– Я знаю Энн Фишер, – сказал Себастьян.
– Да, – кивнул Сын. – Дочь заведующей Библиотекой и исполняющего обязанности председателя Совета. А насколько близко ты ее знаешь? Будь максимально точен, от этого может зависеть многое.
– Забудь на время про свою жену, – вступил другой Сын. – Это гораздо важнее.
– Я был с ней в постели, – сказал Себастьян.
– О, – задохнулась Лотта. – Значит, она мне говорила правду.
– А вот мне так нет, – сказал Себастьян.
– Наверное, – убитым голосом сказала Лотта; она зарылась лицом в рукав, потерла лоб пальцами, а затем вскинула голову и взглянула на Себастьяна в упор. – Можешь ты мне хотя бы сказать, почему…
– Для выяснения этих вопросов у вас есть весь остаток вашей жизни, – оборвал ее главный Сын. – Ты сможешь выманить Энн Фишер из Библиотеки? – спросил он у Себастьяна. – Под каким-нибудь там предлогом. Чтобы мы могли ее прощупать телепатическими зондами, у нас они тоже есть.
– Смогу, – сказал Себастьян.
– И что ты ей скажешь? – спросила Лотта. – Что хочешь снова лечь с нею в постель?
– Скажу, что Сынам Могущества поручено нас убить и что я прошу для нас с тобой убежища в Библиотеке.
– Звони ей сейчас же, – сказал главный Сын и указал пальцем на дверь в гостиную, где стоял видеофон.
Себастьян послушно пошел в гостиную.
– У нее есть квартира, – повернулся он, не дойдя до двери. – Рядом с Библиотекой. Вот туда она меня и приводила. Думаю, это место она мне и сейчас предложит.
– Да какое угодно, – махнул рукою Сын. – Лишь бы могли ее сцапать и прикрепить наш зонд.
Подвинув к себе видеофон, Себастьян набрал номер Библиотеки.
– Тематическая публичная библиотека, – сказал безразличный голос телефонистки.
Себастьян повернул аппарат так, чтобы в поле зрения камеры не попал никто из четверых, сидевших у него на кухне.
– Я хочу поговорить с мисс Энн Фишер.
– Представьтесь, пожалуйста.
– Скажите ей, что ее спрашивает мистер Гермес.
Экран потух и через несколько секунд снова зажегся. Теперь на нем было лицо Энн Фишер.
– Привет, Себастьян, – сказала она без малейшей тени эмоций.
– Меня собираются убить.
– Сыны Могущества?
– Да.
– Ну что ж, Себастьян, – пожала плечами Энн, – ты сам же во всем и виноват. Не смог разобраться с приоритетами. Ты пришел в Библиотеку, ворвался на наш этаж, а затем, вместо того чтобы попытаться вывести Анарха – а ведь юдиты дали тебе экипировку, мы ее быстро опознали, – вместо этого ты…
– Послушай, – резко оборвал ее Себастьян, – я хочу с тобой встретиться.
– Ничем не могу тебе помочь. – Голос Энн звучал безразлично, ей совершенно не хотелось входить в его положение. – После того, что ты натворил в…
– Мы хотим получить убежище, – сказал Себастьян. – В Библиотеке. Я и Лотта.
– Да? – Энн картинно вскинула брови. – Ну что ж, я могу запросить Совет, такое иногда бывает. Но только не питай больших надежд. Я очень сомневаюсь в положительном ответе, ты его ничем не заслужил.
Лотта вошла в поле зрения камеры, взяла из руки Себастьяна трубку и сказала:
– Мисс Фишер, мой муж хороший организатор. Я уверена, что он бы мог вам пригодиться. Мы с ним собирались обратиться в ООН, чтобы иммигрировать на Марс, но Сыны Могущества уже здесь, мы будем убиты, даже не успев получить паспорта и медицинские справки.
– А что, – заинтересовалась Энн, – Сыны Могущества уже как-нибудь на вас выходили?
