– А мы сейчас посмотрим. – И она подняла попку со стула, дотянулась до журнала в одной из ячеек, распахнула его и начала листать. – Ага, вот запись! Уже скоро как три месяца. Да, около трех месяцев назад он был уволен.
– Так уволился или был уволен? – вставил Рашидов.
– Ну… Он просил, чтобы ему сделали запись в трудовой такую…
– Какую нужно? – подсказал Сомов. – И вы ее сделали! А также потом врали мне по телефону.
– Когда?! – вспыхнула Оленька. – Я не могла! Я вообще не вру! И в трудовой я ничего такого не писала ему, хотя он и просил очень.
– А если мы сличим запись в его трудовой книжке с вашими словами и записью в регистрационном журнале и приказе, что тогда? Что тогда скажет ваш хозяин и родственник в одном лице?! И вы все же соврали мне, когда утвердительно так и очень убедительно рассказывали о том, что Овчаров сейчас находится в загранкомандировке по внедрению важного дорогостоящего проекта в жизнь.
– Ах, это были вы! – Она закрыла лицо руками и всхлипнула. – Не надо никому ничего говорить, пожалуйста! Меня он тогда точно под замок посадит!
– Вас Овчаров просил соврать, да?
– Да, да, он, неужели бы я сама! – Она осторожно вытерла кончиками пальцев нижние веки. – Он просил… Он предполагал, что кто-то позвонит или попросит официальную справку и…
– Вы и ее могли бы предоставить? – поразился Сомов.
– Но… Но он же просил!
– Вы что же, настолько любите его? – поразился женской глупости Рашидов. – Или… Или боитесь?!
– Я?! Сашу?! Боюсь?! Да вы что?! Что вы такое говорите?! Он никому не сделал ничего дурного. Это с ним несправедливо вечно обращаются.
– Да ну! И кто же? Ваш хозяин, который решил уволить Овчарова, когда тот попался на воровстве? Кстати, что он украл? Деньги? Информацию?
– Я не знаю. – Она отчаянно боролась со слезами, но они наплывали и наплывали на ресницы, повисали на них крупными каплями, а потом падали вниз. – Это все хранилось в тайне. И Саша не говорил. Единственное, что мне удалось из него выжать, так это то, что его обвинили незаслуженно. Что, мол, все еще помнили Валерку и из-за нее…
– Та-ак! С этого момента подробнее! Какую Валерку и кто помнил? И какая связь между Валеркой и несправедливо обвиненным Овчаровым? Быстренько, Оленька! Ну! – прикрикнул Рашидов, устав наблюдать за ее душевными ломками.
– Саша раньше, до меня, встречался с Валерой Кнутовой. Она тоже работала у нас, – начала она говорить, не заметив, как переглянулись мужчины. – Роман был стабильным, но без особой любви.
– С чьей стороны? – ухмыльнулся глумливо Сомов.
– С его, конечно! Это Валера на нем висла постоянно.
– Потом ей на нем висеть надоело и она вышла замуж за богатого предпринимателя, так?
– Я не знаю. Саша говорил, что скорее всего она вышла из-за больших денег.
– Понятно, – перебил ее Рашидов. – Так почему из-за Валерии обвинили Сашу?
– Ну… Ее здесь любили, когда она работала.
– А его нет?
– Ну… Не очень, скажем так. И когда они расстались, все сочли, что это Овчаров ее бросил. Ну и не простили ему такого обращения с всеобщей любимицей.
– И незаслуженно обвинили потом в воровстве? – продолжал ухмыляться Сомов.
– Ну да!
– А кто же вор на самом деле? И что все-таки пропало?
Рашидов нервно раздул ноздри.
Девица была много глупее, чем ему показалось изначально. Ну, разве умный человек поверит в такой бред, скажите на милость, в который заставил ее верить Овчаров?!
– Пропали какие-то бумаги, кажется, – испуганно дернулась она всем телом, когда Иван Иванович повысил на нее голос. – Или информация какая-то, я не знаю точно! Саша сказал, что это могла сама Валерка украсть для своего мужа, он ведь конкурирует с нашей фирмой, а на него все свалить.
