– Как вы думаете, ему могло все это показаться? – с сомнением спросил Валентин.
– Маловероятно. На неврастеника он не похож.
– Вот и я думаю… и тот факт, что он велел Игорю остаться здесь…
– Он опасается за свою жизнь? – ахнула Женька.
– Ничего подобного он не говорил, но… вы что-то там рассказывали о несчастных случаях, помните?
– Конечно.
– О гибели его отца, тети и… Натальи. Он просил меня не говорить вам… может быть, о проклятии следует сообщить в милицию?
– Если он сам решит это сделать.
– Все это очень странно, – покачал головой Валентин.
– О чем он просил вас молчать? – осторожно спросила я. – О его отношениях с Натальей?
Валентин кивнул.
– Но теперь… я даже не знаю… она погибла, и Павел оказался в больнице… вдруг это действительно…
– Павел часто бывал у вас в гостях? – спросила я.
– Да. Собственно, этот дом я купил благодаря ему. Несколько раз мы приезжали в эти края на рыбалку, мне здесь очень понравилось, а потом Павел сказал, что в Прохоровке продают дом, вот я и решил…
– В то время они уже были знакомы с Натальей?
– Нет. Дом я купил четыре года назад, вот тогда они и познакомились.
– И стали любовниками?
Валентин вновь кивнул:
– Я этого не одобрял. Ясно было, что ничего хорошего из их связи не выйдет, а девчонку жалко. Она забеременела, он предложил ей сделать аборт, дал денег, но она… наверное, надеялась, что он передумает. Ее упрямство его разозлило, и он порвал с ней отношения. Ребенка она оставила в роддоме, его судьбой Павел не интересовался и больше года вообще не приезжал сюда, пока я не сообщил ему, что Наталья теперь живет в монастыре. Он опять стал приезжать.
– И их отношения возобновились?
– Да. Я… я не обсуждал с ним это, потому что видел: данная тема ему неприятна. Несколько раз он давал ей денег, они что-то обсуждали и… последнее время он стал приезжать довольно часто. Хотя их отношения мало походили на любовь, по крайней мере, с его стороны. Совершенно неясно, почему она оставалась в монастыре, – пожал он плечами.
Мне-то как раз было ясно: Наталья сторожила золото, чтобы успеть добраться до него раньше, чем это сделают археологи.
– Валентин, – позвал Егор. – Нам не пора ехать?
Тот кивнул другу и вновь обратился к нам:
– Неужели эти несчастные случаи… неужели это как-то действительно…
– Вряд ли мы сейчас найдем ответ на этот вопрос, – вздохнула Женька. – И в милицию обращаться бессмысленно, если, конечно, Павел не сделает это сам.
Валентин опять кивнул и направился к Егору.
– Вы тоже возвращаетесь? – спросил нас Егор.
– Да, поедем следом за вами.
Мы простились, они уехали, а вот мы с этим не спешили.
– Они с Натальей были любовниками, – выпалила Женька. – И с обрыва Павел не просто так упал, его столкнули. Наталью убили, а вслед за ней и…
– Не думаю, что его собирались убить, – молвил Илья. – Глупо рассчитывать, что человек непременно свернет себе шею, свалившись с обрыва. Скорее надеялись ненадолго вывести из строя.
– Чтобы заграбастать золото? – ахнула Женька.
– Лично я очень сомневаюсь в его наличии, – вздохнул Илья. – Но… по-моему, это машина Павла, – перебил он сам себя.
И в самом деле, рядом с нашим «Лендровером» остановилась «Нива». Игорь вышел и, не замечая нас (мы находились метрах в десяти, и свет фонаря сюда не доходил), прошел к двери. Его фигуру было хорошо видно на фоне светящихся окон больницы, руки в кармане ветровки, походка вразвалочку, манера вытягивать голову вперед…
– Я вспомнила, где его видела, – чуть не заорала я. – Во дворе дома. Точно. Как же я могла забыть…
– Ты что-нибудь понимаешь? – обратился Илья к Женьке. Та в ответ только нахмурилась, а я стала объяснять:
– Когда я возвращалась домой после встречи с мужем Кошкиной, у меня возникло чувство, что за мной следят. И я решила проверить. Остановила машину и зашла во двор.
