Акил Наврад явился тут же:
– Слушаю тебя, вождь.
– У тебя сохранился контакт с военным атташе Российского посольства?
– Да.
– Соедини меня с ним.
Не задавая вопросов, Наврад включил станцию, настроил ее, набрал номер.
– Здравствуйте, это Российское посольство?..Могу ли я услышать военного атташе?.. По какому вопросу? Важному вопросу… С атташе хочет говорить вождь племени хату… Хорошо, жду. – Связист перевел станцию на режим ожидания, взглянул на Ардана: – Сказали подождать. Атташе сам позвонит. Мне быть здесь или уйти?
– Ты не обижайся, Акил, но я хочу переговорить с русскими без свидетелей. Это не недоверие, это необходимая страховка.
– Какие могут быть обиды, вождь? Я буду рядом, закончишь разговор, позови.
Наврад вышел из комнаты, присел на топчан у дома.
Длинный сдвоенный звонок прозвучал спустя пять минут:
– Приветствую вас, господин Ардан.
– Здравствуйте, господин Сомов.
– Вы хотели поговорить со мной. Признаюсь, удивлен, но внимательно слушаю.
– У меня к вам будут две просьбы.
– Да?
– Мне необходимо знать, кто такой брат Абдуллы Мирзади, надеюсь, не забыли такого?
– Не забыл. Насколько мне известно, в живых только один брат Мирзади, но я могу ошибаться, надо уточнить. Уточню. Что за вторая просьба?
– Недалеко от места проживания хату, на плато Харби, в населенных пунктах Альдаг, Дарви, Харас и Бишу бывшим правительственным чиновником Мохаммадом Фарди формируется боевая группировка ИГИЛа.
– Это нам известно.
– Не сомневаюсь. Дело в том, что данная группировка готовит склады для приема оружия и боеприпасов, мобилизует, пока еще не так активно, местное население. Не вам мне говорить, как быстро распространяется радикальная зараза. В скором времени я ожидаю попыток игиловцев захватить наши территории. А это очень удобное место для разворачивания мощной и многочисленной группировки ИГИЛ, возможно, координационного центра радикалов в Афганистане.
– Чем мы можем помочь вам?
– Нанести удар по существующим на данный момент силам Фарди.
– Вот как! Но Россия не ведет боевых действий против террористических организаций в Афганистане.
– Да, если не считать таких банд, как банда покойного Мирзади. Господин подполковник, по связи данный вопрос обсуждать невозможно. Вы могли бы передать в Москву, что с представителем России готов встретиться вождь племени хату и обсудить обозначенные, а также некоторые другие немаловажные для Москвы вопросы.
После непродолжительной паузы, вызванной радиопомехами, подполковник Сомов сказал:
– Я сообщу о вашей просьбе в Москву. Если будет принято положительное решение, то доведу его и до вас, не исключено, что с вами свяжутся напрямую.
– Как скоро это может произойти?
– Не могу сказать, но думаю, достаточно скоро.
– Благодарю вас, господин Сомов.
– До свидания, господин Ардан.
Вождь отключил станцию, вызвал Наврада и приказал:
– Тебе, Акил, постоянно держать станцию в режиме ожидания. Со мной могут связаться русские, причем в любое время.
– Я все понял, вождь. – Наврад забрал станцию и вышел.
Ардан достал сотовый телефон, набрал номер Дани в Кандагаре.
– Да?! – ответил Дани.
– Салам, Вахид.
– Салам, Бани, почему до сих пор нет твоего каравана?
– Его не будет, Вахид.
– Что-то случилось?
– Случилось. Караван уничтожен неизвестной пока бандой.
– Что?! Как уничтожен?! А договор о неприкосновенности торговых караванов?
– Тем, кто напал на наших людей, плевать на все договоры и законы.
– Значит, и главный груз попал к бандитам?
– Не только он, но и мои люди, в том числе больная женщина.
– Значит, им угрожает опасность?
– Тот, кто знал о тебе, погиб, но… тебе лучше на время уехать из Кандагара.
– Да, я сегодня же поеду в Кабул.
– Не меняй, пожалуйста, номера, возможно, ты мне понадобишься в Кабуле.
– Хорошо. Но кто посмел нарушить договор?
– Я не могу этого сказать. У меня, конечно, есть подозрения, что это за шакалы, но неподтвержденная информация обсуждению не подлежит. Если не ошибаюсь, то на тебя в Кандагаре смогут выйти. Не сразу, но смогут. Поэтому уезжай. Конкретнее поговорим позже.
– Я все понял, спасибо за предупреждение.
– Хранит тебя Всевышний, Вахид, до связи!
– Удачи тебе, Бани, до связи!