– А она бывала у вас после увольнения? – насторожился Сомов и сразу вспомнил Льва Батенина, который что-то из квартиры Валерии явно прихватил.
– Да сто раз, господи! То кофе прибежит выпить с девчонками, то просто так… Чтобы меня позлить.
– К Овчарову приходила?
– Да нет, его она избегала, очень даже старательно. Просто знала, что я ее терпеть не могу, вот и на глаза мне попадалась всякий раз, как приходила. И все в новых вещах щеголяла! Подумаешь… – Оля обиженно вывернула нижнюю губу. – Продала свою любовь! Обменяла ее на деньги, а потом ходила тут, хвостом крутила. Вот я какая! Завидуйте мне!
– Завидовали?
– Кто, я? Да чего мне ей завидовать? – начала она было, но тут же осеклась под внимательными, все понимающими взглядами двух мужчин. – Нет, я не завидовала. Я просто ревновала.
– Вы так любили его?!
– Почему любила, я и сейчас люблю. Мне на дядины запреты плевать, знаете ли. – Она резко выпрямила спину и тут же испуганно покосилась на дверь, – значит, не плевать ей было. Добавила чуть тише: – Я Сашу любила, люблю и любить буду.
– Поэтому вы по просьбе Овчарова соврали мне, сделали фиктивную запись в его трудовой и…
– Да не делала я ничего в его трудовой! Да, вам соврала! – снова повысила она голос. – Это отрицать не буду. Мало ли кто звонит по телефону!
– А если бы я с визитом к вам нагрянул, соврали бы? – поинтересовался Сомов.
– С визитом? – Она растерянно поморгала, пожала плечами. – Не знаю. Тогда, может быть, да, соврала бы.
– А теперь?
– Теперь не стала бы. Да и не вру я вам сейчас.
– А что изменилось теперь? – вставил Рашидов, хотя тратить слова на эту пустышку ему было очень неохота.
– Мы… Мы расстались, – невнятно пробормотала она и снова со слезой в голосе: – Он не звонит, не отвечает на звонки! Все время абонент вне зоны действия, и я… Я уже не знаю что и думать!
– Возможно, он просто поменял сим-карту, думайте так, – посоветовал ей Сомов. – И забудьте о нем. Как он забыл о вас. Кстати, а где его можно найти?
– Не знаю! – воскликнула она с жаром, будто только и ждала этого вопроса. – Дома его нет!
– Может, он просто вам не открывает?
– Да ладно! – обиделась она. – Я караулила его долго, он бы не мог не проявить себя, ведь так? И соседи сказали, что давно его не видят. Может, с ним правда беда? – ахнула она напоследок и обняла себя за плечи.
– Думайте, что он просто уехал, – выступил с очередным советом Сомов.
– Уехал, сменил сим-карту! – горестно подхватила она. – Это ведь значит, что он бросил меня! Разве легко так думать?
– Нет, но и это проходит, – пообещал Рашидов, попросил лист бумаги и авторучку, записал адрес Овчарова. – Где еще он может находиться, не знаете? Может, дача у него в пригороде или родственники какие? Кстати, у вас сохранилась личная карточка Овчарова с его фотографией? Не позволите взглянуть?
– Нет. Не знаю. Он часто ездил к Валеркиной подруге на дачу, к Кате Быковой. Но она тоже давно его не видела. А карточка… Пожалуйста, смотрите.
– Вы с ней виделись? – Рашидов внимательно смотрел на фотографию, потом сунул ее под нос Сомову. – Не твой стажер, нет?
– Да, я была там, – не обращая внимания на переговоры мужчин, продолжила жаловаться Ольга. – Ни Катя, ни ее муж Степан давно не видели Сашу. И тоже представления не имеют, где его искать…
– Как думаешь, где этот Овчаров? – спросил Рашидов у Ростислава, когда они вышли на улицу из здания фирмы. – Сбежал?
– Вместе с Валерией, намекаешь? – фыркнул тот недоверчиво и полез в машину.
– А че? Может, и так все, Сом, а? – Рашидов тоже уселся и снова зацокал языком. – Нет, ну какие дорогие машины у наших отечественных детективов, что ты будешь делать!.. Овчаров и Валерия вдруг поняли, что не могут друг без друга, взяли и сбежали. Он – от этой глупенькой кадровички, не дающей ему прохода, она – от своего олигарха.
– А убивает тогда кто?! – вспылил Сомов и шлепнул Рашидова по руке, тот все что-то щупал в его машине. – Успокойся ты!
– Спокоен я. – Тот обиделся и отвернулся к окну, пробубнив: – А убивал твой клиент. Хотя и корчит из себя Белоснежку. Могло у него переклинить из-за того, что жена кинула его ради бывшего любовника?
– Могло, – кивнул Сомов, с тоской осознавая, что они снова вернулись к отправной точке в расследовании.
– Ну вот! Сетин твой, осознав, что ему наставили рога, да еще не без помощи его бывших жен…
– Начал этих жен уничтожать? – перебил его Сомов, выруливая со стоянки, и вдруг выругался: – Черт. Ваня, это же дурь какая-то! Кто тогда проломил череп Льву Батенину? Сетин сидит, между прочим, у тебя под замком.
– Вот Батенин этот как раз всю картину и портит, – прищелкнул языком Рашидов, сам того не осознавая, что повторил в точности мысли своего бывшего коллеги. – Всю картину портит! И скажи на милость, куда подевался этот твой стажер? Ничего нового о нем не узнали?
– Занимаются… – хмуро ответил Сомов.
– А все телефонные звонки фигурантов пробили?
– Занимаются…
– Занимаются они! – фыркнул Рашидов. – Сам же знаешь, что вам в обход процессуального порядка много быстрее это можно сделать. Только деньги плати и… Слышь, Сом, давай еще раз к тому дому подъедем. Может, видел кто его?
– Никто ничего не видел, мои ребята работали, опросили почти всех жильцов.
– А ребятишек?
– Каких ребятишек?
– Таких, что во дворе играть могли в тот день. Они глазастые, знаешь.
– Да уж знаю! – Сомов опять выругался. – И глазастые, и горластые, особенно те, которые в колясках. Их тоже прикажешь опрашивать?
Рашидов промолчал. А Сомов нехотя повернул к тому дому, где было совершено нападение на Льва Батенина и откуда потом бесследно исчез их стажер Игорь, до сих пор не дающий о себе знать.
Может, и правда кто-нибудь из пацанов что-то видел? Должно же им хоть в чем-то, хоть когда-то повезти! Почему везению не начаться прямо сегодня и прямо сейчас…
Глава 24
Сомову и Рашидову позвонили одновременно. Будто кому-то вдруг стало известно, что они, поймав за шиворот нужного мальчишку, пытаются выведать у него тайну. Тайну, которую тот тщательно охраняет от взрослых, и этому кому-то необходимо им помешать.
– Да! – взревели оба, выхватив мобильники, будто сабли из ножен.
Мальчишка, воспользовавшись ситуацией, хотел было улизнуть, но Рашидов крепко держал его за воротник куртки и удрать не позволил. Говорили по телефону два приставучих дядьки, въехавшие в их двор на дорогой иномарке, бесконечно долго. Чему-то возмущались, на кого-то орали и все косились друг на друга сердито. Серега, а именно так звали дворового шпанистого мальчишку, уже пожалел, что неосторожно брякнул, что кое-что видел до того момента, как в их двор прикатила карета «Скорой помощи», а следом и милиция. Надо было поторговаться, по возможности заработать хоть немного себе на карманные расходы, а он с ходу возьми и проболтайся.
– Дела-а… – протянул один из них, тот, который вылез из-за руля иномарки, и убрал мобильник в карман. – Ваня! Кажется, что-то проясняется.
– Да? И у тебя тоже? – ухмыльнулся второй, который на Ваню был похож так же, как Серега на министра. – Ну! Колись!
