Гор насторожился, почувствовав холодок опасной тайны. А Тику-Лан продолжал:
– И вот пришло время принятия решения. Оно давно зрело в интеллектуальных кругах. Не удивляйся, что к такому решению пришли выходцы из самой благополучной Линии. Просто мы острее воспринимаем истину. И истина эта такова: наше мироустройство должно измениться…
– А… Созерцатели знают? – сухо кашлянув, поинтересовался Гор.
– Некоторые из нас считают, что Созерцатели знают все. И, что бы ни происходило, будут пассивно наблюдать за любым развитием событий. Ведь в этом они видят свою главную миссию. Впрочем, наш враг – не Созерцатели, а сама система – система, сплоченная Сервером и свыкшимся с рабским существованием большинством.
– А почему вы решили, что вправе решать за это самое большинство? – тихо спросил Гор. – Ведь всех вроде устраивает такая жизнь…
– Мы – Эстеты, – несколько высокомерно сказал Тику-Лан. – В отличие от многих других, мы способны заглянуть за горизонт нашего будущего. И там мы видим тупик. Тупик и гибель цивилизации. А потому берем на себя смелость вмешаться в сложившиеся когда-то Догмы…
– Все, что вы только что рассказали, довольно интересно, – сказал Гор. – Только я не понял, при чем здесь давнишняя расправа надо мной? Мне уже все равно, что было истинной причиной, но оправдания для вас я не нахожу…
– Постой Гор. Сейчас ты услышишь главное. Дело в том, что система Линий настолько крепка и надежна, что сломать ее обычными методами просто немыслимо. Даже победив в десятке миров, мы становимся перед лицом сотен и сотен миров враждебных. А потому мы пошли очень необычным путем…
– Путем расправы над болтливыми Темными? – язвительно поинтересовался Гор.
Эстет не обратил внимания на колкость Гора. Он лишь пристально посмотрел на него, пытаясь поймать его взгляд.
– Ты знаешь, что такое… Земля?
Гора передернуло. Этот человек еще имеет наглость задавать такие вопросы! Знает ли Обреченный, что такое Точка невозвращения?!
– Не злись Гор. Это не праздный вопрос. Для всех вокруг, кроме самих землян – это планета-тюрьма. Место со страшным свойством сокращать человеческую жизнь.
– Вот именно, – буркнул Гор.
Эстет многозначительно прищурился:
– Но дело обстоит так, что это – всего лишь часть правды. А точнее – и не правда вовсе…
Гор молчал. Ему нечего было сказать на это ошарашивающее заявление.
– Пойми правильно, Гор, – сказал Эстет. – Обреченных отправляют туда не зря. Они действительно быстро смешиваются с толпой краткоживущих и… следуют их печальной судьбе. Только все дело в том, что столь быстрый… гм… оборот населения в этом несчастном мире обусловлен вовсе не коварством местной атмосферы и его жутким животным миром.
Тику-Лан мелко, дребезжаще рассмеялся.
– Нет, правда, чего стоило бы Конгломерату очистить и облагородить еще один, очередной мир? Однако, почему-то этого не сделали. Возникает вопрос – почему?
– Конгломерату нужна тюрьма, – мрачно предположил Гор.
Тику-Лан печально улыбнулся и покачал головой.
– И это тоже. Но главное все же не в этом. Земля должна остаться такой, какая она есть. Потому, что ее ценность совсем в другом.
Эстет коснулся кончиком языка пересохших губ. Похоже, он был не на шутку взволнован.
– Земля – это Узел событий.
– Что? – не понял Гор.
– Да, – кивнул Тику-Лан. – Тебе, Темному, не знакомы термины теории информации. Но теперь придется познакомиться с одним из них…
Тику-Лан откашлялся и продолжил:
– Это очень странно. Но так вышло, что на этой отдаленной планете сосредоточены нити всего, происходящего в мире людей. Это, наверное, не так просто понять. Эстеты сами узнали правду от НИХ.
Тику-Лан осторожно показал пальцем в потолок.
– Созерцатели… – пробормотал Гор.
Эстет кивнул. И неловко заерзал на месте, потупив голову.
– Мы не знаем всей правды. Тысячи лет с высоты Базы лучшие умы Линии Мудрых пытаются познать сущность Узла событий. И мы продвинулись не столь далеко. Но теперь знаем, что, влияя на судьбы краткоживущих, мы влияем на судьбы целых Миров…
– Как это может быть?