Отключив телефон, Ардан откинулся на подушку. Интересно, как среагирует, и среагирует ли вообще Москва на его просьбу? Если там посчитают, что помогать какому-то племени нецелесообразно, то придется идти на риск. Своих людей он бросить не может, но и вывести на плато большой отряд, что ослабит оборону всей территории, тоже. Придется искать оптимальный вариант. А Фарди в это время начнет готовить захват плато Барми. Сейчас многое зависело от Москвы. От ее решения. Но он повлиять на него не может. Хотя почему не может, может, только в случае, если русские пойдут на личную встречу с ним. Вопрос, пойдут ли? Вот на него ответа нет.
Но Москва среагировала настолько быстро, что даже вождь хату был застигнут врасплох. Буквально через два часа связист сообщил, что на связи Москва. Ардан не стал вызывать его к себе, сам прошел в соседнюю комнату, где находился узел связи. Поднял трубку:
– Это Бани Ардан.
– Добрый день, господин Ардан, генерал-лейтенант Володарский, Антитеррористическое управление.
– Приветствую вас, генерал.
– Мне доложили, что вы просите встречу?
– Да.
– Что за причина?
– Я уже говорил военному атташе в Кабуле, что это не телефонный разговор.
– А вы сами можете прибыть в Кабул?
– Нет! Я не могу покинуть территорию проживания племени.
– Похоже, у вас серьезные проблемы, господин Ардан.
– Не только у меня, господин генерал.
– Насколько мне известно, к высокогорному плато Барми, где проживает племя, можно подъехать от Кандагара и от небольшого населенного пункта Альдаг, занятого «игиловцами»? Значит, остается дорога от Кандагара?
– Думаю, в ближайшее время она будет перекрыта.
– Где, по-вашему, может состояться встреча?
– Либо на плато Барми, либо севернее кишлака Бурд, на безымянном плато, квадрат…
– И вы считаете это возможным?
– Для российской антитеррористической службы – да.
– Когда вы желаете провести встречу?
– Как можно скорее.
Видимо, генерал Володарский уже до разговора принял решение, поэтому Ардан услышал:
– Тогда, вождь, запоминайте: послезавтра, ориентировочно в 3:00, на безымянном плато указанного вами квадрата приземлится вертолет «Ми-24» без опознавательных знаков. Позывной командира – «Сова». На нем к вам прибудет мой личный представитель, полковник Жуков Сергей Петрович. Переговоры проведете с ним. Для экипажа вертолета местность неизвестная, так что потрудитесь обозначить площадку приземления. Такой вариант вас устроит?
– Да, господин генерал. Я лично встречу вашего представителя.
– Вот и договорились. Ко мне вопросы есть?
– Я могу рассчитывать на вашу помощь?
– Иначе зачем бы я посылал к вам своего представителя? Еще вопросы?
– Больше вопросов нет.
– Вопрос к вам. Как пилоту связаться с вами?
– Пусть запросит по бортовой станции Бани.
– До свидания, господин Ардан.
– До свидания, господин генерал.
Ардан отключил станцию. Протер рукавом вспотевший лоб. В комнате узла связи кондиционер не работал, и было душно. Но что такое духота по сравнению с тем, что русские пошли навстречу и обещали помощь. На них положиться можно. Обещания выполняют.
Хорошо отдохнув в Дарви, Хакади в 10 часов утра выехал в Альдаг. Шестьдесят километров по ущелью внедорожник преодолел за полтора часа, выдерживая среднюю скорость сорок километров в час. Водитель мог бы ехать и быстрее, рельеф дна в основном позволял это, но кое-где встречались и сложные участки. Смысл разгоняться, если придется вскоре тормозить, объезжая завал? Поэтому Хакади и установил такую скорость.
В Альдаг он приехал в 11:28. Внедорожник остановился у дома главаря создаваемой террористической организации «Фронт возрождения Афганистана».
Телохранитель Мохаммада Фарди провел его в сад, где находился хозяин усадьбы.
– Ну, наконец-то! Салам, Хамид!
– Ва аллейкум ассолом, Мохаммад!
– Пройдем к пруду, там поговорим.
Боевики прошли к искусственному пруду, присели на устланный коврами топчан. Тут же возникла закутанная с ног до головы женщина с подносом, на котором стояли чайник, пиалы, ваза со сладостями. Традиция. Оставив поднос, она тихо удалилась.
Фарди разлил по пиалам чай:
– Что за сюрприз ты мне приготовил, Хамид?
Хакади усмехнулся, достал из американской десантной сумки кожаный мешок, положил его на ковер топчана.
– Что это? – отпивая чай, спросил Фарди.
Продолжая ухмыляться, Хакади молча высыпал на ковер самородки, некоторые из которых были величиной с грецкий орех.
Продолжая ухмыляться, Хакади молча высыпал на ковер самородки, некоторые из которых были величиной с грецкий орех.
– Что это? – едва не поперхнулся Фарди.
– Странный вопрос, Мохаммад.
– Золото? Откуда?!
– Ну, не Кардай же передал?
– Оно было у хатуитов?
– Да. У одного из них. Нашли, можно сказать, случайно. Если бы я не дал приказ обыскать трупы охранников каравана, то мы никогда не узнали бы об этом золоте.
– Но откуда оно у хату?
– Мы удивлялись, как хатуиты умудряются за день продать свой товар, в общем-то, не такой уж и ценный, чтобы за ним выстраивались очереди, и заполучить продовольствие на приличные суммы. Ответ перед тобой – они всегда привозили в Кандагар золото. Ты спросил, откуда оно у них? Думаю, добывают его на прииске, что имеется на подконтрольной им территории.
– Сколько здесь? – указал на кучу самородков Фарди.
– Около пяти килограммов, не взвешивал, – ответил Хакади, заметив, как загорелись глаза главаря афганского отделения ИГИЛ.
– Пять килограммов. В месяц!
– То, что хату возили караваны в Кандагар один раз в месяц, ничего не говорит о количестве золота, что они добывают. Скорее всего, вывозят ровно столько, сколько нужно на определенный момент, для определенных целей.
– Ты считаешь, у них могут быть крупные запасы?
– Племя, которое живет на ограниченной территории в горах, где нет обширных пастбищ, где не любой скот можно развести, где практически отсутствует плодородная земля, не считая отдельных участков внутри плато, обеспечено всем необходимым. Более того, хату в каждом из четырех крупных кишлаков имеют отряды самообороны. И оружие, боеприпасы, автомобильную технику, и вообще, кто знает, что они еще имеют.
Фарди, не сводя глаз с золота, поставил пустую пиалу мимо подноса и проговорил:
– Кстати, Хамид. К хату ушла семья из Альдага.
– Семья? Кто такие?
– Братья Кунир с женами и детьми.
– Не слышал о таких.
– Нищета, жили в лачугах, кормились чем попало.
– Как они смогли пройти к Бурду? До него не менее шестидесяти километров.
– У них была лошадь, повозка, кое-какое барахло, остальное продали соседям.
– И что, наши патрули не останавливали их?
– Останавливали. Старший брат сказал, что едут к дальним родственникам в кишлак Парх.
– Шайтан! А патрульные не знали, что в Пархе почти не осталось жителей?
– Вот именно, что почти.
– Эти братья могли что-либо знать об объекте у Хараса?
Фарди отвел глаза от золота, но алчный огонек в них не пропал:
– Что могли знать эти нищие про секретный объект?
– Родственников в Харасе у них нет?
– Нет, проверяли.
– Плохо.
– Что плохо, Хамид, что ушли к хату? Ничего плохого в этом не вижу, пусть хатуиты их кормят.
– Но почему тогда ты запрещаешь привлекать нищету к работе на объекте?
– Сам не догадываешься?
– А, ну да, конечно, ведь ИГИЛ – это государство для истинных правоверных, в котором правит справедливость и законы шариата. Мы же ради таких, как они, собираемся воевать с неверными?
– Да брось ты, Хамид! Меня сейчас больше волнует золото хату. Ты представляешь, какое это богатство?
– Представляю. Сообщишь о находке в Ракку? Уверен, нам тут же направят необходимые силы для захвата территории племени.
– А также и тех, кому поручат эту операцию. Или ты думаешь, ее доверят нам? Если в Ракке узнают, что рядом с нашей территорией есть запас золота, и, возможно, в больших количествах, то руководству организации мы с тобой больше будем не нужны. Здесь появятся другие люди.
– А зачем менять нас, Мохаммад? Какой резон?
– Резон? – как-то неестественно рассмеялся Фарди. – Резон, Хамид, – золото. И будь уверен, тот, кто захватит, улов не отдаст никому. Или ты наивно предполагаешь, что золото пустят на нужды формирующихся сил? Нет, Хамид, на это у ИГИЛа есть спонсоры. А золото? Это совсем другое. Это богатство, это… ну, ты понимаешь меня.
– Честно говоря, не очень.
– Серьезно? Ты не хочешь стать настолько богатым, чтобы бросить все и уехать туда, где спокойно, и в достатке встретить старость?
– Я не думал об этом.
– А ты подумай, Хамид, подумай!
Хакади прекрасно понимал, что война за идею халифата – это тот же способ самообогащения тех, кто стоит во главе организации. Умирать будут те, кому забивают мозги идеей всемирного халифата. Рядовые будут умирать. А те, кто наверху, на небеса торопиться не станут. Зачем? Им и на грешной земле неплохо. Денежные потоки спонсоров практически не контролируются. Третья их часть, как минимум, оседает в карманах полевых командиров. Да что говорить, сам Хакади разбогател на войне. Будь в стране мир, он никуда бы не выбился и жил бы, как все. В отличие от Фарди, который сумел заполучить высокий пост в марионеточном правительстве. Но и тот бросил, потому как участие в ИГИЛ сулило гораздо большую прибыль.
