– Не получится. И потом, как прикажешь это обставить? Подложить ему кого-то в кровать?
– А что? – обрадовалась Даша. – Подождать, когда он напьется, подложить ему в постель женщину, потом его с ней застать и обидеться.
– Обидеться? – расхохоталась я. – Да разве у меня есть право обидеться? Я вообще кто? Я сама – его любовница. Я могу выкидывать номера, но в мире мужчин измена мужчины не считается чем-то особенным, выходящим за рамки. Ну обижусь я, ну подарит он мне шубу. Машину даже, возможно. И все. Он должен захотеть того, чтобы я убралась из его жизни. Понимаешь ты это?
– Понимаю.
– И все! Для этого надо состариться и умереть. Если я буду старая и страшная – он меня бросит.
– Так ты для этого, что ли, волосы не моешь? – усмехнулась Дарья.
– Не знаю. – Я вздохнула. – Просто ничего не хочется. Знаешь, иногда я утром открываю глаза и понимаю, что хочу снова уснуть и не просыпаться несколько месяцев. Впасть бы мне в кому. И Свинтус бы меня бросил. Он не любит спать с бревнами, знаешь ли.
– Фу, какая ты пошлая, – поморщилась Даша. – Я хочу есть.
– Ну, пошли есть. А пошлая не я. Жизнь такая, моя дорогая.
Мы прошли в кухню, где Дашка надолго зависла около открытой дверцы холодильника. Наконец она вынырнула обратно с куском колбасы.
– Может, посоветоваться с Мариной? – И откусила колбасу прямо от батона, не отрезая.
Я вздрогнула. А что, это мысль. Если мы возьмемся за дело вместе… Если Марина что-нибудь придумает… В конце концов, она же жена…
* * *Мы смогли встретиться только через два дня. Свинтус неожиданно застрял у себя дома, как приклеенный. Мы уже собирались выезжать из дома, когда нам позвонила Марина и сдавленным голосом прошипела, что приехать никак не может, ждет врача. Мы с Дашкой переглянулись.
– Врача?
– Да, врача. Терапевта.
– А что с ним? – спросила я.
Неужели судьба вмешается и вдруг вместо набрасывания дополнительных проблем для разнообразия возьмет и решит одну вместо нас? Что, если Свинтус заболеет и умрет? Вот это будет поворот событий! Или не умрет, но станет импотентом. Или его хватит удар, и вопрос решится сам собой.
– Ничего с ним такого. Размечтались, – фыркнула Марина. – У него какие-то неприятности на работе, теперь вот взял больничный. Хотя даже не кашлянул. А я хотела с утра заехать в больницу. Кстати, Архипов о тебе спрашивал.
– Что? – ахнула я.
Марина же ничего не знала о том, что мы с Архиповым… знакомы немного ближе, чем она думает.
– А? Да нет, ничего. Спросил, почему ты не приезжаешь с сестрой на осмотры. Я сказала, что у тебя очень, очень сложная ответственная работа, что ты – практически трудоголик.
– Понятно. – Я осторожно выдохнула.
Я и забыла, что Марина дружит с творческим коллективом многоуважаемой Агаты и с моим Архиповым тоже, кстати сказать, знакома. Я настолько потерялась в своих страхах и эмоциях, что во внутреннем пространстве видела нас с Архиповым как двух инопланетян с другой планеты. И никого вокруг. Глупая и влюбленная дура.
– В общем, я вам позвоню, – сказала Марина и только через два дня, под предлогом поездки в какие-то магазины за какими-то биологическими добавками для мужчин она смогла выбраться из дома. Как только она уехала, Свинтус принялся звонить мне и расспрашивать, скучаю ли я по нему. Я скучала, но долго говорить не могла – у меня волосы были мокрые, он «достал» меня из ванной.
– Ты никогда не хочешь со мной поговорить, – вспылил он.
– Я просто не люблю говорить по телефону. И я тоже могу простудиться.
– Почему тоже? – заинтересовался он.
Я выругалась про себя. Черт, ведь о том, что он на больничном, мне знать не положено.