– И что? – спросила Женька.
– Вот тут он и появился. Я еще очень испугалась.
– Дальше-то что?
– Ничего, – пожала я плечами. – Он вошел в подъезд… или не вошел?
– Ты меня с ума сведешь, – разозлилась подружка.
– Анфиса хочет сказать, что он действительно за ней следил, – вмешался Илья. – Собственно, все уже и так ясно, но парню стоило бы задать несколько вопросов. Как вы считаете?
– А он на них ответит? – усомнилась Женька.
– Это как будем спрашивать.
– У меня голова идет кругом, и я уже ничего не соображаю, – пожаловалась она. – Но давайте попытаемся.
Мы стали ждать Игоря, вернувшись к машине. Вскоре он появился.
– Садись, – распахивая дверцу «Лендровера», предложил ему Илья.
Игорь посмотрел на него и спросил:
– Зачем? – после чего схлопотал по шее и отключился. Илья предупредительно подхватил его и стал запихивать в машину.
– Ты что творишь? – зашипела Женька.
– А что делать, если он по-хорошему не хочет. Лучше помоги мне.
Совместными усилиями мы запихнули бесчувственное тело в машину, нервно оглядываясь. Илья достал из багажника веревку и связал Игорю руки, сел рядом с ним, кивнув мне:
– Давай за руль.
Я села и завела мотор.
– Куда? – спросила ошарашенно.
– В ближайший лесок, – ответил Илья.
– Что за методы? – заволновалась Женька. – Этому вас что, в прокуратуре учат?
– А я там давно не работаю, – отмахнулся Илья. – Я обещал вам помочь раскрыть все тайны, что и делаю. И попрошу мои методы не критиковать.
Мы выехали из села, я свернула на ближайшую дорогу, которая вела в лес. Игорь завозился на заднем сиденье, приходя в себя, и схлопотал по шее вторично.
– Что ты его колошматишь, нам же его еще допрашивать, – разозлилась Женька.
– Уж очень он непоседлив, – пожаловался Илья и скомандовал: – Останови здесь. – Я притормозила. – Фары не выключай. Чего сидим? Мне что, одному с ним возиться?
К тому моменту Игорь вновь пришел в себя и теперь, подгоняемый Ильей, шел рядом. Мы углубились в лес. Илья деловито привязал пленника к дереву.
– Вы что, спятили? – возмутился тот, внезапно обретя голос.
– Без сомнений, – ответил Илья. – Значит, так, у девушек есть вопросы, тебе на них лучше ответить, потому что в противном случае мы оставим тебя в лесу. К дереву ты привязан крепко, рот залепим скотчем, орать ты не сможешь, да если и смог бы, кто тебя услышит? Тут такая глухомань, что найдут тебя не скоро. В общем, делай выводы.
– Вас в тюрьму за это посадят, – порадовал нас Игорь. При слове «тюрьма» я почувствовала себя крайне неуютно.
– Это если злодейство докажут. Но прежде, чем доказать, твой труп найти надо, как-то связать с нами… я бы особенно на это не рассчитывал.
– Психи, – возмутился он.
– Мы можем уехать прямо сейчас. Ну как?
– Что вы от меня хотите?
– Я же сказал, надо ответить на вопросы. Анфиса подозревает тебя в том, что ты следил за ней.
– И в соучастии в убийстве, – сказала я.
– В каком еще убийстве? – разозлился он.
– В убийстве Кошкиной, тети Павла Ильича.
– Вы и вправду психи. Никакой Кошкиной я знать не знаю.
– Женя, давай скотч, – сказал Илья.
Женька пошла к машине, Игорь, оценив ситуацию, быстро произнес:
– Не было никакого убийства, она умерла от сердечного приступа.
