– Может, и так.
– Сволочь ты! – присвистнула Наташа почти весело. – Я ей, можно сказать, дорогу грудью вымащиваю, о ее будущем пекусь, а она…
– О моем? – Александра наконец-то разозлилась всерьез, от равнодушного созерцания собственного маникюра пришлось отвлечься. – О моем будущем?! Совсем, что ли, ошалела?! Ты себе грудью дорогу мостить собралась через меня и моего возможного ребенка, а не мне! Ишь, умница благородная! Представляю, в какую копеечку мне твое благородство может обойтись в будущем. И вообще… Мне это уже почти неинтересно!
– Ладно, ладно, Санечка, не кипятись, не кипятись, – тут же защебетала Наташа. – Почему это тебе неинтересно стало? Замуж, что ли, позвали?
– Может, и позвали, а что?
Александра покосилась на дверь кабинета. Не приведи господь, секретарша услышит, через час будут знать все. А ей не нужно пока, чтобы кто-то об этом знал.
– И кто он? Кто? Сашенька, не томи, ну, не томи! Ну кто, кто?! Ну, Са-аша-а…
Когда Наташке было что-то нужно, она могла ныть часами и неделями. Плевать ей было, что от ее воя в ушах звенело, она станет валяться в ногах, облизывать конечности, унижаться ради информации.
Но Александра была непреклонна.
– Не скажу, не ной! – отрезала она, вдоволь наслушавшись Наташкиного отвратительного щебета.
– Черт с тобой! – сдалась та. – Скажи хотя бы: ты согласилась?
– Пока я не дала ответа, – призналась со вздохом Александра. – Все так скоро, так неожиданно и для меня, и для него, кажется, тоже. Лучше не спешить в этом деле.
– Я тоже так думаю, – вконец успокоилась Наташа. – Слушай, давай сегодня встретимся. Машка вчера звонила днем, говорила, что есть новости. Давайте все обсудим втроем?
– Когда? Где?
Александра бросила взгляд на часы на противоположной стене.
Еще только половина второго, а ей уже все надоело. И бесполезное сидение в кабинете, и четвертая чашка кофе, и глупая бухгалтерша, что-то твердившая о возможных проблемах с погашением кредита. Уже и причесалась, и маникюр успела сделать, а время будто остановилось.
Хорошо, что Наташа предложила встречу. Можно встретиться и поболтать. Хотя, кажется, ничего, кроме болтовни, их затея не принесет. Глупо все, глупо и эфемерно.
Не бросит никогда Виталик свою Валерию, как бы им всем троим ни хотелось. Не бросит! Если хотел бы, уже давно бы бросил, а то до сих пор с ней.
Может, сказать «да» этому нелепому чудаку, падающему всякий раз перед ней на колени? Может, наплевать на то, что он беден? Что жилья у него своего, кажется, нет в городе, и он скитается по съемным квартирам. Может, в самом деле наплевать на все эти несуразные казусы, делающие этого парня неперспективным для светских свах?
А что?..
Взять и зажить с ним просто и незатейливо в ее, к примеру, квартире. По утрам готовить ему завтраки, провожая на службу. Ловить его у порога последним поцелуем, всовывать ему в руки его потрепанную папку и незаметно от него в дальний карман подбрасывать тысячу-другую, чтобы ему было на что пообедать в городе, а вечером купить ей цветы. Он найдет эти деньги часа через два или три, и, конечно, ни за что на нее не подумает. Решит, что просто забыл вытащить из кармана когда-то, теперь вот нашел, и как раз кстати. Это возможно при его талантливой рассеянности, вполне возможно.
Вечером она заедет за ним, и он повезет ее в какой-нибудь дорогой ресторан и…
Так, стоп, милочка! Какой дорогой ресторан, если ему на банальную тарелку супа в приличном кафе его жалованья не хватает? Забыла, что каждое утро подсовываешь ему деньги в карман? Забыла, что он живет в твоей квартире? Забыла, что он беден, как мышь церковная, и что ничего красивого, светского и дорогого рядом с ним тебе не светит?