– Никто до сих пор так и не понял этого. Удалось сделать только одно достоверное открытие: несмотря на огромное число Миров, за одни и тот же промежуток времени на Земле рождается и умирает росно столько же людей, сколько во всех известных мирах – и в Конгломерате, и за его пределами…
– Не понимаю…
– Простая математика: на Земле поколения сменяются в среднем в двадцать раз быстрее. И примерно во столько же больше людей во всех других мирах. Только расселены они значительно реже, а живут куда дольше…
– Так вы утверждаете, что Земля…
– Земля – это сгусток событий, отражение, зеркало всего сущего! Там все происходит с огромной скоростью, под огромным давлением. Лишь земляне не замечают этого, сгорая в этих мощных потоках неизвестной энергии, словно бабочки, летящие на огонь…
– Я что-то не заметил там избытка энергии…
Тику-Лан хитро прищурился:
– Правда ли это? Неужели твои способности Мима остались на прежнем уровне? Или все же…
Гор посмотрел на Эстета. Он все еще не понимал…
– Я знаю, что за короткий срок на Земле ты прошел путь, на который тебе здесь потребовались бы столетия! – торжественно сказал Эстет. – Как ты думаешь, зачем Обреченных лишают памяти?
– Чтобы избавить их от мук… – тихо сказал Гор.
– Чушь! Чтобы не дать им понять, какую силу они обретают! – воскликнул Эстет, и в глазах его мелькнул безумный огонек. – Потому там и орудуют Мусорщики, ускоряя случайно прозревших! А слышал ли ты там, на Земле, истории про колдунов, экстрасенсов и прочую нечисть?
– Это… Обреченные?!
– По большей части. Человек из Миров, вдохнувший воздух Земли – это не простой краткоживущий. Это тот, чья длинная жизнь, сжимаясь, выделяет колоссальную внутреннюю силу! Способности бурлят в них – не хватает только умения распорядиться этой силой… Да и времени…
Эстет сделал паузу, переводя дыхание, и сказал:
– Потому-то нам и нужен был хотя бы один такой прозревший, который научился бы управлять этими новыми силами. Еще – он должен был быть Мимом. И страстно желать вернуться.
…Гору показалось, что его ударили по голове чем-то тяжелым.
– Вы… Вы все это подстроили? – срывающимся голосом произнес Гор. – И ваша дочь…
– Она не совсем моя дочь, – грустно улыбнувшись, сказал Тику-Лан. – Помнишь, я тебе говорил о маленькой девочке из Табора, которой удалось спастись?..
Гор смотрел сначала на Эстета, затем на Нейлу – широко раскрывшимися глазами.
Да… Это она… Так похожа на ту, маленькую девочку из детства. Как же он не узнал ее?
Только ведь тогда получается, что все, что было между ними – ложь.
Она просто приманка для такого простака, как он. Винтик в хитроумной машине, сумевшей осуществить невозможное – заставить человека пойти на преступление, убить его и после вернуть из мертвых….
Гор обхватил голову руками, уставился в пол. Ему было плохо. Очень плохо.
– Прости меня, – срываясь на плач, произнесла Нейла. – Я никогда не лгала тебе… Я просто хотела, чтобы ты был на нашей… на моей стороне… Прости меня…
Гор молчал, стиснув зубы.
– Гор, я знаю, что эта правда жестока. – сказал Эстет. – Но это еще не вся правда. Ты стал самым сильным Мимом за всю историю своей ветви, и станешь еще сильнее. Но расплатишься за это длиной собственной жизни…
– Почему? – безо всякого интереса спросил Гор. – Ведь я уже вернулся в нормальный мир…
– Все, кто пробыл определенный срок на Земле без специальной защиты, необратимо становится краткоживущим, получая взамен невероятные возможности. Поверь, этот обмен того стоит. И память вернулась к тебе как раз в момент необратимости…
– Замечательно, – глухо произнес Гор. – И к моим друзьям это тоже относится?
– Да. Мы не могли оставить тебя в одиночестве. Тебе мог понадобиться в помощь один Сильный и один Мудрый. Безмолвный уже ждал тебя. Кстати, по плану ты должен был направиться вслед за ним. Впрочем, это даже хорошо, что ты здесь…
– Но с чего вы взяли, что я обязательно вернусь?
– Конечно, гарантий никаких не было. Но мы попытались подстраховаться – и направили к тебе, самое мощное оружие, которое можно было найти с помощью моих связей…
– Даша…
– Что? Это оружие было создано на базе одной краткоживущей… Девушка, совсем юная – отличная маскировка…
– Вот я и говорю. Здорово у вас все получается… Только это ваше оружие едва не угробило нас…
– Это была просто проверка твоей готовности. Она не причинила бы тебе большого вреда…
Гор рассмеялся неприятным смехом.