– Ага, а до сердечного приступа ее кто довел? – рявкнула Женька, возвращаясь.
– Откуда мне было знать, что у нее сердце больное? – возмутился Игорь и досадливо чертыхнулся, сообразив, что проговорился.
– Неизвестно, что будет с твоим сердцем, если прижигать тебе подбородок зажигалкой, – сказала я. Он отвел взгляд, и стало ясно: наша догадка верна. – Чего Павел хотел от нее?
– Не знаю. Правда не знаю, – поспешил ответить Игорь. – Все началось после похорон его деда, точнее, после того, как мы сюда приехали на рыбалку. На озеро, то, что рядом с монастырем. Мы как раз возвращаться собирались, и вдруг по тропинке баба идет. Идет и идет, мне-то что. А Павел в лице переменился. Что, говорит, ей здесь понадобилось?
– Вы встретили Кошкину в Рождествене через несколько дней после похорон деда Петренко?
– Ну… я на похороны с ним ездил и узнал эту бабу, когда пригляделся.
– Она вас заметила?
– Нет, внимания не обратила. Вернулись домой, он мне и говорит: она в дедовых бумагах кое-что нашла… кое-что для меня важное. Надо заставить ее эту бумагу отдать.
– К ней в квартиру кто ходил: он или ты?
– Он. Я только следил за ней, чтобы знать ее привычки, ну и приглядывал, чтобы она внезапно не появилась. Только ничего он у нее не нашел. Нервничать начал. Потом решил, что она эту бумагу при себе носит. Дал мне денег, немало, обещал еще больше, если я заставлю Кошкину бумагу отдать. Ну, я и…
– Вывез ее в лес и…
– Обыскал. Только и всего. Никаких бумаг у нее не было. Тут я тоже разозлился, надоела мне эта бодяга, ну, я и стал спрашивать ее, куда она дела бумаги, которые взяла у отца. А она твердит: ничего я не брала. Я решил ее припугнуть, а она коньки отбросила. Павел чуть не спятил, когда узнал. Хорошо хоть все обошлось, – сказал он и вздохнул, с сомнением посмотрев на нас.
– Сюда Павел давно зачастил?
– Да мы и раньше наведывались, а после того, как он здесь тетку свою встретил, так при каждой возможности сюда. И с Наташкой он снова стал любовь крутить, а до этого год о ней слышать не хотел. Я сам голову ломал, гадая, чего его сюда так тянет, точно медом тут намазано. А сегодня новая напасть: говорит, его убить хотели. Вы, что ли?
– Больно нужен нам твой Павел, – возмутилась Женька.
– Ну, не знаю. По-моему, он не только ногу сломал, но и башкой тюкнулся. А может, он Наташку того… а теперь боится? Хотя вряд ли, они в ту ночь не встречались, мы допоздна рыбачили, потом еще у костра сидели, уху варили, домой вернулись утром.
– Еще вопросы есть? – спросил нас Илья. Мы с Женькой плечами пожали, а он стал Игоря развязывать. – Дорога вон там, до села километра три, так что дойдешь. И с зажигалками не шали, не то в следующий раз так легко не отделаешься.
Игорь резвой рысью устремился в указанном направлении.
– Зачем ты его отпустил? – заволновалась Женька, обретя с некоторым опозданием дар речи. – Его в милицию сдать надо, из-за него Кошкина погибла.
– Показания, полученные в результате физического воздействия, юридической силы не имеют, оттого он и разговорился. Я вам обещал разгадать все тайны, а не посадить его в тюрьму.
– Кто ж его тогда посадит? – возмутилась Женька.
– Менты, я полагаю, если напрягутся. Но для начала надо, чтоб они завели уголовное дело по факту нанесения телесных повреждений, приведших к смерти. А у них там что с вашей Кошкиной, несчастный случай? Значит, не напрягутся.
– Я их так напрягу, – сквозь зубы прошипела Женька.