– Подумал?
– Да. Что ты предлагаешь?
– Во-первых, скажи, кто еще, кроме тебя, знает о золоте?
– Бадри.
– Этому рот закроем. Сообщать о находке никуда не будем. Мы сами должны захватить территорию хату.
– Это не в наших силах.
– Пока, Хамид, пока. Достроим объект, наберем пополнение, кого-то нам подкинут, получим оружие, боеприпасы, а затем двинемся на хату. И золото будет нашим, Хамид, моим и твоим! Что делать дальше, решим.
– Но задачи нам ставить будут из Ракки.
– Верно. Если мы обоснуем, а это сделать несложно, что на территории хату можно создать неприступную базу, и определим это целью группировки «Фронта», уверен, Ракка даст согласие. Еще и поможет.
– Значит, ты предлагаешь использовать организацию исключительно для захвата золота в личных целях?
– Только безумец упустит такой шанс. Ты же далеко не безумец.
– А если я сдам тебя, Мохаммад?
– Кому, Хамид? – рассмеялся Фарди. – Тем, кто поставил меня во главе «Фронта»? Попробуй. Только помни, кто ты, а кто я. И кто из нас больше нужен организации. Ну, и о том, долго ли проживешь после этого? Хату ведь могут узнать, кто уничтожил их караван. А они народ мстительный! Но мы взяли не тот тон, друг мой. Халифат – это хорошо, это единственная форма правления, которая нужна Афганистану. И его, возможно, удастся установить в Ираке и Афганистане. Но что потом, Хамид? Долго ли он просуществует под боком у России? Не думаю, что русские будут спокойно смотреть, как наши вожди начнут прибирать к рукам Таджикистан, Узбекистан, Киргизию, Туркмению. Москва не Вашингтон, в Кремле решения принимают быстро и кардинально.
– Россия введет войска в Афганистан?
– Зачем, Хамид? Как они говорят, дважды в одну и ту же реку не войдешь. Чтобы снять угрозу своим южным рубежам, у Москвы хватает других средств. Запад был в шоке, когда в Сирии русские применили крылатые ракеты. А ведь эти ракеты могут быть оснащены и ядерными боеголовками?!
– Ядерный удар по Афганистану? Это невозможно!
– Уверен?
– Да Россию за это…
– Что за это, Хамид? Кто решится на открытое противостояние с Россией? Никто. И США в том числе. Но мы опять уходим в сторону. Меня интересует сейчас одно: ты со мной?
– Конечно, я не хочу раньше времени отправляться на небеса, – усмехнулся Хакади.
– Ты умный человек. Другого ответа я не ожидал.
– С чего начнем?
Мохаммад опять смотрел на золото.
– С того, что установим контроль за подъездами к кишлакам Бурд и Тахталаг. Пока контроль, в дальнейшем блокаду. Полную блокаду, чтобы ни к хату никто не мог пройти, ни хатуиты выйти со своей территории.
– Но ведь им нужны продукты?!
– Естественно. Тем более что сейчас они ничего не получили. Значит, будут пытаться прорываться, голод заставит. А мы их уничтожать. И как только сами укрепимся, а хату одновременно ослабим, проведем операцию по захвату стратегически важного для ИГИЛ района размещения основной крупной базы. Так что подберешь людей для решения вопроса по золотым запасам хату. Но это уже тонкости, мы еще успеем их обсудить.
– Узнать бы, где Ардан хранит золото и где прииск?
– Узнаем, Хамид, всему свое время. Благодарю тебя за сюрприз. Это всем сюрпризам сюрприз.
– Что будем делать с этим золотом? – кивнул на самородки Хакади.
– То же, что и с остальным. Забирай половину, только сделай так, чтобы никто в организации не знал об этом.
– Хоп, Мохаммад!
Забрав половину золота, заместитель Фарди прошел в свой дом. Сегодня он мог посвятить время своей жене. Отдохнуть и расслабиться после тяжелой работы. И еще раз все хорошенько обдумать. Продумать, как в дальнейшем себя вести, чтобы на финишной прямой, прибегая к спортивной терминологии, не просто обойти соперника, но и полностью вывести его из игры, забрав главный приз себе.
Глава восьмая
Утро понедельника 21 июля в лагере у перевала Ланг выдалось оживленным. К подъему на базу прибыли и Азад Данвир, и Карим Саманди с пятью боевиками, которых до сих пор в лагере не было. Выгнанные на площадку перед бараком рабы увидели, как из зинданов по одному вытаскивают связанных людей. Всего шестерых.