– Дашка чихает уже. А я пока держусь, – вывернулась я, что было нетрудно в такой ерундовой ситуации, но сама промашка была грозным сигналом. Я теряю квалификацию. Становлюсь неосторожной.
– Ну что? Девочки, у меня только пара часов. – Марина влетела в кафе неподалеку от моего дома, на ходу стряхивая с зонтика воду. Снег в конце марта еще лежал плотным слоем, но с небес уже вовсю лило, как будто весна рыдала оттого, что ее снова скоро заставят вовсю работать.
– Все-таки удобно, что мы живем так близко, – порадовалась я.
– Да уж, мой муж – рациональный человек.
– Твой муж – это как раз то, зачем мы тебя позвали, – сказала я.
Марина нахмурилась.
– Что вы еще удумали?
– Ничего, кроме хорошего. Тебе понравится, – пообещала я. – Я хочу, чтобы твой муж как можно быстрее бросил меня. Я хочу, чтобы ваша семья наконец-то зажила счастливо и спокойно и тебе бы не пришлось своего мужа ни с кем делить.
– Да я… я уже как-то и привыкла, – пожала плечами Марина. – А что случилось-то?
– Ты понимаешь, я… мне очень нужно быть свободной.
– Юля влюбилась! – тут же вмешалась Дашка, хотя я ее просила и умоляла, чтобы она не влезала. – И это серьезно.
– Влюбилась? – Марина выглядела потрясенной. – Ты?
– Боюсь, что да, – кивнула я и неожиданно покраснела.
– Невозможно! – воскликнула Марина. – И кто он?
– Он…
– Я его знаю? – Марина заулыбалась. – Так ты хочешь избавиться от моего мужа? А как же ипотека?
– Да наплевать. Продам квартиру.
– Невероятно. Ты – и не думаешь о деньгах! Нет, это даже грустно. Ты хоть понимаешь, что дискредитируешь весь наш женский род? Ты же была – как скала. Монолит! И что теперь? Получается, что все бабы – дуры? Мой муж прав?
– Перестань паясничать, – возмутилась я.
– Нет, я не могу перестать, – еще шире улыбалась она. – Юля, ведь кто-кто, а ты-то уж лучше всех знаешь цену этой дурацкой мужской любви. И кто он? Олигарх? Руководитель всея прокуратуры? Иностранный шпион? Может, он заплатит за тебя выкуп?
– Не хочешь помогать – не надо, – разозлилась я. – Буду жить с твоим мужем вечно.
– Да живи! – пожала плечами Марина. – Жалко, что ли!
– Ты серьезно? – удивилась Дарья, глядя на беспечный Маринин вид.
– Не знаю. – Та помотала головой и подозвала официанта.
Она выбрала кофе с шоколадом, я – только воду. Дашка – самый большой сэндвич, который у них только был.
– Допустим, я бы хотела, чтобы Вася тебя бросил. Но что вы предлагаете? Что я могу сделать, чтобы он тебя бросил? Мне кажется, я не имею на него никакого влияния.
– Не скажи. У него какие-то проблемы на работе, ему сейчас развод ни к чему. А что, если ты вдруг обнаружишь мое существование. И устроишь ему скандал?! Потребуешь, чтобы он меня бросил.
– Ага. А он тут же бросит меня.
– Не думаю, – возразила я.
Хотя на чем моя уверенность основывалась, я не знала. Свинтус был действительно сам в себе, неуправляем и непредсказуем. Что он сделает и как поступит, предугадать было невозможно.
– Он вообще-то последнее время действительно дома стал появляться чаще. Что-то его беспокоит. И на работе, да, все не так гладко. Только меня-то он никак не воспринимает. Разве что как служащую, чтобы я ему врача вызвала или вот таблеток купила. Приеду – буду суп варить, бульон. Чтобы картина его заболевания была полной.
– Слушай, а может, тебе, это… как Дашке?
– Что как Дашке? – не поняла Марина.
А я загорелась вовсю. Мысль осенила меня, когда я в сотый раз скользнула взглядом по Дашкиному животу.
– Может, тебе забеременеть?
– Что? – чуть не подавилась Марина кофе. – Мне? В моем-то возрасте?
– Да ладно, какие твои годы. И за здоровьем ты следишь.
– Какой бред! – возмутилась Марина. – Да и не получится у меня. Правда. У меня уже климакс начался.
– А ты считай, что это задержка. Ты только послушай, а ведь это – план. Ты застаешь нас с мужем, скажем, в машине, и устраиваешь скандал. Потом говоришь ему, что, мол, или я, или эта дрянь. И говоришь, что беременна. А у него на работе проблемы, и скандалов ему сейчас не надо. Я уверена, что он сделает все, чтобы ты не шумела.
– И бросит тебя… – задумчиво пробормотала Марина.
– Да! А потом сделаешь вид, что был выкидыш. Но дело-то уже сделано, да?
– Да. И можно даже сделать так, чтоб у меня были анализы правильные. Я могу поговорить с Архиповым, он поможет…
– С Архиповым не надо! – в один голос вскрикнули мы с Дашкой.
– Почему? – удивилась Марина, переводя взгляд с меня на Дашку и обратно. – У него и бумаги все есть. Нам надо всего несколько бланков.
– Архипов – и есть ОН, – сказала Даша раньше, чем я смогла придумать какую-нибудь подходящую ложь. Хоть я и не понимала, чем раскрытие моей страшной тайны может мне повредить, я не хотела, чтобы Марина о ней узнала. Ни Марина, ни кто угодно другой. Но Дашка уже ляпнула все за меня.
– Архипов? – вытаращилась на нас Марина.
– И он тоже ничего знать не должен. Понимаешь? Он же думает, что Юля – экономист.
– Так вот почему он о тебе спрашивает, – протянула Марина, и по лицу ее пробежала какая-то тень.
Я прикрыла глаза, глупо надеясь, что, когда открою их снова, что-нибудь изменится к лучшему. Все было как-то неправильно. Все было не так, и мы обрастали все новыми и новыми слоями сговора и лжи.
– Так вот почему он о тебе спрашивает, – протянула Марина, и по лицу ее пробежала какая-то тень.
Я прикрыла глаза, глупо надеясь, что, когда открою их снова, что-нибудь изменится к лучшему. Все было как-то неправильно. Все было не так, и мы обрастали все новыми и новыми слоями сговора и лжи.
– Она же даже позвонить ему не может, – пожаловалась Даша.
– Так ты поможешь? – спросила я напрямую.
Марина помолчала. Покрутила на руке браслет – кожаный, красивый, недорогой. Почему Свинтус не дарит «Картье» своей жене? Что не так с нашими мужчинами?
– Я помогу, – согласилась Марина в конце концов. – На следующей неделе у Васи день рождения, мы поедем в Завидово, будет банкет. Сейчас не время заниматься твоим вопросом, пятидесятилетие – это серьезно, в том числе и для его работы. Съедутся все его друзья и коллеги, приглашено больше сотни людей. А тут… Нам надо будет хорошенько все обдумать. История с беременностью – это полная глупость. Нужно будет пораскинуть мозгами. Спешить нельзя.
– Это да. Спешить мы не будем ни в коем случае, – согласилась я.
Марина допила свой кофе и, сославшись на то, что ее время почти вышло, умчалась домой – готовить бульон. Ее Mini Cooper лихо развернулся перед окнами кафе, облив случайных прохожих струей грязной ледяной жижи из-под колес.
Глава 16, где я раскупориваю бутылку реального «Альдзеро», и плевать на то, сколько она стоит!
Люди все понимают в меру своей испорченности, а поступают в меру своей глупости. Желания, маленькие и большие, – это капканы. Если попадешь в один из таких капканов, выбраться из него крайне сложно. Куда проще взять и поддаться искушению. Но чтобы устоять, нужно иметь голову на плечах, или сильную волю, или совет умного друга – что-то, что помогло бы властвовать над желаниями и мечтами.
Что может быть сильнее любви? Разве что панический страх.
Я позвонила ему, хотя дала себе слово, что не стану этого делать ни за что на свете. Слишком рискованно – неоправданный риск. Хорошо, сказала я себе через несколько часов беспокойного метания по квартире. Я только позвоню. Я никуда не поеду, не стану встречаться. Я лишь хочу поговорить с ним. Что может случиться?
– Хочешь знать, что может случиться? – тут же ответила я сама себе. – Возможно, что телефон твой на прослушке.
– Я буду пользоваться другим номером, я купила себе еще одну сим-карту.
– Прослушиваться может квартира.
– Но зачем? Я же ничем не вызвала его подозрений! – заламывала я руки в истерике. – Он уехал в свое Завидово счастливый и удовлетворенный, он даже нежно поцеловал меня.
Это-то как раз плохо, а не хорошо, подметила я про себя.
Свинтус стал странным, это правда. Он часто звонил, говорил какие-то глупости, рассказывал похабные анекдоты. Иногда приезжал посреди дня и просил просто посидеть с ним рядом, обнимал меня и закрывал глаза, как смертельно уставший человек. Что-то у него не ладилось, и иногда я почти физически чувствовала тяжесть, опустившуюся на его широкие сильные плечи. В такие моменты мне становилось почти жаль его. По-человечески жаль. Не дай бог ему по-настоящему привязаться ко мне. Только теперь, когда появился Архипов, я до конца поняла, осознала, насколько мне наплевать на Свинтуса, до какой степени он мне безразличен. Как мало места он занимает в моей душе.
– Я могу выйти на общую лоджию и позвонить с номера, который Свинтусу неизвестен.
– Это будет глупостью! – возражала я сама же себе.
– Ну и пусть! – твердила я с ослиным упрямством.
Три фактора заставляли меня дергаться и поминутно хвататься за телефон. Три фактора, каждый из которых поодиночке ничего бы не значил, но вместе… Фактор первый – Дашка. Она уехала и должна была вернуться только через несколько дней.
– Я уеду на три дня? – сказала она позавчера.
– Ты же беременная! – воскликнула я.
– И что? Я буду в Зеленограде, там у моей подруги квартира прямо в лесу, и у нее родители уезжают на Мальдивы, и она собирает вечеринку. Потом они поедут к каким-то ребятам в общагу.
– И что ты будешь делать, если начнешь там рожать? – спросила я.
Дашка только усмехнулась. Она сказала, что рожать ребеночка, дочку семимесячной, не найдя ее отца, она и близко не собирается. А если что, Зеленоград – это каким-то странным, непонятным образом тоже Москва, а не дикие степи. И больницы там тоже есть.
– Хочешь, поехали со мной? – предложила она.
Мне не слишком-то улыбалось потратить три дня в обществе сосунков, только отпустивших мамины юбки. Да и побыть одной в кои-то веки было даже заманчиво. Можно было посидеть в тишине и в темноте и помечтать об Архипове. Но тут подобрался фактор два. Маринка позвонила и сказала, что хочет встретиться сразу после юбилея.
– Мы возвращаемся в понедельник, – сказала она.
Я машинально кивнула и посмотрела на календарь. Разговор этот состоялся в среду. Я помолчала секунду, а потом спросила, когда они уезжают. Вопрос был задан в нейтральной форме. Выяснилось, что уезжают они в четверг вечером, в пятницу будут там все готовить, а в субботу приедут гости.
– Значит, в понедельник?
– Я позвоню тебе и во вторник подъеду. У меня есть кое-какие мысли, – сухо и деловито сказала Марина. – Ты уверена, что хочешь кончить все это?
– Я…
– Ты любишь его?
– Да. Да, – согласилась я, хотя это звучало так чудовищно нелепо.
– Ну, хорошо. Я тебе позвоню. – И вот тут, в этот самый момент я задала вопрос, который стал фактором три. Я спросила:
– Марина, а вы оттуда точно все выходные не уедете?
– Что ты имеешь в виду? – не поняла она.
