– Ну, нормально, лучше всего организм адаптируется к стрессовому холоду. Сразу приливает кровь к коже. Ну все, не визжи, – прикрикнул он строго. – Вдохни глубже, опускаемся вниз и под стену.
Спустя полчаса они плыли холодными водами подземных переходов, осторожно, еле перебирая ногами. Дарья быстро научилась не морщиться и не отстраняться от холодных скользких телец рыбок. Тем более они помогали плыть в нужном направлении. Правда, кальмарной слаженности рывков на этот раз не удалось добиться. Они перебирали хвостами вразнобой, так тянут жука муравьи, вроде каждый в свою сторону, но в целом к муравейнику, куда добыча медленно, но верно все же доставится.
Лицом к лицу плыть совсем не удобно, но Дарья поступила проще – обняла Станислава ногами и руками. Маневренность невелика, но так держаться, не отрывая губ, легче.
Минут через десять они даже научились переговариваться, ловя момент передачи воздуха. Получалось гулко и неразборчиво, однако вскоре начали догадываться и понимать слова.
– Уолко в гниге гуинеса муинут целоуались?
– Муоного.
Блульк-блульк-блульк…
– Нуэ смуэйся мууне в луогкие! Щуекотно! – грозно шевеля бровями.
– Пруофессор, уо вас уопять встауот!
– Доура, уэто минуога так поувернуолась…
Но когда вплыли в канализацию, стало не до шуток. Морщась от отвращения, лезли, судорожно цепляясь за скользкие ступеньки. Дарья, подстегиваемая вонью, рванула наверх чуть ли не быстрее профессора. Только тугие ягодицы закачались над головой. Даже не пришлось поддерживать сзади. Крышка глухо брякнула о грунт, и девушка, судорожно дыша, рухнула на листву.
– Вот и говори потом, что женщины слабый пол! – сказал профессор. – Вон как лихо подстегнула неприязнь к канализации.
– Фу-у-у-у, – простонала Даша, – ну почему вы не сказали… ты не сказал, что придется лезть через эту клоаку?
– А что, надо было тебя там оставить? Или еще месяц ползать под землей в поисках другого выхода?
– Охохохо, фу-у. Ну, профессор, сделайте что-нибудь, чтобы я стала чистой! – возмутилась девушка. – Я не могу так вонять! Мне противно! Мне не положено! – и разрыдалась.
– Мне что, сказать «да будет дождь?», что ли? Не говори ерунды. Пошли, здесь сухо, будем искать воду, только и всего. Скорее, пошли! Если хочешь добраться быстрее до воды, то побежали! На, одежку только надень…
Даша вскочила и, шипя, как рассерженная кошка, начала натягивать вонючую мокрую одежду. Натянуть не удавалось, дырки трещали, ее трясло от отвращения.
Наконец она с размаху запулила мокрый гадкий комок далеко в кусты и истерически завопила:
– Какого черта! Я не могу! У меня все тело чешется! Пропиталась вонью! – Она упала и остеревенело начала драть кожу ногтями.
Профессор растерянно развел руками:
– Ну что я могу поделать? Я тут бродил везде довольно долго и ничего напоминающего нормальную воду не видел.
– Сделай! – закричала девушка, рыдая. Кожа действительно покраснела и пошла волдырями.
– Блин, аллергия, что ли, какая-то…
– Сделай!!
– Травой попробовать оттереть…
– Сделай!!!
Профессор вздрогнул, метнулся. В глазах промелькнули вина, и страх, и еще что-то. Он наклонился к траве, ухватил пучок… и вдруг в руках оказалась целая пригорошня травяного сока, а сухие былинки осыпались. Он шмякнул влагу ей на красный живот, растер и как на автопилоте черпнул из травы и размазал еще несколько пригорошней. Даша прекратила визжать, подставила ладошки, а он растирал и растирал ее зеленью.
– Живот не чешется уже почти, только вонь осталась, хотя травяной запах забивает… Профессор, а как вы это?
Славутич вздрогнул, с недоумением посмотрел на целые охапки сухой травы.
– Не знаю даже. Я только прикасался, а трава сама отдает весь сок… Подожди. – Он приложил ладони к стволу березы, и тут же из-под них потек струйками из трещинок в коре сок. Он отнял ладони. Поводил дальше-ближе. – Смотри, сила вызова сока до полуметра, потом как обрубает… Что стоишь? Видишь, душ я тебе изобрел. Сок осенью не сладкий, так что мойся, не слипнешься.
Едва поток начинал слабеть, как тут же переходили к другому дереву. Негоже показалось высушивать спасителей. Таким странным методом вскоре удалось отмыться, и даже кое-как постирать одежду.
– Куда теперь пойдешь? – спросил Славутич. Дарья удивленно подняла на него глаза.
– Как куда? За тобой.
– Ну, сейчас да… а потом?
– Да за тобой же! – рассмеялась его непонятливости девушка.
– Куда за мной? В лабораторию, что ли, или домой? – все недоумевал профессор.
– Тебе же встречу назначили! Сделали предложение, от которого нельзя отказываться! Ты же сам рассказал!
– Это почему нельзя отказываться? Что за чепуха?! – возмутился Славутич. – Плевать я хотел на все потусторонние бредни. А с тобой созвонимся как-нибудь… Чего улыбаешься?
– Да так… – Девушка повела плечиком. – Ты такой наивный…
Профессор сдержал рвущиеся с языка раздраженные вопросы и пробормотал:
– Ну ладно, пошли.
Через час Дарья вдруг начала узнавать местность и вскоре уверенно, как гончая, взявшая след, вышла к стоянке своего мотоцикла в дереве. На таком мотоцикле можно хоть голышом ездить, не то что в лохмотьях, потому беспрепятственно доехали до дома Славутича. Ему даже не приходилось ее направлять, девушка знала адрес. Высадила и укатила, словно лиса хвостом махнула.
Дома отмахнулся от слез и расспросов, внешний вид говорил красноречиво, а больше всего домашних потрясли отросшие пальцы. Улегся в пенную ванну и попытался привести мысли в порядок. Набросать завтрашнее выступление. Новые, пока еще довольно худые пальцы, белесые, незагорелые, странно смотрелись на ладони. Словно аккуратно приставленные от другого человека. И сам он под стать пальцам за эти дни стал худым, поджарым и жилистым. Куда только ушли его тридцать лишних килограммов живого веса. Впрочем, это, в принципе, объяснимо… О необъяснимом пока лучше умолчать.
Глава IX
С недоверием пришлось бороться на следующий день прямо с вахты. Вахтер отказался признавать этого жесткого поджарого человека с едва знакомыми чертами лица. Действительно, он стал похож на себя «недельной давности» не больше младшего троюродного брата, причем бегавшего всю жизнь с копьем за мамонтами. Впрочем, сканирование сетчатки и отпечатков пальцев охрану убедили.
Однако перед выступлением ученые, более недоверчивые существа, взяли еще экспресс-анализ крови и проверили на совпадение ДНК. Только потом весть облетела город, и все профильные ученые, побросав все дела, праздники и отпуска, битком набились в огромную аудиторию.
Славутич выдал отредактированную информацию о полном успехе эксперимента по регенерации конечностей с использованием лимфоцитов для транспортировки стволовых клеток. Упомянул только, что механизм их использования, видимо, лежит в ведении высшей нервной системы. Все это звучало просто фантастически, и, если бы не отросшие пальцы с едва намеченными ногтями и молниеносное похудание, никто бы не поверил.
После лекции Славутич едва смог скрыться в кабинете. Кое-как отбился от коллег, фонтанировавших вопросами, предложениями и идеями. Все хотят поделиться мыслями или хотя бы потрогать новую знаменитость. Захлопнул дверь и, облегченно выдохнув, рухнул в глубокое кресло. Расслабился, уронил ладони на подлокотники… И едва не подскочил от возгласа:
– Ну наконец-то вы освободились!
Перед креслом выросли два угрюмых молодых человека в одинаковых кожаных костюмах с одинаково выдвинутыми челюстями, бритые наголо… похоже, вообще близнецы. Между ними легкой походкой выдвинулась улыбающаяся Дарья.
– Замечательное выступление. Но лучше, если вы перейдете в свои новые апартаменты. Ваши… гм, последователи очень ждут.
– Кому лучше? Вампироманам? И чего они ждут? Публичного покусания?
– Вы все-таки ее укусили? Я же говорил, что она врет! – страстно воскликнул правый близнец. Дарья побледнела, свела брови…
– Дурдом… – Профессор вытаращил глаза. – Послушай, милейший… в черной коже. Я знать не знаю, чего вы там себе напридумывали. И мне нет дела до того, какие вы смотрите фильмы или сны. Я профессор, понимаете, Станислав Славутич.
– Вы пока просто не осознали себя, – с угрюмой убежденностью раздался бас близнеца слева. – Видимо, нужен другой обряд. Только и всего. Вы никак не можете расстаться с настоящим и осознать свое прошлое!
– Действительно, профессор, вам лучше пойти с нами. Думаю, мы можем ответить на многие ваши вопросы, а вы – на наши. – Дарья незаметно подмигнула, шагнув вперед.
– Благодарю. Я уже ходил за милейшей Дарьей. Она подарила мне чудное погребение под пятидесятиметровым слоем земли. И только случайно удалось вылезти, провоняв насквозь отбросами.
– Это была ошибка, – быстро проговорил близнец справа, – мы были изначально против этого плана!
– Это была ошибка, – быстро проговорил близнец справа, – мы были изначально против этого плана!
– Если вы ошибаетесь, то можете ошибиться и еще раз, а мне достаточно и одного, чтоб отбросить копыта! Что-то мне подсказывает – обряды у вас задуманы не менее радикальные, чем у Даши!
Близнец поднял руки ладонями вперед, словно отстраняясь от жестоких обвинений, открыл рот…
Вдруг от двери раздалось резкое шипение. По периметру металлической обивки побежал быстрый синий огонек, оставляя черный след. Еще несколько секунд, и дверь, вынесенная сокрушительным ударом, смачно впечаталась в середину комнаты.
В лаборатории внезапно стало очень тесно. Тесноту создали множество людей в черных масках и серовато-коричневых городских камуфляжах. Они сноровисто выхватили Славутича с посетителями в коридор. Красивые эргономичные автоматы на плечах камуфляжников рыскали по сторонам, то и дело жестко тыча под ребра стволами.
По коридорам плясали короткие отрывистые команды, словно простуженные уличные собаки то ли злобно гавкали, то ли кашляли, тоже злобно, на свою больную судьбу. Захлопали двери, испуганных ученых отовсюду выбрасывали в коридор. Зазвенело бьющееся стекло – к ногам Славутича медленно подкатилась большая реторта, прижалась, словно ища защиты от страшных громил. Отовсюду неслись испуганные возгласы, ученых быстро клали лицом вниз либо расставляли к стенкам… Деловито, профессионально. Удивленного Славутича поставили к стене, растопырив двумя пинками по ступням, рядом с доктором Крутиковым. До Крутикова в этот момент вдруг дошло все непотребство этих действий, он возмущенно начал оборачиваться и закричал:
– Да как вы смеете, я доктор Крутиков! Да я открыл… хахххх, – удар прикладом по почке вышиб дыхание и согнул светило науки пополам.
– Лицом к стене! Руки за голову! – прокашляла маска… И тут же раздался неприятный холодный смешок:
– Доктор – значит, всех вылечите… и себя исцелите, да-с.
Доктор поднялся, хотя стоял кривовато, пытаясь выпрямиться, гневно открыл рот… и тут же вновь получил прикладом, на этот раз под дых. Стандартные выкрики снова указали, что не нравится автоматчику:
– Руки за голову!
– Подожди, боец. Дай доктору слово молвить. Упрямо-разговорчивому такому…
Маски четко и синхронно отодвинулись на пару шагов, выцеливая от живота спины сотрудников. Дула четко повернуты, каждое отслеживает свой сектор в готовности обрушить стальную лавину по малейшему нажатию спускового крючка.
– Мы получили сигнал, что в вашей лаборатории сотворили неимоверно сильный наркотик. Данные поступили из надежных источников. По нашим сведениям, наркотик с такими параметрами, что люди подсаживаются чуть ли не от одного взгляда.
– Это полный бред! – выдохнул, сумев наконец снова разогнуться, Крутиков. – Как вы смеете, не предъявив ордер на арест и на обыск, по какому-то доносу размахивать тут оружием! Устраивать это ваше пресловутое маски-шоу перед учеными с мировыми именами!
– Ну, после того как ученые придумали атомную бомбу, думаю, это оправдано, – отпарировала хладноглазая маска, – я рад, что вы не теряете чувства юмора. Но вся соль в том, что и ордеры, и разрешения имеются. В том числе и понятые – ждут за дверями. В таких случаях предписано действовать оперативно. Вот и действуем. А теперь весь ваш личный состав проследует в составной автобус на улицу, извините за каламбур.
– Да, а за тот состав, что состряпали, сломаем не один сустав, – буркнул ближаший боец с автоматом. Крутиков дико на него оглянулся, а тот красноречиво провел большим пальцем по горлу, оскалившись в прорезь маски.
– А где ордера-то на обыск и арест? – пискнула от стены Дарья. Ее положили на пол в сторонке, растопырили ноги и с интересом посматривали на виднеющиеся из-под мини-юбки стринги.
– Я же сказал. Все. Есть, – внушительно заявил главный масочник.
– Ты че, самая умная, что ль? – рявкнул один бот злобно. Рубчатая подошва берца мощно грохнула рядом с ее ногой, мол, вот сейчас сломает. Девушка испуганно вскрикнула и вопросы прекратила.
– Вперед! В колонну справа по одному! – заорал один бот. Стволами автоматов, как умелые расфасовщики, маски показали, как именно это: «Вколоннусправапоодномубегоммарш!»
Вскоре жесткие сиденья специализированного автобуса давили привыкшие к мягкому тела. Затемненные окна плотно закрывали вид снаружи, автобус трясло и кидало, словно рессоры ему не положены, а ехали по древней брусчатке. Впрочем, привычных масочников это нисколько не волновало – они сидели, едва покачиваясь, словно гусары в седлах. Стволы неизменных автоматов смотрели в потолок, но пара крайних, словно фиксированные гироскопами, отслеживали испуганных ученых.
– Я не знаю, что это за чертовщина, но это очень неприятная чертовщина, – пробурчал один из близнецов. Они выглядели гораздо спокойнее перешептывающихся ученых.
– Какое-то недоразумение, – неуверенно буркнул Славутич. – Сейчас проверят все, извинятся и отпустят.
– Вы сами-то в это верите, профессор? – презрительно буркнул один близнец. – Часто сейчас в России арестовывают сотрудников целой лаборатории?
– Ага, архипелаг ГУЛАГ, ГУЛАГ архипелаг… – скривился профессор и вдруг увидел, как притихли и посерьезнели все остальные ученые. Что ни говори, а древние страхи перед людьми в форме, оказывается, только ждали, чтоб встать в полный рост. Дарья сидела как примерная школьница, положив руки на колени. Но это ощущение то и дело рвалось – она постоянно инстинктивно пыталась натянуть на колени узенькую юбочку. Но топик с сексуально обнаженным пупком предательски докладывал, что, натягивая юбчонку, она вообще ее стягивает с более интимных мест.
Наконец резко скрипнули тормоза, пассажиров качнуло вперед так, словно водитель на ходу врубил ручной тормоз. Вновь посыпались команды. В автобусе маски сидели слитно и компактно, словно гармошкой вдвинулись друг в друга, и не занимали много места. Когда засуетились, забегали, их снова стало очень много. Людей погнали в единственный подъезд здания, уходящего в небо. Из-за высокого бетонного забора со стороны видны такие же высоченные, близко поставленные свечи небоскребов.
Глава X
Ученых бегом загнали в огромные грузовые лифты, в которых впору поднимать автомобили. Управление наружное – внутри никаких кнопочек не видно, только блеск металла да маленькая красноглазая камера у потолка. Легкая перегрузка подъема показала, что доставили на какой-то этаж.
Дверь открылась, и сразу противоположная стена кабины поползла, поршнем выталкивая людей в узкий коридорчик. Дальше – уверенные громкие команды:
– На проверку личности! Руки на сенсоры! Глаз к объективу! Следующий! Руки на сенсоры…
По очереди проскакивали, ученых толкали жесткие руки, придавая ускорение и направление. Резкий запах мастики режет глаза, на фоне металлических стен странно смотрится желтый паркет, жутко истоптанный следами. В конце коридор разветвился, раскрылся дверями, и жесткие руки двух масок начали быстро хватать за плечи и рывками вталкивать людей в двери разных кабинетов. Славутич едва устоял, влетая в один, следом вбежал один из близнецов, правда, мягко, на полусогнутых. Здесь уже растерянно переглядывались Дарья и второй близнец.
– Тэ-экс-с, очень интересная подобралась компания, – раздался ехидный, блеющий голос.
Все с удивлением увидели за письменным столом, огражденным решеткой и пуленепробиваемым, судя по толщине, стеклом, лысоватого толстенького мужичка. Типичнейший конторский работник – как раз у таких в моду вновь вошло пенсне, апгрейженное, конечно, но курьезное. Без маски он смотрелся удивительно неестественно, камуфляж сидел словно королевская мантия на толстом поваре.
– Смотрите, какая подобралась компашка удивительная. Венгерские дворяне, владельцы замков и наследники огромных наделов – и живут в России. Мало того – с красными дипломами окончили истфак МГУ и… получили российское гражданство!
С ними криминальная девица. Совершенно несносное, судя по документам, взбалмошное существо, которое врачи трижды доставали зачем-то с того света. Тем не менее умудрилась закончить физмат и получить профессию программиста… Живет за счет поиска дыр в банковских защитных системах, получая солидные гонорары за безобидные, само собой, консультации, которые ни разу не шантаж.
И ученый с… довольно солидным именем, имеющий некоторые достижения в бактериологии… больше известный среди коллег под кличкой мастер Цып за привычку раскачиваться, находясь в раздражении, на носках ног…
Профессор покраснел, злобно зыркнул на камуфляжника. Видимо, специалист-раздражитель. Почему-то особенно неприятно отсутствие знаков различия.
– И вы пригласили нас, чтобы рассказать увлекательные биографии друг друга?