– Что в бумагах отца нашла Кошкина, – вздохнула я, – мы, скорее всего, никогда уже не узнаем. Но она была в Рождествене. Что ее заинтересовало: клад или родовое проклятие, от которого погибли люди, и ее брат в том числе? Одно несомненно: Петренко, встретив ее здесь после похорон деда, решил, что она ищет клад. Он, должно быть, историю о золоте не раз слышал, от отца или деда, вот его в эти места и тянуло. И с Натальей он возобновил отношения, желая быть в курсе, что в монастыре происходит. Думаю, по его наущению она позвонила Кошкиной, надеясь что-то узнать о бумагах отца или просто ее запугать, что тоже вероятно. И к нам явилась в образе Ефросиньи, услышав наш разговор с Волковым и сообщив о нашем появлении своему любовнику. Кому из них пришла мысль о привидении, не знаю, но цель их ясна: избавиться от нашего досужего любопытства. Наталья шпионила для Петренко… или для себя, – добавила я, пожав плечами. – Но если Павел не мог ее сбросить в раскоп, значит, там она встретила кого-то другого. И кто-то ведь самого Петренко столкнул с обрыва.
– Я думал, вы уже догадались, кто это, – заметил Илья, чем здорово разозлил Женьку.
– Наверное, я не так догадлива, как некоторые. А ты, Анфиса? – спросила она с надеждой.
– Знаешь, какая мысль мне не дает покоя? – вздохнула я. – Как нас смогли перевезти на кладбище?
– На машине, Илья же видел след… черт, что же мы у Игоря не узнали… ну, надо же…
– Я не об этом. Предположим, мы здорово устали, так, что с ног валились и в голове все путалось, но мы обязаны были проснуться, когда нас загружали, выгружали, везли, в конце концов. Что это за сон такой богатырский?
– Я устал ждать этого вопроса, – улыбнулся Илья. – Хотя это первое, что должно было прийти вам в голову. Ели, пили что-нибудь, пока бродили по лесу?
– Зверобой, – ахнула Женька. – Он нам дал выпить из своей фляги.
– Видите, как все просто, и никакой мистики. Кстати, бабка господина Козлова, здравствуя и поныне, проживает в деревне Никитино, я заглянул к ней на двор и обнаружил там старенькую «Ниву». И еще: плутали вы не так далеко от этой самой деревни, он просто водил вас по кругу, пока снотворное не начало действовать и вы не заснули. Я думаю, ваше навязчивое внимание его раздражало, и он решил, что вам пора покинуть эти места.
– Мерзавец, – ахнула Женька. – Вот мерзавец.
– Теперь ясно, почему он Волкова подгонял, – заметила я. – Ему не терпелось поднять плиту. Он предпринял попытку, но Наталья, которая следила за работой археологов, что-то заподозрила и его застукала, и он столкнул ее в раскоп.
– Умница, – заявил Илья и меня поцеловал.
– Ты что? – опешила я.
– Это дань восхищения твоей сообразительностью.
– Подумаешь, – хмыкнула Женька. – У меня, между прочим, была версия, что Козлов с Пашкой в сговоре, один нас по лесу водит, другой на машине на кладбище отвозит, просто я не успела ее озвучить.
– Тобой я тоже восхищен, – кивнул Илья и поцеловал Женьку.
– Ты, кстати, женат? – насторожилась она.
– Нет.
– А надо бы задуматься, года-то идут.
– Я не тороплюсь.
– Я, в принципе, тоже, – вздохнула она. – Все равно ждать четыре года и семь месяцев.
– Он что, сидит? – с трогательной заботой спросил Илья.
– Кто? – опешила Женька.
– Жених.
– Где сидит?
– Ну… в тюрьме, наверное. Я решил, что ты дни считаешь до его освобождения.
– Охренеть, – сказала Женька и потопала к машине.
– Слава предсказал ей, что она выйдет замуж через четыре года и семь месяцев, – шепнула я. – На самом деле Женечка думала, может, у тебя хватит ума сделать ей предложение.
– Ах, вот в чем дело, – обрадовался Илья. – Ну, время-то еще есть, через четыре года и семь месяцев, может, и сделаю.
