– И как воспринял твой «критик» новый сюжетный поворот?
– Плохо. Сказал, что я не владею логикой. И что либо высокостоящие люди наняли грамотного киллера с самого начала – и тогда бы он не промахнулся, либо мотоциклиста отправили не они. У этого недотепы и у «каскадера» не может быть один и тот же заказчик. Тот, кто привык снимать номер в пятизвездочном отеле, не станет рассматривать варианты в двух-трехзвездочных гостиницах.
– Полностью согласен.
– Значит, в этом деле мы столкнулись с двумя разными заказчиками?
– Нет.
– Кис, ты же только что убеждал меня…
– Не убеждал. Я согласился лишь с тем, что люди, покушавшиеся на Президента, не могли нанять дилетантов.
– Но кто-то же их нанял!
– Да. Другой человек. Не имеющий ничего общего с играми наверху.
– То есть… Это что же, случайное совпадение? Два разных заказчика практически одновременно желают уничтожить академика? И каждый посылает своего наемника?
– Ты в подобные совпадения веришь?
– Ну, надо сказать, что на самом деле они случаются, совпадения…
– Случаются, согласен. Но редко. Так редко, что эту гипотезу можно не брать в расчет до доказательства обратного.
– И что тогда?
– Пораскинь мозгами сам.
– Не знаю, шеф… Я что-то потерял нить. Все тут как-то странно, зыбко и неочевидно…
– Сейчас все станет очевидно. Скажи, какая информация у нас точная? Не наши (или чужие) догадки, а факты, у которых наличествуют свидетели?
– О покушениях мотоциклиста.
– Верно. Тогда как «каскадера» мы вычислили сами, не имея ни одного надежного, прямого факта. Мы его логически построили, как голограмму в воздухе. И для этой голограммы мы использовали косвенный факт, что Донников был отличным водителем. Использовали непроверенный факт, вроде утверждения в голубином письме, что академика убили. И еще за факт приняли идею о реальной возможности столкнуть Евгения Дмитриевича в пропасть. К этой идее мы пришли, изучая по карте дорогу и окрестности. Мы убедились, что там есть место где спрятаться и есть где развернуться, – в общем, пространство для маневра. Но если такая возможность была, разве это означает, что ею кто-то воспользовался? Если ты, скажем, можешь успеть… – Алексей посмотрел на часы, – на девятичасовой поезд в Петербург, из этого еще не следует, что ты туда поедешь, не так ли?
– Ты хочешь сказать, что никакого убийцы в Адыгее не было?!
– Полагаю, что нет.
– И академик навернулся в пропасть сам?!
– Вряд ли. Он ведь отлично водил. И не пил. И дорогу хорошо знал.
– Кис, ты меня совсем запутал. Сначала говоришь, что академика не убили, потом говоришь, что он сам тоже не убился. А что же тог… – Игорь вдруг умолк, будто подавился словом. – Ки-и-ис… – осторожно проговорил он через несколько секунд, – Кис, ты же не хочешь сказать, что он…
– Хочу.
– Жив?! Его же похоронили!
– А если не его?
– …Евгений Дмитриевич был уверен, что за ним охотятся враги президента. Уж если мы, детективы, – рассуждал вслух Алексей Кисанов, – купились поначалу на эту версию, то обычному человеку иначе рассудить никак было нельзя. Покушения на академика совпали по времени с его открытием о покушении на президента, и казалось, одно непременно вытекает из другого. Посему Донников решил сделать вид, что вышел из игры сам: погиб в автокатастрофе.
Алан Бицаев, преданный ученик, несомненно принял участие в этой инсценировке. Во-первых, он пожертвовал в качестве реквизита свою машину. Хотя, подозреваю, у обоих денег хватит на много-много таких машин, но все же это серьезное вложение. Во-вторых, оба они как медики отлично знали, сколько времени должен гореть труп, чтобы ДНК из тканей нельзя было выделить. И точно рассчитали это время.
– Так кого же они сожгли в машине?! – ужаснулся Игорь. – Если в ней был не Донников!
– Невостребованный труп из городского морга, без сомнения. Бицаев в своих краях большой человек, медицинское светило. И у него, конечно же, есть доступ в городские морги. Вернее, доступ у него куда угодно, но в больничном морге не водится неопознанных трупов, поскольку в них превращаются пациенты оной больницы, на которых заведены карты…
Кис собирался сострить и уже улыбался во весь рот, вспоминая шуточки патологоанатомов, с которыми ему некоторое время назад пришлось пообщаться[7], – но вдруг счел, что на эту тему шутить неуместно, и стер улыбку с лица.