– Да, – сказал Себастьян, забирая обратно трубку.
– А ты, случаем, не знаешь, – спросила Энн жестким, холодным голосом, – нет ли у них каких планов относительно Анарха?
– Они рассказали мне одну вещь, – осторожно сказал Себастьян.
– Да? И что же это за вещь?
– Я скажу, – твердо сказал Себастьян, – когда мы с тобою встретимся. Либо здесь, у меня, либо в твоей квартире.
Энн Фишер немного помедлила, прикинула что-то в уме и в конечном итоге решила:
– Через два часа я буду готова тебя принять. У меня. Ты запомнил адрес?
– Нет, – сказал Себастьян и вытянул руку; один из Сынов быстро вложил в нее блокнот и карандаш.
Энн задиктовала свой адрес и повесила трубку. Себастьян секунду посидел и встал, с трудом распрямив одеревеневшие ноги. Сыны смотрели на него и молчали.
– Устроено, – сказал Себастьян. «И это, – добавил он про себя, – даст мне хоть какое-то удовлетворение. Без различия, как там все получится, спасут они Анарха или нет». – Вот. – Он передал главному Сыну листок с адресом Энн. – И что я должен теперь делать? Я как, пойду туда с оружием?
– Скорее всего, ее дверь оборудована стандартным сканером, – сказал главный Сын, читая адрес. – Так что оружие не пронесешь, сразу же поднимется трезвон. Нет, ты просто иди туда и о чем-нибудь там разговаривай. Мы закинем в окно газовую гранату или там что еще… да ты на этот счет не беспокойся, мы сами как-нибудь справимся. – Он замолчал, размышляя. – Ну, может, дротики с тепловым наведением. Подстрелим вас обоих, но не насмерть, потом откачаем.
– А если мой муж для вас все это сделает, вы нас не станете убивать? – спросила Лотта.
– Если Гермес предоставит нам возможность освободить Анарха, – сказал главный Сын, – мы отменим смертный приговор, вынесенный Рэем Робертсом.
– Так это был официальный приговор? – спросил Себастьян, чувствуя, как по спине сбегают холодные струйки пота.
– Да, – кивнул главный Сын, – вынесенный специальным собранием Старейшин Юди. Его Могущество даже отвлекся на время от своего паломничества, чтобы принять участие в обсуждении.
– Ты думаешь, – спросила Лотта у Себастьяна, – тебе действительно удастся выманить мисс Фишер из Библиотеки?
– Она придет, – заверил ее Себастьян.
А вот удастся ли Сынам что-нибудь с ней сделать – дело совсем другое. Себастьян глубоко уважал Энн за ум и изворотливость; скорее всего, она приготовится к чему-нибудь в этом роде. Что она – дурочка, или не знает, как он теперь к ней относится. «Им не удастся ее допросить, – осознал Себастьян. – Каким-то там образом, который ни я, ни они и представить себе не можем, она их всех убьет. А заодно, возможно, и меня. Но умрет при этом и сама». Из всего, что виделось впереди, лишь это его и утешало. «Сам-то я не смог бы ее убить, – сказал он себе. – Это свыше моих сил, я не так устроен. Другое дело – Сыновья, и Тинбейн был таким же; убивать – это их призвание».
Он чувствовал себя неизмеримо лучше. Он навел юдистских киллеров на Энн Фишер, огромное достижение.
Навел на Энн и отвел от себя и от Лотты!
Глава двадцатая
Двумя часами позднее он сидел в своей машине, припаркованной на крыше дома Энн Фишер, перебирая в голове события своей жизни. Закрыв глаза, он представлял Анарха. Старался оживить в памяти недавно виденный сон. «Ты должен», – сказал ему Анарх. Должен? Что именно должен? Он пытался и не мог заставить себя проникнуть в сон дальше этого момента. Он словно воочию видел сухое сморщенное лицо, темные глаза и мудрый – и в земном, и в духовном смысле – рот. Ты должен снова умереть; так, что ли? Или жить? Сон ни в какую не хотел продолжаться, и в конце концов Себастьян оставил все попытки. Взглянув на часы, он открыл дверцу машины.