– Ты первый, – вдруг улыбнулся водитель иномарки и подмигнул неожиданно Сереге. – Что, говорить будем, дружище?
– А че говорить? – Серега шмыгнул носом, настороженно посматривая на обоих. – Я ничего не знаю.
– Знать ты, может, и не знаешь, но видеть точно что-то видел, – утвердительно кивнул Ваня. – Расскажешь здесь или в отдел поедем?
– А поехали, – вдруг осмелел Серега, кое-что, видимо, вспомнив. – Только вы без мамки меня допрашивать права не имеете.
– Почему это? – Тот, что был за рулем, присел перед ним на корточки и глянул с прищуром.
– А потому что я несовершеннолетний, вот!
– Ваня, а ведь прав Сергей. Что делать с ним тогда станем?
Пальцы на воротнике Серегиной куртки сжались крепче, и ему вдруг показалось, что ноги его отрываются сами собой от земли. Он начал отчаянно ворочаться, хлипкая ткань затрещала.
– Хорош куртку рвать, дураки! – завопил он на весь двор. – Мать меня убьет за нее!
– А мать где? – серьезно спросил тот, что цеплялся. – В запое небось?
– Она не пьет, дурак! – обозлился Серега. – Если денег у нас немного, значит, обязательно алкаши, да?!
– Не обязательно. Меня дядей Славой зовут. – Тот, что был за рулем, вдруг отцепил чужие пальцы с его воротника, взял парня за плечи и повел к скамейке, начав говорить простые проникновенные вещи: – Тебе ведь денег нужно, так? Ты не стесняйся, говори. Я буду рад помочь тебе. Но только если ты мне поможешь. Тот человек, которого увезли из вашего двора, он…
– Друг, что ли, твой? – Серега присел на скамейку, дождался, пока дядька тоже присядет.
– Не друг, врать не стану, но мне очень важно знать, кто его по голове шарахнул?
– Он жив?
– Пока да, но положение очень серьезное. Допросить его нельзя.
– Сом, что ты с ним церемонишься? – К скамейке подлетел разъяренный Рашидов, он только что снова с кем-то говорил по телефону. – Времени в обрез! Я его сейчас, как Буратино, ногами кверху вон на том тополе подвешу!
– При нем говорить не стану, – заартачился Серега, хотя и положил уже в карман три сотни.
– Ах ты, засранец! – взревел Рашидов и опять потянулся к его воротнику.
– Не буду, и деньги забери свои! – выпалил Серега и сжал покрепче три сотни в руке. – Пускай он уйдет!
– Ваня, отойди, – попросил Сомов, все же осторожности ради придерживая пацана за хлястик. – Ты это, Серега, не слишком ерепенься. Он из больших начальников, может создать проблемы.
– У меня их и без него до фига, проблем этих, – засопел мальчишка. – Короче… Машину эту пас один хрен. Не один день пас. Я сначала не понял, чего ему тут надо, во дворе. Эту драную «копейку» под самыми нашими окнами поставили. Нужна она нам с мамкой? Нет. Мамка злилась… А потом этот хрен повадился. Приедет, встанет вон у гаражной стены и сидит, из машины не выходит.
– Совсем не уезжал?
– Нет, почему, уезжал куда-то. Но как в окно ни выгляну, он сидит…
– Машину не помнишь?
– Да рвань какая-то, старая иномарка, я не разбираюсь, а все эти значки оторваны. Номера тоже были заляпаны так, будто нарочно кто старался.
Наверняка и старался, подумал тут же Сомов. Мог нарочно замазывать номера, перед тем как во двор въехать. А потом просто вытереть их, и все.
– А как человек, который был за рулем, выглядел?
– Я его не видел, – нехотя признался Серега. – Он все время в машине сидел. А когда этому по башке настучал, то кепку на нос почти надвинул.
– Он что, сразу напал на него или?..