– …Зато в городской морг, – продолжил он, – свозят бомжей, жертв ДТП и уличных драк, и не у всех находятся родственники. Короче, Донников с Бицаевым все придумали и осуществили вместе. Из всего, сказанного мне Аланом, правдой было лишь одно: эта горная дорога ведет исключительно в поселок, и машины по ней проезжают редко. Что позволило им спокойно исполнить задуманное.
– Бедная Маша, – проговорил Игорь. – Она исстрадалась, думая, что отец погиб. А он… Как он мог так со своей дочерью поступить?! Или… Или она все знала и тоже ваньку валяла перед нами?! – Голос Игоря взметнулся вверх.
– Не похоже, – ответил Алексей. – Я ей поверил. Кроме того, Донникову для успеха операции наверняка требовалось, чтобы горе близких выглядело неподдельным.
– Вот сволочь.
– Не уверен. Думаю, Маша, дай ей выбор, предпочла бы вечно обижаться на отца за жестокий розыгрыш, чем оплакивать его всю жизнь. Евгений Дмитриевич, напоминаю, был убежден, что на него охотятся охотники высшего разряда. Их промахи не вызвали у него сомнений – скорее, академик вообще не воспринимал их неудачи как промашки, – он относил их за счет собственного везения… Но вечно везти не может, а возможности этих людей безграничны – так думал он. И решил сохранить свою жизнь – не только для себя, но и для той же Маши – путем инсценировки своей гибели.
– Значит, голубиное письмо – вранье? Или тот, кто его написал, поверил в смерть академика?
– Подозреваю, что написал его сам Донников. Он не сможет вернуться, пока тот, кто жаждет его смерти, чувствует себя безнаказанным. Поэтому Евгений Дмитриевич попросил дочь нанять детектива.
– Почему не Олега, к примеру? Маша ребенок еще, как он мог взвалить такой груз на нее, не понимаю!
– Тут все непросто, Игорь. Знаешь, если уж решаться на такой радикальный ход, как инсценировка собственной смерти, то и в деталях промашки быть не должно. Маша имела право как дочь сомневаться, вопрошать и искать ответы. А священник с какой стати? Он тут сбоку припека. Так что Донников правильно сделал, поручив нанять детектива дочери. Если поиски убийцы увенчаются успехом, то академик сможет вернуться, возродившись из пепла, как феникс, и публично указать пальцем на того, кто жаждет его смерти. В политических играх подобный ход нередко помогает. Особенно в тех случаях, когда полиция и суд бессильны.
– И как он собирается возродиться? – хмыкнул Игорь. – Если у него уже место на Ваганьковском? Явиться однажды и заявить: здрасти, я пошутил?
– Не знаю, Игорь. Надеюсь – хотя бы ради Маши, – что у Евгения Дмитриевича имеется идея получше…
– А Маша-то где? У тебя на этот счет тоже есть догадка, а, Кис?
Алексей кивнул.
– Ну же? Говори!
– Догадка – это лишь догадка. Ее надо проверить.
– Как?
– Эмпирическим путем.
– Не понимаю.
– Тебе неизвестно значение слова «эмпирический»? – съехидничал Кис.
– Перестань издеваться. Объясни, как ты будешь проверять свою догадку эмпири… опытным путем?!
– Так и буду. Опытным путем. Пошли.
Алексей поднялся с кровати и направился к выходу из комнаты. Игорь поспешил за ним.
Они спустились по лестнице в холл, затем вышли через парадную дверь на передний двор. Алексей махнул ассистенту, указывая в сторону навеса, под которым прятались машины.
Они сели в джип Алексея и выехали из поместья. Оказавшись по ту сторону ворот, детектив повернул направо, обогнул владения Донниковых и медленно поехал по скошенной траве. Вдоль ограды деревья были вырублены метра на три в ширину – видимо, чтобы исключить возможность для посторонних перепрыгнуть с какой-нибудь елки непосредственно на участок.
Было еще светло, но лес заслонял горизонт с заходящим солнцем, и здесь, на зеленой кромке, уже царили сумерки. Алексей включил фары.
– Что ты ищешь?
– Помнишь, где там лаз в изгороди?
– Да, вроде бы… Где-то ближе к задней границе участка. Но вряд ли мы найдем его при таком освещении, только если с фонарем… А зачем нам?
– А нам и не надо. По крайней мере, пока.
Джип добрался до конца боковой изгороди. Дальше деревья росли гуще, и джип пробраться между ними не смог бы. Кис выскочил из машины.
– Неужели я ошибся? – пробормотал он, осматриваясь. – Тогда все насмарку, все мои теории…
– Ты о чем? – Игорь тоже выбрался из джипа и присоединился к шефу, оглядывая влажную стену елок и берез, росших перед ними.
– Но ведь у Маши «Мини», верно?
– Ты о чем? – Игорь тоже выбрался из джипа и присоединился к шефу, оглядывая влажную стену елок и берез, росших перед ними.
– Но ведь у Маши «Мини», верно?
– «Мини-Купер», да, – кивнул Игорь. – Ты хочешь сказать, что ее машина…
– Он бы тут протиснулся, – указал Кис на деревья впереди. – Как думаешь?
– Возможно… Только почему ты…
– Пошли! – скомандовал Кис и рванул вперед.
Он резво обогнул угол ограды поместья, и Игорь потерял его из виду.
Но ненадолго.
– Иди сюда! – услышал он голос шефа. – Сюда, Игорь, я его нашел!
Завернув за угол, Игорь сразу увидел «Мини-Купер». Он стоял, притулившись возле задней ограды, не заметный ни с дороги, ни от ворот, ни даже если углубиться в лес вдоль забора.
– И что это значит? – изумился Игорь, заглядывая внутрь через стекло. Меркнущего света еще хватало, чтобы разглядеть пустой салон.
– Что я прав, – хмыкнул детектив.
– Рад за тебя. И в чем ты прав?
– Маша здесь. Как я и думал.
– Черт, да где же? – Игорь снова всмотрелся в салон автомобиля и снова констатировал: пусто.
– А ты вспомни, что видел на кухне.
– На кухне???
– Ну да. Когда мы туда пришли после разговора с отцом Нилом. Люба нас еще кроликом пыталась накормить.
– Кис, а нельзя как-нибудь сразу к делу?
– Никак нельзя. Надо, чтобы ты сам додумался. Давай вспоминай!
– Ну, там были блюда с овощами. Еще тарелки, приборы, кастрюля огромная, в которой Люба потушила жаркое из кролика…
– Вернись к блюдам с овощами. К слову, они все с огорода Васильича, не из магазина.
– Я знаю… А это что-то меняет?
– Очень даже. Так перечисли.
– Хм… Помидоры. Баклажаны. Шампиньоны. Огурцы. Редиска… – Игорь прикрыл глаза, восстанавливая картинку в памяти, – репка… зелень…
– Ладно, не мучайся. Ты все равно уже проскочил мимо самого главного.
– В овощах было «главное»? – Игорь в недоумении приподнял плечи. – И где?
– В шампиньонах, балда! Шам-пинь-о-нах!
– А чего в них такого?
– Ты не знаешь, как их выращивают?!
– Нет. Не интересовался. На грядках, наверное. А что?
– Да то, друг мой, что выращивают их ПОД ЗЕМЛЕЙ! Правда, бывает и в теплицах, но мы с тобой здешние видели, там растут исключительно овощи.
– И нам с того что?
– Нет, сегодня ты отличаешься редкой тупостью, парниша. Если под землей – значит, тут есть подземелье!
У Игоря разом скопилось столько новых вопросов, что он не знал, с которого начать. Точнее, каким продолжить. Но он решил промолчать и обдумать все сам. На шефа он, конечно, никогда не обижался, но все-таки слова о «редкой тупости» его задели.
Подземелье… Кис почему-то думает, что Маша прячется там. Между грядками с шампиньонами, что ли? Как выглядят подземные огороды, интересно?
Он включил смартфон, проверил, ловит ли wi-fi, и завел в поиск слова: «выращивание шампиньонов», затем нажал на строку «картинки». На выпавших изображениях подземные помещения были просторными, но все пространство занимали грядки с узкими проходами между ними. Тут, у Донниковых, подземелье должно быть совсем маленьким – сколько же грибов может съесть одна семья, к тому же употребляя их не каждый день! – но схема-то одна, грядки да проходы… Что Маше там делать? Зачем ей там прятаться?
Кис заглянул через плечо Игоря, полюбопытствовал, что там рассматривает ассистент.
– Маша мне рассказывала, как четыре черненьких чумазеньких чертенка… Она была маленькая и картавила, отчего ее учили произносить скороговорки. И она назвала так людей трудившихся на участке. Стояла осень, рабочие были в грязи… – Алексей засмеялся, представив себе зрелище.
– И они чертили черными чернилами чертеж? – хмыкнул Игорь. И подумал, что Маша и сейчас маленькая. Во всех смыслах.
Внезапно чувство нежности затопило его с такой силой, что он с трудом перевел дух. Может, у него к Маше отцовские чувства? Ему пора заводить детей, вот и трогает его до слез малышка с косичками?..
– Не совсем. Чертеж наверняка был, начертил его по заказу Евгения Дмитриевича архитектор, а работяги по нему копали. Сначала рыли траншеи вдоль забора, в которые сажали кусты; потом закладывали фундаменты для всего того, что строилось на участке. Избушки, домишки, оранжерея… Тогда же, думаю, было сооружено подземелье. Не для выращивания шампиньонов, нет. Это были девяностые годы, бандиты брали дома силой, если им того хотелось. А Донников строил богатый дом. Скорее всего, потому и место выбрал такое глухое – подальше от жадных глаз. Так что закладывал он, думается мне, убежище. На случай нападения. Не удивлюсь, если в него есть ход из дома… Может, и от других построек на участке. И еще какой-нибудь потайной коридор ведет в лес…
Алексей вспомнил одно дело, в котором столкнулся с хитроумно построенным подземным ходом, ведшим в лесную чащу с болотами… В них чуть не утонул молодой опер – насилу вытащили![8]
– Потом все успокоилось, какой-то порядок восстановился, и академик вспомнил про свои подземные пространства. А может, и сам Васильич сказал: мол, я бы еще и грибочки вам вырастил, но надо сделать подземный огород. А Донников ему: есть, мол, для этого подходящий зальчик.
– И, по-твоему, там академик и прячется? Уже месяц сидит между грядок с грибами?
– Вряд ли подземелье ограничивается одним помещением. Думаю, Васильич и не догадывается, что за стенкой его огорода есть еще комнаты. Если академик строил убежище, то предусмотрел и спальные места, и ванные с туалетами… Это только предположение, конечно, – развел руками Алексей, – но раз Машин «Мини» здесь, значит, она, перепугавшись, ринулась к…
– Как он нас провел, этот поп! Он с самого начала знал, да?
– Думаю, Донников только на него смог положиться. И только ему мог поручить присматривать за дочерью. Как бы Маша с ним ни пикировалась, она Олегу доверяла. Да и на кого еще в этом доме можно рассчитывать?
– Выходит, она приехала сюда, домой, но первым делом, пробравшись через лаз, кинулась к священнику… – рассудил Игорь. – А тот, узнав о покушении на Машу, как-то незаметно посоветовался с академиком, – он ведь тут рядом, в паре метров под огородом. Донников испугался за дочку и решил спрятать ее в своем убежище… Значит, она уже знает, что отец жив!
– Я тоже думаю, что сейчас они вместе, – кивнул Алексей. – То-то девочке радость.
В этот момент у него зазвонил мобильник. Взглянув на дисплей, он произнес:
– Ага, вот и Маша. Легка на помине.
– Машенька, девочка, как ты? – Алексей нажал на кнопку громкой связи. – Мы с Игорем беспокоились.
– Ничего, теперь уже нормально… Алексей Андреевич, извините меня, пожалуйста! И скажите Игорю, ему я тоже приношу свои извинения… Он с вами?
Кис посмотрел на молодого человека вопросительно: мол, что ответить? Игорь кивнул.
– Да, рядом.
– Он меня слышит?
– В принципе, да, но если ты хочешь поговорить лично со мной…
Игорь бросил на шефа гневный взгляд. Еще чего, почему это Маша должна говорить лично с ним, а не с обоими?!
– Нет, наоборот… Игорь, слышишь, не сердись на меня, пожалуйста… Я очень сильно испугалась. Я решила спрятаться. Не потому, что я не доверяю вам, совсем нет, но этот человек на мотоцикле меня выследил… И я побоялась вернуться домой. Я поехала туда, где меня никто не найдет!
– Все нормально, Машенька, мы понимаем, – заговорил Алексей.
Но Игорь вдруг выхватил из его ладони смартфон.
– Мы знаем, где ты, – сообщил он в трубку.
– Что ты хочешь этим сказать? – растерялась Маша.
– Игорь, отдай мне телефон, – зашипел Кис, – и заткнись!
– Мы стоим возле твоего «Мини-Купера».
– Как вы его нашли?!
Алексей вырвал трубку у своего ассистента, при этом покрутил пальцем у виска. Значение данного жеста растолковывать не требовалось.
– Машенька, мы ведь детективы, – промурлыкал Кис, бросая гневные взгляды на своего помощника.
– И вы вправду знаете, где я? – с ужасом спросила девушка, а детектив бросил еще один испепеляющий взор на Игоря.
– Она думала, что хорошо спряталась, а теперь, – прошипел он, – решит, что раз мы ее нашли, то и убийца найдет! Не хватало только, чтоб она еще куда-нибудь сбежала!
– Послушай меня, Машенька… Я уверен, что ты отлично законспирировалась, и никто не догадается, что ты здесь…
– Где это – «здесь»?!
– Ну там, где ты находишься… – попробовал исправить промашку Кис.
– Да здесь, у нас под ногами! – прокричал в трубку Игорь. Он явно был зол на Машу, хотя Алексей не совсем понимал, почему. Ну, соврала девчушка, так она ведь из страха.
– Как вы могли узнать… Не может быть, нет! Вы шутите, да?
– Слушай, Маша, хватит паниковать, а? – не выдержал Кис. – Ты уже взрослый человек, пора соображать. Я, мы с Игорем работаем на тебя и на твоего папу. И если я говорю, что вы отлично спрятались, – значит, так и есть.