Рядом с машиной стоял Анарх в балахоне из легкой белой ткани. Стоял и ждал, пока он выйдет.
– Господи, – выдохнул Себастьян.
– Я крайне сожалею, – улыбнулся Анарх, – что наша предыдущая беседа была неожиданно прервана. Теперь мы можем ее продолжить.
– Вы… вы смогли от них выбраться?
– Они все еще держат меня в плену, – объяснил Анарх. – То, что вы здесь видите, не более чем галлюцинация. Капсула антидота против ЛСД, которую вы тогда прикусили, не до конца выполнила свою задачу; вот я и есть это самое «не до конца». – Его улыбка стала еще шире. – Вы мне не верите?
– Конечно, этот газ мог на меня подействовать, – сказал Себастьян. – Немножко.
Анарх же выглядел вполне материальным. Себастьян поднял руку и осторожно его потрогал…
Его рука прошла сквозь тело Анарха, не встретив никакого сопротивления.
– Вот видите? – сказал Анарх. – Я могу уходить оттуда духовно; могу являться людям в их снах и в наркотических видениях. Но физически я все еще там, и они могут убить меня в любой момент.
– Они что, хотят это сделать? – хрипло спросил Себастьян.
– Да, – кивнул Анарх. – Потому что я не хочу отбросить свои взгляды, свое знание, свою уверенность; я не могу забыть то, что узнал за время смерти. Не могу забыть точно так же, как вы не можете забыть ужас пробуждения в гробу. Есть вещи, которые не забываются.
– А что могу сделать я? – спросил Себастьян.
– Очень мало, – улыбнулся Анарх. – Сыны Могущества верно говорили, что у вас не было ни малейших шансов вывести меня из Библиотеки; на мне закрепили взрывное устройство, и я превратился в ловушку. Попробуй вы хотя бы поставить меня на ноги, мина взорвалась бы и убила нас обоих.
– А что могу сделать я? – спросил Себастьян.
– Очень мало, – улыбнулся Анарх. – Сыны Могущества верно говорили, что у вас не было ни малейших шансов вывести меня из Библиотеки; на мне закрепили взрывное устройство, и я превратился в ловушку. Попробуй вы хотя бы поставить меня на ноги, мина взорвалась бы и убила нас обоих.
– А не говорите ли вы так, – усомнился Себастьян, – только чтобы мне было легче?
– Я говорю вам правду, – серьезно сказал Анарх.
– Ну и что же теперь? – спросил Себастьян. – Я сделаю все, что вы ни пожелаете. Все, что только смогу.
– Вы встречаетесь с мисс Фишер?
– Да, – кивнул Себастьян. – Сыны ждут этой встречи. Я вроде вас, я превратился в ловушку. Для нее.
– Оставьте ее в покое, – сказал Анарх.
– Почему?
– Она имеет право жить. – Анарх был совершенно спокоен, он даже снова улыбнулся. – Меня все равно не спасти. Сыны могут взорвать Библиотеку, но все, чего они этим добьются…
– Но, – возразил Себастьян, – зато мы убьем и ее.
– Возможно, они ее и убьют, взрывая Библиотеку, – сказал Анарх, – но это ничего не меняет.
– Возможно, они ее и убьют, – сказал Себастьян. – Но так в каком-то смысле ее убью и я.
– Ведь в вас же нет ненависти к Энн Фишер, – сказал Анарх. – В действительности все как раз наоборот: вы страстно ее любите. Потому-то вам так и хочется, чтобы ее уничтожили: Энн Фишер отвлекает на себя огромную долю ваших эмоций, их большую часть. Ее уничтожение ничуть не приблизит вас к Лотте. Вам следует встретить Энн Фишер, когда она здесь приземлится, и предупредить, чтобы она не шла в квартиру. Вы меня поняли?