– Да почти сразу, – перебил неучтиво Серега, с томлением подсчитывая, куда он может спустить целых три сотни. – Этот подошел к машине, сел в нее. И тут же второй в кепке к нему чуть не бегом. Ногой дверь подпер и че-то говорил, говорил тому. Тот, ясный перец, не соглашался. Тогда он его ударил несколько раз и ушел.
– Что, ударил и просто ушел? – не поверил Сомов. – Зачем тогда бил?
– А, это! Он портфель с заднего сиденья достал какой-то. Сунул его себе под мышку и ушел.
– На машине уехал? – уточнил Сомов.
– Нет, машину бросил. Пешком ушел.
– Так где же машина-то? – опешил Сомов и обвел взглядом двор.
– А она вечером исчезла. Как менты укатили с врачами, шум улегся, так она и исчезла. Наверное, тот мужик вернулся и забрал ее.
Лихо! Сомов покрутил головой. Сразу на машине остерегся ехать, потому что его мог кто-то заметить, направить по его следу милиционеров. А так пешком у него больше шансов скрыться. В любую подворотню нырнул – и ты в безопасности, тем более что никто его лица не видал. Снял кепку – и ты уже другой человек. А мог и никуда из двора не уходить. А наблюдать из окна за всем происходящим. Как только вся суета рассосалась, он вернулся и машину забрал. Найти бы вот только то окно.
Лихо! И никаких свидетелей, никаких! А Серегу кто слушать стал бы. Да он и не стал бы говорить, если что.
– И никто ничего не видел, – вполголоса сам себе пробормотал Сомов.
– А кому надо-то?! – возмутился Серега. – Может, кто и видал, да кому нужно в чужие разборки лезть?! Чтобы потом этот малый вернулся и также по башке настучал? А кто заступится?
– Тоже верно.
– Милиция ведь только алкашей по паркам собирает, а защищать никого точно не станет, – повторил чьи-то взрослые слова Серега. – Ладно, пошел я.
– Слышь, парень, а ты больше здесь во дворе посторонних не видел?
– Нет. Больше никого. – И даже когда Сомов ему обрисовал портрет стажера Игоря, снова качнул отрицательно головой. – Нет, такого точно не видал.
Все понятно. Игорек упустил и Батенина, и напавшего на него человека, и теперь скрывается где-нибудь, лежит глубоко на дне или в запой ушел по причине собственного непрофессионализма.
– Подведем итоги? – покосился на Сомова Рашидов, когда они загрузились в машину.
– Подведем… Кто тебе звонил и почему ты так разозлился?
– Мои люди нашли Наталью Сетину, – поморщился Рашидов.
– Да ты что?! Живая?!
– Живее всех живых, – фыркнул Иван. – Укатила отдыхать. Поспешно причем укатила. Схватила первый предложенный ей тур в Испанию и укатила.
– Одна?
– Вроде одна, а там кто знает. То ли испугалась чего-то, то ли пересидеть решила. Глядишь, там и останется. А у тебя что?
– А мои люди установили, с кем разговаривала Наталья Сетина, перед тем как исчезнуть бесследно. Но вишь, и след теперь отыскался. Заедем ко мне в агентство? Уточнить кое-что нужно. У тебя как со временем? – Сомов в нерешительности притормозил перед развилкой.
– Да поехали! Нагоняй уже получил от начальства, что мотаюсь неизвестно где, а отдел голый. Теперь уж чего… – забубнил Рашидов и снова погладил дверную обивку. – Нет, ну до чего же хороша бибика, я тоже такую хочу! Может, мне и правда уволиться, а, Сом? И к тебе?
– А как же пенсия? – покосился на него Ростислав.
– До пенсии еще дожить надо, – резонно возразил Рашидов. – А машину хочется уже сегодня.
– Ладно, подумаем.
Конечно, он не уйдет никуда. Да и жена не позволит. Будут жить по излюбленному принципу: самая щипаная синица в руках куда милее прекрасного журавля в небе. Это Сомов мог себе позволить такую вольность. Ему советоваться было не с кем, и запреты слушать было не от кого, и опасениями заражаться тоже. Он ведь один, совсем один…