Ложь сплошная ложь вокруг…
Тику-Лан ободряюще улыбнулся, и сказал:
– Пойми, ты стал краткоживущим, но твои возможности – просто уникальны. Ты должен стать нашим главным козырем.
– Пойми, ты стал краткоживущим, но твои возможности – просто уникальны. Ты должен стать нашим главным козырем.
– Оставьте, – болезненно оскалился Гор, – вы можете наштамповать множество подобных козырей. Благо, вы имеете все возможности для этого.
– Козырей больше не будет. Иначе они обесценятся.
– Как вы можете это утверждать? Любой вернувшийся с Земли…
Эстет внимательно посмотрел на Гора. Его взгляд выражал странное болезненное торжество. Такой взгляд бывает у захваченных навязчивой идеей безумцев.
– Земля доживает свои последние дни, – произнес он каким-то застывшим голосом. – Мы решили разрубить этот проклятый Узел. Пусть в Мирах воцарится хаос. Тогда Линии сломаются сами собой – и можно начинать создавать человечество заново. Мы против насильственной геометрии людей. Мы – Россыпь…
Гор поднялся с кресла и вышел на середину зала. Смотрел на Эстета ничего не понимающим взглядом.
Кошмар не закончился там, на пепелище родного дома. Кошмар окружал его со всех сторон и жалил отовсюду – даже взглядом любимой девушки…
… – К Базе летит один маленький зонд. Он и вправду совсем крошечный, сам по себе совершенно безобидный. Но на его борту – одна довольно непростая вещица. Это детонатор…
– Какого черта…
– Вокруг нас много такого, что выглядит вовсе не тем, чем является на самом деле. Краткоживущие называют Базу Луной. Она действительно выглядит, как естественный спутник и вполне сносно работает на благо местного календаря или, скажем, для производства приливов. А наши педантичные Мудрые, прячась под пыльными гранями, хихикают, считая, что перехитрили глупых краткоживущих. Ведь они думают, что База – это просто База. А знаешь, что такое База на самом деле? Помимо того, что это – просто конура для цепных псов, ревниво стерегущих Узел событий?
Это Бомба. Бомба, которая раз и навсегда сотрет со всех звездных карт проклятый непознаваемый мир вместе с его желтой звездой и кучей никому не нужных планет. Я говорю тебе – мы разрубим Узел…
Гор уже не слышал всего этого безумия. Он отключил бесполезный сейчас разум и отдался полностью во власть чувств.
Не было оснований не доверять Эстету. Эти Мудрые никогда не бросали слов на ветер, и если все услышанное им действительно было произнесено – то так оно и было.
На Земле есть пословица – «рыба гнет с головы». Видимо, что-то подобное происходило и на его родной планете. Только той, прежней Плацены теперь не было. Осталась лишь бесполезная оболочка, под которой – ничего, кроме бесконечной скорби.
И что-то внутри заставило задохнуться от необъяснимой жалости – жалости к той далекой, не очень гостеприимной, порою жестокой и такой несчастной планете. Если его новые способности и могли пригодиться кому-то, то сам он готов был помочь только им – самым жалким, самым несчастным существам в Галактике.
Ни о чем не подозревающим землянам.
Не говоря больше ни слова, не глядя ни на Тику-Лана, ни на Нейлу, Гор вышел из обители.
Свежий, живительный воздух Плацены казался теперь прогорклым и удушливым. Надо убираться прочь с этой планеты. Может, он успеет еще спасти злосчастную планетку-острог.
Надо только очень спешить…
…Тику-Лан посмотрел вслед уходящему Миму, произнес:
– Он слишком эмоционален. Впрочем, так и должно быть. Нейла, отправляйся за ним. Не забывай, что ты – наш единственный ключ к этому оружию. Нельзя оставлять его без присмотра: он наделает глупостей…
– Мне кажется, глупостей наделала я, – сквозь слезы произнесла Нейла. – Нельзя было так поступать с ним.
– Великие дела требуют великих жертв. Догони его. Веди его по нужному пути. Ипс уже ждет на Аорте. Когда Гор прибудет в наш лагерь, пусть его взгляды кристаллизуются. Я очень надеюсь на тебя, Нейла. Все силы Россыпи надеются на тебя…
– Я постараюсь… отец.
Нейла нагнала Гора у границы сектора Чистых. С рыданием бросилась на него, повисла, вцепившись в его плечи, как гибкий и сильный хищник. Только в этом не было никакой агрессии – только покорность и боль.
– Я… Я… Я с тобой, Гор, – всхлипнула Нейла.
– Я не верю тебе, – произнес Гор, тем не менее, не пытаясь оторвать от своего лица ее мокрую от слез щеку.