– Нет, – сказал Себастьян.
– Более того, вы должны предупредить ее не возвращаться в Библиотеку; расскажите ей о намеченной атаке. Пусть она организует эвакуацию из Библиотеки всего персонала. Атака начнется сегодня в шесть вечера; во всяком случае, Сыны назначили ее на это время. И можно почти ручаться, что планы свои они выполнят; как вы тут успели подумать, убивать – это их призвание.
Себастьяна неприятно поразило, что мысли его читаются, он почувствовал себя словно голым, открытым со всех сторон.
– Я не думаю, – сказал он, запинаясь, – что судьба Энн Фишер имеет тут серьезное значение, гораздо важнее вы, вы и ваша безопасность. Юдиты абсолютно правы: есть смысл раскатать Библиотеку по камешку, если это даст хоть малейший шанс…
– Но шансов-то нет, ровно никаких шансов.
– И значит, все ваше учение, все ваше знание высшей реальности, ожидающей нас за гробом, все это бесследно исчезнет. Искорененное искорами.
Он снова остро ощутил усталость и бессилие.
– Я же являюсь в видениях мистеру Робертсу, – мирно сказал Анарх. – Я с ним активно общаюсь. До какой-то степени я его вдохновляю, а потому значительная часть моего нового понимания достигнет мира при его посредстве. А в распоряжении вашей секретарши мисс Вейл – масса материала, который я успел надиктовать.
Анарх ничуть не выглядел взволнованным; он был похож на святого, радостно принимающего любую судьбу.
– Я действительно люблю Энн Фишер? – спросил Себастьян.
Анарх не ответил.
– Ваше Могущество, – начал Себастьян уже более настойчиво.
Анарх вскинул руку к небу, и в тот же самый момент сквозь него стали видны пролетающие мимо машины; он задрожал, начал быстро бледнеть и вскоре совсем исчез.
А над крышей уже скользила машина, отыскивая место для посадки.
«А вот и она, – подумал Себастьян. – Кто же еще?»
Ничуть не сомневаясь в своей догадке, Себастьян направился к севшей на крышу машине. Подойдя, он увидел Энн Фишер, ожесточенно старавшуюся освободиться от ремня безопасности.
– Пока, – сказал Себастьян.
– Пока, – раздраженно сказала Энн. – Черт бы побрал эту пряжку, вечно она клинит. – Освободившись наконец от ремня, она вскинула на Себастьяна пристальный взгляд синих, словно небо, глаз. – У тебя какой-то странный вид. Словно ты хочешь что-то сказать, но только не можешь.
– Давай поговорим прямо здесь, – предложил Себастьян.
– Здесь? – нахмурилась Энн. – Почему? Объясни мне, пожалуйста.
– Мне было видение, – сказал Себастьян. – Я видел Анарха.
– Да уж, конечно. Ты обещал рассказать мне, что там задумали Сыны, так что перестань увиливать! – Ее глаза нетерпеливо блеснули. – Нет, с тобой что-то явно не так. Он что, действительно тебе являлся? Это дикое суеверие. Анарх сидит в Библиотеке, окруженный полудюжиной искоров. Это что же с тобой сделали юдиты? Это же они считают, что он может им являться по первому своему желанию.
– Отпустите его, – сказал Себастьян.
– Чтобы этот псих и дальше подрывал устои? Бабуин восстал из мертвых и пошел изрыгать Священное Писание. Ты бы только послушал, что он там несет.
– И что же он говорит?
– Я пришла не для того, чтобы обсуждать с тобой всю эту дичь; ты говорил мне, что знаешь, что там делают эти юдистские фанатики.
Садясь в машину рядом с Энн, Себастьян сказал:
– Мне кажется, что Анарх – мыслитель уровня Ганди.
– Ну хорошо, – вздохнула Энн. – Он говорит, что смерти нет, что это всего лишь иллюзия. И время тоже иллюзия. Каждое возникающее мгновение никогда никуда не уходит. Более того, по его словам, оно даже не возникает, оно всегда присутствует. Вселенная состоит из концентрических колец реальности; чем больше кольцо, тем больше в ней от абсолютной реальности. В конце концов эти кольца приводят к Богу; Он – источник всех сущих вещей, и они тем реальнее, чем ближе к нему. Сколько я понимаю, это называется принцип эманации. Зло – это просто меньшая реальность, кольцо от Него удаленное. Это нехватка абсолютной реальности, а отнюдь не присутствие злого божества. А потому нет никакого дуализма, никакого зла, никакого дьявола. Зло – это иллюзия, подобно распаду. И он все время сыпал фразами из этих средневековых философов вроде блаженного Августина, Эуригены, Боэция и святого Фомы Аквинского – говорит, что впервые начал их понимать. Ну как, достаточно?
– Я с интересом послушаю все, что ты вспомнишь.
– С какой такой радости я стану излагать тебе его учение? Наша задача искоренить его, а никак не пропагандировать. – Энн подобрала в пепельнице окурок, закурила и стала быстро вдувать в него дым. – Попробую вспомнить. – Она прикрыла глаза. – Эйдос – это форма. Подобно платоновским категориям – абсолютная реальность. Он существует, Платон был прав. Эйдос оттиснут на пассивной материи. Материя не греховна, а просто инертна, подобно глине. Есть еще антиэйдос, форморазрушающий фактор. Это то, что люди воспринимают как зло, распад формы. Но антиэйдос – это эйдолон, заблуждение; единожды оттиснутая форма становится вечной, она просто претерпевает постоянные изменения, и потому мы ее больше не видим. Вот как ребенок исчезает в мужчине, или, как у нас теперь, мужчина съеживается в ребенка. Выглядит так, словно мужчина исчезает, но в действительности универсалия, категория, форма – это все остается. Проблема лишь в восприятии; наше восприятие ограничено, потому что мы всё и всегда видим лишь отчасти. Вроде лейбницевской монадологии. Примерно ясно?
– Да, – кивнул Себастьян.
– Ничего нового, просто все та же жвачка из Плотина, Платона, Канта, Лейбница и Спинозы.
– А мы и не ждали, что это непременно будет нечто совершенно новое, – сказал Себастьян. – Мы и вообще не знали заранее, на что это будет похоже.
– Вот ты же тоже умирал; ты испытывал нечто подобное?
– Это вроде как когда живешь. Каждый человек испытывает различные…
– Да, все те же Лейбницевы монады. – Энн засунула цельную сигарету в бумажную пачку, где лежали другие такие же. – Ну как, тебе достаточно? Ты доволен?
– И вот это учение вы хотите искоренить.
– Дело в том, – сказала Энн, – что, если учение верно, мы не можем его искоренить. Так что нет здесь особой причины поднимать шум и вой.
– Сыны Могущества приготовили для тебя ловушку, – сказал Себастьян, – и не где-нибудь, а в твоей квартире.
– Так ты за этим меня вызвал?
– Да, – кивнул Себастьян.
– А потом передумал?
Он снова кивнул.
Энн протянула руку и порывисто сжала его колено:
– Весьма благодарна. Хорошо, я снова спрячусь в Библиотеку.
– Эвакуируйте оттуда весь персонал. Весь, до последнего человека. Чтобы к шести никого там не было.
– Они обстреляют ее из тяжелого оружия, полученного от СНМ?
– У них есть атомная пушка. Ядерные снаряды. И они знают, что им не выручить Анарха. Так что они готовы удовлетвориться тем, что сровняют Библиотеку с землей.
– Месть, – сказала Энн. – Это то, что всегда ими движет. Еще со времен Малькольма Икс.
Себастьян опять кивнул.
– И что же ты можешь сказать об этом лично?
– Я в эти игры больше не играю.
– Вот уж взбесятся эти ребята, что ты меня остановил, – сказала Энн. – Уж если раньше они тебя ненавидели…
– Я знаю.