Да, в ногах твоих валяется. Да, целует твои руки, колени и с нежностью целует в макушку, когда ты будто бы спишь, а он еще нет. И на руках тебя несет из ванной по квартире туда, куда прикажешь. Но…
Но ведь квартира-то, милочка, твоя! И ванная тоже! И в кухню он несет тебя на руках к накрытому столу, который тоже за твой счет накрыт, между прочим. Он всего этого словно и не замечает вовсе. И кажется, что все равно ему, на что и что есть. Но ей-то, вот беда, нет! Ей не все равно! Она привыкла совсем к другому! И что там говорила сегодня надоедливая бухгалтерша про проблемы с выплатами по кредиту?..
– Приветик, моя хорошая!
Наташа, как всегда, потрясающе выглядевшая, лучезарно ей улыбнулась, приложилась нежными щечками к ее щекам, почмокала пухлыми губками, изображая поцелуйчики, тут же уселась в креслице за круглым ресторанным столом и потянула к себе меню.
– Есть хочется ужасно! – пожаловалась она Александре. – Кажется, вола съем! Машке не дозвонилась, поэтому и выбрала это место. Не есть же нам снова эти ужасные блины, правда, Саш?
Саша сдержанно кивнула, приглядываясь к бывшей сопернице.
Что-то в ней ей сегодня не нравилось. Нет-нет, выглядела так же, как всегда, – потрясающе, волнующе, сексуально. На их столик уже косились мужчины. Одежда была новой, интересно, откуда деньги, если дядечка приостановил денежный поток? Или соврала, мерзавка? Или что-то скрывает от нее?
– Новые шмотки, Наташ, откуда? – не выдержав, спросила Саша, заказав себе лишь салат и бокал вина.
И есть особенно не хотелось, и надо сэкономить немного, чтобы на вечер денег чуть больше осталось. Он же придет сегодня! И еще что-то там сегодня весьма тревожное предрекала противная надоедливая бухгалтерша, нужно немного подзатянуть пояс, который и так уже стиснут неимоверно.
– Ой, ты знаешь, совсем не ожидала, – жеманясь, начала хвастаться Наташа. – Папуля вчера заявился. Плакал! Говорил, что жить не может без меня. Звал во Францию. А я вот…
– А ты что? – Александра поняла, куда та начнет сейчас клонить.
– А я вот не могу поехать из-за тебя, между прочим, – она обиженно надула губки. – Уеду, ты все дело загубишь.
– Наташа, опомнись! Нет никакого дела! Не было, нет и быть не может! Машка что-то напридумывала спьяну или с бодуна, а ты повелась, как последняя дура! Нет никакого дела!
Александра снова разозлилась.
Нет, ну почему этой глупой кукле вечно везет?! Палец о палец не ударила в этой жизни, не работала никогда и вряд ли соберется. Ей то с одной стороны подарки, то с другой.
В то, что дядечка вдруг к ней вернуться решил, Александра не поверила. Наверняка на вечеринке у губернатора кого-нибудь подцепила. В ее салоне уже жужжали о том, что на вечеринке было много свежих, не замыленных физиономий с весьма увесистыми кошельками, еще не прибранными к рукам никакой акулищей.
Неужели этой глупой кукле повезло с одним из них? Наверняка повезло, не просто же так морда у нее так довольно лоснится. Ресторан дорогой выбрала, кошелек нарочно продемонстрировала, полный купюр.
А Сашу вот к губернатору не позвали. Ей ремеслом приходится заниматься, а ремесленникам туда вход был заказан.
– Как нет никакого дела, как нет?! Ты что же, сдаться решила? – Наташа макнула в сложный соус кусок утиной грудки, положила в рот, изящно пожевала, проглотила. – Напрасно, милочка, напрасно.
– Ничего не напрасно. – Александра со вздохом ковырнула овощную кучку вилкой. – Машка и та не пришла, хотя изначально идея авантюры принадлежала ей.
– Машка не пришла, потому что я до нее не дозвонилась.
Наташа помахала вилкой. Саша обратила внимание на ее пальцы с безукоризненным маникюром, хотя та и не являлась хозяйкой салона красоты.
Всех увольнять надо к чертовой матери! И сговорчивых, и не очень!
– Пару дней назад говорили с ней, она на энтузиазме, хотя и бухая, по-моему.
– Ну, вот видишь! Я же говорю, что все это она спьяну выдумала!
– Ага, а Валерия Виталика нашего бросила тоже спьяну? Ты же знаешь, что она не пьет и вообще очень серьезная и вдумчивая девица.
И Наташка уставилась на нее, ожидая эффекта от такой-то новости. Александра внутренне ахнула, но вида не подала. Не хотелось делать еще один подарок бывшей сопернице. И так задарена судьбой под завязку.
– Ну и что? – пожала она плечами вместо того, чтобы ахать, охать и ужасаться. – Ушла и ушла, завтра вернется.
– А если нет?! – Наташка обиженно покосилась на нее. – Знала, что ли?
– О чем?
– О Валерке знала? Даже не удивилась ничуть.
– Знала не знала, какая разница, Наташ? Меня вон замуж зовут, а я не знаю, что ответить. А ты мне про чью-то жену!
Увидеть своего милого, который любил стоять перед ней на коленях и ухитрялся при этом сидеть у нее на шее, Александре вдруг захотелось так остро, что она даже вилку отложила и за сумочкой потянулась.
Ну и пускай он нищий! Пусть бездомный! Он любит ее, он в ней нуждается и детей от нее хочет. Вот кому она родит с радостью… может быть.
– Хватит тут передо мной представление разыгрывать, Саш. – Наташа выдернула у нее из рук сумочку и на всякий случай повесила ее на спинку своего стула. – Если ты ему не ответила до сих пор утвердительно, значит, есть на то причины. А насколько я знаю тебя, себя, всех нас, то причина может быть лишь одна!
– Да? И какая же? – неестественно оживляясь, спросила Александра и снова вцепилась в вилку, принявшись ковырять заказанный ею дешевый салат.
– Деньги! Деньги, милая! Он нищий, да? Ну, может, и не нищий, но до Виталика ему ой как далеко. Поэтому ты и тянешь с ответом. Если хочешь знать… – Наташа перегнулась к ней через стол и прошептала: – То у меня таких вот предложений руки и сердца по три сотни за неделю.
– И что же ты?
Снова в точку эта дрянь попала. Всегда и всюду безошибочно попадает, с одним Виталиком, правда, маху дала, а так прямо чудеса творит.
– Я похожа на дуру?! – изумилась Наташа. – И ты, между прочим, не похожа. Замуж ей приспичило за инженера, подумайте! Хочешь по кухне метаться, банки с огурцами и помидорами всю жизнь закатывать, пол на лестничной клетке подметать, потому что в вашем доме уборщицы не будет? В родительском комитете в заурядной школе хочешь состоять, чтобы глупым училкам грошовые подарки к праздникам таскать? Не хочешь, по глазам вижу. И я не хочу! Поэтому всегда говорю своим восторженным ухажерам «нет». И ты так скажешь!
– А вдруг я скажу «да»? – поддразнила ее Александра, полностью признавая ее правоту. Ничего из перечисленного Наташкой ей делать не хотелось.
– Не скажешь, – спокойно парировала Наташа, переходя к десерту. – Тем более теперь! Теперь, когда: а) Машка самоустранилась, потому что, кажется, в запой ушла; б) Валерочка от Виталика сбежала. Ты теперь одна! У тебя нет конкурентов! Устраивай свою жизнь с Сетиным сколько угодно!
– А твою? – поддела ее с усмешкой Александра.
– Ну… Ну и мою немного. Слушай, давай я закажу тебе десерт. Так вкусно! Необычайно вкусно!
– Зачем? Я сама могу себе заказать, – оскорбилась Александра.
Неужели так заметно, что она экономит? Не хватало еще, чтобы Наташка заподозрила ее в этом. Тут же по городу поползут слухи, и завтра к ней в салон никто не придет. А это полный крах.
Что-то там болтала сегодня бухгалтерша о проблемах с платежами по процентам?..
– Просто решила пару килограммов сбросить. Возраст, хочешь не хочешь, дает о себе знать. Чуть дашь слабину, тут же на бедрах сказывается. – Она поиграла глазами, пощипав себя за плоский живот. – Кстати, а вдруг эта Валера решит вернуться к Виталику?
– Не вернется! – пылко возразила Наташа.
– С чего такая уверенность?
Александра удивленно примолкла, внимательнее присматриваясь к бывшей третьей жене Сетина.
Не слишком ли хорошо осведомлена ее бывшая соперница? Как бы чего не вышло из всей этой нелепицы. А то влипнет по ее милости в такое дерьмо, что банки с огурцами и помидорами на кухне инженера раем неземным покажутся. Ох, не зря ей эта история с самого начала не понравилась, не зря.
– Как с чего, как с чего?
Наташа суетливо вытерла рот салфеткой и полезла за зеркалом в сумочку. Перепутала ее с Сашиной, занервничала, задергалась, принявшись глупо похохатывать и извиняться. Потом вдруг замерла, осекшись, и проговорила через минуту:
– Разве он ее примет, после того как она сбежала от него, Саш? Он ведь не прощает никаких мелочей, а такое… Тем более что слухи ходят, будто Виталик обратился за помощью к детективу.
– К кому?!
Она поперхнулась оливкой из салата, который все никак не могла доесть и продолжала по инерции ворошить его вилкой, время от времени забрасывая что-то в рот с тарелки.
– К детективу!
– Он пытается таким образом разыскать свою сбежавшую жену?! А… А почему он не обратился в милицию, Наташ?
– Скажешь тоже! В милицию! Что она может-то, наша милиция? Регистрацию разве что проверить, не более. И огласка к тому же стопроцентная обеспечена. А с детективным агентством все по-другому.
– Огласки нет, хочешь сказать?
– Конечно!
– А откуда же ты тогда обо всем узнала? Откуда?
И Александра снова пытливо уставилась на Наташу. Чрезвычайно хорошо осведомлена, мерзавка.
– Откуда, откуда! Оттуда! Пока ты шашни глупые крутишь, я грудью тебе дорогу к светлому, счастливому будущему прокладываю, не жалея ни сил, ни средств, ни времени, – заворчала Наташа, не глядя на нее. – От поездки отказалась. И все ради нашего общего дела!
– Ну, наконец-то это дело стало нашим общим. – Александра поднялась с места, сдернула свою сумку со стула Наташи и на ходу уже обронила: – Ты особенно не суетись, дорогая, а то как бы круги по воде не пошли. Если Виталик что-то узнает, он головы нам с тобой снимет.
– А… А что он может узнать? – Наташа побледнела, пытаясь улыбнуться.
– Ну хотя бы о том, как именно ты грудью прокладываешь дорогу к нашему светлому будущему. Смотри, не наломай дров по пути, милая. И знай… Если что, я ни при чем.
И ушла, не услыхав, как злобно зашипела ей в спину Наташа:
– Сука!.. Старая никчемная сука!!!
Глава 13
Сомов осмотрел еду, что стояла на подносе, принесенном нерасторопной официанткой, и едва не выматерился.
Нет, ну сделала все с точностью до наоборот! Что за день сегодня, а!
Просил сыр на спагетти, а мясо подать без соуса и всякой зелени. Она спагетти оставила голыми, а на мясо нахлобучила и соуса, и сыра, и три пучка укропа. А он его терпеть не мог! Сливки просил отдельно, кофе отдельно. Она снова все смешала! Вот бы ей на голову все это навертеть, чтобы в следующий раз слушала внимательно!
– Приятного аппетита, – пожелала ему рассеянная девушка и, похлопав накладными ресницами, упорхнула к соседям.