– Ну… он не вернется в Москву до понедельника?
– Нет, конечно. У него тонна кабанов приедет, они поедут на рыбалку. Вот скажи, кто рыбачит пьяным? Они будут резать лед. Идиоты.
Марина еще долго распиналась на тему того, какие тупые и служащие на этой даче, куда они едут, и какая тупая программа праздника, и сколько тупых людей вокруг в целом и в частности. Но я услышала только то, что должна была услышать – Свинтуса точно не будет. Он даже звонить мне, по-видимому, не сможет. Слишком много людей будет вокруг него, и все эти люди – из той части жизни, которая не пересекается с моей. Тусовка не для любовниц, а для жен.
– А ты можешь мне позвонить, если что-то вдруг поменяется? – попросила я, вклинившись в середину ее монолога.
Марина опешила, но потом постепенно до нее дошло.
– У тебя что, какие-то планы?
– Возможно, – осторожно ответила я. – Пока что нет, но я хочу понять, могу ли я, к примеру, уехать из дома. Не станет ли ОН меня искать.
– Ладно, гуляй. Я тебе позвоню, если что.
– Спасибо, Марин. Спасибо за все! – Я нажала отбой и долго сидела, упершись взглядом в молчащий телефон. Потом принялась метаться.
Была почти что ночь, когда я набрала его номер. Ночь пятницы. Я дрожала всем телом, я не слышала его голоса уже месяц как минимум. Имелась высокая степень вероятности, что он забыл меня или, наоборот, хорошо помнит и очень обижен. Что он сбросит вызов. Что он уже спит. Что он на дежурстве и не взял с собой аппарат. Что у него другая женщина, и он, увидев незнакомый номер на экране, просто не ответит мне. Прозвучало уже больше семи гудков, и я в отчаянии подумала, что все пропало. Потом он ответил. Голос был сонным.
– Алло.
– Архипов? Это я, – прошептала я, чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза. Нежданно-негаданно и безо всякой причины.
Он долго молчал. Потом прочистил горло и напряженным голосом, с какой-то деланой интонацией спросил:
– И чего ты хочешь? В половине двенадцатого?
– Извини, – пробормотала я, смутившись.
– Ничего. Я все равно не сплю. Так что ты вдруг решила позвонить? После месячного отсутствия. Ты что, вообще не приезжаешь из своих командировок? – Голос был злым, но Архипов, по крайней мере, говорил, не бросил трубку.
Я зажмурилась и попыталась представить его лицо. Злое, растерянное, взъерошенные волосы. Господи, как я хочу его увидеть!
– Я соскучилась. Ужасно соскучилась. Я… прости, ладно? Я ужасная, да? Но я не могла…
– Ты что? – Голос моментально поменялся. – Ты что, плачешь? Юля, с ума сошла? Что у тебя случилось? Хочешь, я сейчас приеду к тебе? Хочешь?
– Хочу! – всхлипнула я. Ничего не могла с собой поделать, я хлюпала, как промокший башмак.
– Говори, где ты. Я пишу адрес.
– Я… а можно, я сама к тебе приеду?
– Конечно! – радостно согласился он. – Нет, ну разве это нормальная женщина? Ты хоть можешь мне объяснить, почему ты вот так пропадаешь по месяцам? Почему я не могу тебе звонить? Ты что – шпионка?
– Да! Да, я из КГБ! Из ЦРУ, – согласилась я, рассмеявшись сквозь слезы.
Меньше чем через час мой «Лексус» стоял возле его подъезда. Мама Архипова была дома, и мы вынуждены были уехать кататься по мокрым улицам города, целоваться в машине, прячась за деревьями университетского парка. Архипов осунулся, явно плохо спал. Я выглядела просто ужасно. Выскочила из дома, даже не причесавшись, нацепила первое попавшееся платье и сапоги. Забыла дома телефон, что выяснилось, только когда я подбирала пальто, упавшее на грязный пол в салоне машины. Мы хватали друг друга за руки, держались, как утопающие, друг за друга, как за спасательный круг.