По дороге в гостиницу Женька немного успокоилась, простила Илье его бестолковость и начала мыслить стратегически:
– Надо этого Козлова ментам сдать.
Я была с ней полностью согласна, а вот Илья ее замысел не оценил:
– Как ты себе это представляешь?
– Да очень просто. Едем в город и…
– А доказательства? Он же от всего отопрется. Ну, пошутил человек, поводив вас по лесу, а потом отправив на кладбище. Положим, шутка дурного тона, но уголовно не наказуема.
– Что же тогда делать? – испугалась я.
– Козлова надо брать с поличным, тогда есть шанс, что он расколется. Волков хотел завтра закончить с расчисткой площадки, так? Предупредим его, чтобы завтра он плиту не поднимал и под каким-либо предлогом монастырь покинул.
– Чтобы Козлов попытался завладеть сокровищами? – навострила уши Женька.
– Если они там есть. Он должен клюнуть, поняв, что другой такой возможности у него не будет. А мы устроим засаду и, когда он в раскоп полезет, схватим его за руку. Ему придется объяснить свое поведение, а хороший следователь вытрясет из него все остальное.
– Так это хороший, – буркнула Женька, но с планом в принципе была согласна.
Оставив машину на стоянке возле гостиницы, мы отправились к Волкову, стараясь не привлекать к себе внимание, оттого шли не по дороге, а вдоль озера. Илья, затаившись в кустах, тихо свистнул, полог палатки приподнялся, и появилась помятая физиономия Волкова.
– Герман, – шепотом позвала я. Из палатки он вылез и, как заправский разведчик, перебежками пробрался к нам.
– Вы чего? – спросил тихо.
– Поговорить надо.
– А почему в кустах?
– Сейчас поймешь.
– Что там с этим парнем, в больницу доставили?
– Конечно. И кое-что узнали. Давай отойдем подальше, как бы нас не подслушали.
– Кто?
– Козлов, к примеру.
– А он здесь при чем?
– Козлов главный злодей и есть, – выпалила Женька и принялась рассказывать. От ее рассказа глаза у Волкова буквально на лоб полезли.
– Не может быть. Он, конечно, зануда, но человек хороший. И молиться бегает каждый день.
– Это он у господа бабки выпрашивает, – скривилась Женька. – Знаю я таких, помолятся, потом человека укокошат за милую душу и опять помолятся.
– И все-таки я не могу поверить…
– Не верь, завтра сам во всем убедишься.
Мы поведали ему о своем замысле, и он согласился в нем участвовать.
На следующее утро мы отправились в монастырь. Волков с ребятами вовсю трудился в раскопе, плита была уже почти полностью расчищена. Волков довольно громко заявил, что завтра намерен ее поднять. Мы сказали, что хотели бы при этом присутствовать. В общем, бурно обсуждали тему возможных исторических находок, когда поблизости материализовался Козлов. Надо сказать, я очень опасалась нашей встречи, в основном из-за Женьки. Начнет сверлить его гневным взглядом, и он заподозрит неладное. Но и за себя боялась. Нелегко разговаривать как ни в чем не бывало с человеком, которого подозреваешь во всех смертных грехах.
Увидев нас, Козлов стал расспрашивать, как мы выбрались из леса, при этом выглядел таким заботливым и даже виноватым, что я, если честно, усомнилась: а причастен ли он к нашему водворению на кладбище? Мы повторили заготовленную историю: уснули, ожидая его, а когда проснулись, увидели, как в темноте светится что-то красное, решили, что это волки, перепугались и бросились бежать, не разбирая дороги. Сколько мы так бежали, не знаем, но в конце концов оказались в поле и увидели монастырь на холме. Добрались до гостиницы, разбудили Илью с намерением искать проводника, чтобы отправиться на поиски Козлова. Но Илья сказал, что ночью в лес идти бессмысленно, тем более что Козлов здешние места знает и утром непременно выберется. Что, собственно, и произошло.