Сомов долго смотрел ей вслед и все решал про себя, издевательски она ему приятного аппетита пожелала или потому, что того правила требовали? Или все же потому, что дурой была законченной и невнимательно слушала клиента.
Обед, сочтенный им испорченным, он проглотил без аппетита, почти не чувствуя вкуса. Так он обычно ел, когда в ментовке работал. Там трапезничать было некогда, да и не на что особо. Глотал что придется. Желудок оттого частенько побаливал, пузо появилось. Как ушел в собственное расследование, так решил, что все – хватит над собой так измываться. Есть стал сытно и не абы где.
В сегодняшнее кафе он и раньше захаживал. Очень любил здешние спагетти под сырным соусом. И мясо хорошо готовили, и улыбались приветливо. А сегодня…
– Девушка! – подозвал он ее, когда на тарелках ничего не осталось. – Кофе мне повторите. И не перепутайте снова!
– А… А что-то не так?! – она зарумянилась, накладные ресницы виновато дрогнули. – Простите меня, я здесь недавно, вторую смену всего.
– Кофе и сливки отдельно! – повысил голос Сомов. – Повторяю: отдельно!!! В белом таком кувшинчике мне их обычно приносят, понятно?!
Плевать ему было на ее только вторую смену, плевать. Он не должен ломать себе день и здоровье из-за ее рассеянности. Ему и так жизнь не мила из-за друга детства, вернее, из-за его гиблого дела, а тут еще какая-то фря…
– Простите, простите, – защебетала она, забирая посуду и отряхивая скатерть от крошек. – Я сейчас все сделаю…
Принесла наконец сливки отдельно в кувшинчике, кофе в чашке. И в счет не включила, пробормотав, что за счет заведения. Сомов не стал настаивать, хотя и понял, что это за ее счет, а не за счет заведения.
Пускай учится укрощать свою рассеянность, черт побери, хотя бы посредством материальных лишений, если по-другому не может.
Сомов плеснул в кофе немного сливок, ссыпал из пакетика сахар и поболтал в чашке крохотной изящной ложечкой. Попробовал на вкус, остался доволен и тут же от соседнего столика поймал виноватую улыбку официантки, кивнул ей.
И чего на девку взъелся? Она виновата, что ли, что ему Сетин в ту дрянную ночь позвонил? Ну, напутала немного с заказом, и что? Теперь вот ей платить придется, а кофе тут стоит о-го-го, раньше у него весь обед столько стоил.
Э-эх, Сомов, Сомов, портиться начинаешь, да? Деньги портят, это точно. Разве он таким раньше был? Нет, конечно. И Сетин таким раньше не был. А теперь? Теперь, когда у него денег – куры не клюют, каким стал задушевный друг Виталька? Засранцем он стал форменным, вот так!
Орал вчера на него, ногами топал, слюной брызгал.
– Мне плевать!.. – орал Виталька, как ненормальный. – Где ты ее станешь искать! На земле, под землей, за океаном, но найди, слышишь, Сом! Найди мне эту дрянь!
А где он ее найдет? Где?! Он ведь не был глупым ментом никогда. И знал прекрасно, что если преступление не раскрыто по горячим следам и не подоспели вовремя осведомители, то можно ставить на этом деле жирный крест до тех пор, пока кто-то когда-то, может, лет через сто, случайно не проколется и не прольет свет на это самое дело.
Горячих следов нет! Их вообще никаких нет – следов этих. Ни следов борьбы в доме, ни следов взлома. Ничего! Даже собачки послушно потрусили в вольер, когда кто-то им приказал.
А кого у нас слушались собачки? Правильно: хозяина, домработницу и… его вторую жену Марию. Бывшую, бывшую жену.
Стало быть, мог кто-то из них загнать собак той ночью в вольер, чтобы Валерия беспрепятственно покинула дом? Да, мог! Кто из перечисленных? Домработнице незачем, раз она перед этим их только выпустила. Сетин был на вечеринке, подтверждений тому масса. Остается Мария?