– Моя Линия сливается с твоей, растворяется в ней и исчезает… – произнесла Нейла. – Я – лишь точка в бесконечности твоей Линии…
Это самая заветная формула, которую только мог услышать мужчина от любимой женщины.
Услышав ее, Сервер анализировал серьезность сказанного, и, убедившись в искренности слов и отсутствии какого бы то ни было сомнения у говорившей, делал пометку в одном из своих бесчисленных регистров памяти: отныне эта женщина принадлежит этому мужчине. Она отказывается от всех прав, от защиты собственной Линии и Статута. Только мужчина, услышавший эту фразу, отныне вправе решить ее судьбу.
Немногие в своей жизни решались произнести эту формулу. Ведь испугавшийся мужчина мог не принять такой серьезный дар. И тогда девушка обречена на растворение в Линии Безмолвных. Нередко так и бывало – ведь подобную формулу чаще всего произносят несчастно влюбленные, у которых нет ни малейшего шанса на взаимность. И, произнеся ее, они не несут любимому счастья – лишь горькие воспоминания об отказе и его последствиях…
В случае Гора все иначе. Нейла слишком много для него значит. И эти слова, это крик отчаяния он принял всей душой, в один миг поверив этому порыву. Мим тонко чувствует фальшь. И фальши в словах любимой не было.
Эстет все рассчитал верно.
А у входа в обитель Тику-Лана, словно завороженный всем услышанным стоял, не привлекая внимания и странно улыбаясь, малоприметный человек, в котором совершенно не угадывались скрытые мощь и ловкие повадки Сильного.
Человек машинально сжимал в складках одежды тонкую пластинку усилителя информационных потоков – любимое оружие разведок всех Миров. Только что усилитель донес до него столь густо сконцентрированную информацию, что человек едва устоял на ногах, опьяненный услышанным.
Информация отнюдь не предназначалась для этих ушей. Ему вообще было здесь не место. Но человек этот презрел Статуты и Догмы ради великого слова – Месть.
И преград на его пути не было – и быть не могло.
Похоже, месть действительно удалась на славу. К тому же, подарив на последок потрясающие, пьянящие перспективы, способные с лихвой компенсировать нанесенный самолюбию болезненный удар. В голове человека быстро росли и ветвились сложные планы, и получить от этого процесса столь неслыханное наслаждение мог только он один.
Поджигатель.
Глава четвертая
Они шли по широкой улице Темного сектора. После Земли Гору непривычно было видеть всплески буйной многоцветной растительности, в продуманном беспорядке разбросанные по мягкому покрытию. Да и вообще – улицей подобные пространства между строениями Гор называл по инерции: города на Плацене были производной от традиционных ульев, в которых по определению не было прямых линий.
В этом секторе никого не удивляли идущие пешком: большинство выходцев из Грязных линий вообще не имели личного транспорта. Зачем – если они всего лишь рабочий скот, денно и нощно трудящийся на благо всеобщего благоденствия Конгломерата?
Гор шел впереди, а следом, как тень, двигалась за ним ослепительно красивая девушка, наряд которой выдавал в ней Эстетское происхождение. Нейла притягивала взгляды прохожих: такие небожительницы редко спускаются на сорную, пропитанную потом, землю.
…Это были странные отношения – он, изменившийся, словно обожженный адским огнем, потерявший чувства и твердую землю под ногами, и она – робко и покорно следующая за ним, словно какой-то привязчивый зверек.
Он не оттолкнул ее от себя. Наверное, Гор просто не определился со своими новыми отношениями с этим миром. Все стало иначе, и он чувствовал себя чужим в огромной и пестрой Вселенной, где странным образом ему не нашлось места.
Гором отныне не управляло желание – желание вернуться, вновь обрести дом и близких. Все это исчезло облаком пара, словно от касания безжалостного контура испарителя. И теперь он просто брел – рассеянно смотря вперед и повинуясь простому инстинкту: жить, несмотря ни на что.
Ему надо было увидеть тех немногих, кто остался в его жизни, пусть и вошел в нее через самые несчастливые обстоятельства.
– Мне надо на Зиргу, Нейла, – сказал Гор. – Ты полетишь со мной?
– Я не знаю, где это. Но последую за тобой, куда бы ты не отправился, мой Гор…
Когда-то эти слова звучали бы для него, как песня. Теперь это были всего лишь слова.
– Надо как-то выбраться с планеты, – сказал Гор. – На одних способностях Мима далеко не уедешь. За мной наверняка охотятся те, кто уничтожил мою семью…
– Прости меня, – в который раз произнесла Нейла.
После некоторой паузы она сказала: