставь!
– Я… почти… – Фата действительно почти дотянулась кончиками пальцев до цепочки. – Лучше помоги…
Хван громко выругался.
– Похоже, чела придется взять в команду, – вздохнул Пиф.
– Это еще почему?
– Он правнук Якова Бортникова, хранителя Чинтамани.
– Чушь! – Роксана взяла передышку, но не отступила. Так и осталась стоять, подавшись вперед и с вытянутой рукой, только временно не налегала на невидимую, но плотную защитную оболочку вокруг конуса-саркофага и висящего над ним камня. – Что может чел, сможем и мы!
И резко подалась вперед.
И физически, и магически.
Неожиданное и мощное усилие принесло плоды: ведьме удалось продавить защиту. Однако ничего хорошего из этого не получилось.
Как только Роксана прикоснулась к Сокровищу, серебряная оправа камня вспыхнула синим огнем, раздался громкий хлопок, и фату отшвырнуло прочь.
– Она жива?! – взвизгнул Пифуций. – Хамзи, она дышит?!
Однако к распростертому телу конец благоразумно не приблизился.
– Хороший разряд, – проворчал Дамир, не обращая внимания на прыгающего в трех ядрах к северу толстяка. – Вроде бы дышит.
– Рука горит… – простонала Роксана. – Ожог…
– Сильный ожог, – вздохнул Хамзи.
Трещины в конусе стали шире, и из них начал пробиваться золотистый свет.
– Кто там? – отрывисто спросил Пиф.
– Церинг, – коротко ответил хван.
– Почему ты его не убил?
– Попробуй. – Дарг сплюнул, бросил жадный взгляд на висящий над саркофагом Чинтамани и повторил: – Попробуй.
– В конусе сидит лама, а этот кретин сам принес ему Сокровище, – пробормотала ведьма. Оперлась на руку шаса и поднялась с земли. – Теперь мы должны обязательно забрать Чинтамани.
А в следующий миг под куполом открылся еще один портал…
Откровенно говоря, в какой-то момент Воронову стало очень обидно: на него никто не обращал внимания. То есть – совсем.
Более того! Его не просто игнорировали – его игнорировали подчеркнуто, демонстративно давая понять, что он ничего из себя не представляет. Он – чел. Он не владеет магическими способностями. Его единственная ценность заключалась в том, что прадед «замкнул» на него доступ к драгоценному Сокровищу, устроив так, что взять кристалл мог исключительно Макс. Но в тот самый миг, когда молодой человек извлек Чинтамани из тайника, его собственная значимость стала стремительно уменьшаться и достигла абсолютного нуля в тот миг, когда проклятый Камень его предал.
Предал!
Умчавшись к торчащему из донной грязи конусу!
Толстенький напарник отвернулся мгновенно – впрочем, чего еще ждать от нелюдя? – а остальные участники событий и раньше не выказывали молодому челу особенного уважения.
Лишившись Чинтамани, Воронов потерял все.
И это было горько.
А горечь требовала отмщения.
– Ну, ладно, – пробормотал Макс, запуская руку в сумку. – Ну, ладно…
Вы думаете, все закончилось? Отнюдь. У меня остался еще один козырь.
Очень сильный козырь…
Сильнейший!
Воронов извлек из сумки «маузер», освободил оружие от кобуры, поднялся и, пошатываясь, направился за частокол.
Появление из портала именно големов не стало неожиданным ни для Пифа, ни для Хамзи с Роксаной. Первый догадывался, кто идет по их следу; вторые помнили беготню конца по новосибирским улицам и были внутренне готовы увидеть боевых кукол. При этом фата отметила, что «смена обмундирования» пошла здоровякам на пользу, в модных человских шмотках они выглядят импозантно и при этом – так же подтянуто, как в форме. Удивление при виде големов выразил только хван – коротким и емким словом. Выругался и тут же замолчал, поскольку ему было все равно, с кем драться.
Появление из портала именно големов не стало неожиданным ни для Пифа, ни для Хамзи с Роксаной. Первый догадывался, кто идет по их следу; вторые помнили беготню конца по новосибирским улицам и были внутренне готовы увидеть боевых кукол. При этом фата отметила, что «смена обмундирования» пошла здоровякам на пользу, в модных человских шмотках они выглядят импозантно и при этом – так же подтянуто, как в форме. Удивление при виде големов выразил только хван – коротким и емким словом. Выругался и тут же замолчал, поскольку ему было все равно, с кем драться.
– Мы не собираемся воевать, – поспешил сообщить лидер големов, держа тем не менее готовый к бою «ТТ» в правой руке.
– Тогда зачем явились? – прищурилась Роксана.
– Для поддержания порядка.
– Вы шутите? – не поверил Пиф.
– Ни в коей мере.
«Ах да, – форма НКВД!» – припомнил изумленный Дамир.
– Мы сами справимся, – отрезал Дарг.
– И мы не имели права попадаться в руки полиции, – закончил главный голем. – Это было бы нарушением режима секретности.
Использование принятого в Тайном Городе термина окончательно запутало нелюдей, и теперь они вообще не понимали, откуда взялись куклы.
– Э-э… это многое объясняет, – глубокомысленно протянул Хамзи.
– Где попадаться? – не понял хван.
– В Оперном театре, я полагаю, – усмехнулся Пиф.
– Так они артисты?
Големы быстро и с удивлением переглянулись.
– Э-э… Не совсем.
– Пусть убираются!
Дарг явно решил пойти на конфликт, тем не менее лидер кукол повторил:
– Мы не собираемся воевать…
Но был перебит громким:
– Смотрите!
– Черт!
– Нас обманули!
И через секунду присутствующие поняли, что главной целью явления големов было вовсе не сражение, не мифическое «поддержание порядка», а элементарное отвлечение внимания.
И с этой задачей куклы справились на сто процентов.
Пока под «пузырем» шел диалог, трещины на распадающемся конусе сделались достаточно широкими, чтобы золотистые отсветы заиграли на сваях. Вроде бы несильная подсветка очистила столбы от наслоений, и на дереве стали заметны вырезанные руны, которые словно включились, получив подпитку из саркофага, и тоже стали отливать золотом.
– Ух ты!
Конус раскрылся острыми «лепестками», раскрылся резко, накопив силу и потратив ее одним всплеском. Лепестки тяжело упали на грунт, и присутствующие увидели сидящего в позе лотоса человека, сотворенного, как показалось, из светящегося золота. Свечение постепенно слабело – через полминуты Максим смог рассмотреть человека, не щурясь от яркого света.
Обитатель саркофага был стар. И сильно изможден, напоминая глубокого старика, чудом уцелевшего на каторге. Волос почти не осталось, глаза ввалились глубоко внутрь, щеки запали, кожу покрывали бесчисленные морщины, а одежда превратилась в лохмотья.
Но при этом он оставался золотым, и даже когда свечение исчезло, был все так же позолоченным от макушки до пяток.
А когда человек выпрямился, големы опустились на колени и склонили головы.
– Церинг…
Позолоченная фигура какое-то время не двигалась, и все это время под куполом царила полнейшая тишина. Нарушило ее едва различимое шуршание: Чинтамани опустился и медленно лег на грудь ламы.
Возвращение состоялось.
– Это настоящее золото? – шепотом поинтересовался шас, разглядывая фигуру Церинга. – Как думаешь, какой пробы?
– Ты спятил? – так же тихо ответила Роксана.
– А что случилось?
– У нас тут кое-какие проблемы.
– Объясни.
– Лама проснулся.
– Он же под твоим «пузырем», разве нет? – Хамзи усмехнулся. – Мы все контролируем.
– Относительно… – поморщилась ведьма.
– В смысле?
– Она хочет сказать, что в тот момент, когда Чинтамани вернулся к Церингу, под куполом возник запрет на формирование арканов. – Хван плотоядно усмехнулся. – Все будет решаться старой доброй рукопашной.
– Неучтиво говорить о присутствующих, тем более – о даме, в третьем лице, – строго заметил конец.
– Надеюсь, дама извинит простого крестьянина.
– Я драться не собираюсь, – безапелляционно прошептал Дамир. – Это не мое.
– Я тоже, – пискнул Пиф.
– Големов я беру на себя…
– Проклятье!
Грунт под ногами у всех ощутимо дрогнул, жемчужные разводы в толще магического купола поплыли и начали смешиваться, а серая масса воды снаружи вдруг просветлела. Купол словно превратился в большой фонарь, осветивший все вокруг ярким светом.
И одновременно зазвучали слова.
Зазвучали весомо, громко, и сразу везде, словно включились несколько огромных концертных колонок. Говорил Церинг. И интонации не оставляли сомнений: Церинг читал мантры.
– Что он делает?
– Зачем?
– Это магия?
– Близко к магии… – прищурилась Роксана, лихорадочно изучая изменения ауры и энергетического фона. – Что-то странное…
– Я думал, арканы исключены!
– Он…
Голос ламы стал много громче, теперь от него тряслась не только земля – задрожал воздух, и по куполу прокатилась неприятная рябь. Дамир почувствовал, как слабеют ноги и руки, как воля исчезает, а голова очищается от мыслей.
– Он опутывает нас… – прошептала фата. – Как паутиной.
– Зачем?
– Чтобы убить…
– Чинтамани не достанется Великим Домам, – рокочущим тенором произнес лама. – Нелюдям нет пути в запретное царство, нет пути в тайны мира, нет пути в душу Земли…
– Отпусти нас! – взмолился конец. – Пожалуйста.
– Чинтамани должен остаться легендой, а значит, вы все умрете.
– Нет!
Хван взвыл от бешенства.
Церинг, кажется, улыбнулся.
И в этот миг…
Скорее всего, сработало боевое предчувствие.
Потому что ничем иным объяснить самоубийственную выходку Дарга не представлялось возможным – хван прыгнул. Неведомым способом отыскал в себе силы противостоять дурманящим мантрам ламы и прыгнул.
Наплевав на големов, которые молниеносно среагировали на атаку, на пули, которые должны были в него полететь… Наплевав на все и на всех.
Дарг прыгнул, потому что не хотел сдаваться.
Но за мгновение до того, как четырехрукий бросился вперед, на огороженную частоколом площадку вбежал растрепанный, словно обезумевший, Макс.
И завопил:
– Стоять!
Пальнув для весомости из «маузера».
Пуля щелкнула по обломку стены, отлетела в сваю и ушла в песок. Големы обернулись на шум, и хван успешно долетел до Церинга.
– Черт!
Вернувшись к Хранителю, Чинтамани перестал защищаться, и четырехрукому удалось сдернуть Сокровище с шеи ламы.
– Нет! Отдай!
Церинг попытался отобрать камень у хвана, на что Дарг ответил нижними руками, как следует приложив золотого старика по корпусу, но при этом упустил из виду шустрого Пифа, который резво обежал катающихся по земле драчунов и ловко выдернул Сокровище из руки хвана.
– Он у меня!
– Стоять!
– Стоять!!
– Стоять!!!
Роксана бросилась вперед, совершенно позабыв о жуткой боли в обожженной руке. Рванулась, рассчитывая перехватить конца, но растянулась, не заметив подножки от шаса.
– Зачем?!!
– Чинтамани мой! – прорычал Дамир, бросаясь наперерез концу. – Мой!
– Идиот!
– Сама такая!
Пифуций же рискнул не просто так: конец запомнил место, откуда вышел хван, понял, что это личный портал четырехрукого, и сделал логичный вывод, что переход находится в режиме ожидания. Почему решил? Все просто: неожиданно возникший запрет на арканы не коснулся ни «пузыря», ни големов, то есть арканов высшего порядка, а главное – уже работающих, и поскольку магический портал не уступал в сложности куполу, Пиф рассчитывал, что и его запрет не коснулся.
Ну а в том, что хван оставил переход в режиме ожидания, не усомнился бы никто из тех, кто хотя бы слышал о четырехруких. В предусмотрительности алтайцы могли дать фору даже навам и шасам.
Вот и несся толстяк к заветной цели, прижимая Сокровище к пухлой груди.
– У него Чинтамани!!!
Мгновения, которые длятся вечность.
Скажете: избитый штамп? В принципе, так и есть – штамп.
Но только не в том случае, когда ты ждешь пули от хладнокровных големов, проклиная себя за то, что занялся наследством прадеда… что продолжил заниматься, столкнувшись с ящерицей… что вообще родился в этой чокнутой семейке, в которую из глубины веков тянутся колдовские гены…
Несколько томительно долгих, почти вечных секунд Воронов ждал пули и ругал себя последними словами, а потом услышал неожиданное:
– Мастер. – Лидер кукол вытянулся и даже попытался изобразить щелчок дорогими туфлями. – Группа «Один» ждет ваших распоряжений.
«Маузер»! – сообразил Макс, проследив, куда уперлись взгляды кукол. – Они среагировали на «маузер»!
Прадед в очередной раз проявил чудесную предусмотрительность, и Воронов завопил:
– У него Чинтамани!
Отправив големов в погоню за подлым напарником.